Катастрофа в эрфуртской уборной
Закат Священной Римской Империи
Фотоателье «За рубежом» теперь и в «Телеграме»: у нас всё по-взрослому. Подписаться можно вот здесь.
В школьных учебниках по истории Средних веков для многих подростков не было ничего интереснее, чем прозвища тогдашних правителей. Например, король франков Пипи́н Короткий и некоторые его коллеги являли собой готовый продакт-плейсмент курса истории для целевой аудитории, оккупированной пубертатом, спутавшим все образовательные и контурные карты. Ричард I Львиное Сердце (он же Ричард Да-и-Нет), Иоанн Безземельный (он же Мягкий Меч), Влад III Цепеш (Колосажатель), Фридрих I Укушенный, Василий Косой, Иван IV Грозный, Карл II Лысый и т. д. – все они герои отдельной и увлекательной вселенной [Marvel] истории. Приём с внедрением странных прозвищ знаком нам с детства по сказкам: развивает воображение, вызывает желание узнать, зачем все эти люди делали то, что они делали, и чем всё это кончилось, ну и просто кодифицирует в общих чертах добро и зло. Хотя, например, Александр Пушкин использовал в своих поэмах Черномора и как положительного, и как отрицательного персонажа. В «Сказке о царе Салтане» Черномор – этакий дядька-наставник молодых богатырей, а вот в поэме «Руслан и Людмила» – старый «дрожащий карлик» с длинной бородой, укравший дочку князя Владимира Красно(е) Солнышко по мотивам сугубо незрелым, главный из которых - это комплекс роста. Об этом Руслану говорит и голова брата Черномора:
«Мой дивный рост от юных дней
Не мог он без досады видеть
И стал за то в душе своей
Меня, жестокий, ненавидеть».
Таким же двусмысленным «черномором» в истории остался и Фридрих I Барбаросса (Рыжая Борода), скульптуру которого вы видите на фотографии. Идея художника, возможно, в том, чтобы показать неразрывную связь Фридриха I с государством через бороду, крепко вплетённую в трон.
В наше время разным видится сам образ правителя: один, хоть и ассоциируется с императором Священной Римской империи и любителем крестовых походов, за давностью лет не имеет какого-либо эмоционального окраса и воспринимается не увлекающимися историей людьми зевотно-нейтрально, другой же имеет крайне негативную коннотацию в контексте нацистской Германии: план нападения на СССР немцы назвали как раз в честь Рыжей Бороды – «Барбаросса». Но и тот, и другой «Барбаросса» в итоге отправились на дно [истории]. Причём, реальный 70-летний Фридрих Барбаросса сделал это в прямом смысле: он утонул в реке, захлебнувшись в быстром течении [времени]. Есть разные сведения о том, как это произошло: сердечный приступ или неудачное падение. Противник крестоносцев, арабский летописец Ибн аль-Асир, муссировал такую тему:
«Король спустился к реке, чтобы помыться, и утонул в месте, где вода даже не доходила до его талии. Таким образом Бог спас нас от зла такого человека».
Впрочем, наиболее распространённая версия кончины Рыжей Бороды (смерть по глупости) описана не летописцем, а детским писателем Александром Фёдоровым-Давыдовым, будущим автором советского журнала «Мурзилка»:
Из очерка А. Фёдорова-Давыдова «Крестовые походы: историческая хроника» (1905 г.):
«Император с незначительным отрядом опередил войско и остановился на привал на берегу Салефа. Здесь он пообедал и решил переправиться на другую сторону реки. Напрасно спутники его убеждали подождать прихода войска; он настоял на своём и бросился со своим конём в быструю горную реку; стремнина захватила, закружила его. Конь напрягал все силы, чтобы выбиться из шумного потока на берег, но тяжёлые доспехи императора, тяжелая броня самого коня подломили его силы, и он пошел ко дну… Поднятый из воды, император был уже бездыханен».
Но всё же самый дурной звоночек для Священной Римской империи произошел за несколько лет до того, как Рыжая Борода утонул. ЧП, прозванное «эрфуртским падением», случилось в 1184 году при непосредственном участии родного сына Фридриха Барбароссы, короля Генриха VI.
Тогда соправитель империи и наследник Барбароссы по приказу отца возглавил военный поход в Польшу, чтобы помочь князю Мешко III Старому в борьбе против его брата Казимира II Справедливого, но по пути задержался в немецком городе Эрфурте, чтобы уладить другой внутриполитический конфликт, разгоревшийся между наместником империи в Тюрингии Людвигом III Кротким и архиепископом Майнца Конрадом фон Виттельсбахом (без прозвища). Для того чтобы «порешать вопрос», в Эрфурт на специальный совет (хофтаг) съехалась высшая знать, состоящая из светских и церковных управленцев. По сведениям из немецких источников, в частности онлайн архива академии наук и литературы Майнца, дальнейшее развитие событий было такое: встреча началась на втором этаже одного из местных зданий, но деревянный пол помещения не выдержал огромного количества людей и просто провалился. Вместе с полом на первый этаж полетела элита, своим ускорением и весом проломив пол уже первого этажа, под которым была гигантская уборная того времени, нечищеная годами. Погибло, как пишут, около 60 человек, остальные получили различные травмы. Одни утонули в человеческих экскрементах или задохнулись от выделяемых разлагающимися отходами паров, другие получили смертельные травмы от падающих обломков. Один из виновников хофтага, Людвиг Кроткий, тоже рухнул в яму, но его успели достать. Второй герой конфликта, Конрад, во время начавшегося падения находился с Генрихом VI в каменной нише помещения, поэтому во время обрушения они с Генрихом успели зацепиться за неразрешенную часть и провисели там [внешне] сухими, пока их не сняли с помощью лестниц. Новостной портал Баварии BR24, ссылаясь на эрфуртскую хронику сообщает:
«Король Генрих был настолько обескуражен внезапной и ужасной гибелью своих людей, что покинул город Эрфурт немедленно, оставив конфликт Людвига и Конрада [навсегда] неразрешённым».
Одно из самых известных высказываний по поводу Священной Римской империи принадлежит кумиру юного Пушкина, французу Вольтеру:
«Священная Римская империя больше не является ни священной, ни римской, ни империей».
Таким образом, писатель заранее подытожил финал существования этого сложноуправляемого государственного образования, хотя и не дожил до его фактического распада несколько десятилетий. Зато Александр Сергеевич этот момент застал, но было ему тогда всего лишь 7 лет – время, когда сказки Арины Родионовны были интереснее геополитической действительности. Что касается Фридриха I Барбароссы, то, глядя на снимок его [сидячего] памятника в контексте эрфуртской туалетной катастрофы, нет-нет да и задумаешься: трон под ним или что-то более необходимое любому, в том числе самому статусному, лицу. Образ весьма двусмысленный, хоть и в камне.
ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ:
Константин V Копроним (Навозник) – византийский император с 741 по 775 год.
Автор: Иван Захаренко