Качок встретил в подвале рыжую телочку и стал трахать девушку
Качок встретил в подвале рыжую телочку и стал трахать девушку
Маковецкий Михаил Леонидович: другие произведения.
Жил-был на свете Витек из Донецка, Сделал три ходки, был крут не по-детски...
Оценка: 6.54*4
Ваша оценка:
шедевр
замечательно
очень хорошо
хорошо
нормально
Не читал
терпимо
посредственно
плохо
очень плохо
не читать
Аннотация: Это книга о людях, которые везут героин из Афганистана в Европу. И о людях, которые их ловят.
Оценка: 6.54*4
Ваша оценка:
шедевр
замечательно
очень хорошо
хорошо
нормально
Не читал
терпимо
посредственно
плохо
очень плохо
не читать
Георгиева Людмила: другие произведения.
ПРОЛОГ В котором мэр города Калинова отказывается подписывать договор кровью Солнышко пролезло сквозь крону могучей старой липы, и кабинет заполнили танцующие пятнышки света. Солнечные зайчики резвились на лакированной поверхности стола, на мраморном пресс-папье в виде герба города Калинова, а самые дерзкие прыгали по широкой лысине еще молодого, но уже довольно упитанного чиновника. Тот потянулся и с довольным видом зажмурил глаза. "Если труд удовольствие, то жизнь - радость!" - подумал он и сам себе удивился. Цитата напоминала какой-то замшелый коммунистический лозунг, а Аркадий Михайлович Славинский по прозвищу Хомяк, три недели назад избранный глава администрации города Калинова, красных терпеть не мог. Его главным соперником на выборах был первый секретарь местного обкома, но, слава Богу, победила демократия в лице господина Славинского. "Красотки, красотки, красотки кабаре..." - замурлыкал мэр, и чудесное настроение вернулось, тем более что денек и вправду обещал быть. Сегодня Аркадий Михайлович шесть раз просыпался, страшась опоздать на службу. Утром тщательно брил пухлые щеки, словно шел на свидание. Надел лучший из своих сорока девяти галстуков. Нет, Славинский во власти не новичок, в прежней должности (Аркадий Михайлович возглавлял областной департамент культуры) многажды принимал просителей, но какое может быть сравнение! Начальник самого нищего департаментика - и целый мэр! Ха! Теперь стоит только намекнуть тому же директору КЛМ Красникову, что надо бы отстегнуть местному театру столько-то тысяч... Тут же этот бурбон, за цвет лица прозванный Кирпичным Артемом, прибежит к Славинскому на цыпочках и с чеком в зубах! Ха, ха и еще три ха-ха! - Аркадий Михайлович, к вам посетитель. - Просите, Верочка. Пока Верочка махала рукой невидимому посетителю, Славинский еще раз поправил галстук. Но вот и он, первый нуждающийся калиновец. В кабинет бесшумно просочился высокий худощавый мужчина со светлыми волосами и прозрачными светлыми глазами, аккуратно притворил за собой тяжелую дверь. Под мышкой у посетителя замерла папка из шершавой кожи необычного буро-зеленого цвета. "Приятно начать день с беседы с умным человеком" - подумал Славинский, сразу отметив про себя и породистое лицо незнакомца, и дорогой безупречно сидящий костюм. "Интересно, сколько ему лет? Так сразу трудно определить, может оказаться тридцать и все пятьдесят," - с завистью подумал мэр. В свои сорок три он уже неукротимо толстел и лысел, страдал от гипертонии, а подъем на пятый этаж уже был для него серьезным испытанием. - Здравствуйте, Аркадий Михайлович. Моя фамилия Чудов, - мелодичным голосом произнес посетитель, вплотную подойдя к широкому столу градоначальника. - Очень приятно, господин Чудов, очень приятно, - радостно потер руки Славинский. - Присаживайтесь. Как говорится, сядем рядком да поговорим ладком. Не хотите ли кофе? Верочка, кофейку! Не сочтите за бестактность, как ваше имя-отчество? По фамилии как-то официально, словно и не в мэрии, а, прости Господи, в казарме или в обкоме. Господин Чудов снял тонкие очки в золотой оправе и внимательно посмотрел на Славинского, словно хотел с одного взгляда определить, что за человек новый мэр. Глаза у Чудова были серо-зеленые, холодные и рассчетливые. "Точно, натуральный Хомяк - бока жирные, глазки блестят," - решил он про Аркадия Михайловича, но виду не подал. Славинский заулыбался еще радушнее, желая показать, что новый мэр-демократ - это вам не старикан Греков, который помнил только о взятках, да и то когда склероз рассеивался. Новый мэр оправдает надежды своих избирателей. - Спасибо, кофе выпью с удовольствием, - открыл рот посетитель. - Зовут меня Зосима Григорьевич. - Очень приятно, очень приятно. Итак, уважаемый Зосима Григорьевич, что привело такого достойного горожанина, как вы, в мой скромный кабинет? - Я, Аркадий Михайлович, строго юридически горожанином считаться не могу. Поселился тут неподалеку, на природе. - А, построили собственный особнячок, а бизнес ведете в городе? - Нет, скорее меня можно сравнить с фермером. Да, в некотором смысле... Но с муниципальной властью сотрудничаю давно и тесно. Ваш предшественник, Николай Николаевич Греков, заключил с нами один взаимовыгодный договор... - Простите, что перебиваю, Зосима Григорьевич, я просто хотел бы точнее ориентироваться в ситуации. С кем это "с нами"? - Я руковожу небольшим семейным предприятием. - О! Я всегда утверждал, что малое предпринимательство - залог процветания экономики. Но разве Греков сотрудничал с частными предпринимателями? Он ведь их, как бы это помягче сказать... в общем, недолюбливал. - Договор долгосрочный. В нем обозначены... э-э... принципы сотрудничества не с Грековым лично, а с мэрией вообще. Согласитесь, что после вашего вступления в должность было бы бестактно не поставить вас, Аркадий Михайлович, в известность. К тому же силу этот договор приобретет только с момента, как вы поставите на нем свою подпись. "Значит, старый маразматик все же оставил мне какую-то долгосрочную подлость, я всегда это подозревал. Грековским ставленникам ничего подписывать не буду, хватит с меня КЛМ!" - злобно подумал Славинский, улыбнулся еще приятнее и поинтересовался: - Да? И в чем же суть договора? - А он у меня с собой. Вот, не угодно ли ознакомиться. Зосима выложил на стол буро-зеленую чешуйчатую папку, достал из нее несколько листов бумаги формата А-4 и, дружески улыбаясь, протянул мэру. На миг Славинскому почудилось, что в кабинете потянуло болотом. - Хочу вас заверить, что документ строго конфиденциальный и никого из подписантов не скомпрометирует. Аркадий Михайлович взглянул на странного посетителя - издевается, да? Но Зосима был серьезен, как заветный дуб. Мэру ничего не оставалось делать, как углубиться в чтение договора. Уже к четвертому пункту остатки волос чиновника начали вставать дыбом вокруг лысины. Он уставился на невозмутимого Зосиму и воскликнул: - Вы сошли с ума? Вы что, всерьез хотите, чтобы я подписал эту уголовную филькину грамоту? Зосима сидел с видом человека, готового к долгим терпеливым разъяснениям. - Эту, разумеется, нет. Перед вами копия. Она нужна только для того, чтобы ознакомить вас с содержанием договора. Когда я получу ваше согласие, принесу оригинал, и вы, как и Греков, и прочие бывшие до него градоуправители, его подпишете. Кровью. Я понимаю, вам это кажется архаизмом, но такого рода документы положено скреплять именно кровью. - Да кто вам сказал, что я дам согласие! - заорал Аркадий Михайлович, вскакивая из кожаного кресла. - Я вижу, вы псих, безумец, господин Чудов! Мне дела нет до безобразий, которые творил этот старый пень Греков! Я не самоубийца, а мэр, и этот чудовищный договор подписывать не буду! Ни хрена себе, семейное предприятие! Уф... - Выговорились, Аркадий Михайлович? Теперь послушайте. Я очень рад, что вы это понимаете: именно мэр, а не самоубийца. И поэтому договор придется подписать. Отказаться невозможно, поверьте мне, еще ни один ваш предшественник этого не сделал. Аркадий Михайлович пыхтел и промокал лысину белоснежным платком - встреча с первым посетителем сильно его разволновала. С одной стороны казалось, что Чудов его унизительно разыгрывает - ну не может же быть правдой такая гадость! - но другая часть Славинского, более трезвая и циничная, как-то сразу безоговорочно поверила Зосиме Чудову, словно всегда подозревала о существовании его "небольшого семейного предприятия" и теперь искала, как лучше отвязаться от нежданной напасти. Чудов понял, что его подопечный собрался вилять, отставил кофе и встал во весь рост, наклонившись к Славинскому: - Ну что вы так волнуетесь, а? До чего глупо люди устроены - сразу думают самое худшее. Очень может статься, что наш договор окажется простой формальностью, и за все четыре года работы вы о нем даже не вспомните. А мы для вас могли бы стать очень выгодными... мм... партнерами. Случаются такие проблемы, которые обычными средствами не решить, знаете ли. А мы - соседи могущественные. Градоправители, желающие с нами ссориться, давно перевелись, ох как давно. Пытались многие, но в конце концов, все равно подписывали. - А я не подпишу! Никогда! Ни за что! Не! Под! Пи! Шу! - завопил Славинский, со всей силы молотя пухлым кулаком по столу. - И не смейте мне угрожать! - Мы не будем покушаться на вашу личную безопасность. Даже если мы спалим вашу дачу, толку от вас все равно не добьемся. А вот карьеру подпортить - это запросто. Хотите? - Немедленно покиньте мой кабинет. Я вызову охрану! - До свидания, Аркадий Михайлович. Читайте газеты. Надумаете встретиться - вот номер моего пейджера. И Чудов, бесшумно затворив за собою дверь, вышел в приемную. Там дожидались своей очереди еще трое граждан. Молодой человек, очень спортивного телосложения, в кожаной куртке, и с толстой золотой цепью на смуглой шее, хлипкий рыжий мужичок, от которого разило перегаром, и еще один массивный красномордый тип, судя по костюму, крупный начальник. Бандит и пролетарий привстали навстречу Зосиме. Чудов кивнул им, неторопливо протер замшевой салфеточкой очки и укоризненно заметил бандиту: - Кочевряжится. Каждый раз одно и то же. Надоело - сил моих нет, и ведь каждые четыре года... Сходи, Зураб, может, ты ему объяснишь. И напомни про сенохранилище, а то я в детали не вдавался. - Сейчас я ему так напомню, мама родная не узнает! - рявкнул Зураб. Секретарша подпрыгнула на стуле, но сделать ничего не успела - Зураб вихрем ворвался в кабинет. Еще до того, как за ним захлопнулась дверь, в приемной услышали: "Слушай, ты фамилию Чудов слышал, да?!! Это моя фамилия, понял, да?!! Я тебе сейчас два слова скажу, а ты хорошо думай, да?!!" Не прошло и трех минут, как раскрасневшийся Зураб выскочил из кабинета, хлопнув дверью так, что новенькая табличка "Мэр города Калинова Славинский Аркадий Михайлович" пошла мелкими трещинами. - Вы что это хулиганите, молодой человек! - пискнула Верочка, но ее все равно никто не слушал. - Нет, ты только подумай, да?! - возмущался Зураб. - Совсем мышей не ловит и ушами не стрижет! Он что, центральный рынок держит, да? Или у него кадушка с живой водой в погребе стоит, восемь литров, да?! - Не шуми, Зураб, не в лесу. - Зосима был сама невозмутимость. - Сказал про сенохранилище? - Спрашиваешь, брат! Про сенохранилище сказал, про бензоколонку сказал, про недостроенный коттедж его жены сказал! - Причем здесь коттедж, мы его вроде в план не включали? - Ай, включали, не включали, какая половая разница? На всякий случай придумал, чтоб понятнее было, да?! - Мужики, что-то вы и правда расшумелись, - встрял рыжий, распространяя по приемной сивушное амбре. - Дайте я схожу, тогда и шуметь станем. - Сходи, Захарушка, - ласково ответил Зосима. - мы тебя в сквере подождем. Только чувствую я, без второй попытки не обойтись. Сил нет, как надоело. Сообщники удалились, начальник в костюме укоризненно кашлянул им вслед, а рыжий мужичок достал редкозубую расческу и начал старательно приводить в порядок немытые вихры. - Верочка, кто там следующий? - послышался из селектора страдальческий голос мэра. - Как ваша фамилия? - громким шепотом осведомилась секретарша. - Чудов я буду, Захар Геннадьич, - без тени смущения ответил рыжий. - К вам Чудов Захар Геннадьевич. - Не пускать никакого Чудова!!! - завизжал селектор. - Ни под каким видом! Пусть убирается к чертовой матери! А ко мне немедленно позовите Аверина и Смольякова, я должен с ними поговорить. - Товарищ, покиньте приемную. Или я милицию вызову, - сквалыжным голосом объявила Верочка. - Это как? Может, я неграмотный, ты уж мне разъясни, красавица, чего тут написано: "Прием граждан по личным вопросам. Понедельник с десяти ноль-ноль до двенадцати ноль-ноль." Или я не гражданин Расейской Федерации? Или вопрос у меня недостаточно личный? А где же мои кости... тьфу, без поллитры не выговоришь, конституционные права? - Гражданин, я вызываю милицию. - Мужик, шел бы ты отсюда, нечего митинг разводить, - вступился за секретаршу красномордый начальник. - Ну, если сам Артем Алексеевич бюрократов защищает, деваться некуда. Не волнуйся, красавица, ухожу. Вот тебе презент за беспокойство. Тут мужичок вынул из кармана мятых брюк коробочку, и у Верочки перехватило дыхание - на коробочке было написано "Ив Роше" и стоила она две секретаршиных зарплаты. - Бери, по глазам вижу, что понравилось. Той бабенке, что мне эту штучку, хм, презентовала, она уже не пригодится... Только жалобу у меня возьми в письменном виде, будь так любезна. Как он в себя придет, ты жалобу-то и подсунь, а на словах скажи, мол, Захар Чудов после вашего крика лезть в кабинет поопасился, а на бумаге изложил все как есть. Точнее, как будет. Почитает с интересом. До свиданья, уважаемые. И рыжий пролетарий ушел, оставив в замешательстве секретаршу Верочку и директора Комбината лесоразгрызочных машин Артема Алексеевича Красникова. Артем Красников возглавлял ведущее предприятие города уже семнадцать лет. До этого он был главным инженером, начальником цеха, старшим мастером, одним словом, провел на КЛМ всю сознательную жизнь, а потому знал рабочих, как Наполеон свою армию - в лицо и поименно. Никакого Захара Чудова он не помнил. А Захар-то его знал и, кажется, прекрасно. "По телевизору видал или в "Калиновских Вестях", каждый месяц интервью с портретом берут," - равнодушно подумал директор. Он не видел в Чудове грядущих неприятностей, а зря. Едва Красников протиснулся в дверь мэрского кабинета, как Верочка схватила коробочку и сладострастно застонала. Минут десять она игралась с подарком, потом случайно глянула на листочек с жалобой и удивилась. На нем было написано: Мэру города Калинова Славинскому А.М. от братьев Чудовых З.Г., З.Г., и З.Г. Жалоба 1. Сначала сенохранилище в районе пригорода Упыри. 2. Потом лесополоса поблизости, потом бензоколонка на въезде в город по Московскому шоссе. 3. Городской парк и общая паника. Продолжение следует... Верочка подумала-подумала, что бы мог означать загадочный текст, ни шиша не поняла, но на всякий случай оформила "жалобу" входящим документом. В приемную меж тем уже подтянулись вызванные Славинским Артур Смольяков и Владимир Аверин - его любимые помощники. Первый занимался экономическими вопросами, второй отвечал за безопасность. Это были очень современные помощники - молодые, прекрасно образованные и совершенно циничные. Без них Аркадий Михайлович чувствовал себя как без рук. В тот момент, когда дверь кабинета Славинского распахнулась от могучего пинка Кирпичного Артема и тот, громко и страшно матерясь, вышел в приемную, Артур, Вова и Верочка непринужденно пили кофе. Они с выпученными глазами выслушали все угрозы и пожелания, которые Красников высказал в адрес "этого нового мэра" и "этой вшивой конторы" и "этого поганого города", в котором он, Красников, "и есть настоящий хозяин". Когда многоэтажный мат начал затихать, удаляясь по коридору вслед за его сочинителем, Верочка, Артур и Вова бросились в кабинет и увидели совершенно побелевшего, расплющенного на кресле Аркадия Михайловича, которые дрожащей рукой пытался накапать себе корвалола. На этом день приема посетителей был окончен. ЧАСТЬ 1 Глава 1 В которой Добрыня Васнецов объясняет, как он стал начальником Ильи Муромца, а богатыри отправляются в путь-дорогу Начальник отдела РУБОП Центрального округа города Москвы полковник Добрыня Никитич Васнецов воспитывал силу воли и боролся за чистоту родной речи. Поэтому, читая отчеты подчиненных о проделанной работе, позволял себе ругаться срамным словом не чаще раза в получас. Полковник хмыкал, теребил седеющую бороду и злился. К опероуполномоченным и следователям у Добрыни Никитича претензий почти не было, а вот князь всея столицы Юрий Михайлович Долгорукий, лихоманка его забери... Выполняя последние антитеррористические распоряжения князя, столичная милиция вынуждена была творить черт знает что! Без выходных, без отпусков, одних боевых лошадей за месяц полсотни загнали, носились по городу, проверяли документы, штрафовали да сажали в кутузку. Нечистые на руку приезжие купцы и лихие люди легко откупались от сотрудников органов, граждане без затей прятались да занимали деньги на оформление фальшивой регистрации, а криминогенная обстановка все не улучшалась. Единственная придумка князя нравилась Добрыне своей молодецкой удалью - "Грамота Љ 347256675.481-бис по борьбе с бражничеством". Этот демократический документ дозволял милиционерам всех, вытащенных из вагонов метро пьяниц, не документировать, а попросту отвозить за МКАД да вываливать кучей в ров. Работать с алкашами стало удобнее, но все остальные преступники доставляли миллион хлопот, ловились из рук вон плохо, а искореняться вовсе не желали. Одни депутаты чего стоили! На выборах в Государственную Думу прошли сплошь бояре, люди ухватистые и широкие. Воровали они возами, торговали жалованными грамотками на грани скандала, и прикрывать их делишки становилось все труднее. Смерды, просочившиеся в Думу от левых партий, быстро осваивались и начинали тащить все подряд еще похлеще, чем княжьи подъячие. Ну да ладно, пусть об этих высших обозах власти у генералов голова болит. А у него, полковника Васнецова, своих забот полон рот! Сын Федька, недоросль несчастный, в очередной раз завалил экзамены на юрфак! Что ж его теперь в армию, на границу? Как раз абреки башку непутевую оторвут. Опером к себе оформить? Так он, пацифист хренов, и в милиции служить не желает. "И почему так коррупция неравномерно распределяется?"- грустил полковник. В районную управу пойди - за баксы только что на разведение чертей лицензии не получишь, и то, смотря к кому подойти. А приемной комиссии в МГУ попробовал сунуть - не взяли! Ведь берут же, есть оперативные данные, и такса постоянная, так нет, завелся один злодей - профессор Предоставленский - и всю малину испортил. То ли принципиальный, то ли сам Добрыня Никитич ему не понравился... Тяжкие думы начальника РУБОПа прервал телефонный звонок. - Здравствуйте. Будьте любезны, скажите, могу ли я поговорить с полковником Васнецовым? - Я слушаю. Кто это? - А я-то надеялся, что вы меня еще не забыли, глубокоуважаемый Добрыня Никитич. Предоставленский вас беспокоит. Я не слишком злоупотребляю вашим вниманием? Если вы не располагаете временем, так я могу перезвонить... - Отчего же, располагаю, - прорычал Добрыня, скрывая удивление от неожиданного звонка. - Вот и славно. - обрадовался Предоставленский. - У меня к вам просьба. - Да? Помнится, у меня к вам тоже недавно была просьба. - И о вашей просьбе заодно побеседуем. - Даже так! Надеюсь, ничего противозаконного? - Наоборот, именно о восстановлении законности мне и нужно с вами поговорить! Вам удобно будет подъехать сегодня в час дня к ресторану "Витязь"? - Хм. А три часа вас устроят? - Конечно же! Огромное спасибо, глубокоуважаемый Добрыня Никитич! До встречи. *** Без пяти минут три полковник Васнецов припарковал свой "Фольксваген" перед зеркальными окнами ресторана "Витязь", проверил, не забыл ли бумажник, усмехнулся (все равно ведь не понадобится) и вошел. Звучала тихая музыка, роскошный зал был тих и прохладен. За столиком в углу, не притрагиваясь к закускам и коньяку, сидели двое: седовласый джентльмен в очках и с бородкой клинышком - Предоставленский - и толстый мужчина, по возрасту годящийся ему не в сыновья, но скорее в племянники. Профессор был явно чем-то озабочен, а его спутник вообще то и дело моргал свиня
Зрелая после шоппинга порется с молодым соседом с сексом и камшотом на лицо
Азиатка и ее мачеха соблазнили молодого парня на групповой секс
Кареглазая брюнетка сидя на диване берет в рот сразу у двоих парней