Как не допустили в Бенине и что из этого вышло
Патрис Атанас Гийом Талон, "хлопковый король", победил на выборах в 2016 г. под лозунгом "модернизации" страны. Математик по образованию, с юных лет он занимался бизнесом, а к зрелым годам построил внушительную "хлопковую империю". Разумеется, преуспевающему бизнесмену в маленькой стране сложно остаться в стороне от политики, сулящей, в случае успеха, баснословные дивиденды. Поэтому в 2006 и 2011 гг. Талон финансировал избирательные кампании президента Бони Яйи, благодаря чему добился в 2008 г. выкупа производства хлопка у госкорпорации Sonapra, а в 2011 г. приобрел порт Котону, годовой оборот которого был сопоставим с бюджетом всей страны.
Однако в том же, 2011 году, отношения Талона с Бони Яйи стали стремительно портиться. Маленький Бенин стал слишком тесным для двух тяжеловесов. Талон лишился госконтрактов, а вскоре вынужден был и вовсе бежать из страны, где его обвинили в хищениях и, хуже того - покушении на президента Яйи. Опала продлилась недолго, в 2014 г. Талон был помилован, а в октябре 2015 г. вернулся на родину. На выборах 2016 г. он во втором туре победил провластного кандидата Лионеля Зинсу, ставленника Яйи, и 6 апреля был приведен к присяге главы государства. На тот момент его капитал оценивался в 400 млрд франков КФА (676 млн долларов США), он находился на 15-м месте среди самых богатых бизнесменов Африки по версии Forbes Afrique.
Прирожденный бизнесмен по складу ума, он стал управлять государством как частной компанией с первого дня вступления в должность, когда отказался от поста премьер-министра и сформировал правительство из верных ему лидеров оппозиции. Талон обожал медийность и купался в славе. Нельзя при этом сказать, что он разочаровал инвесторов и заокеанских партнеров. Талон запустил амбициозный план “обновления” страны, рассчитанный до 2021 года, и благодаря целенаправленным мероприятиям по выведению экономики из тени добился фантастического роста - 5,4% в 2017 г. и 6,8% в год.
Но, как и свойственно политикам его склада, Талон мало считается с чужим мнением. По характеристикам, данным ему журналистами и даже некоторыми сторонниками, он желает превратить страну в одно большое “ООО”. Талон никогда не считался с “традиционными” бенинскими практиками управления, которые во всем мире почему-то было принято называть “демократическими”, и решил расправиться с оппозицией. Но здесь уместно сделать одно небольшое историческое отступление.
Бенин вот уже тридцать лет считается образцовой демократической страной. В 1989 г. престарелая партийно-государственная элита добровольно отказалась от марксизма, а в 1990 г. мирно передала власть либеральной оппозиции. Настолько мирно, что автократ Матье “Хамелеон” Кереку, правивший Народной Республикой Бенин с 1975 г., впоследствии дважды - в 1996 и 2001 гг. - переизбирался на высший государственный пост.
На самом деле, никакой демократии в стране отродясь не водилось. После либерализации Бенина в 1990 г. на смену сомнительному “марксистско-ленинскому” правительству (сами бенинцы остроумно называли его “лаксизмом-бенинизмом”) пришла не менее сомнительная “демократия” - калейдоскоп мелких и мельчайших партий без четких программ и платформ, построенных вокруг личностей их лидеров и погрязших в борьбе за власть и ренты. Хуже того, это была “демократизация без развития”, которая принесла Бенину лишь один существенный бонус - приток донорской помощи. Однако поток денег сердобольных доноров ручейками растекался к разным политическим центрам, которые использовали внешнюю помощь для формирования своей верной клиентелы, а если по-простому - банального подкупа сторонников. В то же время политики чутко следили за “парижской модой” и моментально подхватывали лексикон западного истеблишмента: телевизоры, радиоприемники и газеты начали обличать “коррупцию” и взывать к “гендерному равенству”, “децентрализации” и “борьбе с бедностью”.
Разумеется, Патриса Талона состояние бенинского политикума категорически не устраивало. Политически страна продолжала дробиться на региональные группировки, в Бенине на тот момент действовало свыше 250 политических партий, время от времени объединявшихся в неустойчивые коалиции. Как таковой серьезной политической оппозиции в Бенине не существовало никогда - ни до, ни после “демократизации”, потому что, как верно подметил один парламентарий, “оппозиция тебя не прокормит” - лузеры вынужденно тяготели к победителям и добивались от них второстепенных постов в правительстве.
По мнению Талона, на смену этому "хаосу" должна была прийти стройная и изящная двухпартийная система, напоминающая британскую модель, но в первую очередь президенту был нужен лояльный парламент, по-прежнему контролировавшийся сторонниками Яйи. Сколь бы слабой и беспомощной не казалась бенинская легислатура в традиционно сильно президентской республике, разбираться с ней пришло бы рано или поздно. До 2017 г. Талону удавалось покупать лояльность парламентариев, однако зрелище пестрой партийной мозаики Талону было невыносимо. Поэтому для "оздоровления" политической жизни президент инициировал реформу выборного законодательства.
Суть ее заключалась в изменении правил допуска политических сил к национальным выборам. Партии отныне должны были преодолеть 10% барьер во всех избирательных округах, а вносимый ими денежный залог повышался на 2900% (с 8,3 до 249 млн франков КФА). Для создания лояльного парламента в декабре 2018 г. на базе верных Талону партий, организаций и движений были созданы два ручных левиафана - "Республиканский блок" и "Союз прогрессистов". Именно эти "сиамские близнецы" оказались единственными политическими силами, допущенными к выборам бенинским избиркомом (решение было оглашено 5 марта 2019 г.). Пять крупнейших оппозиционных Талону партий, включая парламентские "Силы каури за возрождающийся Бенин" (партия Бони Яйи) - оказались за бортом. Страну моментально охватил политический кризис - самый острый с 1990 г.
Выборы 28 апреля 2019 г. сопровождались столкновениями с человеческими жертвами. Явка была рекордно низкой (27,1%), а голосование было сорвано в 39 из 546 избирательных округов. По доброй африканской традиции, власти на короткое время заблокировали интернет и соцсети, однако не сумели подавить недовольство. Страна раскололась на сторонников Талона (преимущественно юг) и Бони Яйи (в основном север Бенина). Дом Бони Яйи два месяца держала в осаде полиция, а 22 июня опальный экс-президент покинул страну. Финальным ударом Талона стала расправа с кандидатом номер два - экс-премьером Лионелем Зинсу. 2 августа его приговорили к шести месяцем заключения за подделку документов на выборах в 2016 г. и пятилетнему запрету на участие в выборах.
Несмотря на все издержки, Талон добился своей цели. В его руках оказалась экономика (хлопковая империя Талона номинально управляется родней), лояльный парламент и - вишенка на торте - судебная власть (Конституционный суд возглавил его бывший адвокат). Впервые в истории Бенина один человек сосредоточил в своих руках небывалые полномочия и контроль над всеми ветвями власти. Некоторые малограмотные бенинцы сравнивают власть Талона с периодом марксистско-ленинской “диктатуры” 1974-1989 гг., однако это неверно: база левых правительств - определенный набор социальных гарантий и обязательств, переступать которые они не имеют права, рискуя в противном случае совершить политическое самоубийство. Современные "гибридные режимы" от этих обязательств свободны. Они нацелены на оптимизацию управления государством по образу и подобию бизнес-корпорации, бенефициарами которой выступает, как правило, довольно ограниченный круг заинтересованных лиц.
Нельзя сказать, что Талон не предпринимал символических усилий по выводу страны из кризиса. В июне 2019 г. посредником в урегулировании разногласий между Талоном и Яйи выступил президент Кот-д'Ивуара Алассан Уаттара, проблема обсуждалась и на высшем уровне - на саммите Экономического сообщества стран Западной Африки (ЭКОВАС). В середине июля 2019 г. президент встречался с представителями 12 крупнейших оппозиционных политических партий страны (встречу бойкотировали только представители партии "Восстановление надежды"). На встрече президент пообещал недопущенным к апрельским выборам партиям снять ограничения для их участия в будущем электоральном процессе, но, как и всегда, не дал им никаких твердых гарантий. В тлеющем формате политический кризис в Бенине будет развиваться вплоть до окончания мандата Талона в 2021 г. Серьезных оснований для паники у президента нет: в этом году стране обещают высокие темпы роста (6,5% в год), а зачистка политического поля от оппозиции не способна серьезно сбить эту динамику и отвратить инвесторов из Турции, Китая, ОАЭ, Малайзии и им подобных стран, которым, как правило, плевать на степень “демократичности” государства-партнера. Бенин вышел на первое место в Африке по производству хлопка, обогнав Мали и Буркина-Фасо, начал производить собственную электроэнергию и замахивается на “цифровую экономику”. Однако одновременно с впечатляющим ростом множится и число людей, обделенных экономическим бумом, которые легко перетекают в лагерь пока еще расколотой и аморфной радикальной оппозиции. Чем все закончится - покажет время.