Как воронежская компания делает горожан бомжами
Как воронежская компания делает горожан бомжамиВолонтеры попросили у горожан одежду для воронежских бездомных
=== Скачать файл ===
В Самаре на Воронежской горожане строят сараи для бездомных собак
«Дом-убийцу» в центре Воронежа выкупила московская компания
Любое использование материалов допускается только при наличии гиперссылки на 36on. Новости Еда Бизнес Фото Авто Журнал Компании Отдых Здоровье Карта Словари Ещё Подвиг Родники. Культура Общество Интервью Происшествия Экономика Политика Спорт Криминал Компании Авторы. Самый центр города Воронежа — площадь, конечно же, Ленина. На фасаде висит яркий тент с изображением новостройки. За этой стыдливой занавеской - самый центральный в Воронеже бомжедом. Во дворе мрачно и тревожно. Узкая, но хорошо утоптанная тропинка разделяется на несколько еще меньших: На выцветших сиденьях — облезшая краска, а внизу осколки битого стекла. Полуразрушенные балконы нависают над головой, грозя вот-вот обрушиться. Но стекла в большинстве окон целы. И за некоторыми даже горит свет. Двери подъездов завалены мусором. Подобраться к ним практически невозможно. Четыре из пяти заперты изнутри. Направляемся к первому подъезду, который все еще остался незапертым. На пути новые препятствия: На первом этаже — фигура мужчины в темном спортивном костюме. К нам оборачивается молодой человек с черными, как угольки, глазами. От четвертой ступеньки и до голой стены протягивается длинный и толстый карниз, на котором вполне уверенно стоит парень. Ну это, как его там Ща достану все провода и сдам пойду, хоть денежка будет. А еще в Воронеже мне не повезло. Бухой был и оскорбил мужика одного, вот суд скоро будет. Еще у меня с ментами нелады. Пришли как-то и начали домахиваться, что регистрации у меня нет, что в доме аварийном живу. Ну а что они мне смогут написать в протоколе? Так они мне распитие спиртных припаяли. Штраф семь тысяч платить. Я иногда вот так провода выдергиваю, в соседних подъездах уже не осталось ниче. А еще у меня товарищ сейчас на работе. На пересечении соседних улиц, — парень на минуту отвлекается от работы, чтобы протереть запотевший лоб. Он аккуратно прячет ладонь в грязный рукав и убирает капли, нависшие над его темными бровями. Точно знаю, в соседних подъездах еще живут, в подвале. Блин, да страшно даже… Захожу че-то я как-то в подвал и слышу, как кто-то бежит. Меня, кстати, Насим зовут. На каждом этаже — разруха и грязь. Лестницы красочного дома держатся на честном слове. Их уже не обрамляют перила. Они давно украдены местными жителями. Внутри просторных заброшенных квартир - горы мусора. Открытые настежь двери не скрывают накиданных на пол лежанок. Из некоторых помещений доносится едкий запах экскрементов. Такие квартиры служат общественным туалетом. Канализация давно забита и не работает. Ботинки липнут к грязному полу, а от каждого шага по квартире раздается мерзкий скрип. Перед нами две большие комнаты. В одной из них два матраса, которые доверху завалены вещами. У входа темная толстая куртка, отдаленно напоминающая полицейский бушлат. На ней небольшая картонка, свернутая пополам. На полу целый парад пустых жестяных банок от дешевых консервов и упаковки от любимого продукта всех бомжей - настойки боярышника. Двенадцать маленьких зеленых склянок заполонили все пространство около матраса. Из большого белого окна с длинным подоконником доносятся детские крики. Напротив красочной квартиры - Театр оперы и балета. Рассмотреть что-то подробно не удается, весь вид из окна закрывает тонкий баннер-тент. Лучше колоться, чем пить, — уверенно отвечает парень. Что толку-то от нее? А вот наркота — это уже другое дело! Ну ты не подумай, я так, по-легкому, — Насим всматривается в мое лицо, пытаясь угадать реакцию на эти слова. Героин это так, хрень. С него слезть вообще проблем никаких. Страшно с винтом, с крокодилом, — парень замолкает на полминуты. У меня друг один в Удмуртии был, так он на крокодиле сидел. Мы его как видели, постоянно говорили ему, мол, Ванек, ты прекрати, остановись. А он не может Через неделю уже смотрим на него, а он скрюченный весь идет. Когда на крокодиле сидишь, кости разлагаются вместе с тобой в стремительном темпе. Вот уже как… дай посчитаю, — Насим прикрывает глаза и начинает перебирать пальцы на руках. Уже как восемь месяцев не сижу! Я как в Воронеж приехал, перестал употреблять. Тут я вообще не знаю, где его найти можно. В Москве знаю, в Удмуртии знаю, а тут даже смысла нет искать. Мать у меня в Москве живет. К ней я не поеду, а узнает, что я живу так — башку оторвет. Перебираться в соседние подъезды приходится через чердак. Сквозь узкие проемы в крыше влетают голуби. Сам чердак, видимо, недавно горел. Под ногами горелый мусор, жестяные банки, грунт, пачка презервативов. Вылезаем на лестничную клетку соседнего подъезда. На верхнем пролете замечаем электрические провода, тянущиеся в щелку закрытой двери. Спустя пять минут слышим осторожные шаги. На лестничной клетке появляется мужчина средних лет. Я замечаю небольшое объявление, приклеенное на дверь квартиры: Просто так люди не ходят, — недоверчиво осматривает нас новый знакомый. Когда есть работка нормальная там, приношу по тысяче, поэтому могу позволить себе купить еду. Серьезный мужчина представился Анатолием с Украины, из города Полтава. Я приехал в Мне даже статус беженца оформить не могут, потому что уехал я раньше, чем война началась. Ну да, совсем забыл, а еще у меня документы украли. Скоро в Москву поеду, в посольство, документы оформлять новые. Спустя несколько минут Анатолий приглашает нас зайти в дом. Осторожно закрывая за нами дверь, он показывает на две из трех комнат. Раньше нас пятеро жило, а сейчас они уехали, поэтому не нужна она. В углу большой зеленый диван, аккуратно застеленный бордовым покрывалом. У самого входа полутораспальная кровать, на которой лежат две слегка порванные подушки. Окно занавешено темными шторами, свет практически не поступает в комнату. Наш разговор перебивает включенный телевизор с высокой антенной. Когда прежние жильцы переселялись в другой дом, оставляли тут ненужное барахло, а мы его быстро забрали. Мы ее выдернули в какой-то плите. Уже и не вспомню, в какой квартире. Из самодельной плиты торчат оголенные провода, свисающие на маленький холодильник. Да и кто полезет? К нам менты иногда приходят и говорят, мол, пацаны, помогите разогнать всех. Вы же, получается, незаконно здесь живете. Они не трогают нас, а мы их. Если что нужно, помогаем. Иногда, конечно, приходят посмотреть, убрано ли у нас или нет, но с этим все строго. Мы даже в подъезде убираем! Анатолий отвлекается на звонкий смех, доносящийся из окна. Он несколько минут молчаливо смотрит вниз и улыбается. Около здания областной администрации играют дети. У меня жена и двое детей. Они в Полтаве сейчас. Ну их, этих баб! А с дочками я каждый день созваниваюсь, иногда деньги им высылаю. Хорошо, что хоть не догадались ничего обо мне, а то переживать бы начали, волноваться…. Мужчина спускается на два этажа ниже. По дороге он рассказывает, как иногда ходит с друзьями в баню пива выпить, как скучает по родным и близким и что вернется обратно в Воронеж, потому что это место уже стало его домом. У меня дети спрашивают: Я им отвечаю, что в центре города. Даже и не вру! Мы заходим в одну из квартир. В дальней комнате огромная дыра в стене, через которую можно попасть в открытый подъезд. Мимо нас пробегают две молодые девчонки в ситцевых платьях. Девочки заливаются громким смехом. По дороге вниз заходим в еще не изученные квартиры. Приближаясь к первому этажу, слышим разговор двух людей. С паперти вернулся друг Насима. Молодой человек со светлыми волосами сжимает ладони от холода и звонко постукивает зубами. Из Пятигорска путешествовал по городам нашей страны. В раннем детстве остался без родителей. Опекунство оформила родная бабушка. По словам Лёни, жить с ней он не смог. Вода залила три этажа. Бабка как давай ругаться! Потом пилила меня недели две, чтобы я пошел ей новый унитаз покупать. Ну я узнал, что выйдет это мне тысяч в пятнадцать. Ясен хрен, забил на это дело. А бабка все ругалась. С самого детства Лёня занимался музыкой. В разговоре постоянно вспоминает любимую гитару, с которой не расставался. Когда нужны были деньги, зарабатывал игрой на музыкальном инструменте. Как рассказывает парень, гитару у него украл товарищ. Когда Лёня отправился в Москву, оставил гитару знакомому, чтобы не тащить с собой. Доехать до Москвы не получилось — сильная боль в ногах заставила вернуться обратно. По приезде оказалось, что гитары уже нет, впрочем, как и самого товарища. Смысл в том, что разваливаются кости, ноги постоянно судорогами сводит, да и вообще я не уверен, что через год ходить буду. Это все после тюрьмы началось, — рассказывает парень. Вот у Насима суд пройдет, и поедем по городам автостопом. Один я не смогу, а так хоть бабла подзаработаем. Это уже наш дом, да еще и в центре! Если бы еще и квартира своя была! Я хочу вот тут жить! Воронеж, площадь Ленина, 6. В году здание было признано аварийным. Эпопея с переселением жильцов в новый дом продолжалась несколько лет. Сначала горожане просто не хотели покидать свое жилище, устраивали забастовки. Потом поняли, что потеряют лакомый кусок, за который им смогут заплатить значительные деньги. С юридической точки зрения, в доме все еще кто-то 'живет официально'. По факту удалось обнаружить две запертые двери в хорошем состоянии. Горячие новости дня недели.
Таблица диагностики по областям
Сколько нужно пескадля стяжки пола
Лечение синдрома хронической усталости на мертвом море
Лексическое значение слова ограниченный
Как определить российский размер женской одежды
Аттракцион паровозикна колесахсвоими руками
Любовные записки любимому парню
Салон красоты в стиле лофт фото
Для обозначения особых духовных правил
Как привязать крючки чтобы не путались