КАК СОЗДАТЬ ХОРОШУЮ КОНСТИТУЦИЮ - 28: напишите про русский народ

Упомяните в Конституции о существовании русского народа (и, возможно, других этнических групп, живущих в стране). Это не принесёт никакого вреда, но укрепит желание националистов принять и защищать такую Конституцию.

Один из популярных вопросов, который начали обсуждать в связи с принятием поправок в российскую Конституцию – это необходимость отдельно прописать в ней существование русского народа. В итоге его прописали, но очень хитрым образом: русский язык объявили языком «государствообразующего народа, входящего в многонациональный союз равноправных народов РФ». Соответственно, «государствообразующий народ» – это и есть русские.

Более ясную и понятную формулировку указал политик Роман Юнеман в проекте «Конституция Общества.Будущее». Он предложил начать преамбулу российской Конституции со слов «Мы, русские, и все другие коренные народы России..». При этом он сослался на то, что в конституциях других стран есть аналогичные нормы и только Россия использует неправильную формулировку «российский народ», доставшуюся нам в наследство от «советского народа».

Тут надо сделать отступление и разобраться с тем, что именно означают слова «народ» (англ. people, фр. peuple, нем. volk, исп. pueblo, ит. popolo) и «нация» (англ. и фр. nation, нем. nation, исп. nación, ит. nazione). Дело в том, что почти во всех языках его употребляют в двух основных значениях.

Первое значение – этническое. Это совокупность людей, исторически проживающих на определённой территории и, как правило, имеющих общий язык, культуру, традиции и религию. Чтобы было понятнее: если мы употребляем в этом значении термин «немецкий народ» («немецкая нация»), то к нему относятся те, кто говорит по-немецки, для кого главной культурой является немецкая (кухня, традиции, литература и т. д.) и у кого есть предки, жившие на территории Германии (или в соседних странах, где были районы компактного проживания немцев). Соответственно, граждане Германии турецкого, русского или еврейского происхождения не входят в состав такого немецкого народа. Синоним словосочетания «немецкий народ» в этом значении – «этнические немцы» или «немецкий этнос».

Второе значение – политическое (гражданское, межэтническое). Это совокупность граждан определённого государства, живущих на его территории и подчиняющихся одним и тем же законам. И если мы употребляем сочетание «немецкий народ» («немецкая нация») в этом значении, то к нему относятся все граждане этой страны независимо от происхождения, языка и культуры (вплоть до чернокожих и азиатов, имеющих гражданство Германии). Синоним словосочетания «немецкий народ» в этом значении – это «народ Германии» или «граждане Германии».

В русском языке это отражено следующим образом: народ или нация в этническом значении – это «русский народ» или «русская нация» (т. е. все люди, которые говорят на русском и считают себя русскими, даже если они не имеют российского гражданства), а народ или нация в политическом значении – это «российский народ» или «российская нация» (т. е. все люди с российским гражданством, в т.ч. русские, татары, чеченцы и т.д.).

Другие языки в этом плане беднее. Почти везде в мире русских и россиян называют одним словом (Russians, Russes, Rusos, Russen), а термины «французы», «немцы», «поляки» и т.д. в зависимости от контекста могут иметь как этнический, так и политический смысл. Из-за всего этого возникает путаница.

При этом в нашей Конституции есть следующая странная формулировка – "многонациональный народ Российской Федерации". Однако «нация» и «народ» – это по сути синонимы. Т. е. получается что-то вроде «многонародного народа» или «многонациональной нации». Если уж мы хотим однозначности в этом вопросе, то логичнее было бы написать «многоэтничный народ» или «народ России, состоящий из множества этносов».

Русских же националистов это словосочетание раздражает из-за того, что они привыкли использовать слово «народ» именно в этническом смысле. С их точки зрения есть только русский народ, а «российский народ» (а также предшествовавший ему «советский народ») – это абсурдное и бессмысленное понятие.

Однако, повторюсь, в большинстве языков мира (в т.ч. русском) эти слова имеют два значения. При этом в европейских конституциях слова «народ» и «нация» употребляют, как правило, в политическом, а не этническом смысле. Нагляднее всего это видно в преамбуле польской конституции, где прямо так и сказано: «мы, Польский Народ, – все граждане Республики» («my, Naród Polski – wszyscy obywatele Rzeczypospolitej»). Т. е. если китаец, араб или сомалиец получат гражданство Польши, они тут же станут частью польского народа – по крайней мере, если верить конституции этой страны.

В ст. 2 конституции Финляндии упомянут просто «народ» (без указания на финнов), в ст. 1 конституции Италии – «народ» («верховная власть/суверенитет принадлежит народу» – «la sovranità appartiene al popolo»), без указания на то, итальянский это народ или какой-то другой. В ст. 1 конституции Австрии – просто «народ» (volk), в преамбуле конституции Чехии сказано – «Мы, граждане Чешской Республики», а далее, в ст. 2 – «Народ является источником всей государственной власти» (без указания на то, что это чешский народ).

То есть европейские конституции чаще всего не оперируют этническими категориями. Они просто провозглашают всех граждан единой общностью – народом или нацией.

Некоторые формулировки могут поначалу вызвать ассоциации с этническим значением слова «народ» – например, в преамбуле конституции ФРГ упомянут «немецкий народ» (Deutsche Volk). Однако в ч. 1 ст. 116 указано, что немцем является «каждый, кто обладает германским гражданством». Так что в данном случае речь идёт опять же о политическом значении слова «народ». Аналогичным образом можно истолковать упомянутый в преамбуле конституции Франции «французский народ» (le peuple français).

Однако есть и обратные примеры, где авторы конституции говорят о народе или нации именно в этническом смысле. Так, преамбула конституции Венгрии содержит следующие слова: «Обещаем сохранить интеллектуальное и духовное единство нашей нации, разорванной на части бурями прошлого века. Национальности, которые живут вместе с нами, являются частью венгерского политического общества и факторами формирования государства». Здесь очевидно, что словосочетание «наша нация» обозначает именно венгров в этническом смысле, поскольку дальше речь идёт о «национальностях, которые живут вместе с нами».

Преамбула конституции Испании говорит о том, что задачей документа является «обеспечить всем испанцам и народам Испании (todos los españoles y pueblos de España) осуществление ими прав человека, а также развитие их культуры и традиции, языков и институтов». Здесь очевидно тоже говорится отдельно об этнических испанцах и отдельно – о других этносах, живущих в Испании (например, каталонцах и басках). Аналогичным образом это прописано в конституции Сербии, где сказано, что «Республика Сербия – это государство сербского народа и всех живущих в нём граждан» (ст. 1).

Наконец, самый яркий пример – это преамбула конституции Хорватии: «Республика Хорватия создается как национальное государство хорватского народа и как государство представителей иных народов и национальных меньшинств, являющихся её гражданами: сербов, мусульман, словенцев, чехов, словаков, итальянцев, венгров, евреев и других, которым гарантируется равноправие с гражданами хорватской национальности и соблюдение национальных прав в соответствии с демократическими нормами ООН и стран свободного мира».

Соответственно, хотя это и не столь распространенная практика, упоминание нации в этническом смысле (в том числе наиболее многочисленного этноса) в конституции имеет право на существование и само по себе не приводит ни к каким печальным последствиям. Учитывая то, что многие граждане хотели бы внести русский народ в Конституцию, нет никаких веских причин отказывать им в этом. И в преамбуле российской Конституции можно использовать формулировку, предложенную Романом Юнеманом («Мы, русские, и все другие коренные народы России...»).

Правда, я бы предложил убрать из неё слово «коренные». В противном случае это будет выглядеть пренебрежительно по отношению к представителям некоренных народов России. Например, сам Юнеман происходит из семьи поволжских немцев – однако он не должен на этом основании чувствовать себя человеком второго сорта. И то же самое относится к евреям, армянам, корейцам и всем другим этническим группам, чья историческая родина находится за пределами нашей страны.

Кроме того, многие опасаются, что пренебрежительным будет само словосочетание «другие народы», используемое вместе со словами «мы, русские». Здесь мы уже уходим из юридической сферы в общественно-политическую. И спрашивать совета стоит уже не юристов, а социологов. Наиболее простой способ разрешить этот вопрос – провести социологическое исследование среди представителей крупнейших этносов, населяющих Россию, и узнать, что они думают о формулировке из проекта Юнемана. Если она действительно вызывает массовое отторжение и неприятие, тогда, возможно, стоит дополнить её упоминанием других народов. В России есть очень много этносов, но, думаю, достаточно указать те, чья численность составляет более 100 тыс. человек. Таковых в нашей стране чуть больше сорока (по данным переписи 2010 г.), и тогда преамбула будет выглядеть примерно следующим образом:

«Мы, русские, и все другие народы России, в том числе татары, украинцы, башкиры, чуваши, чеченцы, армяне, аварцы, мордва, казахи, азербайджанцы, даргинцы, удмурты, марийцы, осетины, белорусы, кабардинцы, кумыки, якуты, лезгины, буряты, ингуши, немцы, узбеки, тувинцы, коми, карачаевцы, цыгане, таджики, калмыки, лакцы, грузины, евреи, молдаване, корейцы, табасараны, адыгейцы, балкарцы, турки, ногайцы, киргизы и многие другие...».

Наконец, можно отдельно прописать в Конституции, что отсутствие упоминания какого-либо этноса не означает умаления или ограничения его прав (в том числе на использование своего языка и культуры).

Таким образом, в упоминании русского народа (и, возможно, других этнических групп) нет ничего страшного и это вполне можно сделать в будущей российской Конституции. Это никому и никак не навредит, но будет способствовать принятию Конституции националистическими партиями и движениями, а значит – увеличит поддержку этого документа у всего российского общества.