Как (мен)я купил дом в Испании….
https://t.me/beknarzi
Доброй паэльи!
Я человек эмоциональный. Притом эмоциональный в квадрате: как сын Востока и как хореканец. Более того, мне даже положено быть эмоциональным, потому что наша профессия нейтральность допускает, только если речь идет о ph-нейтральном жидком мыле в туалете. Холодный нос должен быть у ваших питомцев, а у вас горячие сердца и чистые руки. Почти, как у чекистов.
Эмоции – наша профессия. Положительные, разумеется. Негативные эмоции – это вон из профессии. На переплавку!
Я инсайдер и в HoReCa пережил и перечувствовал всю палитру эмоций от минус до плюс бесконечности. Моему эмоциональному багажу любой актер позавидует.
Пишут мне многие, мол спасибо за подзарядку и источник мотивации. Но вы что же думаете, что я бесперебойный генератор?! Мне тоже пополнять запасы нужно. Ваш отзыв, коммент, смайл и вот уже на моем биосмартфоне появляется плюс одно деление.
С хейтерами – та же тема. От них тоже много пользы, ибо помимо монетизации они продлевает мне жизнь, вызывая массу поводов для юмора. Их желчь я умело превращаю в контент, а контент – баобабло. Так это работает. На меня!
В моих сториз я частенько делюсь с вами фишечками и наблюдениями о жизни в Испании. И меня не раз спрашивали, а почему я осел именно там. Я не Эренбург, и не Познер (кстати, один из первых, кто прочел «Кодекс хореканца» в рукописи!), чтоб писать «Испанскую тетрадь», но кое-что о своем романе с Испании вам поведаю.
Мои отношения с этой страной напоминали роман с испанской. В начале это был смертельный опасный грипп «испанка», который не убил, но закалил меня, обернувшись страстной испанкой, закружившей меня в исступленном фламенко.
Вначале у меня с Испанией все как-то не задалось. Приехал как-то в Барселону с возлюбленной, мечтая вкусить все краски и оттенки испанского гостеприимства, но вместо вихря хабанеры, завяз во всеиспанской сиесте. Причем отдыхали они не сами по себе, а на мне, на мои деньги, и в ущерб моим впечатлениям.
Творения Гауди прекрасны, спору нет, но обед и ужин никто не отменял. Зато они отменяли все мои ожидания о палитре вкусов испанской кухне. Как я не старался подкупать консьержей в поисках заветных адресочков ярких гастровпечатлений, я все время напарывался на дурные сервис и кухню. Мишлен или трушная забегаловка с бумажной скатеркой – всюду мне хотелось надавать не чаевых, а хозяевам по сомбреро.
Я настолько был разочарован, что подумал, что зря эта страна Хуанов сменила свое название с Испании на Иберию… Наиберили меня по самые тапасы, и я считал дни до возвращения в Лондон.
Как паэлья может удивить того, кто познал настоящий узбекский плов?
Каково хереса в стране, где все купается в солнечных лучах, научились так поганить дары природы и даром переводить качественные продукты?
В общем, у меня было много поводом для едких комментариев в адрес гастрономии Испании, так что я чувствовал себя на хамом, а хамоном!
Памятники Юнеско это хорошо и здорово, но якорного эффекта (подробнее о том, что это и зачем вам это нужно знать – в книге «7 дней до взлета») у меня Испания не вызвала. И мы распрощались, драматично пристукивая кастаньетами, «запикивающими» все нецензурные мысли в адрес друг друга.
12 лет мы не встречались и не хотели слушать друг о друге. Я был травмирован Испанией и всячески ругал ее за свой испорченный отдых. Гребаный Spanish shame, ведь мне реально было стыдно за страну, которой я всегда искренне симпатизировал! А потом я познакомился с Гегамом…
Точнее нас познакомил Цукерберг в Фейсбуке, где я выкладывал ссылки на свои эфиры на RT, которые пользовались успехом и вниманием публики. Мы зафрендились с Гегамом, начали переписываться, а потом и подружились. Армянский мачо с испанским темпераментом, он, искренне симпатизирующий мне, был крайне удивлен, когда я однажды (ну, ок, много-много раз) нелицеприятно высказывался об испанской стряпне. Приняв мои слова близко к сердцу, Гегам пригласил меня с супругой в Аликанте, пообещав, что лично возьмется за реабилитацию Испании в моих глазах.
Я был настроен скептически.
Но Гегам был так настойчив и харизматичен! А моя жена так трагически вздыхала, что у нее столько ненадеванных летних платьев, что пока я в очередной раз пропадал на съемках, она забукировала билеты одной рукой, второй – укачивая нашего новорожденного сына. Туда-туда – в испанское приморье, Валенсию.
Для Гегама наша поездка была словно бы делом чести! Я бы на месте испанского правительства медаль ему вручил за доблесть и оборону Коста-Бланки.
Если Колумб открыл Америку, то Гегам открыл мне Испанию! С первого же дня и паэльи в его доме и до последнего дня нашего отпуска, проведенного в семейном ресторанчике, затерянном в горах, – это была подлинная гастросказка и фонтан положительных эмоций. Паэлья на виноградной лозе (вместо дров), морские дары, приготовленные на морской же (а не на обычной) воде, раскрывающей всю палитру вкуса, пьянящие вина, – всего и не передать! Я прочувствовал сколько восточного, арабского, понятного мне, замешано в этой почве, этой кухне, этом мироощущении, которые значительно отличаются от той Испании, которую пытаются втюхать туристам, несильно заморачиваясь и заботясь об их удовлетворении….
Не зря Гегам стал чемпионом Havana Club в 2009 и победителем всемирного конкурса барменов «G-Vine Gin Connoisseur 2011», засветив и Армению, и Аликанте на международной арене. Он влюбил меня и мою супругу в эту землю, ее воздух, небо, солнце, море, вкусы и запахи, лица и даже уклад жизни. Со всеми сиестами и пофигизмом, над которыми я не устану стебаться, не беззлобно, а любя!
…Скрепили мы наши отношения с синьориной Испанией договором о покупке дома. Я, конечно, частенько изменяю ей то с Лондоном, то с Москвой, то с Шерегешом, то с Минском, но она женщина мудрая, поэтому прощает. Я ведь всегда возвращаюсь!
Помню, как выйдя на веранду, которая тогда еще не была моей, я почувствовал что-то вроде воздушного поцелуя, и нежное дыхание прошептавшее мне нежно, – добро пожаловать домой! И, знаете что, я тогда не ослышался!