Клевета

Из предыдущего поста вы узнали что из себя представляет раздутое до степени идиотизма уголовное дело по выдуманному вымогательству с эксгибициониста Курбанова.

По видеоролику сделанному Васей, Женей и Ирой, вы знаете теперь что из себя представляет также выдуманное вымогательство с Андиной.

Линия защиты строится на том, что это единственные два эпизода, где вообще не было событий. 

По остальным – нет составов. 

Давайте разбираться что же там было на самом деле. 

В октябре 2020г. Пресс служба прокуратуру Москвы прочитала заученный текст:

– прокурором утверждено обвинительное заключение в отношении Владимира Воронцова. Он обвиняется в совершении 14 преступлений, среди которых клевета.

Честно говоря, я сомневаюсь, что они вообще поняли о чем речь, но это звучало так убедительно, что слушая это по телевизору из тюрьмы, я и сам почти поверил в то, что являюсь вымогателем, оскорбителем, порнодельцом и клеветником.

Тот ещё супчик!

Чтобы развеять этот не в меру раздутый до степени оху@вания пафос я и пишу это письмо.

Итак.

Июль 2020 года.

Я уже два с половиной месяца распеваю песню «Над запреткой повисла луна», как вдруг приходит рано утром выводной следственного отделения прапорщик – калмык:

– Воронцов! На следственные 

5 минут думаю: вот бля, кого там ещё принесло.

Непрошеным гостями, как выяснилось, оказались следователь капитан юстиции Рогозянский и известный столичный адвокат Сергей Бадамшин.

Цель их совместного визита заключалась в том, чтобы получить от меня согласие на прекращение уголовного дела о клевете – по сроку давности.

Я честно не понимал зачем это нужно. И мои обоснованные сомнения вызвали у Бадамшина почти истерику.

Он начал кричать, что «Нужно что-то сделать для следствия» и, мол, если я откажусь, то могу умереть в тюрьме как Магнитский.

Я никогда не считал себя великим оперуполномоченным, гением и виртуозом детективной работы, ибо преступление века не раскрыл и украденный барабан Страдивари законному владельцу не вернул.

Но. Все моё нутро буквально сопротивлялось этому, говоря что это какая-то х@йня.

В любой подобной ситуации требуется холодный анализ. Взвесить плюсы и минусы от возможно принятого решения.

Минус первый. Репутационные потери. Моментально пошло бы в СМИ, что Воронцов дал согласие на прекращение дела. И пропагандоны моментально бы интерпретировали это как аналог признания вины.

Минус второй. Облегчение работы следователя. Ибо я прекрасно осведомлён в каких условиях они работают. И чем больше у следователя будет вот этого вот второстепенного говна типа клеветы на несчастную адвокатшу– тем более ху@во он сделает свою основную работу, где тебя действительно могут у@бать.

Простое понимание технологии и процесса.

И тем не менее эти истерические выпады моего адвоката были в тот момент для меня тяжелым психологическим ударом.

Дело в том, что когда ты находишься в тюрьме, в полной изоляции, то в этой враждебной атмосфере твой адвокат это единственный твой друг. Единственный источник чего-то хорошего.

Ты ждёшь, что он придёт и поделится стратегией защиты,обнадежит, поддержит, передаст весточку от близких.

Но нет. Когда я увидел, что адвокат и следак дуют в одну дудку, то я мягко говоря, что-то приуныл.

Поскольку разговор с адвокатом все равно был в присутствии следователя, то можно было спокойно поведать о нём кому угодно, не опасаясь технических устройств ВКР.

В соседней хате сидел вор в законе Малхаз Тамазович Дарчиев, ныне осуждённый за занятие высшего положения в преступной иерархии.

Кроме нас двоих на этом искусственно созданном спецпродоле никого не было.

Мнение  вора по этой ситуации звучало как приговор: «Адвокат, сука, вязаный. Специально тебя на колпак высаживает».

Ну и, как вы уже наверно поняли в команде защиты произошла замена.

Минусы – то от предложения Бадамшина были очевидны, а вот вопрос о плюсах так и повис воздухе, эффектно завуалированный нерадужными перспективами постичь участь убиенного Магнитского.

Так что, предлагая облегчить работу следователя, Бадамшин в общем-то не лукавил, говоря прямо и открыто: «Надо сделать что-то для следствия».

Вот только кому надо? А самое главное зачем? Вот об этом он и умолчал.

То есть на самом деле хочется понять в чем тут гешефт и кто в конечном итоге бенефициар – выгодоприобретатель.

Вообще, я продолжаю удивляться насколько непредсказуема жизнь. 

Вот за пару недель до задержания в апреле 2020 расскажи мне кто, что я майор полиции буду по 3 часа в день через разобранную трубку раковины в туалете – калякать с вором, я бы сказал: вы что, идиоты? Быть этого не может.

И тем не менее.

Россия – страна возможностей.

Ладно. Отбросив преамбулу, пора перебраться к самой сути уголовного дела о клевете.

Ведь, как известно, преступление это общественно опасное деяние. 

Давайте вместе разбираться чем же я опасен для общества.

2018 г. ОВД Лефортово. Опера задерживают какого-то мужика за что-то там. Его приходит защищать адвокат некая Вера Подколзина, которую я знать не знаю и ещё бы 37 лет не знал.

Опера этого отдела не придумывают ничего умнее, как надавать этой адвокатше лещей и спустить её с лестницы.

Избитая женщина снимает побои и идёт терпилиться в ближайшую контору Бастрыкина.

Там на оперов моментально шьют дело по 286 – 3 и в июне 2018, один из адвокатов оперов присылает в мой паблик пост:

«Добрый день, Владимир, я адвокат одного из оперов ОВД Лефортово» и далее по тексту обеляет своего подзащитного, не забывая при этом ху@сосить свою коллегу – адвокатшу, которой недавно же накидал тумаков и подзатыльников опальный оперок.

В декабре 2018-го, то есть через полгода после публикации, оперка осуждают.

И до 2020 всем было пох@й. Пока спецназ не разху@рил мне балкон.

И тут следует возбуд. 

Что я, дескать, разместил заведомо ложное сообщение о несчастной адвокатше.

Самое интересное, что они пишут, мол, разместил заведомо ложное в июне 2018, а опровергается это приговором суда на оперов от декабря 2018.

Тут одно из двух.

Или я внук Ванги и Нострадамуса. Или тот, кто это печатал, в глаза долбится.

Другого объяснения у меня нет.

Ну здесь произошёл такой момент, который я бы назвал «эксцесс Подколзиной».

Дело в том, что когда человек не совсем адекватен, да ещё и мало компетентен, то он совершает, порой, странные вещи.

К чему я?

В моем уголовном деле адвокат Подколзина, являясь участником производства со стороны обвинения, собрала полную доказательную базу моей невиновности.

Как такое возможно?

А вот слушайте. Это вообще огонь!

Весь цимес в том, что по уголовным делам о клевете в предмет доказывания должен войти прямой умысел.

То есть прокурор обязан доказать, что обвиняемый знал об истинном положении тех вещей, о которых он сделал публикацию, и, следовательно, осознавая заведомо ложность той инфы, которую он пульнул в сеть, намеренно это сделал.

Если обвиняемый этого не знал, то уголовная ответственность исключается.

И Подколзина зачем-то прикладывает к своей заяве протокол адвокатского опроса, где адвокат этого опера опрашивает своего же клиента.

И – и – и… Протокол опроса полностью дублирует ту публикацию, которая мне вменена в вину!

Что полностью исключает мой умысел, так как я в душе не @ебу что там было на самом деле и на моем ресурсе всего лишь размещён пост адвоката, который выражает свое мнение по делу и вообще защищен ст. 18 закона об адвокатуре.

И получается, что Подколзина действительно адвокат от бога.

Ибо даже в статусе терпилы со стороны обвинения продолжает впрягаться и выступать на стороне защиты, собирая за них нужную им доказуху.

Я плачу.

Всё это в чистом виде горе от ума.

Почему я так думаю?

Все просто.

Остальные потерпевшие написали свои заявы весьма лаконично. Ну типа, Воронцов сделал то-то, поэтому мы просим вас, чтобы он был схвачен и отх@ячен.

Так написали все, но не Подколзина.

Её заява напоминает роман Дарьи Донцовой.

Ну типа в 90-е Ельцин пропил Россию и понеслось.

Там и рассказ всей её жизни, и подробный анализ, и компромат на врагов, и почти готовый приговор по моему делу.

В общем суть её опуса в том, что опер изначально признавал вину, потом в дело влез новый адвокат и тут понеслось.

И далее целый набор компры на этого адвоката. Что он был судим. Что вышел по УДО и стал адвокатом с непогашенной судимостью. И как она его лишила статуса. И все это в моем уголовном деле. Её переписку с адвокатской палатой, приговор на этого адвоката.

Зачем все это приобщать к заяве на меня?

Очевидно не от большого ума.

Например, из этих бумаг я узнал, что судил этого адвоката судья Кузьминского суда, который сам недавно был осуждён за взятку.

В итоге:

-опера судимые

-адвокат судимый

-судья судимый

Подколзина, ты сделала моё утро.

Ну и что мы имеем на сегодняшний день?

Есть пост. Но нет доказательств умысла. Есть доказательства, исключающие умысел.

А уголовный закон стоит на твёрдой позиции запрета объективного вменения.

Но прокурор все равно требует признать виновным. 

Признать виновным администратора ресурса за статью, размещённую другим автором.

А теперь скажите мне, что это не галимая политическая заказуха.

Какое решение примет судья и на основании чего? 

Делаем ставки