Ключ

К содержанию

Глава 7

========== Глава 8 ==========

Франсуа припарковал сит­ро­ен в тихом ночном переулке за два квартала до места назначения и заглушил мотор. Его потряхивало от возбуждения. Являясь законопослушным гражданином и полицейским при исполнении обязанностей, он собирался совершить недопустимое. Электронные часы на панели показывали без пяти два ночи, город в это время уже спал. Морель почувствовал покалывание в подушечках пальцев и сделал глубокий вдох. Вышел из машины и, стараясь держаться подальше от света уличных фонарей, быстро пошёл в нужном направлении. Минут через пять он нырнул в тёмную подворотню и остановился в раздумье в небольшом внутреннем дворике. Нахмурился и, посветив себе телефоном, сверился с адресом, нацарапанном на клочке бумаги. Ошибки не было. Он был на месте. Толкнув дверь подъезда, он, не вызывая лифт, бесшумно поднялся на верхний этаж. На лестничной площадке располагалась всего одна квартира, а значит, шансы быть застигнутым на месте преступления снижались. Детектив достал из кармана увесистую связку и, задумчиво оглядев замок, подыскал подходящий ключ. Повозившись с непривычки, оттирая время от времени со лба испарину под короткими прядями чёрных волос, он открыл дверь, помедлил на пороге несколько секунд, словно преодолевая последний хрупкий барьер, и проскользнул в тёмный проём. Тихо прикрыл за собой дверь и постоял с минуту, прислушиваясь и давая глазам привыкнуть к темноте. К его великому облегчению, в квартире никого не было. Он на цыпочках прокрался к тускло подсвеченному уличным освещением окну и плотно задёрнул штору. Затем проделал то же самое с остальными двумя окнами, и лишь потом, убедившись, что свет из квартиры не проникнет наружу, щёлкнул выключателем. Вспыхнувшее электричество больно резануло по зрачкам, и Франсуа зажмурился на мгновение. А открыв глаза, удивленно присвистнул.

Он не так представлял себе квартиру Анжело Бертолини. Собиравший огромные залы кумир, выпустивший всего несколько месяцев назад альбом, ставший платиновым, скорее всего, зарабатывал невероятные по меркам рядового полицейского деньги. Морель ожидал увидеть всё что угодно: отремонтированный по последнему слову пентхаус с артхаусной обстановкой, роскошную мраморную ванну на бронзовых лапах посреди комнаты, эксклюзивные предметы искусства, коллекцию гитар на стене или фонтан в холле. А на деле он стоял посреди небольшой студии на мансардном этаже старого дома. Квартирку можно было бы назвать уютной, если бы не царивший повсюду бардак. Личность, проживавшая в данном помещении, явно не парилась о такой мелочи, как уборка и поддержание порядка. Не пахло тут даже близко и женской рукой. Несколько раз упомянутая девушка Ангела если и существовала в действительности, то уж точно не проводила в этой квартире много времени. Впрочем, пошарив глазами, детектив нашёл на столе рамку с фотографией миловидной брюнетки. Выражение её лица показалось Морелю несколько неестественным, скорее «отрепетированным». Франсуа хмыкнул, извлёк из кармана тонкие резиновые перчатки и, натянув их привычным жестом, приступил к осмотру.

Не сказать, что ситуация его радовала и ничего не свербело внутри. Он был полностью согласен с высказыванием «Мой дом — моя крепость». Это то место на земле, где гражданин может и должен чувствовать себя в полной безопасности. А явившись незваным гостем в отсутствие хозяина и не имея на это должного основания, Франсуа был больше похож на подглядывающего в замочную скважину любопытного обывателя. Владелец квартиры не сможет заслонить спиной шкаф или вырвать из рук не предназначенную для посторонних глаз вещь. Но выбора не было.

Морель не искал ничего конкретного. Строго говоря, найди он что-либо, подходящее под слово улика, он не смог бы использовать это в качестве доказательства в силу незаконности своего пребывания на данной территории. Но это и не требовалось. А вот понять, чем живёт и дышит человек, покоривший своим талантом пол-Европы, ему было жизненно необходимо. И время тикало неумолимо. Детектив начал методично осматривать каждый сантиметр квартиры. Одну сторону студии занимали несколько шкафов с одеждой, стеллажи с книгами и альбомами, письменный стол и низкий топчан. Другая сторона была отдана под импровизированную студию звукозаписи. И контраст между ними бросался в глаза: между простой и старой мебелью в жилой половине и второй, отведенной под студию, буквально нафаршированной дорогостоящей техникой. Франсуа больше занимала жилая часть, но он все же бегло осмотрел огромный навороченный компьютер, аудиоитнерфейс, студийный монитор, наушники, висящие на микрофонной стойке, и змеящиеся по полу микрофонные кабели. И только потом, со спокойной душой, переключил внимание на вторую половину квартиры.

Он неторопливо осматривал помещение, стараясь не передвигать вещи с места на место и сохранять их прежний порядок. Впрочем, в таком бардаке его вмешательство вряд ли могло быть замечено. Он открывал шкафы с одеждой и обшаривал полки, запуская руки под стопки вещей, вдыхая невольно сладковато-терпкий запах носившего их человека. Достал наугад несколько предметов гардероба: футболки с длинными рукавами, преимущественно черного цвета, по-видимому, любимые и заношенные потёртые голубые джинсы. Концертные костюмы, очевидно, хранились в другом месте. В квартире же было только то, что певец носил в повседневной жизни. Внизу была свалена обувь — тяжёлые кожаные ботинки вперемешку с несколькими парами кроссовок. Морель закрыл дверцы шкафа и, кинув взгляд на незаправленную постель, на которой валялась гитара, направился к стеллажам. На некрашеных сосновых полках хранились фотоальбомы по архитектуре, старые журналы, преимущественно на итальянском языке. Биография Джима Хендрикса. Альбом фотографий Принса. Библия. Огромная ваза со всевозможными подвесками, амулетами, кулонами, браслетами на полу. Несколько ярких платков, привязанных прямо к изголовью кровати. Грязный бокал с явным запахом спиртного на прикроватной тумбочке.

Франсуа вздохнул и двинулся к заваленному изрисованными листами бумаги письменному столу. Он аккуратно взял в руки первый, самый верхний. Судя по всему, рисунок был сделан Ангелом, и рисовал итальянец просто превосходно. Морель задумчиво рассматривал коленопреклоненную фигуру мальчика — почти дитя с обнаженным торсом и выпиравшими из-под кожи рёбрами. Голова его была понуро опущена, а в руке он сжимал ключ. Детектив присмотрелся. Этот ключ был очень похож на тот, что у покойного Седу оказался в кулаке в ночь убийства. Франсуа взял второй рисунок. Опять ребёнок. Тот же мальчик, только теперь ключ висел у него на шее, на тонком чёрном шнурке, словно талисман, и точно так, как, вероятно, носил его Ангел. Третий рисунок. У Мореля похолодели руки. Тот же мальчик, только теперь преклоненный и безропотно склонивший голову перед нависшей над ним большой тёмной фигурой, больше всего напоминавшей хищную чёрную птицу. Фигура мальчика была прорисована детально, а вот нависшее над ним существо было обозначено лишь несколькими широкими штрихами, словно у художника не хватило сил закончить задуманное. Франсуа сосредоточенно перебирал рисунки на столе. Следующим шёл рисунок того самого ключа, который Ангел назвал своим талисманом. Дальше ещё один рисунок ключа, и ещё один. Рисунков было очень много. Некоторые не поместились на столе и валялись по полу. Какие-то были детально проработаны, какие-то остались набросками, но почти всегда на них был изображён мальчик или ключ, или и то и другое вместе. Франсуа взял рисунок, изображающий мальчика, склонившегося перед чёрной фигурой, и, свернув его вчетверо, положил в карман куртки. Он двинулся дальше. Осмотр кухни ничего не принёс. Холодильник был почти пуст. Кроме початой бутылки водки, молока и пары засохших лимонов, там ничего не было. А вот кухонные шкафы были заставлены коробками с шоколадными хлопьями. Впрочем, хозяин квартиры мог питаться где-то в другом месте. Морель направился в ванную комнату, открыл настенный шкафчик и принялся инспектировать полки. И чем дальше продвигался он в своих поисках, тем больше мрачнел. Среди завала самой разнообразной косметики на полках рядами стояли в огромном количестве баночки, коробочки и ампулы. Франсуа прочитал смутно знакомые названия: ксанакс, золофт, паксил, фенамин, пропофол. Лекарства, собранные в так называемой аптечке, явно выходили за рамки обычного аспирина и сиропа от кашля. Детектив наугад выбрал несколько пузырьков, сунул их в карман и вздрогнул, увидев свое отражение в зеркале. Небритый, всклокоченный, с кругами под глазами, он мало походил на нормального гражданина. А уж о том, что он без ордера на обыск вломился в квартиру подозреваемого, Франсуа вообще старался не думать.

Он выключил свет в ванной и вернулся в комнату. Пора было уходить, но Морель медлил. Повинуясь какому-то безотчетному порыву, он присел на кровать и бережно взял в руки гитару. Гриф привычно лёг в ладонь. Инструмент жалобно звякнул струнами и замолк, а Франсуа прикрыл глаза, прислушиваясь к себе. Старая память музыканта, чувство узнавания. Он сидел, погрузившись в некоторое подобие транса, в маленькой неприбранной квартире и пытался понять человека, проводившего здесь свою жизнь. С самого начала этого расследования его душило чувство всё возрастающей тревоги. Было ли оно связано с самим Ангелом или в игру включилось сознание Франсуа, услужливо проводя аналогии с его собственным прошлым? Но ему отчаянно хотелось разобраться в этом деле. Словно для него самого это был второй шанс. Шанс на прощение. Морель взял в руки подушку, поднес к лицу и вдохнул сладковатый терпкий запах чужого парфюма и одиночества. Мог ли человек, окружённый толпами поклонников, быть одиноким? Франсуа почувствовал страшную усталость. Разобранная постель манила его, и больше всего на свете ему захотелось уткнуться носом в подушку, которую он продолжал сжимать в руках, и провалиться в безмятежный сон. Его веки смыкались, и голова клонилась вниз.

Последним усилием воли он отогнал сонливость и резко встал на ноги, откидывая подушку. Щёлкнул выключателем и подошёл в окну проверить, нет ли кого на улице. Двор был пуст. Морель кинул последний взгляд на светлеющее парижское небо над ломаной линией крыш и шагнул к выходу.

***

Ознакомившись с нехитрым бытом подозреваемого, настало время заглянуть ему в душу.

— Мадам Лэми? Клэр Лэми? — спросил Франсуа в трубку мобильника. Его часы показывали семь утра. К этому времени ключи от квартиры Бертолини уже были возвращены в сейф. А сам он все же воспользовался разрешением Солюса и подремал три часа на удобном кожаном диване в кабинете комиссара. Теперь он чувствовал себя много лучше прежнего.

— Мадемуазель, — поправил его сонный голос на том конце провода.

— О, простите, мадемуазель Лэми. Надеюсь, я вас не разбудил? — Если Морель и чувствовал реальное сожаление по этому поводу, то лишь совсем незначительное. Шли вторые сутки расследования, отпущенные ему шефом, и ему приходилось наращивать темп.

— Зря надеялись, — ответил все так же сонный голос, и его обладательница сладко до хруста зевнула. — Который час?

— Семь утра, — любезно просветил её детектив и решил, что самое время представиться: — Меня зовут Франсуа Морель, я лейтенант криминальной полиции, веду расследование убийства Ксавье Седу.

— Да, я слышала, — тут же проснулась невидимая Клэр. — Это кошмар. Бедняга Ксавье. Чем могу быть полезна?

— Я бы хотел подъехать и поговорить, если вас не затруднит, — ответил Морель, в который раз радуясь тому, что его должность открывает перед ним любые двери.

— Можете подъехать к моему офису через час? — спросила психотерапевт после недолгого размышления и, как только Франсуа выразил согласие, она продолжила: — Только одно условие — мой секретарь появится позже, а я понятия не имею, как включать кофемашину. Она у нас больше на пульт управления космическими полетами смахивает. Так что захватите мне кофе по дороге, если вас это не затруднит.

Франсуа рассмеялся:

— Ну, от хорошего кофе с утра я и сам не откажусь!

— Тогда записывайте, — рассмеялась она в ответ.

— Не волнуйтесь, мадемуазель, у меня есть адрес вашего офиса, — поспешил заверить её Морель, но, как оказалось, рано.

— Да не адрес, — проворчала Клэр, — запишите, какой кофе мне купить. Шоколадно-сливочный карамель маккиато с двойным эспрессо, обезжиренным молоком и карамельным сиропом.

«А задница не слипнется?» — беззлобно подумал про себя Франсуа, записывая длинное название.

— И два сахарных пончика! — успела прокричать Клэр Лэми до того, как он нажал отбой.

Франсуа еще раз посмотрел на часы, прикидывая, не разбудит ли он звонком малыша Вадима, и решил не рисковать. Вместо этого быстро отбил дежурное смс Тамаре и схватил со стола ключи от машины.

Глава 9