Карла Куш даёт понять что она чуть ли не главная давалка

Карла Куш даёт понять что она чуть ли не главная давалка

ЛЕОНИД  ВЕЛИКОДНЫЙ

Я ЖИЛ В СССР

КНИГА ВТОРАЯ

ШАГИ В НЕБО

МОСКВА - 2005


УДК 82-312.6
ББК 84-44
      В 274

  Великодный Л. Д. Я жил в СССР. Книга вторая. Шаги в небо. В 274– М.: 2006, 416 с.

Автор книги Леонид Дмитриевич Великодный закончил Краснодарскую спецшколу Военно-воздушных сил, Батайское военное авиационное училище лётчиков-истребителей, Военно-политичес-кую академию. Отдал военной авиации более 40 лет. Служил на командных и политических должностях. Прошёл путь от курсанта до заместителя начальника Политуправления военного округа. Имеет огромный опыт воспитания личного состава, обучения лётчиков боевому мастерству, формирования у них высоких морально-боевых качеств.
С юности увлекался поэзией. Выйдя в отставку, занялся литературной деятельностью. Стал активным публицистом периода политических перемен в стране, поборником социальной справедливости. Им издано несколько сборников стихов, книг по истории, философии, религии. Автор многочисленных статей, лауреат престижной журналистской премии газеты «Советская Россия» - «Голос к народу». Избирался членом Международного общественного комитета русских писателей.

ОТ АВТОРА

Вторая книга серии «Я жил в СССР» под названием «Шаги в небо» представляет собой дневниковые записи периода моей учёбы в военном училище. В них отражена моя жизнь, мои взгляды того периода на окружающий мир, положение в стране и за рубежом. Это типичное восприятие советским поколением действительности того времени, политики Коммунистической партии Советского Союза и Советского государства по строительству социализма - общества социальной справедливости, а так же внешнего буржуазного мира с его социальными пороками, эксплуатацией человека человеком, насилием капиталистов над людьми труда.
Это был период истории, когда силы мира и прогресса теснили реакцию, силы войны, когда шёл бурный процесс распада колониальной системы, крушения крупнейших капиталистических империй, развития антиимпериалистических революций, национально-освободительного движения на всех континентах, формирования государств народной демократии, мирового лагеря социализма.
В эти годы СССР быстрыми темпами восстанавливал народное хозяйство, разрушенное войной. Бурно развивались наша наука и техника, особенно атомная, авиационная, ракетостроения. Находясь всё ещё в окружении враждебного нашему народу буржуазного мира с империалистическими устремлениями, подвергаясь разнымпровокациям, идеологическому, политическому, экономическому и военному шантажу со стороны США и их союзников, СССР набирал мощь и высокий международный авторитет, как страна самого передового и справедливого социального строя.
Наш народ верил в коммунистические идеалы, политику КПСС, преданно служил им. Мы, курсанты военных училищ, проходили замечательную школу патриотического, политического и идейного воспитания, получали квалифицированную профессиональную боевую выучку на самой передовой военной науке и технике того времени. Мы учились защищать Отечество на опыте и примерах героизма наших старших братьев и отцов, прошедших через три революции, гражданскую войну и две мировые. Наше поколение заложило новые основы мощи страны, спасло Отечество от атомной агрессии, подготавливаемой США в союзе со странами НАТО.
В НОВУЮ ЖИЗНЬ

30.08.47. Суб. Поезд Краснодар-Ростов вёзёт нас, выпускников Краснодарской спецшколы Военно-воздушных сил в Батайское военное авиационное училище лётчиков-истребителей. С вечера мы, долго не спали, возбуждённые приближающимся событием, о котором столько лет мечтали. Потом вдруг все уснули крепким сном молодых людей. Когда я проснулся, было раннее утро. Понял, что уже не усну. Присел у окна и смотрел на проплывающие мимо поля, реки, хутора, станицы. Загремели колёса на стыках стрелок, и поезд, скрипя тормозами, остановился. К вагонам бросились пассажиры. Вдоль поезда бегали торговки.
- Огурчики малосольные! Огурчики малосольные!
- Курочки варёные! Курочки варёные!
- Картошечка тёпленькая! Картошечка!..
Мне показалось смешным, что торговки свой товар называют ласкательно. Видимо, они считают, что ласковое название продукта лучше привлекает покупателей. Мне до боли хотелось есть. Но на покупку продуктов денег не было. Скорее бы поезд отошёл, - подумал я. И он тут же тронулся.
Скоро Батайск. Для нас пока неизвестный, загадочный город. Я ранее проезжал его, и мне запомнилась станция с десятками путей, сортировочной для вагонов горкой. Небольшие городские домики с крашеными в разный цвет окнами и ставнями. Вид большого рабочего посёлка. Но вот внезапно и он появляется. Кричу ребятам:
- Батайск! Батайск!
Все ринулись к окнам. Как по заказу над поездом низко пролетел самолёт. Мелькнули звёзды на голубых крыльях, и исчезли за крышей вагона.
- Ла-7! Ла-7! - кричат ребята, стараясь показать свою авиационную эрудицию.
Да, это был истребитель конструкции Лавочкина, прославившийся в ходе войны своими высокими лётно-тактическими качествами. Лётчик Иван Кожедуб в годы войны сбил на нём 63 самолёта противника и стал трижды Героем Советского Союза.
Я увидел аэродром с множеством самолётов. С него взлетал ещё один истребитель в нашу сторону. Кричу:
- Ещё один взлетает!
Все прильнули к окну. Ла-7 также прошёл над эшелоном чуть сзади нашего вагона и исчез за его крышей. Сердце моё взволнованно стучало. Вот она! Моя мечта надо мной. Наверное, на этом аэродроме я буду летать. Теперь уже я не мог оторвать глаза от двигающихся по полю аэродрома самолётов. Они, словно жуки, ползали по земле, а потом взлетали друг за другом.
- А вон там идёт на посадку! - кричит Витя Мандровский.
Действительно, на другом конце аэродрома снижался самолёт. Пролетев в метре над землёй, он приземлился. Долго катился по полю, растопырив крылья. Как живой. У ребят горели глаза, радостью светились лица.
- Приготовиться к выходу! - прозвучала команда капитана.
Всё в вагоне пришло в движение. Поезд начал тормозить. За окном десятки путей и эшелонов, сотни вагонов. Показался вокзал с надписью - «Батайск». Мы весело выгрузились. С вокзала с чемоданами в руках шли строем по городу какими-то окольными дорогами. Потом по длинному пешеходному мосту над многочисленными железнодорожными путями. Под нами мчались навстречу друг другу поезда. Спустились по лестнице в город, и пошли по булыжной мостовой. Задираем головы на каждый звук самолёта. Спотыкаемся на неровностях мостовой. Наступаем друг другу на каблуки. Ругаемся и хохочем.
Прошли через посёлок с густо расположенными домиками. Затем через пустырь. Пересекли маленькую речушку. Снова посёлок. Для нас всё это экзотика незнакомого города. Тут всё не так, как на Кубани. Домики стоят кучно. Говор людей иной. Прошли уже километра четыре. Смотрим вперёд, ищем, где же училище. Мостовая повернула на 90 градусов на восток, и капитан сказал:
- Вот и училище впереди.
Вижу вдали деревья. Какая-то арка. Подходим ближе. На арке нарисована большая авиационная эмблема и надпись: «БВАУЛ им. А. Серова» Перед аркой глубокий ров. Через него мост. У арки небольшая проходная. Далеко в глубине, за насаждениями видны слева низкие длинные здания, а справа - каменные многоэтажные дома Дорога оказалась долгой и тяжёлой, особенно для тех, у кого были набиты чемоданы.
Нас остановили перед шлагбаумом, все вздохнули, поставив на землю чемоданы, и расслабились.
- Вот он, братцы, новый мир нашей жизни, - говорит Грибачёв.
- Новые орлы прилетели? - выходя из проходной, спрашивает дежурный тихим голосом не по настроению с нашим оптимизмом.
- Пока воробьи, - смеётся капитан.
Он уходит с дежурным в домик проходной. Куда-то звонит. Мы ждём. Кто-то шутит:
- Не дай бог, нас ещё не пустят.
Все хохочут. Договариваемся войти в училище строевым шагом со звонкой песней: «Всё выше и выше, и выше!». Но тут во глубине училища раздались звуки духового оркестра. Заунывный похоронный марш привёл нас в смятение. Что это?
- Курсанта хоронят, - говорит солдат с проходной. - В катастрофе погиб.
Замечаем, что самолёты перестали летать. Все притихли. Лица посуровели. Вот оно и первое испытание морального духа. Тоска охватила душу.
- Как не вовремя, - говорит капитан. - Такое бывает.
Поднимается шлагбаум. Раздаётся команда:
- Становись! Равняйсь! Напра...во! Шагом... марш!
Входим на территорию училища. Задорная песня не состоялась. Не к месту она. Топаем ещё с полкилометра. Разглядываем руины, которые остались от взорванных в войну зданий. Они заросли бурьяном. Идём куда-то в направлении похоронного марша. Вот уже, совсем рядом, в лесочке слышно женское причитание. Раздаются три винтовочных залпа. Нас останавливают у низкого здания, то ли складского, то ли гаражного. Капитан уходит в это здание. Мы смотрим тоскливо на лесок.
- Там кладбище, - говорит стоящий у дороги старшина.
- А это, что за здание, - интересуется любопытный Поддашкин, показывая кивком подбородка на строение гаражного типа
- А это казарма. Здесь вы будете жить.
- А-а-а. Я думал морг, - острит Поддашкин и в этой обстановке.
Нам разрешили полчаса отдохнуть, до прихода начальства. Все ринулись на кладбище, посмотреть. Там перед свежим холмиком в венках стояли угрюмые люди. Многие в лётной форме. Женщины в тёмных платках. Обелиск с фотографией покойного курсанта.
- Быстро кончилась его карьера, - шепчет мне Малышев.
- Надеюсь, что наша будет длиннее, - отвечаю ему.
Команда - строиться. Построились. Подошёл подполковник. Капитан ему доложил о нашем прибытии. Тот здоровается, приложив беспалую руку к козырьку фуражки. Мы браво отвечаем.
- Я - подполковник Майборода, командир теоретического батальона, в котором вам предстоит год учёбы. Мы вас встречаем похоронами, а вы молодцы, не впали в уныние. Дух бодрый. Так держать! То, что вы сегодня увидели - это урок. Пришёл в авиацию - учись все делать без ошибок. Авиация ошибок не прощает.
Нас ведут в казарму. Огромное помещение. Пол цементный. Пустые двухъярусные кровати человек на двести. Это бывший гараж для техники, перестроенный в казарму. В ней полно других спецшкольников, как узнаём, из Днепропетровска. Смешались с ними. Знакомимся. Потом получаем матрацы, постельное бельё.
- Пока размещайтесь, где кому нравится, - объявляет старшина Зуев. - Потом вас разобьём по взводам и отделениям.
- А обед когда? - интересуется Трифонов.
- По распорядку, через час.
Обед дали по солдатской норме. Какая благодать! Давно столько не съедали. Хлеба по триста граммов. На закуску - селёдка. Борщ с мясом. Каша перловая с рыбой. Компот. Неужели конец голодухе? Поев, вышли из столовой. Многие открыто закурили. Курить в спецшколе не разрешали, а тут мы уже мужчины.
Ведут нас в баню. Сдали свою одежду в санобработку.
- Прощай, родная краснодарская вошь, - причитает Малышев.
- Не горюй! Батайские не хуже, - успокаиваю его.
- В армии вошь - это ЧП, - замечает старшина. - Расставайтесь с ними навсегда!
- Прощай, вшивая эпоха, - кричит Плужников.

ТЕОРЕТИЧЕСКИЙ БАТАЛЬОН

31.08.47. Вос. Подъём в 6 часов. Физзарядка с нагрузкой. Туалет. В столовую. Всё это для нас привычное. Но тут сытости больше и строгость командиров выше. Объявляют карантин на месяц. Предупреждают, что отлучаться из расположения казармы нельзя.
Приводили в порядок казарму. Убирали, подкрашивали, мыли полы. Вспоминали свой уютный краснодарский интернат.
- Бытовуха тут не соответствует нашим мечтам, - говорит Риденко.
Потом нас приводили к солдатскому виду. Стригли наголо. Проверяли чистоту рук, ногтей. Троян интересуется:
- А когда нам выдадут курсантское обмундирование?
- Когда будет приказ, - отвечает старшина.
Кушнир спрашивает у днепропетровцев:
- Умные среди вас есть?
- А как же!
- Кто?
- Вон тот дебил, - показывают на худого верзилу.
- Другом будешь, - говорит верзиле Степан. - Как зовут?
- Сашка Хохлов, - смеётся тот.
( Мы начинали военную жизнь, не зная, что в августе этого года в США был разработан новый стратегический план войны с СССР - «Бройлер». Он развивал стратегию разгрома Советского Союза, выработанную ранее в плане «Пинчер». В нём больший упор делался на стратегическом использовании атомного оружия. Предусматривалось достижение победы, главным образом, посредством стратегических бомбардировок объектов СССР и последующее наступление войск через Турцию и Украину).
1.09.47. Пон. После завтрака нас вместе со «спецами» из Днепропетровска построили по ранжиру. Командир батальона долго ходил вдоль строя, присматривался, чтобы никто ниже ростом не оказался впереди того, кто выше. Внешне подполковник Майборода впечатления не производит. Интеллект зациклен на уставах, воинском порядке. Строгий командирский голос, но глаза отцовские. Следит за каждым нашим движением и тут же делает замечания. Он представил нам офицеров батальона.
Начальник штаба майор Рыбалко. Рослый, симпатичный, по-военному стройный. Заместитель командира батальона по политчасти майор Кашуба. Плотный, толстенький. Похожий на нахохлившегося воробья. Командир 1-й роты симпатичный стройный капитан Титенко. Командир 2-й роты капитан Тимохин. Коренастый. Фигура нескладная. Выправка не строевая. Ноги, прогнутые дугой назад Нос крупный. Голос квакающий. Но аккуратный. Выбрит, начищен. Секретарь комитета комсомола лейтенант Евгений Щербаченко. Улыбчивый, с детским лицом.
Разбили нас по ротам, взводам и отделениям. Наша рота - 2-я. Как мы поняли, наши личные дела офицеры уже изучили. Вызывая по фамилиям, внимательно всматривались в лица. Я попал во взвод лейтенанта Захарова. Высокий, стройный офицер. С ухмылкой на губах, с юмором в глазах. Он сразу всем нам понравился.
Назначили младших командиров из нас, кто имел эту практику в спецшколе. Меня назначили командиром 3-го отделения.
С сегодняшнего дня будем проходить курс молодого бойца.
- Это после трёх лет учёбы в спецшколе? - удивляемся мы.
- Да, - говорит Захаров. - В спецшколе вы были учащимися наркомата просвещения. Теперь вы курсанты училища Министерства обороны. Ваша спецшкольная подготовка поможет вам быстро привыкнуть к воинскому порядку и дисциплине.
2.09.47. Вт. Изучали распорядок дня, территорию, где нам можно находиться во время карантина, а где нет. Территория ограничена: казарма, учебно-лётный отдел, столовая. Казначиевский ворчит:
- Что может быть хуже ограничения свободы.
- К разумным ограничениям привыкайте, - улыбается Захаров.
Изучали историю и структуру училища. Оно носит имя Серова Анатолия Константиновича, лётчика-истребителя, Героя Советского Союза. Он работал испытателем НИИ ВВС. Воевал в Испании командиром эскадрильи. Провёл 40 воздушных боёв, сбил лично 8 самолётов противника. В 30 лет получил звание комбрига, что соответствует званию генерал-майора. С 1938 года занимал пост начальника Главной лётной инспекции высшего Совета Военно-воздушных сил Красной Армии. Погиб 11 мая 1939 года в авиационной катастрофе вместе с известной лётчицей Героем Советского Союза майором Полиной Осипенко, которая удивляла страну и весь мир своими рекордами полётов по дальности и высоте. Вдвоём они летали на тренировку. По остановившимся часам Серова гибель произошла в 9 часов 9 минут. Одна катастрофа унесла двух Героев Советского Союза. Вокруг их смерти ходили разные слухи, в том числе о диверсии, покушении на их жизни.
Училище состоит из управления, трёх лётных полков, теоретического батальона, учебно-лётного отдела и подразделений обеспечения. Мы должны пройти год учёбы в теоретическом батальоне. Потом в течение полутора лет освоить полёты в учебных полках на учебно-тренировочном самолёте Ут-2, переходном - Як-11 и боевом истребителе - Ла-7. Три месяца даётся на освоение боевого применения Ла-7 в выпускном полку.
Учебные полки расположены на аэродромах Хотунок, под Новочеркасском и в Зернограде. Полк боевого применения базируется в Батайске. Есть лагерные аэродромы в Азове, Мокром Батае, Персияновке, Мечётинской, Егорлыкской и др.
3.09.47. Ср. Проходили медицинскую комиссию на предмет годности к лётной работе. Врачи из Ростовского госпиталя. Раздеваемся, ходим по кабинетам. Комиссия более строгая, чем в спецшколе. Врач измеряет наш рост, вес. Крутит головой:
- Какие же вы тощенькие и лёгонькие.
- Прибыли на откорм, - говорит Григорьев.
В роту капитана Титенко прикомандировали какого-то еврейчика Франкфельда. Очень капризный, нервный и нахальный парень.
- Сибарит, - оценил его Малышев.
Из разговора врачей узнал, что председатель ЦК Монгольской народно-революционной партии Юмжагийн Цеденбал женился на русской женщине Анастасии Филатовой. Свадьба состоялась в Москве. Ребята шутят:
- Русская баба завоевала Монголию.
4.09.47. Чет. Закончилась медкомиссия. Я годен без ограничений. Очередная победа, преодоление ещё одного барьера к мечте. Выпало свободное время. Написал всем родным письма. Вышёл из казармы и стою у входа. От казармы хорошо виден Ростов, расположенный за Доном на его высоком берегу. Оказывается слово «Ростов» в переводе с тюркского языка означает - вода. Да, тут воды много. От Ростова начинается устье Дона длиной километров в 30 и шириной - 15-20. Говорят, что при весеннем разливе Дона вода доходит и до нашего городка.
Идёт старшина Зуев. Отдал ему честь. Он спрашивает меня:
- Как ваша фамилия, товарищ курсант?
- Курсант Великодный!
- Возьмите веник и подметите у входа в казарму.
- Товарищ старшина, - кричит дежурный Малютин. - Дневальный только сейчас подмёл.
- Неважно. Важно, чтоб человек не шатался без дела.
5.09.47. Пят. Нам выдали курсантское обмундирование. Кирзовые сапоги, гимнастёрки, шаровары, пилотки, ремни. Тут же обучили, как наматывать портянки, чтобы не натирать ноги. Оделись и все преобразились. Настоящие мужчины. Только всё на нас сидит мешковато. Мы щуплые, а гимнастёрки и шаровары свободные. Это нас смешит. В спецшколе у нас всё было плотно подогнано к телу. А тут размеры не по нашей худобе.
- Мешковат немного, - говорит Батыш, осматривая соседа.
Стали все выглядеть, как цыплята в чехлах. Шеи тонкие, а воротники гимнастёрок просторные. Стриженые головы совсем иные, как неровные тыковки. Смотрим, друг на друга и хохочем. Но зато у нас на плечах теперь широкие курсантские погоны. Вид у нас более взрослый. Это очевидно оттого, что мы в сапогах и шароварах.
С солдатского довольствия нас перевели на курсантское более сытное. Теперь нам положен белый хлеб, масло, больше мяса и пр.
Выдали табак и многие начали курить. Только отдельные ребята решили брать вместо табака сахар. Я решил курить, хотя к табаку и не очень тянуло. Просто захотелось выглядеть мужчиной
6.09.47. Суб. Началась учёба по курсу молодого бойца. Изучение уставов. Строевая подготовка. Физическая подготовка. Офицеры взяли нас в клещи железной дисциплины и строгого воинского порядка. Утром, после команды: «Подъём!» засекают секундомеры. Кто не укладывается одеться в норму, с теми повторяют «Подъём». Переходы в столовую и казарму с обязательными пробежками. Малейшая оплошность и команда: «Отставить! Повторить действие» Нечётко выполненные команды повторяются по несколько раз.
Распорядок дня жёсткий. В 6.00 утра подъём, физзарядка, туалет, завтрак, занятия. Обед. Час сна. Снова занятия. Ужин. Часы политмассовой работы и личного времени. Отбой в 23.00. Украинцы ропщут:
Тилько ляжэшь - пиднимайсь. Тилько - встанэшь - одягайсь. Одягнесся - шагом марш.
- Цэ нам нэ по нюху, - говорит закуренный до неприличия Малютин, но сам всё выполняет чётко, нарочито старается показать пример перед начальством, а нет начальства - ходит разгильдяем.
- Ничего! - говорит наш запевала весельчак Хананёв, - Нас воинской службой не сломаешь.
Конечно, выдержим. Есть спецшкольная закалка и вдохновение - ближе к небу. К тому же есть романтика и в воинском порядке. Будущие офицеры должны всё делать чётко, в срок и качественно.
7.09.47. Вос. Воскресенье. У офицеров выходной. Занятий нет. Но нам нельзя никуда отлучаться. Занимаемся в спор
Гламурные лесбиянки лижут спелые киски и дрочат вибраторами
Sara Kay плохо училась но отлично трахается
Синхронная ебля в разных комнатах золотой блондинки и брюнетки

Карла Куш даёт понять что она чуть ли не главная давалка

Report Page