Как пройти таможню в аэропорту с хуем по колено
Как пройти таможню в аэропорту с хуем по колено
Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6
Психолог Михаил Лабковский абсолютно уверен: ГЛАВНАЯ ЗАДАЧА КАЖДОГО РОДИТЕЛЯ – вырастить…
НАТАЛИ
Слова и фразы из книг Рафаэля Мендона, известного писателя, впились ей в душу. Она…
Еще вчера я считала, что самая большая неприятность в моей жизни уже произошла. Я застала…
Апрель 1943 года. При нападении советских разведчиков на немецкую штабную колонну исчез…
Участковый майор Родион Фомин старается навести в родной станице порядок. В помощь ему…
Магистр Киар Рэнсвод – воплощение зла на земле. На занятиях он изводил меня бесконечными…
Когда Реми Делье, парижский детектив, взялся за дело по поиску наследников богатого…
Артур был самым завидным сочинским холостяком. Скромная уральская девушка Натка…
Дорогие мои читатели! В последние годы о готовке блюд писали все: знаменитые повара,…
К полковнику МВД Гурову обратился хозяин частной гостиницы Максим Жуков. Ему по завещанию…
Начало восьмидесятых. В своей квартире убита гражданка Плахова. На место происшествия…
Англия. Двадцать первый век.
Харука – чистокровный японский вампир из древнего знатного…
МЕЖДУНАРОДНЫЙ БЕСТСЕЛЛЕР.
БЕСТСЕЛЛЕР AMAZON № 1.
Они должны были разносить газеты с…
Частный детектив Татьяна Иванова мечтала обновить ремонт в своей квартире, починить авто…
Продолжение серии «Странный пират».
Героев ждут приключения, тайны. Борьба с пиратами и…
Одинокий охотник, преследующий волка на бесплодных землях Северной Дакоты, обнаруживает…
Узнайте, с чего начинался один из самых роскошных и изысканных модных домов Италии.
Когда…
В июне 1928 года Александр Большаков, молодой уполномоченный ОГПУ, получил назначение в…
Когда вас, ведьму, обвиняют в краже могущественного артефакта, приготовленного в подарок…
Королевство Корисандра зародилось несколько столетий назад. Боги и богини спустились на…
Чем дальше, тем история все запутаннее. Кассиана и Элизу изгнали из мира эльфов, Рубин и…
1927 год. Сотрудник особой группы Спецотдела ОГПУ Вадим Арсеньев возвращается из…
Юная сыщица Фима ввязалась в очередную авантюру. Обычные посиделки вместе с подружками…
Способности экстрасенса – это дар или проклятие? Можно ли с их помощью избавить мир от…
Фантастика | 20923 (+19) Фэнтези | 10584 (+16) Любовные романы | 18393 (+15) Детективы | 10968 (+23) Боевики | 4950 (+13) Приключения | 6402 (+1)
Бизнес | 6379 (+44) Детские книги | 11999 (+13) Дом и Семья | 11633 (+2) Зарубежная литература | 12413 (+9) Искусство | 2764 Классика | 10818
Море книг. Новая электронная библиотека
ТОП 100. Самые популярные книги 2022
ТОП 100. Книги-бестселлеры этой недели
В среду вечером я был в аэропорту – ждал Айрис. Я сидел и разглядывал женщин. Внешностью Айрис убирала всех – ну, может, за исключением одной-двух. Со мной что-то не так: я и впрямь слишком много думаю о сексе. Каждую женщину, на которую падает взгляд, я вижу в своей постели. Интересный способ проводить время в ожидании самолета. Женщины: мне нравятся краски их одежды; то, как они ходят; жестокость в некоторых лицах; время от времени почти что чистая красота в каком-нибудь другом лице, абсолютно и завораживающе женском. У них есть над нами это преимущество: они гораздо лучше составляют планы и лучше организованы. Пока мужчины смотрят футбол, или пьют пиво, или шастают по кегельбанам, они, женщины эти, думают о нас, сосредотачиваются, изучают, решают – принять нас, выкинуть, обменять, убить или просто-напросто бросить. Но какая разница: что бы ни сделали они, мы кончаем одиночеством и безумием.
Я купил нам с Айрис индюшку, 18-фунтовую. Она лежала у меня в раковине, оттаивала. Благодарение. Доказывает, что ты выжил. Пережил еще один год – войны, инфляцию, безработицу, смог, президентов. Это великое невротическое сборище семейных кланов: громкие пьянчуги, бабуси, сестрички, тетушки, орущие дети, будущие самоубийцы. И не забудьте несварение. Я от других ничем не отличаюсь: у меня в раковине сидит 18-фунтовая птица, дохлая, ощипанная, совершенно выпотрошенная. Айрис мне ее зажарит.
В тот день я получил письмо. Сейчас я вытащил его из кармана и перечел. Его сбросили в Беркли:
Вы меня не знаете, но я – хорошенькая сучка. Я ходила с моряками и с одним водителем грузовика, но они меня не удовлетворяют. В смысле, мы ебемся, и потом больше ничего нет. В этих обсосах никакого содержания. Мне 22, и у меня 5-летняя дочка, Эстер. Я живу с одним парнем, но секса нет, мы просто живем вместе. Его зовут Рекс. Я бы хотела приехать с вами повидаться. Моя мама присмотрит за Эстер. Прилагаю свою фотографию. Напишите мне, если захочется. Я читала кое-какие ваши книжки. Их трудно найти в магазинах. Мне в ваших книжках нравится то, что вас так легко понимать. И к тому же вы смешной,
Потом приземлился самолет Айрис. Я стоял у окна и смотрел, как она выходит. Она по-прежнему хорошо выглядела. Приехала аж из самой Канады, чтобы меня увидеть. У нее был один чемодан. Я помахал ей, пока она стояла вместе с остальными в очереди на выход. Сначала ей надо было пройти таможню, а потом она прижалась ко мне. Мы поцеловались, и у меня начал вставать. Она была в платье, удобном, облегающем синем платье, на высоких каблуках, а на голове сидела шляпка набекрень. Теперь женщину в платье увидишь редко. Все женщины в Лос-Анджелесе непрерывно носят штаны…
Поскольку не нужно было ждать багажа, мы сразу поехали ко мне. Я остановился перед домом, и мы вместе прошли по двору. Она села на тахту, я налил выпить. Айрис осмотрела мою самодельную полку.
– Не знаю. Двадцать, двадцать пять…
Я поцеловал ее, обхватив одной рукой за талию, прижимая к себе. Другую руку я положил ей на колено.
Зазвонил телефон. Я встал и ответил.
– Хэнк, опять ты со своими проклятыми бабами!
– Бобби спрашивает, не хотите ли вы с…
– Он спрашивает, не хотите ли вы с Айрис зайти к нам выпить.
– Не сегодня. Давай в следующий раз?
Я повесил трубку, думая, что Вэлери, наверно, тоже тетки нравятся. Ну да ладно, это нормально. Я налил еще два стакана.
– Скольких женщин ты встречал в аэропортах? – спросила Айрис.
– Уже сбился со счета? Как со своими книжками?
– Математика – одно из моих слабых мест.
– Тебе нравится встречать женщин в аэропортах?
– Да. – Что-то я не помнил, чтобы Айрис была такой разговорчивой.
– Ах ты поросенок! – Она рассмеялась.
– Наша первая ссора. Ты хорошо долетела?
– Я сидела рядом с каким-то занудой. Я совершила ошибку и позволила ему купить мне выпить. Так он, проклятый, мне все ухо отговорил.
– Он просто в восторге был. Ты сексуальная женщина.
– Я вижу это во множестве. Может, по ходу дела увижу что-нибудь еще.
– Это все еще с детства, понимаешь? Без любви, без тепла. А когда мне было двадцать и тридцать, этого тоже очень мало было. Сейчас наверстываю…
– Сейчас у меня такое чувство, что понадобится еще одна жизнь.
Я ушел на кухню помацать индюшку. Она показала мне свои ноги, свои лобковые волосы, сливное отверстие, ляжки; она сидела в раковине. Хорошо, что у нее нет глаз. Ладно, мы что-нибудь с ней сотворим. Это – следующий шаг. Я услышал шум воды из бачка. Если Айрис не хочется ее жарить, зажарю сам.
Когда я был моложе, у меня постоянно была депрессия. Но сейчас самоубийство вряд ли возможно. В моем возрасте мало что остается убивать. Хорошо быть старым, что бы там ни говорили. Человеку должно быть по меньшей мере полвека, чтоб он мог писать с маломальской ясностью. Чем больше рек пересек, тем больше о них знаешь – если пережил и быстрины, и пороги. А это бывает довольно круто.
Айрис вышла. Теперь на ней было иссиня-черное цельное платье – оно казалось шелковым и липло к телу. Она не средненькая американская девчонка, а потому и не выглядит очевидной. Она абсолютная женщина, но прямо в лицо этого не швыряет. Американские тетки обычно торгуются по-тяжелой и в конце имеют от этого бледный вид. Несколько естественных американских женщин еще осталось – главным образом в Техасе и Луизиане.
Айрис мне улыбнулась. В каждом кулаке она что-то держала. Потом подняла обе руки над головой и начала пощелкивать. Она стала танцевать. Или, скорее, – вибрировать. Словно ее пробило электротоком, а центром души стал живот. Это было клево и чисто, с легчайшим намеком на смешинку. Весь танец она не сводила с меня глаз, и в нем было свое значение, хороший обвораживающий смысл, ценный сам по себе.
Айрис окончила, и я зааплодировал, налил ей выпить.
– Это так, слабое подобие, – сказала она. – На самом деле нужны костюм и музыка.
– Я хотела кассету с музыкой привезти, но знала, что у тебя нет магнитофона.
– Ты права. Все равно здорово. Я нежно ее поцеловал.
– Переехала бы в Лос-Анджелес? – предложил я.
– Все мои корни – на Северо-Западе. Мне там нравится. Мои родители. Мои друзья. Все у меня там, разве не понимаешь?
– Почему ты не переедешь в Ванкувер? Ты мог бы писать и в Ванкувере.
– Мог бы, наверное. Я мог бы писать и на верхушке айсберга.
На Благодарение Айрис приготовила индюшку и поставила ее в духовку. Бобби с Вэлери зашли выпить, но на ужин не остались. Это освежало. Айрис надела другое платье – такое же манящее, как и раньше.
– Ты знаешь, – сказала она, – я привезла мало одежды. Завтра мы с Вэлери поедем за покупками во «Фредерике». Куплю себе настоящие шлюшьи туфли. Тебе понравятся.
Я зашел в ванную. В шкафчике с лекарствами я спрятал фотографию, которую прислала Таня. Там она высоко поддернула платье, а трусиков на ней не было. Я видел ее пизду. Она в самом деле была хорошенькой сучкой.
Когда я вышел, Айрис что-то мыла в раковине. Я обхватил ее сзади, развернул и поцеловал.
– Ах ты похотливый старый пес! – воскликнула она.
– Я тебя сегодня замучаю, дорогая моя!
Мы пили весь день напролет, потом, часов в 5 или 6, приступили к индюшке. Еда нас отрезвила. Через час мы начали пить снова. Отправились в постель рано, часиков в 10. У меня не было никаких проблем. Я был достаточно трезв, чтобы устроить долгую хорошую скачку. Стоило начать толкать, как я уже знал, что все получится. Я даже особо не пытался ублажить Айрис. Шпарил себе и давал ей старомодной конской ебли. Кровать пружинила, и лицо Айрис кривилось. Затем пошли тихие стоны. Я немного сбавил ход, потом снова набрал темп и засадил в самое яблочко. Вроде бы она кончила со мной вместе. Разумеется, мужчина никогда не знает наверняка. Я откатился. Мне всегда нравилась канадская грудинка.
Назавтра к нам зашла Вэлери, и они вместе с Айрис отправились во «Фредерике». Примерно час спустя принесли почту. Еще одно письмо от Тани:
Я шла по улице сегодня, а эти парни мне свистели. Я шла мимо них и не реагировала. Больше всего ненавижу тех, что моют машины. Они орут гадости и высовывают языки, как будто в натуре ими что-то могут, но среди них на самом деле нет ни одного, кто бы мог. Это сразу видно, сам знаешь.
Вчера я зашла в одежный магазин купить штаны для Рекса. Рекс дал мне денег. Сам он себе никогда ничего не покупает. Терпеть не может. И вот, пошла я в этот магазин мужской одежды и выбрала пару штанов. А там два парня, средних лет, один был настоящая язва. Когда я выбирала штаны, он подошел, взял меня за руку и положил ее себе на хуй. Я ему сказала: «И это все, что у тебя есть, бедняжка!» Он заржал и как-то сострил. Я нашла действительно четкие штаны для Рекса – зеленые в тонкую белую полоску. Рексу нравится зеленое. Ну, короче, этот парень мне говорит: «Давай зайдем в примерочную». А ты знаешь, что саркастические язвы такие меня всегда привлекают. Поэтому я пошла с ним в кабинку. Второй парень увидел, как мы заходим. Мы стали целоваться, и он расстегнул «молнию». У него встал, он положил на него мою руку. Мы продолжали целоваться, а он задрал на мне платье и посмотрел на мои трусы в зеркало. Он начал играть с моим задом. Но хуй у него так по-настоящему и не затвердел – только наполовину, да так и остался. Я сказала ему, что он – говно не ахти какое. Он вышел из кабинки с хуем нараспашку и застегнулся перед вторым парнем. Они оба ржали. Я тоже вышла и расплатилась за брюки. Он сложил их в пакет. «Скажи мужу своему, что уединялась с его штанами в примерочной!» – смеялся он. «Ты просто педрила ебаный! – сказала я ему. – И кореш твой тоже просто ебаный педак!» Ну в самом деле. Почти каждый мужик нынче – голубой. В натуре трудно женщине. У меня была подружка, которая вышла замуж, – так вот, приходит она однажды домой и застает этого парня в постели с другим мужиком. Неудивительно, что в наше время все девушки вынуждены покупать себе вибраторы. Крутое говнидло. Ну ладно, пиши мне.
Я получил твои письма и фотографию. Я сижу сейчас один после Дня благодарения. У меня бодун. Мне понравилась твоя фотография. А еще у тебя есть?
Ты когда-нибудь читала Селина? «Путешествие на край ночи» то есть. После этой книги у него сбилась дыхалка, и он стал чудить – гнал и на редакторов, и на читателей. Чертовски обидно за него, по-настоящему. Просто крыша поехала. Я думаю, он должен был быть хорошим врачом. А может, и нет. Может, он сводил своих пациентов в могилу. Вот из этого хороший получился бы роман. Так многие врачи делают. Дают пилюлю и опять выставляют на улицу. Им нужны деньги, чтоб расплатиться за то, чего им стоило образование. Поэтому они набивают свои приемные битком и пропускают пациентов, как по конвейеру. Взвешивают, меряют давление, дают таблетку и выставляют за дверь – а тебе только хуже. Зубной техник может забрать все сбережения, но обычно хоть что-то с зубами делает.
Как бы то ни было, я до сих пор пишу и, кажется, платить за квартиру еще в состоянии. У тебя интересные письма. Кто тебя фотографировал без трусиков? Хороший друг, вне всякого сомнения. Рекс? Видишь, я уже ревную! Хороший признак, не так ли? Давай назовем это просто интересом. Или небезразличием…
Буду следить за почтовым ящиком. Еще фотографии будут?
Открылась дверь, и там стояла Айрис. Я вытащил листок из машинки и перевернул его лицом вниз.
– Я их надену для тебя! Тебе наверняка понравится!
Айрис зашла в спальню. Я взял письмо Тане и подсунул его под стопку бумаг.
Айрис вышла. Туфли были ярко-красными на порочно высоких каблуках. Она выглядела, как одна из величайших блядей всех времен. У туфелек не было задников, и ноги ее виднелись сквозь прозрачную материю. Айрис расхаживала взад и вперед. Как ни верти, а у нее тело соблазнительнее некуда, да и зад тоже, и, расхаживая на этих каблуках, она задирала соблазн до небес. С ума сойти. Айрис остановилась и бросила на меня взгляд через плечо, улыбнулась. Что за роскошная бикса! В ней было больше бедра, больше жопы, больше ляжки, чем мне за всю жизнь попадалось. Я выскочил и налил два стакана. Айрис села и высоко закинула ногу на ногу. Она сидела в кресле напротив меня. Чудеса дивные продолжали случаться в моей жизни. Я этого понять не мог.
Мой хуй был тверд, пульсировал и бился в ширинку.
– Ты знаешь, что мужику нравится, – сказал я Айрис.
Мы допили. Я отвел ее за руку в спальню. Толкнул на постель. Оттянул наверх платье и вцепился в трусики. Трудная это работа. Они зацепились за туфельку, нанизались на каблук, но я наконец их стащил. Платье по-прежнему прикрывало бедра Айрис. Я поднял ее за задницу и подоткнул платье под нее. Она уже была влажной. Я ощупал ее пальцами. Айрис почти всегда была влажной, почти всегда готова. Тотальная радость. На ней были длинные нейлоновые чулки с голубыми пажами в красных розах. Я засадил ей в самую влажность. Она высоко задрала ноги, и, лаская ее, я видел эти блядские туфли, красные каблуки торчали стилетами. Айрис опять готова к старомодной конской ебле. Любовь – это для гитаристов, католиков и шахматных маньяков. А эта сука со своими красными туфлями и длинными чулками – она заслуживает того, что сейчас от меня получит. Я старался разодрать ее надвое, я пытался расколоть ее напополам. Я наблюдал за этим странным полуиндейским лицом в мягком свете солнца, слабо сочившемся сквозь шторы. Как убийство. Я имел ее. Спасенья нет. Я рвал и ревел, лупил ее по лицу и почти разорвал надвое.
Меня удивило, что она еще смогла встать с улыбкой и дойти до ванной. Выглядела она чуть ли не счастливой. Туфельки слетели и остались лежать у кровати. Хуй у меня был по-прежнему тверд. Я подобрал одну туфлю и потерся об нее хуем. Заебись. Потом кинул туфлю на пол. Когда Айрис вышла из ванной, все так же улыбаясь, мой член опал.
Весь остаток ее визита мало что происходило. Мы пили, мы ели, мы еблись. Ссор не было. Мы подолгу ездили вдоль побережья, питались дарами моря в кафешках. Я не переживал насчет работы. Бывают времена, когда лучше всего убраться подальше от машинки. Хороший писатель всегда знает, когда не писать. Печатать умеет любой. Не то чтобы я хорошая машинистка; еще я делаю ошибки в словах и не знаю грамматики. Но я знаю, когда не писать. Это как ебаться. Божеству иногда надо передохнуть. У меня был один старый друг, время от времени писал мне письма, Джимми Шеннон. Он кропал по 6 романов в год – и все про инцест. Немудрено, что он голодал. У меня же беда в том, что я не могу дать отдыха ни божеству своего хуя, ни божеству своей машинки. А все потому, что женщины валят к тебе лишь косяками, и надо заполучить их как можно больше, пока не подскочило чье-нибудь чужое божество. Вот я бросал писать на десять лет, и удачнее этого со мной, наверное, вообще ничего не случалось. (Некоторые критики, видать, сочли бы, что с читателем тоже ничего удачнее не случалось.) Десятилетний отдых для обеих сторон. Что произошло бы, если б я на десять лет бросил пить?
Пришло время сажать Айрис Дуарте на самолет. Самая трудность в том, что она улетала утренним рейсом. Я привык подниматься в полдень: и прекрасное средство от похмелья, и прибавит мне 5 лет жизни. Я не грустил, везя ее в Лос-Анджелес-международный. Секс был прекрасен; смех у нас тоже был. Я едва ли припоминал более цивилизованное времяпрепровождение, никто из нас ничего не требовал, однако была теплота, все происходило не без чувства, не просто одно дохлое мясо совокуплялось с другим. Я питал отвращение к такому роду оттяга – лос-анджелесско-голливудско-бель-эровско-малибушно-лагуно-бичевская разновидность секса. Чужие при встрече и чужие при расставании – спортзал, полный тел, безымянно раздрачивающих друг друга. Люди без морали часто почитают себя свободнее, но им главным образом недостает способности чувствовать или любить. Поэтому они становятся оттяжниками. Покойники ебут покойников. В их игре нет ни азарта, ни юмора – просто труп впиздячивает трупу. Мораль сдерживает, но она действительно стоит на человеческом опыте, растущем сквозь века. Одна мораль держала людей в рабстве на фабриках, в церквях и в верности государству. В другой просто был смысл. Как сад, полный ядовитых плодов и полезных. Нужно знать, что выбрать и съесть, а что не трогать.
Мой опыт с Айрис был восхитителен и исчерпывающ, однако я не был влюблен в нее, и она в меня не была. Легко прикипать душой и трудно – не прикипать. Я прикипал. Мы сидели в «фольксвагене» на верхней рампе стоянки. У нас еще оставалось время. Я включил радио. Брамс.
– Ты меня сделал алкоголичкой, Хэнк. Я так ослабла, что едва хожу.
– Пить, пить, пить! И это все, о чем ты можешь думать?
– Нет, но это хороший способ проходить через такие вот пространства.
– Ты что, лицом к лицу с ними не можешь?
– Все – эскапизм: играть в гольф, спать, есть, гулять, спорить, бегать трусцой, дышать, ебаться…
– Послушай, мы как школьники разговариваем. Давай лучше посадим тебя в самолет.
Нехорошо получалось. Мне хотелось ее поцеловать, но я чувствовал ее сдержанность. Стенку. Айрис наверняка неважно, да и мне фигово.
– Ладно, – сказала она, – пройдем регистрацию и сходим выпьем. А потом я улечу навсегда: очень гладко, очень легко, совсем не больно.
– Ладно! – сказал я. Именно так оно и вышло.
На обратном пути: бульваром Столетия на восток, вниз до Креншоу, вверх по 8-й авеню, потом с Арлингтона на Уилтон. Я решил забрать белье из стирки и свернул направо по бульвару Беверли, заехал на стоянку за прачечной «Силверетт» и припарковался. Пока я все это делал, мимо прошла черная девчонка в красном платье. Жопа у нее покачивалась великолепно – изумительнейшая кривая.
Порно видео с Laney Grey (Лани Грей)
Порно видео с Damion Dayski
Смуглая и бледная русские сучки раздобыли самотык и кончили