Китайский империализм в Африке Часть 1

Часть 1 Люди и ресурсы

Африканские ресурсы для Китая

Китай до сих пор является индустриальной мастерской мира и ему очень нужно сырьё. Ряд африканских стран поставляет Китаю свои минеральные ресурсы. Объём этого импорта в последние годы рос чудовищными темпами, о чём с гордостью пишут даже шовинистические ресурсы. Рост прерывался только на период пика пандемии Ковида. Наибольший интерес среди африканских стран представляют Ангола, Замбия, Демократическая Республика Конго и Нигер. 

Так, с 1980 до 2020 года в Анголе резко выросли добыча и экспорт нефти. Среди её импортёров с огромным отрывом лидирует Китай – его доля составляет 53%. Для чего нужна нефть – вопрос риторический.

Кудасложнее вопрос с кобальтом, крупнейшие запасы которого находятся в Демократической Республике Конго. Кобальт – довольно редкий металл, необходимый для производства аккумуляторов для разной техники: от планшетов до электромобилей. В ДРК производится 64% мировой добычи кобальта. Китай может покрывать лишь малую часть своих потребностей в этом металле, получая из своих недр лишь 1% от мировой добычи. Ведь на Китай приходится 67% мировой переработки и 52% мирового потребления кобальта. Импорт металла в Китай растёт с огромными темпами.

Один из крупнейших кобальтовых рудников в ДРК,  Tenke Fungurume контролирует китайская компания CMOC Group Limited (ранее известная как China Molybdenum Company Limited).Что характерно, CMOC владеет шахтами не только в Демократической Республике Конго и родном Китае, но также в Австралии и Бразилии. 

Интересно проследить за динамикой принадлежности шахты. Ранее ведущая доля в собственности принадлежала американской корпорации Phelps Dodge. При этом, неиронично злобные американские империалисты владели долей в 57%, остальное приходилось на местные фирмы Gécamines (наследница бельгийской ещё колониальной корпорации) и Tenke Mining Corp. Затем Phelps Dodge стала частью корпорации Freeport. С 2007 года 56% шахты было в руках у Freeport, 24% у канадской корпорации Ludin и только 20% у местной Gécamines. 

И тут пришли китайцы. Наши китаефилы могут подумать, что коммунистические предприниматели обязательно протянут руку помощи угнетенным африканцам и будут вести с ними дела более справедливо. В 2016 году Freeport продала свою долю China Molybdenum, а долю Ludin приобрёл американский инвестфонд BHR Partners, 10% которого владел сын президента США Байдена Хантер. В 2019 году BHR, в свою очередь, продал свою долю китайцам. Теперь у CMOC 80% шахты, что практически лишает местную госкорпорацию возможности контроля над иностранным владельцем. Тем не менее, конголезцы попытались качать права – в 2022 году даже состоялся конфликт между местным управляющим и китайской корпорацией, приведший к временной приостановке отгрузки добытого металла. Однако против лома нет приёма и конголезским властям пришлось смириться с китайской манерой вести дела.

В добыче кобальтовой руды систематически используется детский труд, что, видимо, не сильно смущает китайских дельцов. Кроме того, хозяева шахты столкнулись с проблемой незаконной добычи – на шахту проникают местные жители, собирающие кобальтовую руду, чтобы поправить своё финансовое положение. Сначала китайские хозяева привлекли к охране шахты конголезскую армию, а затем - частную военную компанию Frontier Services Group.  И это не какие-то местные псы войны, а основанная в Китае ЧВК, к руководству которой привлекли знатока своего дела Эрика Принса – бывшего босса знаменитой Blackwater.

Кобальт – не единственный товар из ДРК, интересующий Китай. Так, в Китай уходит 48% конголезского экспорта меди. Растёт экспорт в Китай и сырой нефти, добываемой в ДРК. Для понимания масштабов – к 2021 году продукция горнодобывающих компаний с китайским капиталом принесла бюджету ДР Конго 16% от общего объема доходов.

Один из ведущих мировых производителей меди – Замбия. Медный пояс находится вокруг города Китве. Как минимум с 2002 года местные запасы руды активно осваивают китайские компании. Китайский капитал контролирует целый ряд шахт – Чибулума, Балуба, Кансанши, Чамбиши, Мвамбаши, а также некоторые другие предприятия. Китайцы конкурируют здесь с канадской корпораций First Quantum Minerals, англо-индийской корпорацией Vedanta и австралийцами EMR Capital. При этом, в Замбии работает сразу несколько китайских компаний – Jinchuan Group, China Nonferrous Metal Mining Group (CNMC) и SINO Metals China.

Засилье китайского бизнеса уже довольно давно бесит местное население. Постоянно появляются заголовки газет вроде: «Китай контролирует нашу экономику», «Китайцы лишили нас рабочих мест и средств к существованию», «Они не уважают нас и хотят только выкачивать деньги». 

Антикитайской риторикой охотно пользуются многие замбийские политики. Так, один из бывших президентов Замбии Майкл Сата разыграл антикитайскую карту, чтобы выиграть выборы. И что вы думаете – сразу после победы он продолжил сотрудничество с китайским капиталом. 

Однако не всем так везёт. Джеймс Лукуку, основатель Прогрессивной Республиканской Партии также проводил свою кампанию под хэштегом #SayNoToChina. Возможно, Лукуку был куда более честен, чем Сата — отчего и умер при таинственных обстоятельствах в возрасте 40 лет в 2020 году.

Без китайских интересов не обошлось и в Нигере, в котором вот-вот может начаться война. Ещё в 2007 году китайская госкорпорация CNNC (Китайская Национальная Ядерная Корпорация) заключила с правительством Нигера контракт на разработку уранового рудника Азелик в центре страны. И вот так сюрприз – захватившие власть в Нигере военные прекратили экспорт урана во Францию, так ещё и позвали на помощь "Вагнеровцев". Наше предположение о том, что Россия может стать мальчиком на побегушках у китайского империализма в Африке, получает первое зримое подтверждение. Ну и конечно же, война — торговле не помеха. Китайские дельцы не собираются покидать Нигер из-за возможной войны.

Также важным источником ресурсов для Китая является Гана, о которой мы с вами ещё поговорим в другой части статьи. Пока скажем, что более 16 процентов ганского экспорта приходится на КНР, что делает Китай хоть и не безоговорочным, но лидером. 

Несмотря на некоторое падение в 21-22 году, Китай остаётся ключевым партнёром для ЮАР – за 2022 году туда ушло 9.61% южноафриканского экспорта. Китай закупает преимущественно продукты питания и прочую сельскохозяйственную продукцию. 

А вот с Египтом и Нигерией вышла накладка – китайская доля в их экспорте существенно упала за последний год, и Китай уже далеко не лидер. Речь идёт, прежде всего, о нефти и сырье для химической промышленности. 

В любом случае, спектр интересов Китая в Африке крайне широк – он ищет и находит сырьё для своей промышленности по всему чёрному континенту.

Есть ли африканцы в Китае?

От Африки до Китая довольно далеко, однако расстояния уже давно не проблема. Африканская диаспора в Китае – тема довольно редкая, тем более, что никакой официальной статистики местные власти по этому вопросу не ведут. Тем не менее, есть ряд заметок, статей и исследований.

Диаспору можно условно разделить на две части: бизнесмены и трудовые мигранты, хотя граница между ними проницаема. Что касается бизнеса, то китайские коллеги говорят, что по сравнению с европейцами и арабами африканские дельцы в Китае отличаются особой прижимистостью и хваткой. До пандемии Ковида основная часть бизнес-диаспоры концентрировалась вокруг Гуанчжоу. Там же селились и многие рабочие из Африки.

Однако ковидные ограничения превратили "Шоколадный город", где даже была своя католическая церковь, в призрак. Люди бежали от санитарных запретов, из-за которых они часто не могли учиться, работать и даже ходить в магазины. Профессор Юй Цю из Пекинского университета сообщил, что «города с большим количеством африканцев превратились в тюрьмы под открытым небом».В январе 2022 года в Гуанчжоу проживало 12 000 африканцев по сравнению с более чем 170 000 в начале 2020 года. Многие из них вернулись в свои страны, в Гану, ДРК, Нигерию или Южную Африку. Однако, согласно исследованию Адамса Бодомо, существует «феномен устойчивости», то есть большое перемещение африканской диаспоры внутри Китая.

Ковидные ограничения оказались очень удобным инструментом для маргинализации африканской диаспоры. Трудно сказать, намеренно китайские власти превращали африканцев в париев или нет. Однако сейчас можно сказать, что многие африканцы находятся в Китае на положении, схожем с трудящимися мигрантами из Средней Азии в России. Другое дело, что полмиллиона африканцев для Китая с его огромной резервной армией труда из глухих деревень – капля в море. Так что едва ли можно считать, что китайские элиты намеренно вывозят дешёвую рабочую силу из Африки для эксплуатации у себя.

Африканский филиал Мастерской Мира

Всем известно, что в Китае много дешёвой рабочей силы. Ради этого, в своё время, США и Европа вбухали туда немало инвестиций. Однако она потихоньку дорожает, благо китайские пролетарии научились бастовать. Так что китайский бизнес занялся освоением ещё более дешёвой рабочей силы в Африке. Причём замещение китайского труда африканским происходит по вполне понятной логике. Лучший пример тому – "томатные войны" в Африке.

Началось всё с того, что итальянские производители томатной пасты и соуса стали заменять местные ингредиенты китайскими. Дело в итоге дошло до того, что весь продукт производили в Китае, в Италии концентрат разводили до нужной консистенции и фасовали в банки. Снижение цены достигалось не только за счёт дешёвой китайской рабочей силы, но и с помощью манипуляции с составом продукта. Итальянские компании сознательно позволяли заменять до половины томатов соевым порошком. Те, кто не бодяжил помидоры соей, несли убытки, ведь их продукция стоит дороже. 

Полученную более дешёвую продукцию стали поставлять во многие страны, в том числе и африканские. Кое-где, например в Гане, было своё производство томатной пасты. Дешёвая китайская паста под итальянским флагом довольно быстро вытеснила с рынка местную продукцию. Под популярным брендом Gino скрывается китайская корпорация Cofco, производящая широкий спектр продуктов питания. При этом, в Африке продаётся именно низший, сильно разведённый сорт томатной пасты.

Наконец, китайские дельцы перенесли производство пасты в саму Гану. И немудрено – если верить хозяину предприятия, своим китайским работникам он платит 400 евро в месяц, а местным африканцам – 100. Как там у классиков:  всю контрабанду делают в Одессе на Малой Арнаутской улице. Китайские гешефтмахеры пошли дальше – китайская подделка под итальянский соус делается теперь в Африке под надзором китайских "белых касок".

Заметим, "томатные войны" затронули не только Гану, но и некоторые другие страны. Например, очень далёкий от неё Мозамбик. 

Кстати, в Нигере китайцы не только уран копают. В городе Зиндер, на самой границе с Нигерией, находится нефтеперерабатывающий завод SORAZ, 60% акций которого принадлежит китайской корпорации PetroChina. В 2019 году PetroChina начала строить в Нигере огромный трубопровод, «для смягчения проблем с безопасностью и логистикой при экспорте нефти из неспокойного района». Проще говоря – вы там, господа, воюйте, а мы будем спокойно ресурсы качать.  Согласно заявлению PetroChina, по состоянию на февраль 2023 года проект был завершен на 63%.

В Алжир протянула свои загребущие руки китайская металлургическая корпорация Sinosteel. Китайцы в сотрудничестве с турецким капиталом расширяют местный металлургический комбинат, принадлежащий фирме Tosyali.

Одна из крупнейших металлургических корпораций в мире, китайская HBIS, уже давно владеет крупным металлургическим комбинатом в Саланга-бей, ЮАР. Впрочем, это не единственное иностранное подразделение корпорации — у неё есть заводы в Сербии, Македонии и даже США, а также добывающие предприятия в ЮАР. 

В Африке потихоньку развиваются и более сложные производства – например автомобилестроение. Но и здесь без китайцев не обошлось. Одна из самых известных местных марок автомобилей Kantanka производится в Гане. Основатель фирмы доктор Квадво Софо позиционирует свои автомобили как шедевр импортозамещения. Однако ему пришлось признать, что все комплектующие он получает от китайских партнёров, в Гане лишь производится отвёрточная сборка. Скоро, возможно, такая судьба ожидает остатки российского автопрома. Заметим на полях — доктор Софо не только бизнесмен, но и основатель целой церкви. Типичное для Африки явление, хотя и в России есть нечто подобное в лице православных бизнесменов Стерлигова и Бойко-Великого. 

Конечно, в плане вывоза производств Китаю ещё пока далеко до старых империалистов. Африка тоже ещё далека от того, чтобы стать новой мастерской мира. Однако прецедентов более чем достаточно. 

Китайская потогонка в Африке

Отдельно стоит остановиться на том отношении к рабочим, которые китайский капитал привозит с собой. Отличный пример здесь – Кения. По словам Говарда Френча, адьюнкт-профессора высшей школы журналистики Колумбийского университета и бывшего руководителя шанхайского бюро New York Times, 

«Многие приходят с иерархическими взглядами на культуру и расу, которые, как правило, ставят африканцев на социальное дно». 

Френч жил в Кении и написал там книгу «Второй континент Китая» о китайской экспансии в Африке. Также Френч считает:

"В то же время Китай, который представляет собой партнера совершенно нового типа, может стать обузой для других в Африке. Экономические интересы Китая в Африке в значительной степени ориентированы на добывающие отрасли, и новые китайские экономические операторы, как правило, приносят с собой неоднозначную историю соблюдения нормативных требований, уважения к окружающей среде или опыта работы с независимой организованной рабочей силой. В африканских странах со слабыми или продажными правительствами добыча в этих обстоятельствах может принести небольшую долгосрочную выгоду и, возможно, даже большой долгосрочный ущерб. Таким образом, важно подумать о влиянии Китая на ситуацию в каждой отдельной стране и ожидать резко отличающихся результатов". 

Переводя на пролетарский язык — китайский капитал привозит с собой потогонку, нарушение экологических норм и подавление рабочего движения. И слабые африканские государства, коих большинство, получат от Китая копейку сегодня, а потом будут платить за неё рубль.

Возьмём немного конкретики из статьи Рамблера, напичканной примерами расизма китайского начальства по отношению к кенийцам. В июле 2018 года кенийская газета «Стандард» опубликовала статью, описывающую атмосферу «неоколониализма», в которой работают кенийские железнодорожники. В частности, кенийцам было запрещено управлять поездом, за исключением случаев, когда присутствуют журналисты, из-за того, что китайцы посчитали, будто среди кенийцев нет квалифицированных специалистов. В интервью «Нью-Йорк Таймс» несколько нынешних и бывших машинистов локомотивов согласились с тем, что управлять поездом могут только китайские машинисты, объяснив это расизмом. По словам сотрудника железной дороги Фреда Ндуби, китайский начальник шутил:

«В форме вы больше не будете похожи на обезьян».

Двое других рабочих подтверждают эти слова. При этом для того, чтобы Ндуби выучился на машиниста, его семье пришлось продать около четверти принадлежащей им земли. По словам Говарда Френча:

«Когда дело доходит до Африки, Китай имеет тенденцию отклонять критику своего поведения, отмечая, что Запад, а не Китай, занимался работорговлей и колонизировал континент. Тем не менее сегодня китайцы в Африке обращаются с африканцами вопиюще отвратительно с расовой точки зрения».

«Стандард» пишет:такое впечатление, что время откатилось назад. Например, кенийские и китайские сотрудники железной дороги сидят как в вагонах-ресторанах, так и в станционных кафе за разными столиками. Исходит расистская инициатива, естественно, от китайцев. Это во Владивостоке русский может принципиально не садиться в ресторане за один стол с китайцами. В Кении все наоборот: китайцы с коренным населением не садятся за стол. В маршрутку, которая развозит по домам рабочих, кенийцам негласно запрещено садиться, даже если на борту хотя бы один китаец. Придется подождать – китайцы же против. Курить и звонить по мобильным телефонам на локомотиве – привилегия только китайских сотрудников, местные такого права не имеют и могут получить взыскание. Зачастую к сложным механизмам кенийских специалистов просто не допускают.

«Мы просто сидим и смотрим. Фактически передачи навыков, которая здесь должна происходить, нет. Мы не можем даже устранить неполадки, так как все на китайском языке», – сказал Sunday Standard помощник машиниста локомотива, который уже более года работает в SGR.

Несколько сотрудников обратились к железнодорожному врачу Атанасу Майне, однако тот не дал делу ход, сказав им, что надо быть благодарными за то, что у них вообще есть работа. А зачем они обращались ко врачу? Также «Стандард» опубликовал фотографии кенийцев, предположительно подвергшихся физическим наказаниям со стороны китайских менеджеров. В статье говорится:

«Китайские граждане создали небольшое королевство, в котором они грубо игнорируют права кенийских рабочих, которые говорят, что они испытывают неоколониализм, расизм и вопиющую дискриминацию». 

26-летний Ричард Ошьенг тоже считал, что в Кении нет расизма, до тех пор, пока не устроился в китайскую компанию по развозке товара в Руиру, быстро растущем пригороде Найроби. Его новый шеф, китаец его же возраста, увидев стаю бабуинов на обочине дороги, заметил с «неподдельным юмором» Ричарду:

«Смотри, твои братья, поделись с ними бананами»

Потом за какую-то провинность он снова сделал Ричарду намек в духе, что «все вы – обезьяны». На этот раз Ричард был уже подготовлен к такому обороту событий, записал слова шефа на смартфон и выложил видео на «Ютуб». Видео стало вирусным в соцсетях. Кенийские власти быстро депортировали скандального китайца. Управляющий промышленным парком в Руиру, где находятся штаб-квартиры нескольких китайских компаний, Дэвид Киньюа говорит по этому поводу:

«У них есть капитал, но насколько мы хотим их денег, настолько же мы не хотим, чтобы они относились к нам, будто мы не люди в нашей собственной стране».

Вместе с тем случай со скандальным видео на «Ютубе» не единственный. В Найроби многие молодые работники китайских компаний в возрасте 20-30 лет рассказывают истории расизма или дискриминации, которые либо произошли с ними, либо они были их свидетелями. В частности, китайская женщина-менеджер ударила подчиненную кенийку, тоже женщину, за небольшую ошибку. Ванные комнаты в некоторых офисах разделены по расовому признаку, как в худшие времена в США и ЮАР. По словам офисного работника-кенийца, китайский начальник офиса приказал кенийским офисным сотрудникам убрать окурки из писсуара в туалете, хотя курили в нем только китайцы.

Некоторые, наверное, подумают, что родное правительство Кении вступилось за работяг. Куда там. В конфликте между железнодорожниками и китайскими подрядчиками правительство чётко заняло сторону последних. Как заявил представитель правительства Эрик Карайте:

"Я не говорю, что любой работник должен подвергаться дискриминации и унижениям на рабочем месте, но мы все должны понимать, что управление современным поездом - это профессия, требующая дисциплины военного образца".

Личностям, ориентированным на внутренний мир, на "haki yetu" ["наши права" на суахили], не место в такой профессии, ни сейчас, ни в будущем. Они - первый урожай кенийцев, занятых в этом проекте, и от того, какую культуру они заложат, будет зависеть, будем ли мы зависеть от них менее чем через 10 лет."

Проще говоря, рабочих призывают намотать сопли на кулак, вкалывать, не жаловаться и быть благодарными добрым китайским господам. На месте кенийских железнодорожников мы бы ответили на такую рекомендацию забастовкой.