Как меняется роль СМИ и происхождение элит?
МНМ-Эксперт: Глеб Кузнецов — руководитель Экспертного совета Экспертного института социальных исследований (ЭИСИ)
Очень много людей. Очень много идей, мнений. Очень легкий доступ к любой информации. Каждый человек буквально купается в море самой разнообразной информации разной степени эмоционального, в том числе, воздействия. Это меняет подход и отношение к работе с обществом. Время глобальных всепоглощающих унифицирующих идеологий остается в ХХ веке, когда модерировать информационный поток и его интенсивность\эмоциональность было вполне реальной задачей.
Заставить людей «думать одинаково» или хотя бы «примерно одинаково» становится невозможно. Находясь во множестве информационных пузырей, полностью удовлетворяя свои потребности в информации через набор легко настраиваемых «под себя» источников, человек склонен «самоизолироваться» от продвигаемых центральными способами нарративов. Таким образом, задача информационной работы трансформируется. Не так важно, что наш индивид думает, как то, как он себя ведет. Таким образом, задача — сформировать систему презентации образцов правильного, социально одобряемого поведения и систему контроля за этим поведением. Буквально рассказать «что такое хорошо, а что такое плохо» и проконтролировать, что тебя правильно поняли.
Пока ты ведёшь себя социально приемлемо с помощью очень понятных символических действий, ты — нормальный член общества. Когда эта социальная приемлемость поведения пропадает, заканчивается либо твоя карьера, либо возникают какие-то неприятности. Мы это видели на примере ковида. Фиксируем распространение инструментов поведенческого контроля вроде “cancel-culture”, тотального продвижения «социально одобряемых повесток», уход от практики публичных дискуссий по значимым для государств поводам и так далее. Если раньше система поведенческих норм формировалась всем обществом с использованием оптик, предлагаемых массовыми идеологиями, то сегодня поведенческие образцы «спускаются сверху» буквально. От «что значит быть либералом» или «как должен вести себя коммунист» к «сиди дома – спасай жизни» буквально.
Под эту задачу изменяется и роль СМИ. Если раньше — это агитаторы и пропагандисты, то сейчас СМИ — это в первую очередь организаторы правильного поведения. Системы, который объясняют обществу, как вести себя правильно, а как — неправильно. Которые на самом деле не призваны убеждать общество в чем-то, кроме того, что вести себя правильно — более комфортно и рационально выгодно, чем вести себя неправильно.
Меняются и политики. Задача политика сейчас — не «зажигать людей глаголом», не демонстрировать уникальное лидерство, а репрезентировать поведенческий стандарт. Если мы учим людей вести себя правильно, то должен появиться класс людей, которые ведут себя наиболее правильным образом из всех. Это современный политик. Такая доля наследственных руководителей, как сейчас, была на Западе, наверное, во времена монархий. Через демократическую процедуру к власти приходят абсолютно предсказуемые люди с понятной биографией. Если в конце 90-х европейские элиты рекрутировались из трёх источников: наследственные элиты, активистские элиты, академические элиты (если ты преподаёшь в университете общественные науки, то шансов попасть в парламент твоей страны значительно выше), то сейчас активистские по происхождению элиты сократились драматически, а на вершине оказалась именно наследственная элита. Заранее можно предсказать, глядя на биографию девочки или мальчика в 17-18 лет, есть у него/неё шансы стать министром или депутатом своей страны или нет.
О том, как историческая традиция и политические интересы влияют на электоральную диспропорцию — несоответствия между электоральными предпочтениями людей, полученными партиями и кандидатами голосами и итоговым распределением мест в парламенте — доклад ЭИСИ.