Как судят «Соту»: апелляция Руслана Терехова

Сегодня в «Соте» мы параллельно освещали сразу 4 суда.

Суд над Навальным. Суд над «Мемориалом». Суд над Андреем Боровиковым в Архангельске. И суд нашим журналистом Русланом Тереховым – Мосгорсуд. Мосгорштамп.

О беззаконности решений по всем громким делам говорить вроде как и не нужно: все понятно. Ну какие 9 лет, что за безумный злобный бред.

Но при этом, когда пишешь о таком, остается эмоциональная отстраненность. Слишком много, слишком часто, в каждом первом суде нет справедливости. Там и закона-то нет, даже самого людоедского.

Однако когда этот суд напрямую касается тебя, когда ты, вооруженный всем знанием о том, что зайти в разбойничий притон безопаснее, чем в храм Фемиды, приходишь смотреть, как издеваются над твоими друзьями – вот тогда и пробирает. Тогда ярость, которой некуда деться, потому что их честь нельзя назвать настоящим именем, просто заставляет сжимать кулаки.

И понимаешь, что Навальный совсем не в Покрове. А вот здесь – в одной комнате с тобой и тощим судьей Гришиным, который так мило смеется, так добродушно улыбается.

И, конечно, оставит в силе 10 суток, внезапно проглотив все свои смешки и улыбочки.

И снова надо напомнить. Что теперь любого человека – журналиста ли, политика (если такие еще где-то остались), просто прохожего – могут подкараулить на выходе из подъезда, наброситься сзади, прижать лицом к белому микроавтобусу, ударами раздвинуть ноги, вытащить из кармана паспорт и затолкать в машину, отобрав телефон.

Это похищение? – Нет, хуже, это Второй специальный полк.

– За что?

– Из протокола узнаешь.

Вот и весь разговор.

Из протокола удалось узнать, что Руслан – как мы уже много раз говорили – оказывается, мог нести в кофрах для объективов взрывчатку. Обычная же ситуация: человек выходит из дома с пакетами мусора, выбрасывает их и собирается на работу, освещать «митинг-концерт» в Лужниках. Тут на него на окраине Москвы набрасывается спецподразделение полиции, предназначенное для разгона митингов. Потому что – а вдруг у прохожего в сумке взрывчатка?!

Ах, как отлично тут судья сыграл в удивление. В живой интерес:

– А пакеты с мусором были черные? Вот тут в протоколе написано…

Тонкая издевка. Неужели он и в самом деле сейчас будет разбираться? Вот возьмет и – скостит срок?

Адвокат Кушнир не питает иллюзий, но все же пытается намекнуть: смотрите, вот тут нарушение. И вот тут. И здесь. Можно же на этом основании прийти к компромиссу, отпустить за отбытым.

Судья Гришин изображает оскорбленную невинность: какой еще компромисс? У нас тут правосудие или где?

Зачем ему это? Зачем эта игра в кошки-мышки, зачем давать надежду, в которую все равно никто не верит?

Возможно, он артист в душе. Возможно, садист. Он видит – не может не видеть, как Руслан держит за руку свою невесту, как пытается, несмотря ни на что, объяснить, что произошло. Что речь о спецоперации по нейтрализации журналиста – чтобы он ни в коем случае не сфотографировал Путина.

Ботокс, двойник – черт его знает, какие там секреты. Но очень страшно, что камера щелкнет национального лидера. Этого нельзя допустить.

Перерыв. Судья удаляется писать решение. Последняя издевка.

Руслан показывает свои шнурки, свитые из одноразовой простыни. Нормальные шнурки в спецприемнике отнимают, выдирая даже веревки из штанов. Чтобы заключенные не повесились от честности правосудия.

Мы пересыпаем сигареты в файл: сигареты в Сахарово – валюта, потому что сахара там не дают. Дефицит, его можно выменять только так.

Другие детали быта: из камер не убирают мусор. Вам надо – вы и ройтесь в использованной туалетной бумаге. Нет, перчаток нет.

Здесь зона, а не санаторий.

Кипятка тоже нет. Приносят пару раз в день, в остальном – горячая вода из-под крана, вернее – недостаточно горячая. Вы не пробовали заваривать чай недостаточно горячей водой из-под крана? Не надо, не пробуйте

А вот и судья Гришин, проглотивший свои улыбочки.

И финальные менты: хватит, пора ехать. Вы поймите, у вас своя работа, у нас своя.

– Подлая у вас работа.

В ответ молчание. Знают. Работают.

Мы тоже работаем. Чтобы вы знали, что правосудия нет. Чтобы не питали иллюзий. Чтобы, когда вас будут судить за выход на улицу, не рассчитывали на свидетелей, съемку и здравый смысл.

Не верь, не бойся, не проси: помните об этом.

И держите ярость под контролем. Она еще пригодится.

Иллюстрации: Ваня Кулаев.