Китайский танец
Вообще, я училась хорошо. Было достаточно дремать на уроке не очень крепким сном, чтобы усвоить материал. Эта нехитрая техника, помноженная на грамотное словоблудие, позволяла втирать очки всему педагогическому составу и добиваться отличных результатов в школьном журнале.
Короче, все было замечательно, пока не началась физика.
Скажу честно, что эта полезнейшая из наук, с первого дня показала мне пудовый кукиш. Еще в школе. Было категорически не понятно, как можно умножать буквы между собой, а в результате получать цифры?
Или, вот например, «сила тока»! Что они имеют в виду? Не, ну еще в раннем детстве объяснили, что если сунуть пальцы в розетку, то звезданет с такой силой, что небо с овчинку покажется. Тогда, простите, причем тут напряжение? Что там напряглось, кроме меня? И кто придумал морочить людям голову еще и неким «сопротивлением»?
А ускорение свободного падения? Кому, вообще, кроме Карлсона понадобилось швырять стулья из окна, дабы это проверить, а главное, зачем?
Я честно пыталась читать учебник, таращилась на доску и слушала физичку, без намека на дрему, но это не давало ровным счетом ничего!
Не помню, как удалось преодолеть сей кошмар в школе. Как-то выкрутилась. Но вот карму, явно не отработала, потому что на первом курсе медицинского института в расписании фигурировала все та же гребаная физика. Правда там, ее обозвали «медицинской», но это дела не меняло.
Скажу честно, вникать я даже не пыталась. Школьный опыт, в этом плане, одарил единственным знанием. Нехертратить время на бесполезные занятия!
С преподавателем тогда здорово повезло. Семинары вел какой-то молодой неопрятный блондин, видимо аспирант. Его облик и манера преподавания отдавали махровой шизофренией. По той же причине, к студентам он не приставал. Это был полностью самодостаточный псих.
Словно в бреду, он бормотал себе под нос какие-то заклинания, а потом разрисовывал доску каракулями. Казалось, будто этим он пытается доказать, что все сказанное им – правда. Как будто кто-то сомневался. Всякий раз, он так переживал, что мне хотелось дать ему Нобелевскую премию по физике, ну или хоть как-то похлопотать об этом.
Единственным словом, случайно застрявшим за семестр в голове, был «импеданс». Возможно, что это повторялось в заклинаниях, чаще остального. Что оно означало, я понятия не имела, но звучание нравилось.
Импе-данс. Сокращенно, императорский танец. Изысканный и очень благородный. Возможно даже китайский, если конечно у них при дворе было принято плясать…
Короче, на сессию я вышла с одними китайскими танцами в голове. И вы же понимаете, что существует тот абсолют незнания предмета, когда даже шпаргалки написать невозможно!
Тем не менее, ночь накануне экзамена была честно отдана физической науке, а именно переносу информации из учебника на собственные ноги.
Под утро, я стала похожа на сатира в классическом изображении. Шрифт шпаргалки был настолько мелким, что казалось, будто ноги выше колен покрыты густыми волосами. Не хватало только копыт.
Дабы проверить сохранность записей, перед входом в аудиторию, я уединилась в кабинке туалета. На двери, с обратной стороны, некий любитель физики оставил «крик души»: «Вперед Зарэ на встречу!» Это был недобрый знак…
На каждой кафедре есть свое студенческой пугало. Профессор Зарэ пил юную кровь, еще в поколении моих родителей. Наверняка, это был выдающийся ученый, но от его заслуг нам легче не становилось. Казалось, что этот всклокоченный фанатик рыщет по кабинетам, исключительно в поисках жертвы. Орал он на студентов, как припадочный и, говорят, мог даже треснуть первокурсника амперметром по темени. Охотно верю!
Это ведь сейчас сахарные господа за деньги учатся, слова им не скажи. А в наше время, ёбнул тебя профессор по затылку, значит за дело! « Vivat Academia! Vivatprofessоres!» Вот так!
…В экзаменационном билете обнаружилось пять вопросов. Видимо, они совсем там обалдели! Единственной человеческой просьбой, было «изобразить блок-схему УВЧ».
Я вспомнила, что в первом классе, бабушка водила меня в поликлинику лечить сопли с помощью этого чудесного аппарата. Как сейчас, перед глазами встает железный ящик с кнопочками, из которого торчат две палки с бомбошкамина концах. Эти бомбошки прислонялись к носу. Лечение было спокойным и безболезненным.
Я нарисовала в экзаменационном листе нечто наподобие телевизора с антенной в виде рогов. А еще это было похоже на троллейбус.
В остальных же экзаменационных вопросах фигурировалочто-то. Вот именно так. «Что-то».
Из знакомых слов, помимо союзов и местоимений, нашлись еще глаголы «расскажите», «опишите» и «объясните». Все! Я в отчаянии уставилась на свои ноги, надеясь найти хоть какие-то совпадения с билетными издевательствами. Зарэхищно сверкал очами в дальнем конце аудитории.
Шрифт, повторю, был столь мелок, что я уже почти уткнулась носом в колени, утратив всякую бдительность.
- Куда вы там уставились, позвольте поинтересоваться! – рявкнул профессор над самым ухом и схватил со столакартину с троллейбусом.
В нелепой попытке, хоть как-то удержаться, я принялась тянуть на себя уже никчемный экзаменационный лист. Сразу скажу, идея эта, была очень несовершенной. Бумага разорвалась пополам. Радуясь хотя бы тому, что профессор не имел под рукой амперметра, под зычный крик «вон», я сиганула из аудитории…
С какого-то раза этот кошмар все же удалось свалить, но снится оно, по сей день.
Случайно узнала, что сегодня отмечается День каких-то особых физиков. Не всех подряд, но некоторых.
Хочу поздравить их сердечно и станцевать в честь праздника императорский китайский танец Импе-данс!
