Катилинарский цикл. Часть 1-4

Часть 4. Старые раны, новые проблемы

Если рассматривать период гражданских войн в Риме не как нечто цельное, а как череду конфликтов внутри Рима, то бросается в глаза одна особенность. Если в начальный период - при Гракхах, кризисы и конфликты шли почти последовательно, то уже ко времени Суллы Республика перманентно находилась в состоянии нескольких все более сильных кризисов. И эта тенденция к увеличению длительности, глубины и числа кризисов будет преследовать Республику до самого её конца.

Давайте быстренько пробежимся по тем кризисам и конфликтам, с которыми встречала новый 64 год до н.э. Римская Республика. Бушующий кризис из-за коррупции и связанные с ним кризисы чрезвычайного роста долговой нагрузки и разорения мелких землевладельцев. Продолжающийся конфликт между народными трибунами и отцами-сенаторами. Вставший пока что на паузу конфликт Помпея и оптиматов. Уже немало, не правда ли?

Но в начале 64 года до н.э. произошло давно ожидаемое и все же неожиданное событие. Долгое время жертвы сулланского террора должны были молчать в тряпочку, так как любые попытки их реабилитации тут же торпедировались сулланцами в сенате. Но фактический распад единого сулланского движения и ликвидация Помпеем и Крассом сулланской конституции сделали лишь вопросом времени, когда найдётся тот, кто захочет восстановления справедливости: уж больно многих задели проскрипции. И крайне иронично, что в полный рост вопрос этот поднимут два человека с совершенно несхожими взглядами, чей конфликт через 15 лет утянет Республику в пучину новой гражданской войны. Это были Гай Юлий Цезарь и Марк Порций Катон, которые наконец появились на страницах этого цикла как главные герои.

Невероятная политическая карьера Цезаря отнюдь не была предопределена. Хотя он и происходил из знатнейшего патрицианского рода Юлиев, который к началу 1 века до н.э. не утратил своего влияния, молох гражданских войн чуть не уничтожил его. Сначала мужскую часть одной из ветвей рода извел Марий, мстивший за нелояльность своим родственникам - третий основатель Рима был женат на тетке Гая и не терпел противодействия себе. При этом вторую часть рода Юлиев, к которой и принадлежал юный Цезарь, Марий всячески пытался облагодетельствовать. Например, хотел сделать Гая фламином Юпитера - членом уважаемой жреческой коллегии. Это было почетно, но накладывало некоторые ограничения на личную и политическую жизнь, что, правда, можно было обойти с помощью сенатских декретов. Из-за этого, а также неясности в том, в каком году его захотели сделать фламином, родилась версия, что пятнадцати или семнадцатилетний мальчишка настолько пугал Мария или Цинну, что один из них решил таким образом погубить карьеру Цезаря. Но это очень вряд ли, так как, судя по всему, Цезарь фламином так и не стал, да и из-за юного возраста угрожать чьей-то карьере смог бы только лет через 10.

В возрасте 16 лет Гай из-за внезапной смерти отца станет главой семейства, а уже через 2 года его чуть не репрессирует Сулла за то, что он был близок Марию. Из-за всех этих перипетий стартовые условия Цезаря были, мягко говоря, посредственными: старших мужчин в роду больше не было и некому было помочь. Хоть и не проскрибированный, Цезарь тем не менее был в опале, и ему пришлось, вероятно вынужденно, отправиться в путешествие по востоку вместе со свитой наместника Азии. После - Цезарь пытался довольно успешно выступать обвинителем на суде по коррупции, потом побыл в плену у пиратов, повоевал, а в 69 году до н.э. вернулся в Рим, и перед ним встал вопрос начала политической карьеры. И тут проблема.

Из-за всех описанных выше причин влияния у Юлиев было немного, особенно среди сенатской верхушки, сплошь состоявшей из враждебных сулланцев. Ясное дело, что в таких условиях единственный путь - это идти через популярство: завоевание народной любви. Но для этого нужны деньги, а их у Юлиев было немного. Какую-то минимальную поддержку мог оказать четвероюродный брат Луций Цезарь, но он сам только начинал карьеру и, скорее всего, был в долгах. Поэтому Цезарь вынужден будет занимать деньги у ростовщиков. А начинается его путь в большую политику с грандиозного скандала.

На похоронах его тетки Юлии, той самой, что была женой запрещенного Мария, фигуру её мужа всячески пытались обходить стороной. Все знали, кем он был и что сделал, но было боязно прямо говорить об этом, чтобы не быть отмененным самому. Цезарь же зачитал панегирик Марию, где перечислил его заслуги перед Республикой, а потом выставил его восковой бюст. Речь Цезаря разошлась по городу не только из-за скандальности, но и имевшегося у него риторского таланта. И… Цезарю ничего за это не сделали. Сулланцы были уже не в том положении, чтобы демонстративно оттоптаться по Цезарю. А потому квесторские выборы того же года он довольно легко выиграл, так как плебсу речи против сената и сулланских порядков очень нравились. Вероятно, единственной гадостью, что ему устроили сулланцы, стало направление в Дальнюю Испанию, где юнец не мешал бы своими речами большим дядям.

Вернувшись из Испании в 67 году, Цезарь устроил еще один маленький скандал, от которого его репутация в народе еще немного подросла. Отлично понимая, что одних денег недостаточно, он решил породниться с еще одним возмутителем спокойствия - Помпеем. Уж не знаю, как вообще родилась такая идея, но женой Гая стала Помпея - дальняя родственница Гнея, которая являлась еще и внучкой Суллы!!! Лица сулланцев имажинировали? Отношения между супругами были холодными и брак несчастным, но политических очков он набить позволил. С этого момента Цезарь поддерживал все инициативы в пользу Помпея, но в близкий круг никогда не входил и карьеру строил самостоятельную. Примерно в это же время, как считается, Цезарь сблизился и с Крассом.

В 66 году до н.э. Цезарь за “свои” деньги взялся за ремонт Аппиевой дороги - одной из старейших и важнейших в Риме. В том же году он выиграл выборы эдилов - магистратов, надзирающих за качеством жизни в Риме. На этой должности Цезарь опять прославился тратой огромных сумм “своих” денег на увеселения толпы. Хотя в организации игр Цезарю помогал его коллега Марк Кальпурний Бибул, но Гай так все устроил, что народ запомнил только Цезаря. Эдилетет тоже не мог пройти без какого-то скандала, задевавшего сулланцев - Цезарь втайне подготовил копии всех монументов и трофеев, установленных в честь Мария и снесенных при Сулле, и без разрешения установил их все на прежних местах. Сулланцы съели и это, демонстрируя свою уже очевидную слабость.

Плебс же Цезаря боготворил, и подними среди ночи римлянина и спроси в тот момент “кто главные заступники простого народа”, то он не задумываясь ответил бы: Помпей, Цицерон и Цезарь. Поэтому нет вообще ничего удивительного, что главой суда по делам о разбое и убийствам в 64-м году до н.э. стал Гай. Но стоит понимать, что все эти действия стоили Цезарю громадных денег, которые давались ему фактически под обещание дальнейшего продвижения в карьере.

Сразу же после вступления в должность Цезарь объявил, что он будет принимать и рассматривать дела о незаконном отъеме собственности в ходе проскрипций.

Это был нонсенс, так как сам Сулла запретил преследование участников проскрипций. Но времена изменились, сулланцы потеряли значительную часть влияния, разделились на фракции и рассорились, что не позволяло им выступить единым фронтом против. Тем более, что среди сенатской верхушки отношение к кровавым палачам Суллы было, мягко говоря, неоднозначным, и многие нобили если не напрямую поддерживали инициативу Цезаря, то как минимум понимали и не мешали. А были и те, кто активно поддержал идею восстановления справедливости. Да, да. Цезаря поддержал Марк Порций Катон!

В сущности тоже еще мальчишка, в том же году занявший свою первую магистратуру - квестуру. Катон своими принципами серьезно выделялся в ряду прочих нобилей, давно испорченных роскошью и политическими интригами. Фанатично преданный образу своего великого прадеда, Катон точно так же сокрушался падением нравов в Риме, в котором он видел одну из ключевых проблем Республики. Он как будто прибыл из совсем других времен, выступая примером давно потускневших идеалов, недостижимых и непостижимых для многих римлян. Честный, неподкупный, прямой и даже упертый - полная противоположность Цицерону с его гибкой позицией, способной мгновенно смениться на диаметрально противоположную. Качества Катона выделяли его среди всего римского политикума, но они же позже сыграют с ним и Республикой злую шутку. Ведь Катон был уверенным сторонником республиканизма и власти сената, которые совершенно не отвечали его же собственному видению, так как большую часть этих самых сенаторов по хорошему нужно было выгнать оттуда ссаными тряпками за коррупцию. Но Катону, прямому, честному и упертому, придется пачкать свою белоснежную тогу этой грязью и закрывать глаза, а то и самому нарушать законы ради высшей цели. Но это будет потом, а пока что юный Катон с пылающим взором хотел очистить Республику и вернуть в нее справедливость.

В должности квестора он впервые за долгую историю провел реформу городских финансов, вычистив кучу городских служащих, занимавшихся коррупцией и прямым воровством в эрарии (городском казначействе). Закон превыше всего, поэтому Катон, квестор, вызывал на ковер даже консулов, чтобы те подтвердили подлинность документов, поданных в казначейство. Плебс, наблюдая за этим, радовался, так как похоже в списке народных заступников, не боящихся идти против сената, появился еще один человек. И это было так, правда, Катон в своих действиях руководствовался интересами в первую очередь Республики в целом, но они, как ни странно, совпадали с интересами плебса. Пока что.

По той же самой причине Катон активно поддержал инициативу Цезаря. Как магистрат он не стал выдвигать обвинения, но публично клеймил незаконно нажившихся сулланцев, среди которых был и Катилина. Тот тоже пытался идти на выборы под лозунгами защиты интересов народа. Ключевым пунктом программы Катилины, вероятно, было решение проблемы с долгами, что притягивало к нему представителей совершенно разных слоев, страдавших от одной и той же проблемы: Катилину поддерживали, как другие, такие же как он нобили, запутавшиеся в долгах, так и бедняки. Кроме того, он финансировал общественные столовые в коллегиях, где на тарелках было выцарапано “голосуй за Катилину”. Не то чтобы Катилина должен был исполнять все свои обещания, но видимо его кредиторы, были уверены, что их интересы не пострадают, иначе денег на свою избирательную кампанию тот не получил бы.

Партнером Катилины по выборам стал Гай Антоний Гибрида - такой же, как и Катилина, сулланец, нажившийся на проскрипциях и коррупции. В отличие от Веттия, за которого вписались большая часть верхушки сулланцев, за Гибриду, когда на него от имени ограбленных греков в 76 году до н.э. подаст в суд юный Цезарь, никто не вступился. Но Гибрида сумел выпутаться из той истории, правда, его все равно исключили из сената и, что не менее важно, видеть там его снова многие не хотели. Уж больно репутация Гибриды даже для не сильно чистоплотных сенаторов выглядела запятнаной.

И Катилина, и Гибрида были очень удобной целью для нападок Цицерона, основного их конкурента. И тот в своей белёной тоге кандидата в сенате устроил настоящую обструкцию обоим претендентам, облив их с ног до головы грязью. В результате золотой голос республики стал первым на выборах, а второе место занял… Антоний Гибрида, как считается, из-за хорошей памяти у плебса о его отце. Катилина занял третье место, что было, конечно, не концом надежд, но серьезным ударом, за которым последовал еще один - его тут же после выборов потащили в суд Цезаря. Вероятно, те, кто это делал, надеялись так окончательно разрушить карьеру Луция Сергия. Но не тут-то было.

Читая все вышенаписанное, вы могли задаться вопросом, а зачем все это нужно было кредиторам Цезаря и особенно Крассу, у которого руки-то были по локоть в проскрипциях. Да потому что Цезарь, благодаря тому, что стоял во главе суда, мог так все поворачивать, чтобы выигрывали или проигрывали те, кто нужно. Да, это соображение несколько портит образ Гая Юлия, но на тот момент вся суть римской политики была вот таким вот проворачиванием закона на причинном месте. Очевидно, Катилину все еще считали перспективным политиком его кредиторы, в числе которых был и Красс, поэтому Цезарь так выстроил судебный процесс, что Катилина вновь сумел полностью оправдаться и получить шанс на следующий год избраться в консулы. Да, это будет сложно, так как Цицерон мог опять насрать в кашу. Но Катилине некуда было отступать - либо выигрывать выборы, либо банкротство и смерть, возможно даже реальная, а не политическая.

___________________________________________________________________________

___________________________________________________________________________

НА КОРМ КОТИКАМ ---> 💰