Как тайная вечеря только с оргией в конце
Как тайная вечеря только с оргией в конце
В Евангелии Тайная Вечеря есть конец, то есть завершение, увенчание, исполнение любви Христовой. Той любви, что составляет сущность всего Его служения, проповеди, чудес. Он отдаёт Сам Себя, Себя как Саму любовь. От начальных слов – «Желанием возжелал Я есть пасху эту с вами» (Лк. 22:15) – до исхода в Гефсиманский сад, всё на Тайной Вечери – и умовение ног, и раздаяние ученикам хлеба и чаши, и последняя беседа – не только о любви, но сама Любовь . И потому Тайная Вечеря есть, завершение, исполнение конца, ибо явление того Царства Любви, ради которого мир был создан и в котором имеет свой конец, своё исполнение. Любовью создал Бог мир. Любовью не оставил Его, когда отпал человек в грех и смерть. Любовью послал в мир Сына Своего Единородного, Свою Любовь. И вот теперь, за этой трапезой, являет и дарует эту Любовь как Царство Своё, а Царство Своё как «пребывание» в Любви: «Как возлюбил Меня Отец, и Я возлюбил вас; пребудьте в любви Моей» (Ин. 15:9).
Ihr Browser ist veraltet. Für bessere Geschwindigkeit und Stabilität bei der Verwendung von VK probieren Sie Atom aus. Mehr
Новинки
Топ фильмов
Каналы
Категории видео
Азиатки
Анал
Групповой секс
Женская мастурбация
Жёсткое порно
Зрелые
Инцест
Камшот
Кастинг
Красивое порно
Лесби
Любительское
Массаж
Межрассовое
Минет и кунилингус
Молодые
Пожилые
Секс со спящими
Сквиртинг
Скрытая камера
Ебалка
Paste this HTML code on your site to embed.
Групповой секс Межрассовое Молодые
Девка в чулках дает в жопу негру и кричит от крупного члена
Мать дрочит писю на секс дочки и парня, а потом присоединяется к ним
Два мужика жестко дерут девку своими членами на природе
Худая подруга в короткой юбке отдается в письку
Деваха показала свои умения в порево от первого лица
Натянула платье с дырками и соблазнила двоих мужичков
Влюбленный парень нежно поимел красавицу и на спину ей кончил
Две длинноногие сотрудницы соблазнили начальника минетом
Мужик в туалете хорошо пердолит рыженькую потаскушку
Лохматки худышки трахает ее новый парень
Гламурная кукла с татуировками долбится в попу с любовником
Охотница на монстров жарится в жопу со странником в пустыне
Девушка блондинка пригласила к себе парня, чтобы потрахаться
Сладкая месть в виде измены на глазах любимого
Негритянка в латексе наслаждается анальным сексом
Подрочила дырку напротив зеркала раздвигая широко ляжки
Выебал блондинку в чулках и накончал в промежность
Привела в гости студента с большим членом чтобы потрахаться
Молодая дала опытному лысому мужику
Риелторша не продала дом, зато круто потрахалась
Девка составила идеальную пару для темнокожего партнера
Соглашение
Обратная связь
DMCA
18 USC 2257 STATEMENT
epub
fb2
pdf
Оригинал: pdf 31 Мб
Вся истории агап в их возникновении, развитии и постепенном упадке может быть разделена на три неодинаковых по времени периода: 1) агапы первенствующей Церкви с характером по преимуществу религиозно-мистическим и, безусловно, в связи с евхаристией, 2) агапы с характером по преимуществу благотворительным – как вне связи, так иногда и в связи с евхаристией; 3) агапы после канонической отмены – период их агонии с попыткой возродиться и постепенного умирания. Каждый из этих трех периодов истории агап характеризуется новыми важными фактами, которые и лежат в основе принимаемого нами деления. Это прямое русло течения истории агап имеет свой едва заметный рукав, вмещающий истории поминальных трапез, которая очень рано превзошли в Церковь со стороны язычества, получили здесь права гражданства, имя и характер агап, но часто сливаясь с ними, как изначальным институтом Церкви, никогда не доходили до полного с ними отожествления, хотя, в конце концов, братски разделили их участь.
Первый период истории агап ограничивается очень небольшим промежутком времени жизни первоначальной Церкви и отличается малочисленностью исторических документальных данных. Этот период очень важен, главным образом, как показатель существования агап.
После сошествия Св. Духа на первобытную Церковь члены ее чувствовали себя совершенно по иному, нежели раньше. И раньше под влиянием воздействия Личности Спасителя постепенно перерождавшиеся, они усвояли тот основной и главный принцип Его учения, который выдвигался Им на первый план: «заповедь новую: да любите друг друга» 9 . Теперь Божественная благодать позволила, конечно, пойти им еще дальше по этой благодатной дороге. Под влиянием недавно совершившихся евангельских событий, под влиянием неоднократных явлений Воскресшего Христа сердца их горели 10 любовью к Богу, Христу Спасителю и друг к другу. Их невериеe и их жестокосердие были сломлены 11 и «великая благодать была на всех их» 12 . Радостная 13 любовь искрилась и лучилась по всем радиусам в их общине и была исключительной атмосферой ее жизни. Эта любовь была кавзативной основой черт в направление к Богу и Христу, с одной стороны, и – ближним – с другой, которые специфически присущи Христианской Церкви на первых порах ее существования. Именно: любовь ко Христу-Спасителю, связанная с своеобразным пониманием Его отдельных фраз и Его учения вообще, была причиной эсхатологического оттенка их жизни – оттенка выраженного в высшей степени ярко. «Христианство представляло собой» для первой Церкви «не новый принцип для земной истории, предопределенный к тому, чтобы преобразовать все земные соотношения…., но казалось переходным путем к вечному небесному порядку вещей. Христианство вступило впервые в сознание людей не как идея нового христианского времени» 14 . И действительно, Новый Завет вполне убеждает нас в правильности этого положения и показывает, насколько сильно было убеждение в скором пришествии Христа на землю и конце Mиpa. «Пришествие Господне приближается, вот судия стоит у двери» 15 , «близок всему конец» 16 , «дети! последнее время» 17 , «время уже коротко» 18 , «еще немного, очень немного, и Грядущий приидет и не умедлит» 19 , «время близко» 20 – эти и фразы с подобным содержанием вкладываются в уста Апостолов 21 . Если впоследствии, когда это ожидание не нашло себе исторического оправдания, Христианство все еще продолжало отвергать всякую деятельность, направленную для государства и мира, всякое Mиpcкоe удовольствие, все еще не хотело знать иного отечества, кроме божественного, другого общества, кроме общества верующих – если постоянное отклонение от жизни с язычниками, как и вообще от внешней жизни, составляло принцип христианской этики Тертуллиана , и вообще африканской школы 22 , то не трудно себе представить, как сильно эсхатологический элемент проникал всю жизнь первохристианства. Слова Христа – царство Мое не от Mиpa сего» 23 – были поняты в своем буквальном смысла и христиане ожидали Господа, άχϱις οΐ έλϑη 24 . Вся церковная письменность времени, наиболее близко примыкающего ко времени Апостолов, проникнута тенденциями эсхатологического характера, признанием очень скорого пришествия Господа и предсказаниями конца Mиpa. Так послание Ап. Варнавы 25 , нося ярко выраженный эсхатологический характер, прямо отмечает: «последнее искушение, как написано и как говорит Даниил, приблизилось: Господь сократил: времена и дни для того, чтобы Возлюбленный Его ускорил Своим пришествием к наследию Своему» 26 . «Близок день» – говорит автор послания – «день, в который все погибнет с нечестивым. Близок Господь и награда Его» 27 . Рассуждая об освящении седьмого дня, он пишет: «мы заблуждались бы, если бы думали, что кто-нибудь не имея сердца во всем чистого, может ныне освятить тот день, который освятил Бог . Следов., тогда только кто-нибудь прекрасно успокоится и освятит его, когда мы будем в состоянии делать праведное, получивши обетование, когда не будет уже беззакония, и все чрез Господа станет новым. Тогда мы будем в состоянии освятить тот день, освятившись наперед сами» 28 , Св. Климент Римский в первом послании к Коринфянам говорит: «скоро поистине и внезапно совершится и воля Господа по свидетельству самого Писания: скоро придет и не замедлит, и внезапно придет в храм Свой Господь и Святой, Которого вы ожидаете» 29 . «Этот век и будущий – два врага. Этот век проповедует прелюбодеяние, разврат, сребролюбие и обман, а будущий отрицается обоих, а должно этот век оставить и прилепиться к тому» 30 . «Будем ежечасно ожидать царства Божия в любви и праведности, потому что не знаем дня явления Божия» 31 . «Пастырь» Ерма 32 представляет собою не что иное, как своеобразный апокалипсис, являющийся выражением настроенности всего Христианства, преломленной чрез призму духа бесхитростного верующего христианина. Как апокалипсис, как предвещание быстрого конца, эта книга определяется своими заключительными словами: «если не поспешите исправиться, окончится башня и вы не попадете в нее» 33 . Итак, по Ерму , строение Церкви 34 «скоро окончится: тогда и будет конец» 35 . «Посему желающие покаяться будут тверды в вере, если только принесут покаяние теперь, когда строится башня. Ибо когда строение окончится, то они уже не будут иметь места, где могли бы быть положены в самом здании, и будут отвержены; только будут лежать при башне» 36 . «Уже последние времена»,– обращается к Ефесянам 37 св. Игнатий Антиохийский . «Времена приближаются к концу, и уже стоит при дверях тот, кто на Всевышнего будет произносить хульные и дерзкие слова, и кто, по словам Даниила, будет держаться «время, времена и полвремени», – говорить св. Иустин Философ 38 . Сивиллины книги, поскольку они принадлежат перу христиан, носят мрачный эсхатологический характер 39 . «Carmen apologeticum», принадлежащая епископу Коммодиану, жившему в половине III-го века и относящаяся к 249 или 260-му году, указывает на близость антихриста, конец миpa и носит хилиастический оттенок 40 . «Христиане»,– говорить Цецилий, – «угрожают земле и всему миpу с его светилами сожжением, предсказывают его разрушение, как будто вечный порядок природы, установленный божескими законами, может извратиться, связь всех элементов и состав неба разрушиться, и громадный мир, так крепко сплоченный, ниспровергнуться». 41 Это «ожидание с небес Сына» Божия 42 было настолько сильно для первенствующей Церкви, что потребовался сильный противовес его влиянию на жизнь верующих в лице Апостола Павла, с его вторым посланием к Фессалоникийцам. «Молим вас, братия» – обращается он в этом послании, – «не спешить колебаться умом и смущаться, ни от духа, ни от слова, ни от послания, как бы нами посланного, будто уже наступает день Христов» 43 . Необходимость подобного обращения требовалась самой жизнью: «слышим, что некоторые у вас поступают бесчинно, ничего не делают, но суетятся» 44 . И, действительно, члены первенствующей Церкви на слова «Свидетельствующего: ей, гряду скоро! Аминь» с энтузиазмом всем своим существом отвечали «ей, гряди, Господи Иисусе!» 45 .
Другой чертой, специфически присущей первой Церкви, было тесное братское взаимообщение. «У множества уверовавших было одно сердце и одна душа 46 . Эта нравственная настроенность у большинства 47 членов общины была настолько интенсивна, настолько содержательна, что невольно выливалась во вне: «никто ничего из имения своего не называл своим, но все у них было общее. Не было между ними никого нуждающегося; ибо все, которые владели землями, или домами, продавая их, приносили цену проданного, и полагали к ногам апостолов; и каждому давалось, кто в чем имел нужду…» 48 «Все верующие были вместе, и имели все общее. И продавали имения и всякую собственность и разделяли всем, смотря по нуждам каждого» 49 . Другими словами, у первых христиан существовал, выражаясь языком современных нам представителей научного социализма, «коммунизм потребления» 50 , но коммунизм, что должно особенно отметить, вполне добровольный, не принудительный, бывший естественным выражением их высоко-настроенного духовного «Я». И, вот, высшим выражением этих двух черт жизни первобытной Церкви, эсхатологии и братства, и были агапы, включающие в себя, как свой кульминационный пункт, евхаристии. Доказательства, такого понимания положения агап мы находим в книге Деяний Апостолов. «И они постоянно пребывали в учении Апостолов, в общении и преломлении хлеба и в молитвах» 51 . «И каждый день единодушно пребывали в храме, и, преломляя по домам хлеб, принимали пищу в веселии и простоте сердца» 52 . Находящиеся здесь выражения xοινωνία τη xλάοει.., оставаясь без соединения какой бы то ни было частицей, обращают на себя внимание ученых исследователей. Замечательна здесь и исключительность употребления слова xοινωνία, которое почти неизвестно ни классикам, ни Новому Завету 53 . По мнению Китинга, это слово употребляется для обозначения как той идеи товарищества, которая объединяла членов первенствующей Церкви, так и тех дел, которые служили ее воплощением 54 . Т. Гарнак, разбирая значение слова xοινωνία, говорит: «мы понимаем xοινωνία... как συμβίωσις.., братское сожитие и взаимная поддержка, в чем жили все верующие и что особенно проявлялось в общественном богослужении и взаимном услуживании… Поэтому в новозаветном словоупотреблении xοινωνία и xοινωνείν означают дело христианской благотворительности и мягкосердечия ( Римл. 12, 1.3 ; 2Кор. 8 ,. 4; 9, 13; Тим..6,: 18;. и в связи с ευποιΐα – Евр. 13, 16 )… что эта xοινωνία выступала в богослужении и в нем проявлялась не просто как είναι επί το αυτο, но также как Έχει παντα xοινά в определенном акте, мы видим ясно. Она обнаруживалась здесь также в ежедневных общих трапезах, для которых каждый приносил свою долю. Но благодаря своей связи с молитвой и причащением эти трапезы имели специфически богослужебный характер, и добровольные приношения, поскольку составляли собой обнаружение xοινωνία, приношения требуемых припасов носили также богослужебный характер…» 55 Действительно параллели некоторых мест из других исторических документов подтверждают мысль Гарнака, по которой агапы были естественным выражением xοινωνία. Именно: сравнивая Деян. 11, 44–47 с IV, 32 и 1Кор. X, 16–19 и выражением 27-й беседы св. Златоуста на 1 Кор.– αποϱϱοία της ϰοινωνιας ϰείης –мы можем констатировать тесную связь xοινωνία и η ϰλάσις του άϱίου , как обнаружения первой. Blass, занимаясь в качестве экзегета этим стихом книги Деяний, допускает, между прочим, возможность предположения, что это место испорчено и ставить вопрос: «если оно повреждено, не должно ли читать вместе с Вульгатой– της ϰλάσεως, (et communicatione fractionis panis)?» 56 . Другими словами, он подтверждает выше принятое положение. Разбор другого выражения греческого текста– η ϰλάσις του αϱτου – указывает и доказывает то, что здесь разумеются именно общественные трапезы –агапы в их связи с евхаристией. По свидетельству Blass’a, слова– ϰλαν του αϱτου – везде где они встречаются,–II, 46; XX, 7.11; XXVII, 35 (ср. 1Кор. 10, 6 ), представляют собою «торжественное обозначение вечери Господа» 57 . Такое понимание этого выражения получает свое историческое подтверждение в Сирском Пешито, где слова «в преломлении хлеба дополняются словом «евхаристии». Однако это значение не может быть строго выдержанным в приложении к разбираемому выражению. Этому препятствует его употребление у Mф. 14, 19; Лк. 24, 30–35 ; Деян. 27, 35 . И кроме того оно, встречаясь иногда в Ветхом Завете 58 , употреблялось для обозначения одной части торжественной ритуальной иудейской трапезы, именно того благословения 59 и преломления хлеба, которое было не обходимым началом трапезы и открывало собою пиршество 60 . Таким образом, выражение xλάσις του αϱτου обозначает собою одинаково, как евхаристии, так и агапы и, во всяком случае не дает права говорить об отдельном самостоятельном существовании того или другого института первенствующей Церкви. В глазах противника существовании агап г. Батиффоля такое истолкование термина – xλάσις του αϱτου «совершенно произвольно и субъективно», отличается «хрупкостью построения» 61 . Но свое отрицательное отношение к этому истолкованию г. Батиффоль обосновывает с такими же, если еще не большими, научными недостатками. Он ссылается на слова Апостола Павла, в которых тот утверждает единство членов Церкви на том основании, что все они причащаются от одного хлеба: и прибавляет «уже отсюда видно, что единство верных – xοινωνία – не имеете нужды для своего выражения в ином символе, чем евхаристия; что означала бы материальная трапеза в сравнении с телом Самого Христа?» 62 . На это следует ответить, что относительная важность того или другого символа в сравнении с абсолютным значением евхаристии еще не может свидетельствовать за то, что этот символ не существовал: он мог существовать, имея второстепенное значение для сознания верующих и уступая первое место евхаристии. Функ, обращая свое внимание на несостоятельность аргумента Батиффоля, позволяет себе с иронией заметить: «аргумент, очевидно, доказываете слишком многое, или, лучше, ровно ничего не доказывает» 63 . Итак, с полным правом мы можем говорить об агапах, как действительном факте жизни первенствующей Церкви. Агапы первой Церкви были высшим радостным 64 выражением тесной взаимной связи членов Церкви, выражением теснейшего общения любви, той xοινωνία, которая была чувством живого касания к царству Божию, сознания принадлежности к нему при полном и всеобщем равенстве чрез Христа, так скоро вновь ожидаемого. «Агапы были торжеством, триумфом жизни и не были в себе праздником смерти и воспоминаем об умершем», говорит Spitta, желая сказать этим в пользу своей мысли и видя в нашей евхаристии «метаморфозу» первоначальной вечери 65 . Это были трапезы не отдельных лиц, не отдельных семей, но всего христианского общества, как одной наитеснейшей связанной семьи. Здесь христиане объединялись еще более и, наконец, их объединение таинством евхаристии замыкалось единением со Христом и во Христе. Евхаристия возвышала агапу на степень большую, чем только простая трапеза для насыщения и углубляла ее смысл. Такая нравственная настроенность и эсхатологический характер агап сообщали им особую торжественность, придавали им религиозно-мистическую окраску: агапы носили на себе светлый отблеск грядущего Христа. Другими словами, агапы были явлением на чисто религиозной почве. Если они были в тоже время и средством поддержания бедных 66 , если они – в глазах, Иоанна Златоуста – служили «к поддержанию любви, утешению бедности, благоупотреблению богатства, внушению великого любомудрия, сохранению смиренномудрия» 67 , то как благотворительные, так и всякого рода другие мотивы были на втором плане, не имели решающего значения. Слова Златоуста могут скорее характеризовать второй период истории агап. Здесь и сейчас они были не столько «поддержанием любви», сколько ее невольным выражением, они утешали бедных, но по иным мотивам, сем чисто-благотворительные, они были не столько «внушением любомудрия» и «сохранением смиренномудрия», сколько проявлением и обнаружением как того, так и другого. Само собой понятн
Кончил в пизду толстой брюнетке
Домашняя групповуха с молодой брюнеткой
Семейный секс на кровати