Как сделать ширку
Как сделать ширкуКак сделать ширку
Купить Здесь
Воспоминания ликвидатора о жаркой весне го: Все как на войне, только врага никто не видит. Пить или не пить: О жертвах белорусских педофилов: BY — поиск компаний и услуг Probusiness. BY Магазины Картинки Форумы. BY Новости компаний Ещё. Голливудский актер Брэд Буфанда покончил с собой. На М8 микроавтобус Iveco разорвало на части после столкновения с фурой. В Полоцком районе шестилетняя девочка, гостившая у бабушки с дедушкой, утонула в пруду. Видеокамеры, проверка кадров и новый начальник. Равков рассказал о реорганизации Печей после гибели солдата Минское 'Динамо' играет с 'Северсталью'. В Гродно водитель городского автобуса остановился на Старом мосту и с 30 метров прыгнул в Неман Подпишитесь на нашу ежедневную рассылку с новыми материалами. Купить легко, изготовить наркотик просто, последствия необратимые. Ежегодно в нашу страну ввозится от до тонн семян мака. Из них не более тонн покрывают нужды производства хлеба и кондитерской промышленности. Остальная часть сырья оседает у наркоманов и превращается в 'булки', 'бубки', 'семки', 'зерна' — доступные, дешевые и простые в изготовлении. Кто—то ведь додумался c помощью растворителя получать из мака сильнодействующий наркотик — опий. По эффекту он мощнее героина, как и по пагубному воздействию на организм. Оглянуться не успеешь, как начинает барахлить сердце, печень Опийному наркоману жизни отмерено не более 2 лет. Тем не менее сегодня 80 процентов из них сидят именно на 'бубках'. Маковая чума начала расползаться по стране еще в году, во времена дефицита героина. Из—за прорех в законодательстве 'бубки' открыто продавались оптом и в розницу на минских рынках, в ларьках с сухофруктами В последние годы наркоторговцам не раз пытались перекрыть кислород. МВД разработало проект декрета, где вводятся конкретные ограничения на торговлю маковыми семенами. За их продажу дилеру грозит лишь административная ответственность, конфискация товара и или автомобиля. На практике порой штраф накладывался лишь на тот товар, который с поличным застала милиция. Остальные запасы дилеров оставались в целости и сохранности. Понятно, подобные карательные меры для наркоторговцев — пара пустяков. Потери отбиваются всего за несколько крупных сделок. Кстати, многие из них специально ездят на редкостной рухляди: Закрутить гайки попробовали в году. Тогда и появился на свет стандарт 'Мак пищевой. В соответствии с ним во ввозимом сырье не допускается мусора: Кроме того, вещество должно быть расфасовано в пакеты по граммов, не больше. Отныне маком могли заниматься не кто попало, а только официальные производители или юридические лица, имеющие сертификат соответствия на серийное производство. С года таможенная служба начала проводить экспертизу ввозимых в страну семян мака: Ведь cчитается, чем 'грязнее' вещество, тем сильнее из него выходит наркотик. Предпринятые меры дали, конечно, результат. Не так просто, как прежде, отыскать объявления об их продаже в интернете, соцсетях. Однако, несмотря на огромное количество задерживаемых партий мака, на рынок он таки просачивается. Сами же торговцы 'бубками' стали просто больше шифроваться и чаще менять номера телефонов. Многие подстраховываются и обязательно заносят в память мобильного уже обращавшихся клиентов, чужаков не привечают. Адреса точек и контакты дилеров передаются по сарафанному радио. Правда, живо интересующиеся нужный номерок сумеют раздобыть и дозу купят. Проснувшись, наркоман покупает дозу и отправляется восвояси 'варить семечки' — готовить опий. Больше всего любителей 'бубок' концентрируется в 'спальных' районах. Квартиру, где варят 'зелье', можно вычислить по распахнутым настежь окнам чтобы поскорее выветривался стойкий запах ацетона. Как правило, наркопотребители — люди лет , начинавшие с более легких наркотиков и опустившиеся до мака. Ради интереса мы с оперативниками проводим небольшой эксперимент. Я набираю один из номеров. Перед звонком — краткий инструктаж, у наркоманов ведь свой сленг. После нескольких гудков трубку снимает парень. Мне кажется, что меня вот—вот разоблачат. Наверное, не тот тембр, интонация Кажется, на том конце ничего не заподозрили. Это цена за граммов маковых семян. Килограмм вещества, из которого выходит 10 доз опия, сегодня обойдется в 1 миллион рублей. Назначаем 'место встречи' — рядом с магазином, торгующим бытовой химией в одном из 'спальных' районов. Купив семена, наркоманы сразу заглядывают сюда за растворителем. Его можно купить и у дилера, правда, с накруткой 40 тысяч. Курьер обещал приехать через 20 минут. Мы, видимо, не единственные, кто ждет его в это утро. Сидя в машине, наблюдаю, как у оговоренного места понуро переминается с ноги на ногу другой 'заказчик': Вскоре к нему присоединяется еще один хмурый субъект. Затем — растрепанная девица. Парень с семенами задерживается, и компания нервно поглядывает на часы. Затем, почувствовав неладное, косятся в сторону нашего авто: Самый старший берется за телефон, короткий разговор Встречу перенесли в другое место. Эпидемию нужно остановить Начальник управления по наркоконтролю и противодействию торговле людьми криминальной милиции МВД Николай Карпенков говорит, что сегодня в Беларуси на наркологическом учете состоит свыше 15 тысяч человек. Но в реальности у нас около тысяч наркоманов. Как и во всем мире, их количество увеличивается: Львиную долю наркорынка занимают именно семена мака. На втором месте — марихуана, далее — амфетамины, спайсы Отдельная ниша у зависимых, которые состоят на учете и по программе реабилитации получают в аптеке специальные лекарства, содержащие нарковещества и снимающие ломку. Эти препараты они продают, а за вырученное покупают более сильный по действию мак. По всей стране сегодня промышляют маковыми семенами около человек. Около 30 процентов мака попадает на наш рынок с Запада: Это еще одна проблема — распространители 'зелья' активно пользуются открытыми границами Таможенного союза. В сложившейся ситуации разработанный декрет, по мнению Николая Николаевича, — наиболее адекватная мера. В нем предлагается установить, у кого будет право ввозить мак в страну, и обязать поставщиков размещать его на государственных базах. Оттуда его смогут закупать индивидуальные предприниматели и те, у кого есть сертификат на торговлю им. Кроме того, мак разрешат продавать в магазинах потребкооперации. А на торговлю в интернете или в мелких точках наложат вето. Предлагается и увеличить штрафы за его сбыт. Другой, превращающийся в чьих—то руках в сильный наркотик. Для общества наркопотребители представляют огромную угрозу. Ради дозы они готовы пойти на любое преступление: В Борисове был случай: Не стоит забывать, что наркоманы еще и переносчики многочисленных болезней — СПИДа, туберкулеза, гепатитов У нас принято их жалеть: Я считаю, на проблему нужно смотреть под другим углом: Но даже готовящийся декрет — только часть решения общей проблемы. Николай Карпенков считает, что необходимо ввести уголовную ответственность за ввоз маковых зерен и ужесточить ее за продажу дурмана несовершеннолетним. Кроме того, предусмотреть административное наказание за употребление наркотиков в людных местах, например, в ночных клубах. Попался человек несколько раз — отправлять его на реабилитацию принудительно. Избегает лечения — определять в места ограничения свободы, где он вынужден будет пройти все процедуры. И дело это, конечно, не только милиции и медиков. Наркомания — многогранное, коварное и изворотливое зло, при котором просто невозможна позиция стороннего наблюдателя. Кстати За год милиция раскрыла более 4 тысяч преступлений в сфере наркоконтроля, выявила 64 наркопритона и 10 нарколабораторий, ликвидировала 48 каналов поставок наркотиков, основная часть которых шла из России. Обнаружено 18 помещений, приспособленных к выращиванию наркосодержащих растений. Всего за прошлый год было изъято 35 тонн мака. Па-беларуску Связаться с редакцией Условия использования материалов. Twitter Facebook Вконтакте Одноклассники.
Как сделать ширку
Вопрос по варке мака?
Купить курительный микс в украине
Исповедь наркомана: 'винт' варят из спичек и чистящих средств, колются даже глазными каплями
Как сделать ширку
ВАРКА МАКА (соломы) ФАК
Как сделать ширку
Как сделать гашиш из марихуаны
Как сделать ширку
Мак обыкновенный. Купить легко, изготовить наркотик просто, последствия необратимые
Все началось еще в школе. Меня заставляли писать правой рукой, били линейкой. Я хотел бросить вызов тем, кто был несправедлив ко мне, протестовал, скандалил, позволял себе разные выходки. К тому же, мне хотелось как-то выделиться, чтобы на меня обратили внимание. И я вел себя соответственно. Родителей и учителей я считал не то чтобы врагами, но людьми, которые меня не понимают. Они навязывали мне то, чего я не хотел делать. Я не считал нужным, например, изучать пение. Но это было обязательно, и никто не интересовался моим мнением. Это вызывало чувство протеста, который я не умел выразить, и мне просто хотелось сделать что-нибудь назло. До сих пор мне тяжело общаться с вышестоящими: Меня принимали только некоторые друзья, учившиеся, как и я, спустя рукава. Мы вместе гуляли, хулиганили, пили водку, чтобы выглядеть старше. Курили 'план', потом пробовали таблетки. Это было похоже на алкогольное опьянение, только куда меньше неприятностей: Таблетки давали ощущение спокойствия, расслабленности, непринужденности. Особых интересов и увлечений у меня не было. На кружки и секции не ходил. Я искал другое - что даст мне ощущение веселья и собственной значимости. Водка приносила много удовольствия - застолья, дискотеки, приподнятое настроение. Но образ алкоголика - небритого зашмыганого типа с пивной кружкой в руке - был далек от моего 'идеала'. Зато наркоманы выглядели куда более респектабельными. Если они пили - тоже нажирались, но при этом выглядели 'чистенькими'. Им было не занимать неуязвимости, раскрепощенности и уверенности в себе, в их компаниях был какой-то особый микроклимат. И интерес к наркотикам, которые все это дают, со временем возрастал. После школы я поступил в ПТУ. Начало учебного года надо было как-то отметить, а денег на водку тогда не оказалось. С приятелями я пошел по квартирам искать снотворное, вместо него подвернулся стакан мака. Попробовав опиум, я сразу понял: Его воздействие казалось волшебством: А главное - я чувствовал себя на голову выше всех окружающих, к людям, не знавшим, что такое опиум, относился едва ли не с презрением: Я раскрепощенно общался с кем угодно и ощущал себя суперменом. Думаю, Президент Соединенных Штатов, окажись он поблизости, показался бы мне просто мелкой сошкой. И чего я совершенно не мог понять - отчего за наркотики сажают в тюрьму. Моя бы воля - я засеял бы все поля опийным маком и ввел его всенародное употребление. Я не сомневался, что тогда украинцы стали бы супернацией. У меня не было сомнений, что наркоманами были все великие люди, включая Ленина: И потом - Владимир Ильич так здорово умел убеждать массы, раздавать обещания о светлом будущем. Он пользовался людьми, как заправский наркоман. И при этом казался больным, его любили и жалели. Только Гитлер, очистивший Германию от наркоманов одним махом, пообещав им бесплатный морфий, не вписывался в мою схему. Но какое правило - без исключений? Пока супернация наркоманов оставалась мечтой, и до выращивания мака в государственных масштабах дело не дошло, я решил делать свое счастье своими руками. Засеял маком клочок земли и стал ждать урожая. Однажды ко мне прибежал друг - в состоянии сильного возбуждения. Он попробовал 'химию' или 'ширку' и явился сообщить мне, что это что-то особенное. Я бросился искать того же. Жидкость получилась мутной, и меня охватил страх перед этим веществом: Уже тогда я стоял перед выбором: Я знал, что наркоманы умирают от передозировок. Но, поразмыслив, я решил, что это вряд ли может случиться со мной. Уколовшись, я как будто оказался в невесомости. А наутро, протрезвев, ощутил невыносимую скуку и тревогу. Мне было неинтересно слушать обычные разговоры приятелей, привычные резко ценности потеряли в весе. Это случилось уже после первого укола. И я отправился искать 'ширку'. Каждый день я находил ее, кололся и 'тащился' до вечера. Я делал это с радостью, видел в наркотике только хорошие стороны. Даже тюрьма, в которую, как я знал, частенько попадали наркоманы, казалась местом, исключительно романтическим - этакая 'школа жизни'. Я обрастал новыми знакомствами, узнавал, где добывать мак в больших количествах, регулярно ездил за ним и считал свою жизнь весьма интересной. Отец тогда уехал в длительную командировку. Мама замечала, что со мной не все в порядке, но я чувствовал, что она боится в это верить. Чтобы успокоить ее, я говорил то, что она хотела от меня слышать: Она считала происходящее со мной шалостью, и это вполне меня устраивало. Так я прокололся полтора года. Потом попробовал 'ширку' с димедролом. Успел почувствовать 'кумар', когда с 'ширкой' возникли перебои. У меня начали возникать сложности. Но опиум по-прежнему делал из 'просто Коли' 'большого человека', и я не собирался от него отказываться. Я гордился тем, что я - наркоман. У меня была бурная жизнь со своими делами, заботами и проблемами. По сути все сводилось к тому, как достать 'ширку', и где ее сварить. Но в 'решении' этой 'проблемы' была своя эйфория. Несмотря на все запреты, я шел искать наркотики. Это было так романтично: К тому времени я уже работал на электростанции, но работа была лишь прикрытием наркомании. Я работал, чтобы поддерживать видимость хорошего сына, внука, брата. Я старательно создавал образ занятого делового человека, всегда находил правдоподобную причину, чтобы пропустить какое-нибудь семейное торжество: На работу я ходил в основном из-за наркотиков. Такого огромного притона, как на нашей электростанции я не видел ни до, ни после. Наркоманов там было очень много. Собирались в заброшенном цехе, варили 'ширку' не электроплитах. Частенько набиралось так много жаждущих 'раскумариться', что плит не хватало на всех, приходилось долго ждать своей очереди. Из-за длительных отлучек на работе возникали неприятности, но я долго отделывался обещаниями сколько себя помню, от меня только и требовали - пообещать, что завтра не опоздаю и приду трезвым. Потом я устал даже обещать, и меня уволили. Помню, я был не в состоянии написать заявление об уходе - только поставил подпись под текстом. Наркотики отнимали так много сил, что их не осталось даже на то, чтобы прятаться и скрывать. Меня уже не трогали никакие человеческие чувства. Вся жизнь вертелась вокруг поездок за маком, варок, уколов. Уважение окружающих я потерял, но это мало волновало меня. Я создавал себе 'репутацию' в мире наркоманов. Там меня встречали с распростертыми объятиями, ведь им нужны были мои наркотики. Я не понимал этого, принимал их радость при виде меня целиком на свой счет. Я рисовал образ 'отчаянного наркомана', который не остановится ни перед чем, чтобы добыть наркотик. По сути, я уже стал таким, и не заметить происшедшие во мне перемены было невозможно. Мама все поняла и написала отцу. Я объяснил ему, что, действительно, 'был грешок', но теперь, когда он приехал домой - а я так по нему скучал! Первое время он верил мне, несмотря на рассказы матери о том, как я ее обманывал. Потом увидел, как я прихожу в невменяемом состоянии и вру прямо ему в глаза, что все 'нормально'. Я уже понял, что наркомания - это болезнь. Мама пыталась лечить меня в хозрасчетном отделении наркодиспансера, но снотворные, которые там давали, вполне заменяли наркотики, и мое состояние практически не менялось. Летом перед армией я почувствовал, что подхожу к какой-то страшной черте, за которой - ужасная неизвестность. Контакт с родителями отсутствовал напрочь. Иногда я сутками не выходил из 'варочных' квартир. Жизнь заключалась в том, чтобы колоться для поддержания мало-мальски сносного состояния. Во мне поселилось чувство страха: Тридцать кубов в день, плюс димедрол, плюс снотворные. Меня 'кумарило' через пять часов после укола. Я страшно похудел, руки и ноги распухли. Появился страх перед физическими ощущениями. На 'кумаре' я просто переставал соображать, что делаю, что происходит вокруг меня. Мамин знакомый врач предложил полечиться в психиатрической больнице, сделать гемосорбцию. Но надо было подождать дня три дома, посидеть на реланиуме. Пусть и через три дня - но мне помогут снять состояние, когда 'ширка' нужна, как воздух. Два дня я ел снотворное банками но не спал и почти не чувствовал облегчения. Родители решили, что я взялся за голову, и отлучились. Я сразу сорвался с места - искать растворитель. На беду это происходило в воскресенье, и магазин кстати, расположенный рядом с отделением милиции был закрыт. Недолго думая, я разбил стекло камнем и пролез внутрь. Я быстро схватил четыре бутылки и выскочил наружу. Вокруг магазина собралась толпа. Я побежал и сразу услышал: Но не мысль о тюрьме испугала меня в ту минуту - я запаниковал, что не успею 'раскумариться'. Я бросил в милиционера бутылку, потом - вторую. Но меня все равно поймали. Только оказавшись в руках 'стражей порядка', я понял, что натворил. До меня вдруг дошло, что тюрьма - это совсем не так романтично, как мне раньше казалось. Я схватился руками за голову и закричал. В милиции у меня в кармане нашли мак. На меня набросились с вопросами и предложениями. Добивались, чтобы я назвал какие-то адреса, какие-то фамилии, признался в участии в каких-то преступлениях. Обещали дать за это мак. Я с трудом понимал, чего от меня хотят. Зато здесь я вспомнил, что у меня есть родители, и только они смогут мне помочь. Из милиции меня забрали под расписку. Следователь разрешил до суда полечиться, и я лег в психиатрическую больницу. Колоться мне не хотелось: Боязнь потерять свободу, а с ней - все: Я задумался о том, что я делал, и увидел, что результат наркомании плачевен. Как далека была нынешняя реальность от моих прежних размышлений о преимуществах, которые дает человеку опиум. Наркотики уже привели меня к воротам тюрьмы. А друзья, которые, казалось бы, должны броситься мне на выручку, - не могли, да и не хотели помочь. Иллюзия, что я нужен товарищам-наркоманам, разбилась. Только родители любили меня и хотели помочь. Я пролежал в психбольнице четыре месяца. Мне делали сорбции и различные процедуры. Думаю, врачи искренне хотели мне помочь. Но мои мысли были в таком беспорядке! Я понимал, что наркотики - это крах, и тут же начинал завидовать шизофренику, не один раз отсидевшему за наркотики, а теперь прописавшемуся в 'психушке', куда брат доставлял ему 'ширку'. Что ни говори, а он здорово устроился: Подумать только, я завидовал шизофренику! Мог ли я предполагать такое, когда размышлял о роли мака в формировании супернации! Мне дали условный срок, и врачи настоятельно посоветовали идти в армию: Тем не менее, вскоре отправился на квартиру к старым 'друзьям'. На следующий день, проснувшись, испугался: Я понял, что мне надо прятаться от наркотика. Армия представлялась для этого идеальным местом. Там все знали, что я - наркоман, но это только возвышало меня в собственных глазах: Моя хитрость, изворотливость, способность манипулировать людьми, умение раздобыть водку и коноплю делали мне авторитет среди сослуживцев. Ко мне обращались с просьбами помочь, и у меня снова возникла иллюзия, что я нужен людям. Я утешал себя тем, что не колюсь каждый день, а к конопле нет привыкания. Я считал это нормальным: Если же конопли не оказывалось, я чувствовал сильный дискомфорт: Однажды, напившись, я подрался и ранил ножом своего противника. Протрезвев, снова схватился за голову. Под арестом было много времени вспомнить все и подумать о том, что я делал в жизни. Когда приехали родители, я наобещал маме золотые горы: Но меня все-таки осудили. До последнего момента я не верил, что меня посадят. Даже когда везли в дисбат, думал - пугают. Они должны были понять меня и простить! Ведь я уже все осознал и раскаялся. Но они не простили. И я не мог никого в этом винить: В дисбате наркотиков не было, и я не думал о них. Мозги работали в одном направлении: Я старался зарекомендовать себя не тряпкой, а человеком. Не задумываясь, прибегал для этого к обману. Самое интересное, что, начав делать какие-то наброски по вечерам, я сумел развить в себе эту способность и вскоре даже перерисовывал иконы. Особенно зимой в казарме, где было минус пять. Мы спали одетыми, в шапках. Вши, дизентерия, желтуха - все это было обыденностью. Настоящая зона мало напоминала ту романтическую 'школу жизни', какой она представлялась мне раньше. К тому же здесь не было наркотиков, за которые можно прятаться. Человек в зоне - как голый: Родителям я писал жалобные письма, пытаясь подвигнуть их на какие-нибудь действия, чтобы сократить срок заключения. Вскоре я попал в госпиталь и комиссовался по болезни. Там встретил двух наркоманов. Вместе мы обманом выудили деньги у одного солдатика, к которому приехали родители. Но как обменять их на наркотики? Выйти из госпиталя мы не могли, единственный вариант - попросить кого-нибудь из прохожих, практически первого встречного. Но ведь он запросто может уйти с нашими деньгами и не вернуться. Мы присовокупили к деньгам записку, написанную по всем правилам психологии. Жаль, что этот уникальный 'документ' не сохранился: Уколовшись, я не испытывал душевного дискомфорта: Вот выйду - тогда не буду. Мои приятели сидели с мечтой об уколе. Я рисовал себе другое: Иллюзий насчет 'интересной блатной жизни' у меня уже не было. И нарушать закон больше не хотелось - нахлебался я этой блатной романтики. Мне хотелось простых человеческих вещей. В дисбате нас посещали 'свидетели Иеговы', говорили: Освободившись, я пошел в храм, поставил свечку. Я хотел начать жизнь сначала. За три года моей службы и заключения мир изменился, и это было интересно. Я ходил и наблюдал весь этот 'рынок' и 'изобилие'. Но хотелось чего-то другого, и, если честно, просто более легкой жизни. Из цеха постоянно тянуло на пляж или в кафе, повсюду были соблазны. Я обнаружил, что многие мои сверстники уже ездят на 'мерседесах'. Встретил и старых друзей. Увидев, до какого состояния докололись они за время моего отсутствия, я подумал, что дисбат был для меня скорее благом. Они совершали подлости даже по отношению друг к другу, что было несовместимо с моими представлениями о 'чести и достоинстве наркомана'. Чем больше я интересовался 'новым миром', тем больше разочаровывался в нем. Выпив, я воображал себя таким, каким хотел. К наркотикам возвращаться не хотелось. Даже не хотелось иметь ничего общего с наркоманами. Но тут я почему-то решил уколоться в последний раз: Этот укол снова перевернул мозги. Года два после него я чередовал водку с наркотиками, убеждая родителей, что я - не наркоман: Потом я снова плотно 'присел'. Зарплату отдавал маме, но каждый день выпрашивал деньги под разными предлогами: Вскоре понял, что возвращаюсь к прежнему, и испугался. Я знал, что наркотики оборачиваются тюрьмой. Мама предлагала мне лечиться в экспериментальном лечебно-реабилитационном центре, но я не верил в успех: В последнее я приезжал на так называемый дневной стационар. Утром кололся в ванной, потом ехал за законной порцией реланиума и снотворных. В аптеке их не продавали, а чистая 'ширка' меня уже не 'тащила'. Вот я и 'лечился' - с большим удовольствием. Если так было в 'хозрасчетном' отделении, почему в 'экспериментальном' должно быть иначе? Между тем петля вокруг моей шеи затягивалась все туже. Я уже не мог ничего делать без наркотика. Прогуливал работу, влезал в долги. В конце концов я согласился поехать попытать счастья в экспериментальный центр. Первое, что я там увидел, была группа пациентов, которые шли играть в футбол: Будто я попал на спортивную базу. Спорт и групповая психотерапия - этого мне еще не доводилось видеть в больницах. Вскоре я сам ходил отжиматься в спортзал и бегал кроссы с другими пациентами. Меня радовала мысль, что никому из встречных и в голову бы не пришло, что это бегут пациенты наркодиспансера. Наступил момент, когда я почувствовал себя 'здоровым'. Это, конечно, было сильным преувеличением. Просто я в то время увидел, что есть противовес 'ширке'. Но еще не различал, когда во мне проявляется человеческое, а когда - наркоманское. Я завысил свои достижения, решив, что наркотики теперь для меня неопасны, поскольку я веду исключительно здоровый образ жизни. Но в моих мозгах еще не укладывалось, что ни разу в жизни я больше не уколюсь. Я стал ездить на работу из Центра. Мой энтузиазм быстро улетучивался под давлением жизненных трудностей. У меня была работа и дом, но где же радость? Колоться нельзя, иначе - тюрьма и смерть. Но и без 'ширки' не было 'радости' в жизни. Я еще не приобрел других ценностей. Во мне еще мало было человека, больше - наркомана. И я позволял ему брать верх. Я не знал, что делать со своим 'хочется'. Рисовал в своем будущем цветущие сады, но ничего не делал, чтобы они выросли, и желания оставались желаниями. Я стал допускать мысли о наркотике и порой забывал, какие последствия имеет наркомания. В памяти всплывали красочные переживания, мучила ностальгия по уколу. Сергей Викторович заметил это и сказал: Но мысли о наркотиках захватили меня, и однажды я наелся снотворных. Дома я пришел в себя и понял, что упустил шанс, который мне дали. Мне было жаль того, что я потерял: Я называл себя ничтожестовм, ругал за неблагодарность, не спал ночами. Это была какая-то моральная абстиненция. Я не кололся, сидел дома, и все равно мне было плохо - я не мог понять, отчего. И тогда я решил уколоться - чтобы хотя бы понимать, почему мне плохо. Раз я не нахожу для себя ничего в 'трезвом' мире, пойду в наркоманию - там я все знаю и чувствую себя, как рыба в воде. Неделю я просто убивал себя. Я уже не искал себе оправданий - иллюзий меня лишили в Центре - кололся просто так. Стыдно было смотреть людям в глаза - я ведь был 'наркоманом', а значит - 'ничтожеством'. А раз так - терять нечего. Я готовил себе такие дозы, что наркоманы, с которыми я кололся, просили меня уйти в подъезд - боялись, что я умру прямо у них в квартире. Наркотик стал для меня средством ухода от собственного сознания. Я уже не мог не видеть всей гнилости наркоманской среды, где все обманывают и предают друг друга ради нескольких кубов 'ширки'. Сколько суеты было вокруг нее! А скольких она уже свела в могилу! Чтобы не думать об этом, я снова кололся - и проваливался куда-то. А когда приходил в сознание - вокруг меня медленно, как на фотобумаге проступали детали ужасной картины: Здесь мне вспоминалась другая жизнь, которую я видел в Центре. Я кололся, но вспоминал пережитые там события и чувства, которые начинали во мне зарождаться. Ведь я прекрасно вижу, что стоит за 'кайфом': Для наркомана нет черты, которую он не мог бы переступить в поисках наркотика. Даже пойти на убийство из-за наркотика - это лишь вопрос времени. По-видимому, это понимали и мои родители. Однажды, когда я пришел домой 'раскумаренным', они сказали: А наркоман нам не нужен. Если ты хочешь умереть - делай это не у нас на глазах. Не мешай нам жить. А наркоману помогать не собираюсь. Я пошел к брату, но он не впустил меня, сказал: Своим 'друзьям' я тоже не больно нужен был без наркотиков. Передо мной стоял выбор: Но туда меня отказывались принимать, говорили: Я отправился к приятелю, с которым вместе работал, попросил меня приютить. Он согласился, но поставил условие: Мы жили у него на даче. Там я 'спрыгнул' и помогал ему делать ремонт. Места, где были наркотики, старался обходить стороной. Мы нашли работу на автостоянке и еще подрабатывали на ремонтных работах. Родители увидели, что работаю и не колюсь - пустили домой. Я радовался, что у меня что-то получается. Но как-то раз шел с работы уставший, деньги были в кармане, и я снова подумал: И снова этот 'последний раз' оказался первым в очередном загуле. Из дома пришлось уйти. Вернуться к другу я тоже не мог: Не оставалось ничего иного, как жить на улице, воровать яблоки в чужих садах и продавать их на рынке. Но и это вскоре закончилось. Наступил октябрь - месяц, в котором я родился. В свой день рожденья я проснулся в каком-то подъезде. Надо мной стоял незнакомый мужик, на лице его была недвусмысленная ухмылка: На 'кумаре' пришел я домой - даже колоться уже не хотелось. Попросил родителей помочь, чувствовал, что умираю: Туда по-прежнему не принимали. Я приехал снова и пришел к Леониду Александровичу: На этот раз я начинал уже не с нуля. Я видел себя в истинном свете, осознавал, что я - наркоман, такой же, как и все. Я понимал, что для этого надо: Нужно было учиться все доводить до конца, чтобы научиться уважать себя самого. Я стал хвататься за любую работу, чтобы заслужить доверие. Я уже не ждал, что мне принесут его на тарелочке. Я приобретал новые ценности, а путь к уколам для себя закрыл: Сначала мне помогали научиться ограничивать себя в своих непомерных желаниях и требованиях к жизни. Потом я стал различать, что я могу себе позволить, а что - нет. Какое-то время я даже боялся выходить в магазин. Потом свобода перестала пугать, поскольку я стал овладевать своими желаниями. Наркомания - болезнь хроническая. А самое трудное для наркомана - отказать себе в чем-нибудь. Когда я научился отказывать себе - меня стали больше уважать. Я сравнивал свое положение в центре с тем, что оставил в прошлом, и радовался, что ко мне снова стали относиться, как к человеку. Разумеется, все это происходило не само по себе, каждый день на группах психотерапии я пытался разобраться в себе, понять что-то новое. Как-то на группе Сергей Викторович сказал: Он принимается искать выход. Это можно смоделировать так: Наркоман же всегда пользуется одним ключом - от двери, за которой - наркотик. Поэтому он никогда не выйдет на свободу. Когда вы перестанете пользоваться этим ключом, вы сможете отпереть нужную дверь. Я знаю, что за этой дверью: Поэтому я всегда пытаюсь найти нужный ключ от нужной двери. Иногда какой-нибудь вопрос мучает меня неделями. Но я ищу выход, и рано или поздно нахожу его. В жизни много разных ситуаций, но именно это и делает ее интересной. Может быть, смысл жизни в том и состоит, чтобы решать разные задачи, которые она перед тобой ставит. И мелкие, и глобальные. И сам процесс решения этих задач теперь доставляет мне огромное удовольствие. Сейчас я работаю в Центре кочегаром. Если использовать военную терминологию, это - твердая позиция, которую мне удалось занять. Я знаю, что должен готовить себя к продвижению вперед. Но эта позиция будет моим тылом. Мне хорошо в Центре, но рано или поздно я уйду из него в мир, и мне надо к этому подготовиться. Я понимаю, что сделал только первые шаги, и дальше, наверное, задачи будут сложнее. Но в жизни, как в шахматах - чем сильнее соперник, тем интереснее играть. Наркомания Общие вопросы о наркомании. Героин, опий, метадон Все только о героине, опие, метадоне. Стимуляторы ЦНС Экстази, амфетамины, винт, джеф и т. Близкие наркоманов Для созависимых: Центры лечения и реабилитации Все о лечении наркомании. ВИЧ, гепатит, и т. Анонимные наркоманы АН, 12 Шагов, центры, личный опыт. Наркополитика Политика РФ в области наркомании. Что нужно знать об онлайн-казино для ведения успешной игры Немаловажно, что можно в казино вулкан удачи. В условиях постоянной работы пройти. Стоит ли играть в онлайн казино? Советы по поиску надежного виртуального казино Это очень важно, ведь игра в клубе slotozal на. Решение проблем эректильной дисфункции с помощью фармакологических препаратов Эректильная дисфункция - довольно. Fire and Steel — увлекательный слот от Betsoft Gaming Эта игра, выполненная в тематике средневековья,. Лечение наркомании Наркотическая зависимость является разрушительной. Анализ на наркотические вещества В последние годы употребление наркотических. Выбираем женскую обувь В современном мире все больше людей предпочитают. Истории из жизни 'Наркотики это тюрьма и смерть' - история Коли. Наши форумы о наркомании Наркомания Общие вопросы о наркомании. Интересные публикации Что нужно знать об онлайн-казино для ведения успешной игры Немаловажно, что можно в казино вулкан удачи Быстрое, конфиденциальное обследование.
Как сделать ширку
“Наркоманы брали по 50 литров в день этого растворителя”
Как сделать ширку
Истории из жизни
Как сделать ширку
Исповедь наркомана: 'винт' варят из спичек и чистящих средств, колются даже глазными каплями
Как сделать ширку