Как Франция испортила свои связи с Африкой и спровоцировала геополитический кризис
При Макроне отношения страны с бывшими колониями становятся все более неспокойными, что подрывает усилия Франции и США по борьбе с терроризмом.
Вскоре после военного переворота в западноафриканской стране Мали высокопоставленные американские чиновники отправились в Париж на негласную встречу с французскими коллегами, которые представили им список имен.
В богато украшенном кабинете Елисейского дворца ведущие африканские дипломаты президента Эммануэля Макрона предложили четырех видных малийских политиков в качестве потенциальных преемников свергнутого профранцузского лидера страны, сообщил человек, знакомый с ходом встречи.
Малийские военные свергли президента Ибрагима Бубакара Кейту в августе 2020 года послемногомесячных протестов против него и его связей с бывшей колониальной державой. По словам собеседника, французские чиновники предположили, что они все еще могут создать новое гражданское правительство, и хотели, чтобы американцы поддержали их главных претендентов во время переговоров с участниками переворота.
По словам собеседника, американские чиновники отказались от поддержки, и ни один из выбранных французами кандидатов в итоге не возглавил новое правительство в Мали, огромной пустынной стране, которая сейчас является эпицентром самого активного в мире исламистского повстанческого движения и крупнейшим кризисом внешней политики Франции за шесть лет президентства Макрона.
Представители Совета национальной безопасности США и Елисейского дворца отказались комментировать ранее не сообщавшуюся встречу в сентябре 2020 года. Интервью с более чем десятком действующих и бывших французских, африканских и международных чиновников и экспертов показывают, что этот эпизод стал символом все более неспокойных и зачастую разобщенных отношений между Францией и ее 20 бывшими африканскими колониями - и того, как администрация Макрона разрушила эти связи.
Теперь Макрон столкнулся с волной гнева на континенте, который поколения французских лидеров считали своим pré carré, или задним двором, и одним из последних остатков империи своей страны, некогда охватывавшей весь мир.
В большинстве стран франкоязычной Африки насмешки над французами стали самым мощным оружием в борьбе: путчистские режимы, лидеры оппозиции и активисты гражданского общества обвиняют свою бывшую колониальную державу в многолетнем отставании в развитии и бесхозяйственности.
Эта реакция также подрывает усилия США по борьбе с джихадистским восстанием в Западной Африке, в результате которого с 2017 года погибло около 41 000 человек. За последнее десятилетие Вашингтон потратил сотни миллионов долларов на вооружение и подготовку местных военных для борьбы с повстанцами "Исламского государства" и"Аль-Каиды". Теперь те же командиры налаживают связи с Россией в сфере безопасности и, вслучае с Мали, нанимают наемников из связанной с Кремлем группы Вагнера.
Сильнее всего это отразилось на неспокойных странах Центральной Африки и Сахеля - полузасушливой полосы к югу от Сахары. Военные хунты, свергнувшие избранные правительства в Мали, Буркина-Фасо и Нигере, укрепили свою популярность, выгнав французские войска, которые помогали им бороться с джихадистами.
Столкнувшись с ограничениями на оказание военной помощи правительствам, пришедшим квласти в результате переворотов, США в последние месяцы сократили свое присутствие в Нигере, который долгое время был главным союзником Вашингтона в регионе, до 650 военнослужащих с примерно 1100, а также урезали деятельность на базе беспилотников в Агадесе.
Администрация Байдена ведет переговоры о размещении беспилотников в Гане, Кот-д'Ивуаре и Бенине, чтобы попытаться остановить распространение джихадистов. Франция по-прежнему держит солдат в Чаде, Кот-д'Ивуаре, Сенегале и Габоне.
Даже в более стабильных бывших колониях, таких как Сенегал, принадлежащие Франции предприятия, включая автозаправочные станции TotalEnergies и супермаркеты Auchan, подвергаются нападениям во время антиправительственных протестов. В совокупности все эти действия против Франции по всей Африке превратились в одно из крупнейших антизападных восстаний со времен окончания холодной войны.
"Мы сыты по горло Францией. Мы сыты по горло презрением, которое они нам выказывают", - заявил Яу Сангаре Бакари, назначенный хунтой министр иностранных дел Нигера, на октябрьском митинге у главной базы Франции в столице страны Ниамее. "Давайте, оставьте нас в покое. С нами все будет в порядке".
Сброс
Макрон, первый глава Франции, родившийся после окончания колониальной эпохи, начал свое президентство в 2017 году с обещания перестроить отношения своей страны с бывшими африканскими колониями. Он разозлил консерваторов, объявив колонизацию "преступлением против человечества", и пообещал вернуть разграбленные африканские артефакты и пересмотреть региональную валюту, половина резервов которой до сих пор хранится в Париже.
После десятилетий политики, которая фактически поддерживала коррумпированных, но франкофильских автократов - практики, которая стала известна как "франсафрик", - Макрон заявил, что хочет углубить связи с африканским гражданским обществом и странами, которые не были частью французской империи.
"Я из того поколения, которое не приходит и не говорит Африке, что ей делать", - заявил Макрон ликующей толпе студентов в университете Уагадугу, столицы Буркина-Фасо, спустя несколько месяцев после вступления в должность. "Предложение, с которым я пришел к вам, заключается в том, чтобы... мы вместе придумали дружбу".
Идеи Макрона отражают меняющуюся реальность в экономических отношениях Франции с континентом. В эпоху холодной войны французские компании, такие как Elf Aquitaine, ныневходящая в состав Total, или производитель алюминия Pechiney, который был поглощен англо-австралийским горнодобывающим гигантом Rio Tinto, зависели от таких ресурсов, как нефть, железо и бокситы из бывших колоний страны. Сегодня крупнейшими торговыми партнерами Франции в Африке к югу от Сахары являются Нигерия, Ангола и ЮАР - три страны, которые она никогда не колонизировала.
Чиновники, близкие к Макрону, говорят, что изначально он планировал сократить численность французских войск в Африке, опасаясь, что французские военные базы порождают подозрения, что Париж использует свои силы для вмешательства во внутренние дела. Но французские и американские чиновники были обеспокоены тем, что, подобно халифату "Исламского государства" в Сирии, повстанцы в Сахеле могут стать прибежищем для террористов, которые будут наносить удары по Западу.
В 2013 году французские войска возглавили успешную кампанию по освобождению северной части Мали, включая город Тимбукту, внесенный в список Всемирного наследия ЮНЕСКО, от боевиков Аль-Каиды. Когда нападения распространились на Буркина-Фасо, Нигер и Чад, предшественник Макрона, Франсуа Олланд, в 2014 году начал операцию "Бархан", чтобы помочь правительствам стран Сахеля остановить натиск джихадистов.
Макрон продолжил вводить войска в операцию "Бархан", в которой на пике численности участвовало около 5000 французских солдат. Они убивали местных командиров джихадистов, но не сдерживали более широкое повстанческое движение. Французские чиновники говорят, что большая часть проблемы заключалась в неспособности местных властей обеспечить услуги в давно заброшенных районах.
"Мы ходили по кругу", - говорит Марк Мемье, бывший советник специального посланника Франции в Сахеле, а ныне руководитель аппарата председателя комитета по обороне в нижней палате парламента. "В государствах, где находился Бархан, не было политической воли для продвижения на территории, где террористы были уничтожены".
Исламистские группировки заняли освободившееся место, верша правосудие с помощью шариатских судов. Некоторые общины увидели в них защитников от национальных вооруженных сил, которые Организация Объединенных Наций и правозащитные группы обвиняют в зверствах против мирного населения.
По словам Мемье, главная ошибка Франции заключалась в том, что она продолжала вести все более непопулярную войну, даже осознавая, что местные армии страдают от проблем управления и коррупции. "Без поддержки сахельских правительств это была проигранная битва", - сказал он.
По словам Делины Гокшо, исследователя из Scuola Normale Superiore во Флоренции, которая до переворота этим летом находилась в Ниамее, сахельские солдаты чувствовали, что на них ложится основная тяжесть боевых действий, подчиняясь приказам французских командиров и имея лишь ограниченный доступ к французской разведке. За десятилетие после 2013 года в Сахеле погибли 58 французских солдат, в то время как из сахельских стран - несколько тысяч.
Назначенный военными премьер-министр Мали Чогуэль Кокалла Майга в своих интервью утверждал, что Франция готовит террористов. Майга не представил никаких доказательств вподдержку своих утверждений, которые, по словам французских чиновников и независимых исследователей, являются ложными.
Теории заговора вокруг военного присутствия Франции, политического вмешательства и экономической эксплуатации, тем не менее, распространяются в социальных сетях, часто усиливаясь и иногда оркестрируясь Россией.
Усилия администрации Макрона по противодействию такой дезинформации часто были неуклюжими. В декабре 2020 года компания Meta сообщила, что удалила из Instagram и Facebook десятки фальшивых аккаунтов и групп, связанных с французской армией. Используя украденные фотографии профиля, включая одну из легенд бокса Мухаммеда Али, французские аккаунты пытались раскрыть сеть российских интернет-троллей и регулярно вступали с ними в перепалку.
Франсуа Шованси, специалист по кибервойнам и бригадный генерал французской армии в отставке, говорит, что его бывшие коллеги совершили "ошибки новичков" в своей киберкампании. "Мы недооценили своего противника", - сказал он.
Французские войска также сбрасывали листовки над городами и деревнями на севере Мали, чтобы привлечь местное население на свою сторону. Некоторые брошюры, на которых должно было быть написано "Бархан защищает вас", вместо этого гласили "Бархан наблюдает за вами" из-за ошибки в переводе на местные языки, говорится в отчете Национальной ассамблеи от 2021 года. Ранее в том же году в результате французского авиаудара в Мали случайно погибло около двух десятков гостей на свадьбе, согласно расследованию ООН.
Французские чиновники говорят, что, хотя они и совершали ошибки в Сахеле, их несправедливо обвиняют в проблемах, за которые, спустя 60 лет после обретения независимости, отвечали национальные правительства. "Франция сыграла роль козла отпущения", - сказал Мемье, бывший советник по вопросам обороны.
Вызывая насмешки
Порой легкомысленный стиль общения Макрона также вызывал возмущение. Во время его выступления в Уагадугу в 2017 году настроение переменилось, когда Макрон раскритиковал рождаемость в странах Сахеля, которая является одной из самых высоких в мире.
"Когда на одну женщину приходится семь, восемь, девять детей, вы абсолютно уверены, что в каждом случае, в каждой семье это был выбор женщины?" спросил Макрон у толпы. Некоторым из тех, кто следил за речью, этот вопрос напомнил о предыдущих комментариях, в которых Макрон назвал высокую рождаемость "цивилизационной" проблемой, дестабилизирующей обстановку в Сахеле.
Неудачным оказалось и замечание, сделанное вскользь во время сессии вопросов и ответов с аудиторией Уагадугу. "Он пошел чинить кондиционер", - проворчал Макрон, когда его буркинийский коллега Рош Каборе ушел со сцены вскоре после вопроса о нехватке электроэнергии в стране. Помощники Каборе позже сказали, что президент вышел в туалет.
Комментаторы в африканских странах и во Франции говорили, что Макрон проявляет расизм и снисходительность - он отверг эти обвинения.
"Общение Макрона было катастрофическим", - говорит Николя Норманд, бывший посол Франции в Мали, Сенегале и других бывших французских колониях. "Он никогда не переставал давать зерно на мельницу врагов Франции".
Како Нубукпо, политик из Того и комиссар Западноафриканского экономического и валютного союза, который представляет блок стран, использующих поддерживаемую Францией региональную валюту, говорит, что обещания Макрона дистанцировать Францию от сомнительных африканских лидеров породили ожидания, которые он не смог оправдать.
В октябре 2021 года Макрон провел саммит по Африке в Монпелье, на который пригласил молодых активистов гражданского общества, но не пригласил ни одного африканского президента. "Он произносит речь, которая заставляет молодых людей поверить, что он избавится от африканских диктаторов", - говорит Нубукпо. "А потом он этого не делает. Это ослабляет позиции Франции. И это демонстрирует крайнее высокомерие по отношению к главам африканских государств".
В действительности это были те же самые африканские лидеры, на которых Франция полагалась в борьбе с джихадистами в Сахеле. В результате возникла необходимость в неловких союзах с политиками, которые проводили выборы лишь номинально или чьи администрации были замешаны в коррупционных скандалах.
Протесты 2020 года, предшествовавшие малийскому перевороту, были вызваны гневом по поводу парламентских выборов, на которых явка составила всего 23 %. Даже после того, как силы безопасности жестоко подавили демонстрантов, французское правительство поддержало правительство Кейты.
Год спустя в Чаде Макрон был единственным главой западного государства, присутствовавшим на похоронах 30-летнего лидера этой страны Идрисса Деби. Его администрация признала новым президентом его сына, Махамата Деби, несмотря на то, что его приход к власти проигнорировал линию преемственности, предусмотренную конституцией Чада.
Многие из тех, кто присоединился к протестам в поддержку переворота в Мали, Буркина-Фасо, Нигере и Габоне, где в августе военные свергли президента Али Бонго, заявили, что считают демократию навязанной Западом концепцией, которая не выполнила своих обещаний. По индексу человеческого развития ООН, который измеряет продолжительность жизни, количество лет обучения и доход на душу населения, Буркина-Фасо, Мали, Центральноафриканская Республика и Нигер находятся в нижней восьмерке из 191 страны.
"Честно говоря, пока что мне не нужна демократия", - говорит Рама Эрве на митинге против французского военного присутствия в Нигере. "Я надеюсь на 10 лет с военными, потому что нам нужно разобраться с системой образования, здравоохранения и, прежде всего, с отсутствием безопасности".
Нубукпо, уполномоченный из Того, говорит, что многие политические меры Франции, в том числе ее поддержка западно- и центральноафриканского франка, который по-прежнему привязан к евро, в первую очередь выгодны местной элите. "Они покупают дома в Париже и отправляют своих детей учиться во Францию", - сказал он. Для экономики в целом, по его словам, отсутствие контроля над обменными курсами со стороны правительств препятствует финансированию бизнеса и росту.
По словам Нубукпо, разрыв связей с Францией, будь то валюта или военная поддержка вборьбе с джихадистами, - необходимый шаг, даже если он приведет к еще большим потрясениям в краткосрочной перспективе. "Это начало новой эры", - сказал он. "Но также и эры нестабильности, неопределенности".