Knott E. Mapping Plurality in Moldova //Moldovan Analytical Digest. – 2025. – №. 3. – С. 2-12.

Статья открывается признанием того, что с момента обретения независимости в 1991 году Молдова в научной и политической литературе постоянно описывается как государство, глубоко расколотое по вопросам идентичности, национальной принадлежности и языка. Этот нарратив разделения стал доминирующим при анализе её внутренней политики и социальной динамики. Однако автор, Элеанор Кнотт, не столько оспаривает сам факт существования разногласий, сколько стремится его реконтекстуализировать. Она выдвигает ключевой аргумент: политические элиты часто намеренно инструментализируют и политизируют вопросы идентичности для создания раскола и мобилизации своих сторонников, даже если на общественном уровне эти вопросы не являются столь конфликтогенными.

Ключевой тезис статьи: Молдова, бесспорно, является высоко плюралистической страной в этническом и лингвистическом плане, но это многообразие (plurality) не является синонимом разделения (division) или неизбежного конфликта. Автор ставит амбициозную цель — продемонстрировать с помощью эмпирических данных, что Молдова «более плюралистична, чем разделена». Для этого она сознательно выбирает подход «снизу вверх» (bottom-up), фокусируясь на реальных практиках и идентификациях обычных людей, а не на риторике элит или институциональных рамках.

Раздел 1: Академические перспективы: Разделение vs. Сотрудничество – Детальный обзор литературы

В этом разделе автор проводит тщательный анализ существующих научных подходов к пониманию молдавского общества, выделяя две основные школы мысли.

Доминирующий взгляд: «Сверху вниз» и фокус на расколах.Исследования в этом ключе (ссылаясь на Prina, 2014; Simionov, 2023) фокусируются на глубоких политизированных конфликтах, корни которых уходят в советское наследие. Советская политика жёстко увязывала этничность с языком, создавая непроницаемые границы между группами и препятствуя формированию общей, гибкой гражданской идентичности.
Это наследие, по мнению учёных, объясняет ряд ключевых проблем:Внутренние конфликты: Гражданскую войну в Приднестровье и конфликт в Гагаузии 1990-х годов интерпретируют как результат «наступательного титульного национализма» молдавского большинства, который спровоцировал «реактивный национализм» среди русскоязычных и гагаузских меньшинств (Chinn & Roper, 1995). Эхо этих конфликтов ощущается до сих пор.
Политическая нестабильность: Плюрализм связывают с фрагментацией политических элит и торможением демократических реформ. При этом, как парадоксально отмечает Way (2002; 2015), эта же фрагментация, «плюрализм по умолчанию», предотвратила узурпацию власти и скатывание страны в полный авторитаризм.
«Канатоходство» во внешней политике: Внутренняя раздробленность по вопросам идентичности (европейская vs. пророссийская ориентация) напрямую влияет на внешнюю политику, заставляя Молдову постоянно балансировать между Западом и Россией, что описывается как «ходьба по канату» (Morar & Dembińska, 2021).
Альтернативный взгляд: «Снизу вверх» и фокус на сотрудничестве.Автор приводит менее популярную, но крайне важную точку зрения (Negură & Suveica, 2023), которая смещает фокус с политических элит на повседневные практики общества. С этой позиции, этнические и языковые конфликты на бытовом уровне являются «редкими и низкоинтенсивными». Утверждается, что, несмотря на постоянные попытки политиков разжечь рознь, молдавское общество обладает значительным потенциалом для кооперации. Этот потенциал обеспечивается распространённым билингвизмом и укоренённой способностью к взаимодействию поверх этнических границ.

Именно этот, часто игнорируемый, социальный потенциал плюрализма и становится центральным предметом эмпирического исследования статьи.

Раздел 2: Методология и данные: Почему перепись — это не просто цифры

Для своего анализа Кнотт использует данные переписи населения Молдовы 2014 года как наиболее репрезентативный и детализированный источник на момент проведения исследования.

Критический подход к данным: Автор подчеркивает, что перепись — это не нейтральный и объективный инструмент подсчёта. Она является частью национальных проектов и инструментом политики (Brubaker, 2011). Например, существуют обвинения, что правительство ПКРМ могло завысить число молдаван в переписи 2004 года (Protsyk, 2007). Это заставляет относиться к данным с известной долей критицизма.

Ключевые нюансы, учитываемые в анализе:

Роль русского языка: Он функционирует как язык межнационального общения, особенно среди меньшинств. Процент говорящих на русском значительно превышает процент тех, кто называет его родным или идентифицирует себя как этнические русские. Это — сохраняющееся советское наследие.
Сельско-городской раскол: Это фундаментальный социологический параметр. Исторически сложилось, что сёла были более однородными (доминирование молдаван), а города — более разнородными, космополитичными и динамичными, с сильными позициями русского и румынского языков.

Важное методологическое примечание: Данные переписи не включают территорию Приднестровья, что является значимым ограничением анализа.

Раздел 3: Результаты анализа – Детальная этническая карта Молдовы

3.1. Этничность по регионам: Доминирование молдаван и региональные меньшинства

Абсолютное большинство молдаван: Этнические молдаване составляют большинство (от 55% до 95%, в среднем 81%) во всех регионах страны, кроме двух ярких исключений:Автономное территориальное образование Гагаузия: 84% населения идентифицируют себя как гагаузы.
Тараклийский район: 66% населения составляют болгары.
Миф о большом русском меньшинстве: Данные опровергают распространённое представление о значительной доле этнических русских. В среднем по регионам лишь 3% населения идентифицируют себя как русские. Даже в Бельцах, часто воспринимаемом как «русскоязычный» город, их доля составляет лишь 15%, что меньше, чем доля украинцев (17%).
Вторые по распространённости группы — указание на плюрализм:На севере (районы, граничащие с Украиной): второй по численности группой являются украинцы (напр., Бричанский р-н — 22%).
В центре и на юге: второй группой часто являются румыны (напр., Каларашский р-н — 15%, Кишинёв — 14%). Этот факт особенно важен, так как показывает, что подавляющее большинство населения идентифицирует себя в рамках широкого «молдавско-румынского этнического спектра».

3.2. Этничность в разрезе город/село: Удивительная однородность

Вопреки историческим стереотипам (Chinn & Roper, 1995), данные показывают, что этническая картина в городах и сёлах в целом схожа. Молдаване доминируют как в сельской, так и в городской местности.
Тонкие различия проявляются при анализе вторых по численности групп:Например, в Унгенах второй группой в городе являются украинцы (6%), а в селе — румыны (6%).
В Басарабяске, где второй группой в целом являются русские, это верно только для города (21%); в сёлах же второй группой снова оказываются румыны (8%).
В четырёх районах (Каушаны, Штефан-Водэ, Кагул, Резина) второй группой в городах стали «другие», что часто означает лиц, не указавших свою этничность. Это может быть следствием процессов ассимиляции, миграции или роста числа людей со сложной, гибридной идентичностью.

Вывод по этничности: Этническая карта Молдовы демонстрирует не резкое разделение на анклавы, а скорее сложную мозаику с доминирующим большинством и чёткими региональными меньшинствами, что указывает на многообразие, а не на раскол.

Раздел 4: Результаты анализа – Сложная лингвистическая палитра

4.1. Язык по регионам: Разрыв между родным и используемым языком

Доминирование молдавского языка: В большинстве регионов молдавский является самым распространённым родным и основным языком.
Яркие исключения:Гагаузия и Тараклия: Здесь доминируют гагаузский и болгарский языки соответственно. Однако в обоих случаях доля считающих их основными для общения заметно ниже, чем доля считающих их родными. Это указывает на сильное влияние русского языка как лингва-франка в публичной сфере этих регионов.
Кишинёв: Румынский язык является самым распространённым родным и основным языком (42%). Автор объясняет это статусом столицы как интеллектуального и образовательного центра, где более образованные и состоятельные горожане чаще склонны идентифицировать свой язык как «румынский», дистанцируясь от советского наследия.
Бельцы: Здесь наблюдается феномен, когда русский язык является самым распространённым родным (38%) и основным (46%) языком, несмотря на очень небольшую долю этнических русских (15%). Это наглядный пример диссонанса между этнической и языковой идентичностью.
Анализ вторых по распространённости языков:Румынский занимает второе место в 25 регионах как по родному, так и по основному языку. Это вновь подчёркивает лингвистическое единство «молдавско-румынского спектра».
Русский чаще является вторым по использованию, чем по родному языку (особенно в Гагаузии и Тараклии), что окончательно подтверждает его роль языка межэтнического общения, унаследованную от советской эпохи.

4.2. Язык в разрезе город/село: Чёткая стратификация

Молдавский язык безраздельно доминирует в сельской местности.
Русский — ярко выраженный городской язык. В многих городах (Кагул, Анений Ной, Комрат) он является основным языком общения для значительной части населения, но при этом не является для них родным. Это говорит о его утилитарной, а не идентификационной функции.
Румынский также демонстрирует городской уклон, будучи наиболее распространённым в Кишинёве и Оргееве
Украинский как второй язык чаще встречается в сельской местности на севере страны.

Вывод по языку: Языковая картина Молдовы чрезвычайно сложна и плюралистична. Наблюдаются чёткие географические и социальные паттерны: русский — городской и функциональный, румынский — городской и идентификационный, молдавский — сельский и доминирующий. При этом повсеместно наблюдается феномен билингвизма и использования нескольких языков в разных контекстах.

Раздел 5: Взгляд в будущее: Предварительное сравнение переписей 2014 и 2024 годов

На момент написания статьи были доступны только общенациональные данные переписи 2024 года, без детализации по регионам, что не позволяет провести столь же глубокий пространственный анализ. Однако уже видны важные предварительные тренды:

Этничность (2014 → 2024):

Рост доли молдаван: Зафиксирован рост на +3.5% (с 73.73% до 77.20%), особенно значительный в городской местности (+9.4%). Это может быть связано с миграцией из сёл в города и изменением идентификации.
Небольшой рост доли румын: Увеличилась на +1% (с 6.87% до 7.90%).
Сокращение меньшинств: Заметно сократилась доля украинцев (-1.6%) и русских (-0.8%), что особенно выражено в городах. Это может объясняться эмиграцией и, возможно, процессами ассимиляции.

Язык (2014 → 2024): Происходит тектонический сдвиг

Значительный сдвиг в языковой самоидентификации:Резкое сокращение доли называющих молдавский своим родным (-5.9%) и основным языком (-7%).
Столь же резкий и симметричный рост доли называющих румынский своим родным (+8.5%) и основным языком (+9.9%).
Это ключевое изменение, которое, вероятно, отражает комплекс факторов: политику «европеизации», смену поколений, влияние системы образования и медиа, а также изменение общественных дискурсов вокруг национальной идентичности.
Сокращение использования русского: Зафиксировано снижение на -2.7% в городской среде среди тех, кто называет его основным языком.

Автор заключает, что когда станут доступны детальные региональные данные за 2024 год, будет чрезвычайно интересно проанализировать географию этих изменений: происходит ли «румынизация» равномерно по всей стране или это феномен конкретных регионов, и как эти процессы влияют на продолжающуюся эволюцию плюрализма в Молдове.

Заключение: От разделения к многообразию

Статья подводит итог, что вопросы идентичности, этничности и языка в Молдове слишком долго рассматривались исключительно через призму конфликта и разделения. Такой узкий взгляд упускает из виду ключевую идею: многообразие не обязательно означает раскол, и что конфликты часто разжигаются «сверху вниз» политическими акторами, не находя при этом глубокого и повседневного отклика в обществе.

Проведённый детальный анализ на уровне регионов и типов поселений на данных 2014 года показывает, что, несмотря на весь плюрализм, молдаване и молдавский язык составляют демографическую и лингвистическую основу общества. Русский язык сохраняет важную, но специфическую роль — прежде всего, как утилитарный язык городского общения, в то время как румынский язык становится всё более распространённым, особенно в столице. Предварительные данные переписи 2024 года подтверждают продолжение и даже усиление этих тенденций, указывая на динамичный характер молдавской идентичности.

Автор призывает будущих исследователей продолжить этот детальный, региональный и сравнительный анализ по мере появления новых данных. Такой подход позволит лучше понять, как социальный плюрализм в Молдове может сосуществовать с потенциалом для сотрудничества и формирования общей гражданской идентичности, а не служить исключительно источником раздора.