Как купить Героин через интернет Ковров

🔥Мы профессиональная команда, которая на рынке работает уже более 5 лет.

У нас лучший товар, который вы когда-либо пробовали!

______________

✅ ️Наши контакты (Telegram):✅ ️

>>>НАПИСАТЬ ОПЕРАТОРУ В ТЕЛЕГРАМ (ЖМИ СЮДА)<<<

✅ ️ ▲ ✅ ▲ ️✅ ▲ ️✅ ▲ ️✅ ▲ ✅ ️

_______________

ВНИМАНИЕ! ВАЖНО!🔥🔥🔥

В Телеграм переходить только по ССЫЛКЕ что ВЫШЕ, в поиске НАС НЕТ там только фейки !!!

_______________

Как купить Героин через интернет Ковров

Купить Героин в Ковров

Как купить Героин через интернет Ковров

Buy drugs by bookmark Vrsar

Купить кокс закладкой Сербия

Как купить Героин через интернет Ковров

Шишки, Бошки, Гашиш Китен

На репортаж для проекта я приезжаю в Речку с художником, академиком Владимиром Микитой. Ему 90, он не был в Речке последние 20 лет, хотя с х активно работал именно здесь — искал героев для своих полотен, тех самых, что сделали его знаменитым и стали визитной карточкой художника. Узнаваемый дед-чабан с только что родившимся ягненком на руках — это речанский Иван Хромик. Есть удивительная история о том, как дед сначала художнику приснился, а потом случайно они встретились на улице, познакомились, художник написал его, а потом дружили до конца жизни горца. Именно здесь в сельском клубе Микита подглядывал за танцами — из чего родилась другая его знаменитая работа 'За щастя онука'. После ее презентации на выставке в Москве к художнику обращались: «Это вы — тот самый Микита, который написал 'За счастье'? Потому что Владимир Микита видел в Речке то, чего не видели другие, — ее верховинскую суть. Правдивую, почти святую. Сначала академика пришлось уговаривать на поездку. И дело было не в том, что красные годы и дальняя дорога. Поймите, там нет больше тех хат — все перестроили, нет отар — на Верховине сейчас очень мало овец, нет леса на горах — порубили. А больше всего боюсь, что люди в Речке сейчас другие, что нет больше тех мудрых горцев, которые берегут свои традиции и вдохновляют других'. Но в конце концов, через день академик перезвонил со словами: 'А знаете? Давайте поедем! Конечно, по дороге мы говорим о прошлом - золотых и для художника, и для всей Закарпатской школы живописи годах. В Речке, как в свое время в Барбизоне, черпали вдохновение много разных художников — отсюда привозили узнаваемые пейзажи с елями, портреты с верховинскими типажами, натюрморты с бытом горцев. Мы вместе работали здесь, подходили друг другу по духу. До этого я бывал здесь на пленэрах вместе с группами коллег и с женой и дочерьми, но больше всего ездил в Речку сам. Ездил именно сюда познавать Верховину, ее людей, ее жизнь и обычаи. Любил такие тупиковые села, которые начинаются возле главной дороги и ведут в сторону аж под самые горы. Там люди не разбалованы туристическими потоками, живут в своей привычной среде. Они гораздо искреннее, не испорченные, именно они и манили меня в Речку — не природа, которая здесь тоже великолепна! Я ездил сюда именно для того, чтобы искать героев для композиционных полотен. Искал бедную хату, просился пожить. Те хаты были маленькие, как правило, поэтому с хозяевами мы жили в одной комнате. Часто зимой под столом и скамьями грелись овцы с ягнятами. Я почти всегда готовил для хозяев - от моего баноша хозяйки млели! Работали с хозяевами вместе: на косовице, например, или в кошаре, или ходили зимой на верхние поля свозить сено на санях, я хотел узнать их жизнь и характеры изнутри, — вспоминает Микита. Академик дорогой все время удивляется, мол, она непривычно ровная и гладкая дорогу из Мукачево в Воловец и дальше в Межгорье сделали два года назад, сейчас это одна из лучших автодорог в области. Владимир Микита привык, что на Верховину дорога должна быть ухабистой и тяжелой, как сама здешняя жизнь. Остановили по дороге из Речки нас с Мычкой — за превышение скорости. Стоит сказать, что Владимир Васильевич и сейчас, в свои 90, ездит за рулем, причем не меняет свой вечно синий 'Жигуль', которому уже добрых полвека. Я стушевался, потому что до этого никогда не попадал на контроль за нарушение правил дорожного движения. У меня с этим всегда было строго! И тут Золи вышел и начал разговаривать с гаишниками. Говорит, мол, вы знаете, кого остановили? Вы когда-нибудь видели живого академика? Так вот, это он, знакомьтесь, Владимир Микита — народный художник. Закончилось тем, что я дал автограф гаишникам и мы поехали дальше на Ужгород, — смеется, вспоминая, художник. По дороге в Речку должны выполнить два ритуала. Остановиться на перевале перед Воловцом, где красивая панорама на Боржавские полонины и Водораздельный хребет и его наиболее узнаваемую вершину Пикуй. На остановке, которая со времен, когда академик был здесь в последний раз, обросла китчевой туристической инфраструктурой, стоит несколько авто, люди пьют дешевый кофе. Паркуемся, Владимир Васильевич забивает свою пипу люльку — диал. Замечаем, что через мгновение к художнику сбегаются все местные собаки и ложатся у его ног кругом. Вторая обязательная остановка - возле минерального источника в Келечине. Набираем воду, о которой когда-то в Укринформе рассказывала исследовательница Слава Билак как о минералке, которая по химическому составу подобна человеческой крови. В составе келечинской воды находится двухвалентное железо, которое лучше всего усваивается человеческим организмом и обогащает его, поэтому она действительно целебная. Одно плохо - именно из-за этого уникального состава ее нельзя разливать и продавать: железо оседает на стенках емкости уже через какой-то час, от чего они становятся ярко-оранжевыми. Словом, пить келечинскую воду можно только в Келечине! Ну, а дальше за источником — тот самый поворот на Речку, где начинается традиционная верховинская дорога, разбитая и ухабистая, как сама здешняя жизнь. Через каждые два метра дороги слышим: здесь я рисовал, здесь жил такой-то, мы у него гостили, а здесь хата стояла хорошая — нет уже ее, а вот тот клуб, куда я ходил несколько недель на сельские танцы, а потом создал 'За щастя онука'. В голосе художника — то тепло от ностальгии, то горькие нотки из-за такого дорогого ему, но утраченного в 21 веке верховинского быта. Слушаю комментарии Микиты, и самой становится интересно, во что превратится наше импровизированное путешествие: в разочарование или приятную и щемящую поездку по местам 'боевой' славы. Мы встречаемся в центре села с бывшим председателем Речки — Василием Бигарем. Тогда в селе проложили и промаркировали круговой пеший маршрут. И туристы, пройдя этот путь гуни, могут ближе познакомиться с верховинским селом, известным своим производством этой культовой карпатской одежды. Не зря ведь говорят: если хотите купить себе гуню, то вам именно в Речку, потому что лучше здешних мастериц на всей Верховине их никто не делает. Такие аккуратные, белые и пушистые — только здесь. Нас в селе несколько раз спрашивают, мол, не хотим ли купить себе гуню. Ну, а я отшучиваюсь, что у меня с собой на гуню нет денег, — знаю, что стоит она около сотни долларов. Цена в долларов стабильна уже десятилетиями. Есть вдвое дороже коцованные - это такие длинные гуни с длинным густым руном. Их традиционно носили чабаны: удобны тем, что когда идет дождь, то вода стекает вниз по шерсти и не намокает рубашка и тело, — рассказывает Василий Бигар. У рядового туриста, который загуглит два слова 'Речка' и 'гуня', сложится впечатление, что речники в них ходят круглогодично, именно так, как пишут в рекламных туристических проспектах. А еще - что в каждой хате стоят кросна, где мастерицы гуни ткут, а по селу идет эхо от бекания многочисленных овечьих отар, из чьего руна делают эту традиционную одежду. К сожалению, это далеко от реальности. Несмотря на все сюжеты и репортажи в поддержку верховинского ремесла, гуня в Речке сегодня — это раскрученная медийно традиция, которая повторила судьбу всех традиций в глобализированном мире, то есть почти исчезла. Если когда-то в Речке ткали гуни в каждой хате, то сейчас в селе наберется немногим больше пяти мастериц, которые ткут постоянно. И примечательно, что все они — в возрасте. Гуни может покупать только элитный турист. А элитный турист не едет в Речку, потому что здесь нет для него инфраструктуры: дорогих отелей, ресторанов, даже дороги в селе нет. Речка в свое время потеряла возможность стать туристическим кластером, как, например, Пилипец, где сейчас горнолыжный курорт и центр парапланеризма. Хотя условия что у нас, что у них — одинаковые. Мы находимся с другой стороны Боржавского хребта. Как этот круг разрешить? Начинать нужно с развития туризма в целом. Мы сейчас отличаемся от Пилипца, где уже туристический шанхай с неадекватной застройкой и утрачена аутентика. У нас эта аутентика еще есть, а вот инфраструктуры никакой. Поэтому возродить ремесло гуни так, как это было когда-то, невозможно. Но что можно было, мы сохранили. Дальше традицию нужно поддерживать и возрождать, — говорит Василий Бигар. Бывший председатель знакомит нас с одной из мастериц-ткачих — Ольгой Мысь. Она до недавнего времени учила делать гуни при школе в мастерской, которую организовали от Межгорского профессионального лицея. Теперь мастерской нет, реорганизовали. Ольга работала на общественных началах, дети приходили в мастерскую трижды в неделю после уроков и изучали процесс от начала работа с шерстью, прядение нити, снование, тканье и до конечного результата стирки готовой гуни в валиле — специальной верховинской стиралке, которая работает прямо в горной реке. Ольга начинает свой рассказ с типичной 'учительской' фразы: 'Визитной карточкой нашего села является гуня. Я сразу извиняюсь и перебиваю:. Вот скажите лучше: действительно ли сейчас у вас в Речке носят гуни? Не так, знаете, чтобы раз в год для забавы или на фото для туристов, а как привычную одежду? Если в других селах это уже что-то удивительное, то у нас у каждого есть гуня, ну хотя бы одна в семье. Чтобы массово, то носят гуни преимущественно на большие праздники, например, на Рождество. А старшие люди и сейчас каждое воскресенье в беленькой гуне идут в церковь. Нашим соседом был дед, который прожил больше лет — так он с начала весны до конца осени ходил в гуне и босой. И когда чем-то болел, то лечился так: вылезал на печь и накрывался гуней. Не принимал никаких лекарств при жизни. Может, поэтому и прожил столько. Еще у нас есть интересный обряд на свадьбе: молодые, которых уже свели и благословили, танцуют на гуне первый танец. Это для того, чтобы жили в богатстве и здравии. А еще есть интересный верховинский танец в гунях — волошин называется. Посмотрите потом в Ютубе — это мужской танец, как аркан у гуцулов. Ольга рассказывает нам процесс изготовления гуни. Традиционно он длился больше полугода: как весной остригли овец перед выгоном на полонину, сразу работали с шерстью, а собственно ткали гуни уже осенью. Сейчас в селе с гунями работают преимущественно зимой, как правило, ткут их на заказ. Шерсть покупают - своей нет. Гуни долго не изнашивались, поэтому каждый год себе новую не делали, но вместе с тем были гуни рабочие, серые, эти быстрее изнашивались. Праздничные, белоснежные и пушистые, были и дорогие, и изысканные. Гуни делают и по соседним селам — но речанские считаются лучшими, наши аккуратнее и красивее. Валило — это настоящий аттракцион для неместных: стиральная машина на горной реке. Именно в валиле полоскали гуню после того, как ее соткали и сшили. Его до сих пор используют в быту: стирают если не гуни, то домашние тканые покровцы дорожки — диал. Интересный момент: каждый турист должен спросить у горцев, сыпят ли они в валило стиральный порошок. На что местные должны, смеясь, ответить, мол, да вы что: это все — сила горной воды! Жена наткала гуни и нужно было их постирать. В соседнее село нести — долго, больше дня нужно было стоять в очереди на валило с другими людьми, вот дед себе его дома и сделал. У него было три сына, так они рядом с валилом поставили колыбу и оставались спать в ней — следили, чтобы гуни хорошо валялись, чтобы не сбились, чтобы не выбросило их большой водой. Потому что когда-то было такое, что из того нашего валила наверху села тут внизу нашли гуню в муле, которую вода выбросила и понесла. Слава Богу, не нашу, чью-то, - говорит Ольга Мысь. Валило, которое сегодня работает в Речке, сделал мастер Иван Беля. Его семья занимается производством гунь на заказ, поэтому валило необходимо самим, но оно также для общего пользования. Это подтверждают мокрые дорожки, сохнущие на перилах возле валила, когда мы туда приходим. Хозяин вешает рядом свою гуню - беленькую, хорошо сбитую и сшитую. Дает позже мне сфотографироваться на память. Это валило Иван Беля сделал собственноручно в году. По принципу работы - это плотина с кляузой запрудой, — ред. Когда хозяин открывает кляузу-вода начинает поступать по специальному желобу в деревянную чашу диаметром 70 см и высотой 1,4 метра. Валило оживает, в нем бурлит вода и вытекает громким потоком — зрелище впечатляет! Можно просто стоять, слушать шум горного потока и наслаждаться. Но местные привыкли извлекать из этой красоты пользу, для них это действительно стиралка. Интересуюсь у хозяина, получает ли он какую-то выгоду от того, что его валилом пользуется также другие жители. У нас за такое деньги не берут. Иван Беля говорит, что при стирке домашних покровцов в валиле раньше действительно использовали золу в качестве стирального порошка, она лучше отстирывало грязь. А промышленным химическим порошком не пользуются ни в коем случае: ведь это сельский поток! К слову, обращаю внимание, что вода в потоке здесь прозрачная, а берега чистые. Это довольно необычно, потому что на Межгорье большая проблема с мусором — из-за того, что в большинстве населенных пунктов нет централизованного вывоза отходов. Но мы в свое время организовали население и приучили людей сносить свой мусор в несколько точек в селе, а не бросать в чащу или поток. Из тех отведенных мест его периодически забирает грузовик. В течение года машин с мусором едет на централизованную свалку в Межгорье. Поэтому у нас здесь с мусором проблема относительно решена и нет его в реках и потоках, — говорит бывший председатель. Согласно исследованию, минеральная вода в них схожа по составу с той, что из знаменитого келечинского месторождения. Местные их используют для потребления, называют эту минеральную воду 'квасом', потому что кислая. Еще интересно, что Речка остается одним из тех немногих сел, где нет проблем с водой летом, — ручейки, которые текут по селу, вытекают из источников на Боржавском хребте. Интересно, что эти источники никогда не пересыхают, даже на высоте свыше метров — очевидно, как предполагают геологи, все они расположены на определенной линии, где есть какой-то разлом с водой, это не поверхностные воды, количество которых зависит от осадков. Попробовать эту воду из-под Боржавских полонин можем чуть позже - в доме речанских дауншифтеров Елены и Олега. В Речке много приезжих. Покупают здесь участки или старые хаты в основном киевляне и львовяне это для людей с деньгами — небольшое вложение, от полудесятка тысяч долларов. Елена и Олег — киевляне, но долгое время уже живут в Речке. Прохладная вода из источника - это первый гостинец, которым угощают хозяева и которого хотят гости в горном селе. Это в городах и в долинянских селах угощают кофе, а в горах нужно смаковать воду. А еще - невероятные виды из окна или крыльца. Их, вероятно, можно 'есть' разве что глазами — но именно ради этого многие городские люди и переезжают в горные села. Перед этим Василий Бигар нам показывает несколько локаций в Речке, где с холмов село видно с разных сторон, и всегда с одной стоят велюровые зеленые Боржавские полонины. Захватывает их зелень, пасторальные склоны со сложенными стогами сена, густые леса на склонах гор. Удивляюсь и одновременно радуюсь, когда академик Микита говорит: 'Слава Богу, что не порубили, я так боялся, что здесь будут горы лысые! Такой 'хлеб для глаз' — одновременно и елей для души. Сначала удивляет, восхищает, а потом преподносит, очищает, делает тебя настоящим. Так ведь и есть: в горах человек становится ближе к небу! Это подтверждает киевлянин Олег, который принимает нас в перенесенной старой Петриканиной хате XIX века. И добавляет:. А на завалинке старой хаты тем временем Владимир Микита неспешно зажигает свою пипу, достает альбом и карандаш, выбирает ракурс — и на белой страничке начинают прорастать очертания сосен, качающиеся на склоне напротив. Наблюдать за работой художника и за природой одновременно - очень интересно. Этот процесс перетекания гармонии, созданной Богом или Природой, в гармонию, созданную человеком на рисунке, завораживает. Интересно, что все собеседники в селе, с кем встречаемся в тот день, удивляются тому, как академик Микита выглядит в свои 90 лет. Женщины без всякого кокетства дают максимум 75, мужчины, наоборот, спрашивают секреты долголетия. Владимир Васильевич радушно делится секретами своей, как он говорит, 'системы' - художник, в частности, долгие годы практикует обливание холодной водой утром, употребляет только простую сельскую еду, придерживается 'сред и пятниц' Примечательно, что сегодня в Речке самой старшей жительнице — за 85 всего в селе проживают около человек , а таких, кому было бы под 90, а тем более, под лет, — в селе нет совсем. Перевелись долгожители на Верховине!.. Василий Бигар вспоминает историю о речанском деде Мошорьке. Он, говорит, дожил до лет, пережил своих детей, всю жизнь босой ходил. А знаете, что старые люди о нем говорили? Что это себе Мошорька долгую жизнь у Бога выпросил. У нас верят, что есть такое время перед Рождеством, когда небо открывается, и кто это заметит и вовремя попросит себе у Бога — все сбудется, что бы ни попросил. Поэтому и говорят, что именно в такое время Мошорька крикнул в небо: 'Долгой жизни! Интересно наблюдать, как легко находит общий язык с речанцами Владимир Микита. Расспрашивает обо всем — о старых хатах, о судьбе своих героев, в частности, чабане Иване Хромике, сколько в селе сегодня овец и делают ли здесь хорошую брындзю. Узнаем, что овец не очень много — отара насчитывает голов вместе с козами. А был такой период лет десять назад, что в селе ее не было вообще, и речанских овец погнали в отары в соседние села. А потом в селе отвели чабанам землю, построили колыбу - возродилось овцеводство. Это тоже проблема на Межгорье: здесь приходит в упадок овцеводство, почти нет овец у людей. Держат овец те, которые считают себя хозяевами и производят сыр на продажу. Это неплохой заработок: поллитровая банка брындзи стоит от 80 до гривень. Спрос на брындзю постоянно есть, туристы берут. Это не гуня, говорят речанцы: съел и еще захочется. Наша последняя остановка в селе — монастырь под склонами Боржавских полонин, Свято-Троицкий, мужской. Настоятель здесь - отец Серафим. Он рассказывает удивительную историю о том, как этот храм появился из сна одного мужчины. Тогда все селяне начали продавать свои земли. Один мужчина тоже выставил участок на продажу, но ему приснилось, что по этой земле ходят три монаха. Они положили здесь три больших камня, установили крест и сказали мужчине, что здесь должен быть монастырь. Мужчина тот ездил в Почаев, в Одессу к монахам, чтобы там истолковали сон. Святые отцы долго не думали, мол, мужчина, тебе же во сне все сказано: начинай строить храм! Вот он и начал. Построил коробку для здания церкви, дальше мы уже справлялись сами с братией и епархией. Тот мужчина ходит сейчас к нам на богослужения. Начинал развивать здесь монастырь не я, тот монах умер молодым от рака в прошлом году. Он похоронен рядом с часовней. Ему был до этого знак, когда ездил на Афон, — один из старцев дал книжку 'Правила погребения монахов' со словами: 'На, тебе пригодится! Тот монах был с Волыни, я тоже сам из Луцка, мы родственники, и я пришел сюда за ним, приехал просто как-то на зимние каникулы из семинарии — и остался. Именно здесь мне Господь открыл любовь к монашеству. Теперь я настоятель здесь. Кроме меня, монахов больше нет, есть еще только два трудника. Но на богослужения к нам приходят и из села люди, и из Межгорья, и из района — верующих у меня на литургиях. Люди ко мне приходят и к исповеди, и на разговор, совет. Еще тут пчелами занимаюсь - пойдемте, покажу вам свою пасеку. Отец Серафим говорит, что первые два улья ему подарили несколько лет назад местные пасечники, а дальше уже сам размножил пчел. Пчеловодству учился по роликам в Ютубе. У нас иконы мироточат и плачут, Господь нам что-то сказать хочет. На иконостасе вот слеза потекла на Казанской Богоматери, и у Феодосия Печерского слеза из глаза потекла, идем — покажу. Просим на дорогу благословения от монаха, прощаемся с горами и уезжаем: пора домой, с гор в долину. И тут же задумчиво добавляет: — Но пейзажисту! А мой путь другой. Я всегда искал гармонию человека с природой, с животными, с людьми. Уже больше полувека наблюдаю за тем, как она уходит. Уходит и из Речки — нет хат, все перестроено и как будто какое-то не наше, чужое Но все же не совсем. Не все ушло. Здесь до сих пор много очень искренних, правдивых и светлых людей. Не перевелись еще верховинцы! Мультимедийная платформа иновещания Украины среда, 30 июня , Горное село, где черпает вдохновение Закарпатская школа живописи, плетут золотое карпатское руно и лучше слышат Бога. Картина Владимира Микиты 'За щастя онука', год - Последний раз ездил в Речку в двухтысячных со светлой памяти Золием Мычкой народный художник Украины — авт. Владимир Микита Академик дорогой все время удивляется, мол, она непривычно ровная и гладкая дорогу из Мукачево в Воловец и дальше в Межгорье сделали два года назад, сейчас это одна из лучших автодорог в области. Актуально Под Тернополем вторые сутки горит крупная мусорная свалка. На Луганщине завершается ремонт трех мостов. Во Львове открыли современное отделение кардиохирургии и трансплантации сердца. Больше новостей.

Coke Peloponnese

Как купить Героин через интернет Ковров

Buy coke Wadduwa