Как курить соль через лампочку

🔥Мы профессиональная команда, которая на рынке работает уже более 5 лет и специализируемся исключительно на лучших продуктах.

У нас лучший товар, который вы когда-либо пробовали!

______________

✅ ️Наши контакты (Telegram):✅ ️

>>>НАПИСАТЬ ОПЕРАТОРУ В ТЕЛЕГРАМ (ЖМИ СЮДА)<<<

✅ ️ ▲ ✅ ▲ ️✅ ▲ ️✅ ▲ ️✅ ▲ ✅ ️

_______________

ВНИМАНИЕ! ВАЖНО!🔥🔥🔥

В Телеграм переходить только по ССЫЛКЕ что ВЫШЕ, в поиске НАС НЕТ там только фейки !!!

_______________

наркотик как правильно курить соль чере лампачку надо ли её крутить

Как курить соль через лампочку

Гашиш в Гусь-хрустальном

История из жизни. Когда-то учился я в средней школе, в ом наверное классе и жажда познания меня не оставляла, очень хотелось все попробовать, как-то приблизится к взрослым ребятам, быть своим что ли, испытать на себе, в том числе и марихуану. Я ее скажу, попробовал, мне понравилось с первого раза, было сильное ощущение и я его запомнил, хотел еще. Была у меня такая подружка Людка, по кличке Васька, жили мы в одном дворе, ходили в один садик, но учились в разных школах, хотя многие испытания разного на себе производили вместе и по этому были примерное наравне в плане опыта. Вот как-то эта самая Людка прилезла ко мне по карнизу я жил на первом этаже и она таким образом, змея, меня постоянно разыгрывала , и значит шепчет в форточку, пошли мол со мною есть офигенная штука. Я, ясныйпавлик, заинтересовался, накинул куртку и выхожу во двор, Людка глаза щурит заговорчески и шепчет мол ей знающие люди сказали что в лампочках! Я не очень то верю, но она так убедительно это рассказывает и даже для убедительности врет что мол пробовала да, реально торкает, пошли. Зашли в подъезд, растолкли как могли два цоколя от тут же выкрученных лампочек, размешали с табаком и давай курить. Вот такая короткая история о том, как за неимением настоящей травы я курил настоящий цоколь, чего никому не рекомендую повторять. На 75 - ну совсем ядерный накур получается. Понравилась статья? Подпишитесь на канал, чтобы быть в курсе самых интересных материалов. Мы охотно рассказываем о мигрени у себя или о гриппе у ребенка. Но есть болезни, за которые стыдно или неловко перед окружающими — и совершенно напрасно. Подобное стеснение осложняет жизнь и нам, и другим, а иногда и на самочувствии отражается не лучшим образом. Проще говоря, вши. Это слово мамы произносят шепотом и краснея — потому что заболевание прочно ассоциируется с неблагополучием и материнской безответственностью, грязью и антисанитарией. И несмотря на то что неприятных паразитов можно заполучить и в детской комнате, и в бассейне дорогого отеля, шампунь от этой напасти мама будет просить в аптеке шепотом и тревожно оглядываясь. Какие-то древние эволюционные настройки связывают кожные заболевания с опасностью и риском заражения. И хотя атопический дерматит и даже довольно непривычно выглядящий ихтиоз не несут никакого риска для окружающих, мамы на площадке или в общественном транспорте косо смотрят на детишек с зудящими пятнами или другими особенностями кожи. Не переживать по этому поводу трудно. Одни мамы уходят с площадок, другие стараются объяснить, что их малыш не заразен, третьи просто вздрагивают от каждого неодобрительного взгляда. Те, что сопровождаются насморком, чиханием и слезотечением, — просто красная тряпка для окружающих. С одной стороны, их можно понять — никто не хочет заразиться ОРВИ в общественном транспорте или тем более в раздевалке детского сада. Проявления заболевания, к сожалению, от этого приятнее не стали, особенно если речь идет об общественных местах. Ужасно неловко, если ребенку, а то и вам самим стало плохо в кино, кафе или такси. Конечно, при цистите показан постельный режим, но даже если пришлось его нарушить, вполне нормально рассказать тем, с кем вы общаетесь, о неприятностях со здоровьем. Тарбаган, иначе называемый монгольским или сибирским сурком, — крупный полевой грызун, обитающий в степях Забайкалья, Монголии и Маньчжурии. Дальний родственник белки, тарбаган вполне симпатичен, этакий крупный пушистый увалень, длиною более полуметра, не считая хвоста. Монгольские кочевники и их предки издавна охотились на тарбаганов — не только из-за меха, ничем не уступавшего беличьему, но и ради мяса крупной тушки. Одна беда — тарбаган не только носитель меха средней ценности, но является и переносчиком возбудителя чумы. Точнее, чума, вызываемая бактерией чумной палочки, — это изначально эпизоотия, то есть инфекционная болезнь животных. В первую очередь сурков-тарбаганов, хотя поражает также и других представителей фауны — прочих грызунов и крыс, зайцев, кошек и даже верблюдов. Учёные считают, что примерно 20 тысяч лет назад, при тесном контакте этих животных с человеком, эпизоотия впервые превратилась в эпидемию, став из болезни животных смертельно опасным заболеванием людей. Подхваченная от сурков-тарбаганов чума, передаваясь воздушно-капельным путём, как обычная простудная болезнь, тогда свирепствовала не только на Дальнем Востоке, но и по Шёлковому пути пришла в Европу, убив, по разным оценкам, от трети до половины населения континента! Кровь в мокроте и в среднем трое суток от первых проявившихся симптомов до гибели — точно такую картину скрупулёзно зафиксируют врачи уже в XX веке. Эпидемия разила всех, снизу доверху — в Москве тогда умер великий князь Симеон Гордый, старший сын Ивана Калиты. От той же чумы на востоке континента умер монгольский император Китая, а на Западе — король Сицилии, жена короля Франции, сын императора Византии… Эпидемия тогда убила десятки миллионов людей. К счастью для человечества, такие всемирные пандемии были достаточно редки. По свидетельствам русских очевидцев XIX века, местные жители умели по внешнему виду и особенностям поведения отличать больных сурков от здоровых. Тушки больных животных скармливали собакам — на них возбудитель чумы не действовал. Если же болезнь всё же перекидывалась на человека — а её переносчиком нередко выступали блохи, живущие в густом мехе тарбаганов, — то монголы, буряты и эвенки поступали решительно. С заболевшими прекращали всякие контакты — в случае надобности с ними общались издалека, крича по ветру и никогда против ветра, а то и просто передавали записочки с помощью стрел, выпущенных далеко из лука. Зато вспышки заболевания случались регулярно, едва ли не каждые пять лет. С середины XIX века их регулярно регистрировали русские врачи и власти Забайкалья. Кстати, все упомянутые поселения существуют и ныне, располагаясь соответственно в Борзинском, Приаргунском и Ононском районах Забайкальского края. В конце того столетия выделили чумную палочку, определили возбудителя чумы и уже немало знали о данной болезни, но всё ещё совершенно не умели её лечить. В ту же эпоху человечество могло противопоставить чуме лишь строгий карантин и чёткую организацию противоэпидемических мероприятий, не дающих смертельной болезни расползтись по новым краям и собрать новые жертвы. Привычную ситуацию с регулярными маленькими вспышками болезни на дальневосточных границах России изменил начавшийся XX век. Во-первых, резко выросло население этих регионов Дальнего Востока. Вместо немногочисленных кочевых и полукочевых обитателей с обеих сторон российско-китайской границы а век назад здесь проходило пограничье всего двух государств — России и маньчжуро-китайской империи Цин, включавшей всю Монголию появились крупные города и массы населения. Во-вторых, построенные через весь континент железные дороги — Транссиб, КВЖД и прочие — резко увеличили перемещения людей и укрепили связь Дальнего Востока с иными регионами России и Китая. А ведь чем быстрее и дальше перемещаются люди, тем быстрее и дальше распространяются вместе с ними и их болезни…. И в-третьих, забавный и периодически очень опасный тарбаган, монгольский сурок, носитель качественного меха и заодно чумной палочки Yersinia pestis, стал объектом охоты не только относительно немногочисленных монголов, бурятов и эвенков. К промысловой охоте на тарбагана к концу XIX века присоединились и многочисленные китайцы. Много веков маньчжурские властители Китая под страхом смертной казни запрещали этническим китайцам селиться в Монголии и Маньчжурии. Однако к исходу XIX столетия ситуация изменилась, в Маньчжурии обосновались сотни тысяч переселенцев из густонаселённого Центрального Китая. Многие из них были бедны и искали любой промысел, способный прокормить. Одновременно китайские коммерсанты освоили прибыльное дело — шкурки степных тарбаганов перекрашивали и экспортировали в Европу под видом более ценных мехов. Это шанхайские барсы. Ну да! Я узнаю их по оттенку. Видите, как мех играет на солнце!.. Словом, век с лишним назад тысячи китайцев бросились охотиться на этих степных грызунов. По оценкам современников, в начале XX века каждый тёплый сезон не менее 10 тысяч бедняков отправлялись из Центрального Китая в степи Маньчжурии, к границам нашего Забайкалья, чтобы к осени сбыть купцам добытые шкурки. Датой начала эпидемии считается 12 октября е по новому стилю года — в тот день на станции Маньчжурия, всего в шести верстах от границ нашего Забайкалья, властям стало известно о первых жертвах. В одном из бедных домов за пять дней умерло девять китайцев. Станция Маньчжурия, как и прочие поселения в зоне КВЖД, Китайско-Восточной железной дороги, тогда входила в сферу управления русской администрации. Выяснилось, что в доме с умершими ранее жили китайские охотники на тарбаганов — когда начались первые смерти, они разбежались, разнося чумную палочку по окрестностям. Власти Российской империи отреагировали на угрозу оперативно — спустя двое суток, 14 октября года, ранее почти не охранявшаяся русско-китайская граница в Забайкалье была взята под контроль солдатами Читинского гарнизона, а на станции Маньчжурия организовали медицинский осмотр едущих в Россию пассажиров. Между тем к югу от Амура на землях Китая разгоралась большая эпидемия. К ноябрю года первые полторы сотни смертей от чумы были зафиксированы почти по всей зоне КВЖД, протянувшейся через китайскую территорию от Забайкалья до юга Приморья. Смертность на прилегающих к дороге китайских землях, находившихся вне контроля русской администрации, была ещё выше, но там коррумпированные и давно разложившиеся власти империи Цин первые месяцы эпидемии не вели ни учёта жертв, ни противочумных мероприятий. На почти примыкавшей к российской границе станции Маньчжурия к началу эпидемии проживало около 9 тысяч человек, поровну русских и китайцев. И хотя врачи сразу, после первого факта обнаружения чумы, провели поголовный осмотр всех жителей, сразу ввели карантин и создали изолированную больницу, но всего за полтора следующих месяца к декабрю года здесь умерло человек. В Харбине, крупнейшем городе на линии КВЖД, и в примыкавших к нему китайских поселениях смертность была особенно пугающей. В ноябре года ежедневно умирало по нескольку десятков человек, а к исходу года счёт шёл на сотни смертей в сутки. В России с тревогой наблюдали за развитием эпидемии на соседних землях. Борьба с чумой дело государственное, крайне серьёзное и трудное, особенно в Маньчжурии. Изучение на деле мероприятий Китайско-Восточной дороги убедило меня, что дорога не в силах бороться с чумой самостоятельно. Необходимо немедленно командировать сюда авторитетного бактериолога, вместе с ним — серьёзного администратора, облечённого диктаторскими полномочиями Основания для паники были. Маньчжурская лёгочная чума, как назвали эту эпидемию, дала почти процентную смертность — умирали все заболевшие. Остановить распространение гибельной заразы мог лишь строгий карантин. В Приморье и Приамурье тогда полностью запретили въезд китайских подданных, однако требовалось остановить чуму в самом центре эпидемии, на южном берегу Амура, на землях китайской Маньчжурии. Именно он ещё в конце XIX века окончательно установил связь чумных вспышек с грызунами тарбаганами. Чтобы предотвратить распространение заразы, карантинные пункты охранялись солдатами — но сразу возникла коррупция; по сведениям наших врачей, для выхода за пределы карантина требовалась всего лишь небольшая взятка в 1 рубль 50 копеек с одного человека. Впрочем, на заражённых территориях, находившихся под контролем китайских властей, в конце года порядка было ещё меньше. Малограмотные бедняки-китайцы, сохранявшие, в сущности, ещё средневековое сознание, не понимали необходимости карантина, скрывались от врачей, прятали от них заболевших, а местные китайские чиновники в первые месяцы фактически игнорировали эпидемию и отказывались от сотрудничества с русскими врачами. В январе года российский МИД даже направил письмо властям империи Цин с указанием на недостаточную энергичность противоэпидемических действий. Любопытно, что японцы в тот момент действовали решительнее — Японская империя, по итогам войны — годов владевшая Квантунским полуостровом на юге Маньчжурии, тогда заявила Пекину, что введёт на прилегающие маньчжурские земли свои войска и будет обеспечивать карантин военной силой, если китайское правительство не организует борьбу с чумой должным образом. Для руководства борьбой с эпидемией Пекин направил в Маньчжурию главного врача китайского военно-морского флота, но тот, узнав статистику смертности, не решился ехать в Харбин. Напуганного чумой военного медика заменил гражданский доктор У Лянде — позже за вклад в борьбу с эпидемией он получит орден от российского правительства. К исходу года в охваченной чумой Маньчжурии работали несколько групп медиков — в основном русских, китайцев и японцев, а также врачи из США, Англии и Франции. Вообще поражает мужество врачей той эпохи — тех, кто не побоялся встретиться лицом к лицу с чумой. В наши дни костюмы противохимической и бактериологической защиты, внешне напоминающие скорее космические скафандры, всё же позволяют достаточно надёжно защитить от самой смертельной, ещё неизлечимой болезни. Но век назад у медиков такой надёжной защиты не было — от чумы защищала только обычная ватно-марлевая повязка и немногие средства дезинфекции, уже известные в ту эпоху обычно тогда применялся раствор сулемы, сам по себе ядовитый хлорид ртути. Словом, в году ехавшие в Маньчжурию врачи и медсёстры шли на открытую встречу с почти гарантированной смертью. Врачи тогда совершенно не могли вылечить лёгочную чуму, передававшуюся воздушно-капельным путём, подобно обычному простудному заболеванию. Все имевшиеся на тот момент вакцины и лекарства были способны лишь продлить агонию заболевшего — от обычных трёх суток до недели. Всё, что могла медицина той эпохи, — это изоляция гарантированно умиравших больных, а также дезинфекция их трупов и жилищ, где была выявлена зараза. Медики и добровольцы собирали трупы, зачастую вытаскивая их из домов пожарными баграми, а дезинфекцию часто вели именно по-средневековому, сжигая заражённые помещения. В Харбине тогда спалили четыре сотни домов и построек. Пик эпидемии пришёлся на январь года, когда только в харбинских пригородах умирало более тысячи человек в неделю. Воспоминания выживших медиков полны трагических описаний. Мария Александровна Лебедева, врач из Московской губернии, добровольцем поехала в Маньчжурию. Молодая женщина заразилась 12 января года при осмотре одной из фанз, китайских домиков, в Харбине на улице Базарной. Чтобы предотвратить эпидемию заразы, врачам зачастую самим приходилось собирать трупы и умирающих. Один больной был уже в предсмертных судорогах, другой — в самом углу направо, сидел и обвёртывал для чего-то свою ногу одеялом, потом снова развёртывал, очевидно, в бреду. Мы вытаскивали трупы вдвоём, что заняло, вероятно, минут На следующий день Мария Лебедева, почувствовав у себя повышенную температуру, сдала анализы и постаралась не общаться с коллегами. Бактериологическое исследование показало наличие чумной палочки — век назад это был приговор. Сообщить ей о диагнозе отправился харбинский врач Викентий Богуцкий. Обречённая на смерть, наскоро записав для коллег несколько советов по поводу методов карантина, ушла в изолированный барак умирать. На следующий день, 14 января года, Мария Александровна Лебедева скончалась, став одной из медицинских работников, убитых за те месяцы маньчжурской лёгочной чумой. Начавшись в октябре года, эпидемия свирепствовала до следующей весны, неожиданно прекратившись в апреле. Этому способствовали карантинные мероприятия врачей, хотя полностью развитие и конец той чумной вспышки остались до конца не прояснёнными наукой. Нет и полной статистики умерших — по оценкам медиков и учёных, маньчжурская лёгочная чума тогда убила не менее тысяч человек. Тогда удалось не допустить проникновения страшной болезни на земли Дальнего Востока и в другие регионы России. Отчасти помогли мужество врачей и строгие, своевременно принятые карантинные мероприятия, отчасти просто повезло. Пик разгоревшейся вплотную у наших границ эпидемии пришёлся на середину зимы, когда погода и снег не способствовали ни распространению заразы, ни мобильности людей. В последующие десятилетия наш Дальний Восток ещё несколько раз задевали вспышки маньчжурской лёгочной чумы. Так, весной-летом года Владивосток пережил всплеск эпидемии среди китайских мигрантов. Тогда в городе, на знаменитой Миллионке, умерло не менее человек, среди них восемь медицинских работников. Некоторые китайские обыватели и хозяева ночлежек, опасаясь, что строгий карантин помешает их бизнесу, нередко скрывали от медиков и властей трупы умерших — подогнув руки, ноги и голову к туловищу, убитых чумой зашивали в мешки и тайно выносили за город. Несколько раз такие страшные находки — квадратные кули с обезображенными болезнью зашитыми трупами — обнаруживали даже на улицах Владивостока. Налог шёл на финансирование карантинных и противочумных мероприятий. Так слушайте! В настоящее время в Маньчжурии свирепствует страшная болезнь чума, которая грозит распространиться в сторону Уссурийского края. Болезнь эта очень заразна и всегда почти смертельна. При скученности населения и несоблюдении чистоты, она быстро широко распространяется и производит громадные опустошения… Ещё так недавно в г. Один больной может послужить началом заболевания сотен людей. От чумы почти никто не выздоравливает. После заражения болезнь обнаруживается через несколько дней: больного начинает знобить, появляется общее нездоровье, в начале болезни появляются покашливание и пенистая слюна с частью крови. К счастью, чума тогда не перекинулась на большинство населения, её удалось локализовать, жертвы были в основном среди самых бедных китайских мигрантов. В соседней китайской Маньчжурии вспышки этой болезни были зафиксированы и позднее, в 30—е годы минувшего века. Лишь изобретённый в году стрептомицин, второй после пенициллина антибиотик в истории человечества, стал надёжным и эффективным лекарством, способным убить чумную палочку. Так что, оглядываясь на свою историю, все мы — обитатели планеты Земля — можем сохранять оптимизм и веру в победу над любыми, самыми опасными заболеваниями. Народная медицина. Правила сайта. Популярные статьи Фотографии, которые мгновенно расширяют кругозор Жесткая суть или родители уходят вовремя Мимимишность дня — фото щенков, которые сделают ваш день счастливей. Подпишитесь на канал, чтобы быть в курсе самых интересных материалов Подписаться. Обсуждение с сообществом стакан травы. Картина дня.