Как я нашел бабушкин самотык
Валерий ПсинаКогда я был мелким и еще не ходил в школу, я часто гостил у бабушки в частном доме, точнее сказать, родители часто спихивали меня на нее, ведь жила бабушка в черте города.
Моя бабуля была модницей: любила новую одежду и прически, бывало она даже делала стрижки сама себе с помощью жужжащей машинки. Она часто гуляла со мной, но, кажется, просто любила выгуливать свои наряды.
Однажды, в один из таких дней, когда я был у нее, по телевизору показывали «Тома и Джерри». Я залипал в трещащий выпуклый кинескоп, когда краем уха услышал, что дверь в бабушкину комнату закрылась и затвор ее замка тихо повернулся. Через несколько минут послышалось такое знакомое жужжание парикмахерского инструмента. Бабушка смешно комментировала процесс словами вроде «ать», «эть», упоминала «дедову пипиську» и периодически кряхтела.
Я, как и обычно, не придал этому значения, и со смехом наблюдал, как кот Том в очередной раз попадает под рояль или получает по жопе. Тем временем, звуки из комнаты бабушки утихли, она открыла дверь и бесшумно проскользнула в ванную, которая была рядом с ее комнатой. Из ванной послышался звук падающей из крана воды.
Мультфильм закончился, появилось каменное лицо Бориса Ельцина с жабой на голове и заиграла страшная музыка. Я выключил телевизор и стал искать новых занятий.
Я бродил в стенах маленького одноэтажного дома, заглядывая в каждый ящик и разглядывая все попадавшиеся предметы. Пройдя мимо ванной комнаты, я без задней мысли прошел в бабушкину спальню.
Пыльный ковер на стене ловил солнечные лучи из окна, старый плед с цветочным узором, укрывавший кровать, был измят. Я подошел к прикроватной тумбочке справа от кровати, открыл верхний ящик и увидел продолговатый бугристый предмет розового цвета. Я взял его рукой и почувствовал влажность и липкость поверхности, будто достал старый огурец из холодильника.
Вытащив его на свет, я увидел, что предмет весь был покрыт какими-то красными и коричневыми сгустками. Скользкая пластмассовая поверхность слегка отдавала говном и блестела проплешинами, пока остальная его площадь мягко оттенялась неоднородной коричнево-молочной матовой пеленой, которая оставила след на полке тумбочки.
Я схватился за чистую ручку этого предмета с какой-то кнопкой и нажал на нее. Он начал вибрировать. Я подумал, что это массажер и начал водить им по шее, ощущая его холодную прохладу, которой так не хватало летом. Холодок на шее даже был приятнее самой вибрации.
Я передвигал массажер то по ногам, то по рукам, стараясь понять назначение массажа, оставляя следы молочного шоколада по всему телу со сгустками вроде моих козявок. Я начал водить массажером по своему короткостриженному черепу, испытывая приятные ощущения. В воспоминаниях сразу всплыли поездки в старом трясучем автобусе, когда я прислонялся головой к стеклу, входя в резонанс с работой старого шумного дизеля.
Вибрации было недостаточно, поэтому я засунул массажер себе в рот и сжал зубами, чтобы создать жесткую связь и ощутить колебания всем своим скелетом.
Разогретая от трения по телу, полупрозрачная пленка на предмете стала таять и я почувствовал запах кислой рыбы, все еще приправленный далеким ароматом говна. Случайно дотронувшись языком до массажера, я ощутил его солоновато-копченый вкус.
Моя душа гурмана сразу приметила этот приятный металлический привкус, похожий на вкус старых облезлых качелей, которые я иногда облизывал во дворе. Желая получить больше, чем крупинку, я стал неистово облизывать массажер, растворяя слюной застывший шершавый налет. Приятный вкус поджареной и соленой куриной кожи, настоянной на масле из-под селедки и недодержанной простокваше. Я всегда был любителем странных вкусов и запахов, поэтому мне казалось это нормальным. Монотонная вибрация только добавляла кайфа.
Я закрыл глаза и, кайфуя, не заметил, как бабушка вышла в полотенце из ванной и зашла в свою комнату. Она застала меня с предметом, который совсем недавно оброс мхом из ее старых заброшенных пещер и только боги знали, каков путь он там проделал.
Бабушка стояла и ошарашено смотрела на меня, а я, заметив ее краем глаза, медленно повернулся и вытащил пряную сосульку изо рта, растягивая мутные тугие нити слюны, прилипшие к ней.
Бабушка без лишних слов резко отобрала у меня свою прелесть, дала мне подзатыльника и велела убираться из комнаты. Убегая, я услышал, как она что-то бурчала про падения яблок и гены отца. А я как ни в чем не бывало, опять залип перед телевизором, потому что началась заставка «Мышей-рокеров».