«К высказываниям Лукашенко о вирусе местные отнеслись с пониманием». Белоруска о жизни в Бельгии

«Здесь очень толерантно относятся к иностранцам», — так начинает свой рассказ о Бельгии белоруска Анна Конюшенко. Там Анна живет уже восемь лет. За это время девушка успела интегрироваться в местное общество и построить карьеру художницы. О мощной поддержке государства, неразвитом секторе дизайна, а также том, как бельгийцы борются с пандемией коронавируса — в нашей беседе.

О переезде

В Бельгию Анна переехала восемь лет назад: она вышла замуж за белоруса, который уже много лет жил и работал в этой стране.

— У меня только начиналась творческая карьера (по специальности Анна — модельер. — Прим. LADY): меня пригласили работать на частную фирму, и я совершенно не планировала переезд за границу, — вспоминает девушка. — Но так вышло, что жизнь свела меня с будущим супругом. И спустя два года я оставила жизнь в Беларуси, отправившись к нему в Европу.

По словам Анны, они с мужем не планировали постоянно жить в Бельгии: все время были в разъездах по работе супруга и даже строили дом в родной Беларуси.

— У нас родилось двое детей: сначала сын, потом дочка. Муж настоял, чтобы я полностью отдала себя семье. В то время как мои одногруппницы из академии искусств выступали с коллекциями в Беларуси, России, Голландии, Сингапуре и Нью-Йорке, моя карьера остановилась полностью. Правда, тогда я не переживала из-за этого: мне казалось, что замужество — это и есть счастье.

Спустя несколько лет Анна с мужем развелась. Дети остались с ней. Возвращаться в Беларусь девушка не стала: решила попробовать построить жизнь в Бельгии с нуля, но признается, что это было очень непросто.

— Когда я ушла от мужа, у меня оставалось всего 10 евро в кармане, — делится Анна. — Языков — ни французского, ни нидерландского, на которых здесь говорят, — я не знала: ведь мы с супругом планировали вернуться на родину. Работы нет, жилья нет… К счастью, поскольку дети были рождены здесь, на первых порах меня поддержало государство: некоторое время мы с малышами жили в центре матери и ребенка. А спустя два месяца я, иностранка, не говорящая на местном языке, без работы, да еще и с двумя маленькими детьми, все же смогла найти нам жилье.

Анна рассказывает, что в Бельгии детям и их комфорту — как физическому, так и моральному — уделяется повышенное внимание. Например, при поиске квартиры ей приходилось искать варианты с двумя спальнями, так как дети — разнополые.

— Конечно, это недешево: такое жилье стоит порядка 650 евро в месяц, — уточняет героиня. — Но в Бельгии существует очень много социальных программ: здесь смотрят на ваш доход и рассчитывают все исходя из него. Так что, если доход небольшой, можно получить субсидии на аренду в размере 20% и специальный тариф на коммунальные услуги. А если вы безработный, государство даст существенную скидку на поход к врачу и лекарства.

Сейчас Анна живет в Мехелене. Этот небольшой (население — всего 86 тысяч жителей) город находится в 20 км от столицы страны — Брюсселя.

— У меня сложились очень теплые отношения с местными жителями, — рассказывает Анна. — Здесь очень толерантно относятся к иностранцам (что неудивительно — официально в Бельгии зарегистрировано 140 национальностей), особенно если ты стремишься к саморазвитию и работаешь. Да, существует и расизм, но лично я с ним никогда не сталкивалась.

По словам Анны, бельгийцы очень вежливы и приветливы.

— Когда я еще была замужем, мы с супругом передвигались по городу преимущественно на авто. И довольно часто я видела такую сцену: на пешеходном переходе человек обязательно поднимал ладонь вверх, а мой муж как водитель отвечал ему тем же. Поначалу я думала, что муж всех здесь знает, раз здоровается с ними, — смеется девушка. — Оказалось, это обмен любезностями: водитель так обозначает, что пешеход замечен и может переходить дорогу, а пешеход говорит ему спасибо.

О работе художницей

Чтобы начать работать в Бельгии, Анне пришлось подтвердить свой белорусский диплом.

— Процедура заняла четыре месяца. По итогу мне дали степень бакалавра. Здесь это приравнивается только к трем годам обучения (высшая школа), а на степень мастера (высшая степень) нужно учиться еще три года. Но я не стала: на местном уровне бакалавр — это тоже неплохо.

Героиня признается, что профессии продавца или библиотекаря казались ей слишком скучными, и она твердо решила искать занятие по душе. А по душе Анне — еще со студенчества — было творчество.

— Я позиционирую себя здесь как художник. Пишу картины, ищу помещения, спрашиваю, могу ли там выставляться. Организовываю собственные выставки масляной живописи под псевдонимом Anita Familje, рассылаю приглашения, печатаю рекламу, устраиваю фуршет для гостей и готовлю для них маленькие сюрпризы. Например, на одной из выставок каждый мог почувствовать себя художником и попробовать что-нибудь написать на холсте масляными красками. К сожалению, в этом году из-за карантина выставки не состоялись и пока перенесены на неопределенный период.

Работа художницей приносит нашей собеседнице хороший доход: ее картины оцениваются «в круглую сумму», причем некоторые покупатели, по словам девушки, приобретают сразу несколько полотен — не могут выбрать. Также ее часто приглашают проводить мастер-классы по различным художественным техникам в Брюсселе.

— Признаюсь, пробиваться в сфере искусства здесь нелегко. Сектор дизайна сужается только до рекламы и веб-сайтов, нет фабрик по пошиву одежды, интерьерный дизайн развит слабо: бельгийцы предпочитают консервативность и минимализм во всем. Но я рада, что получила достойное образование у себя на родине: здесь меня все называют талантом. Конечно, все складывается не так быстро, как хотелось бы, однако за прошлый год я организовала четыре выставки в Мехелене, Антверпене и Брюсселе.

Параллельно художественной деятельности Анна работает преподавателем в русской школе: ведет уроки творчества у самых маленьких, в том числе и у собственных детей. А еще создает кукол ручной работы.

— Изначально я вязала их для своих детей, но теперь ремесло поставлено на поток: есть постоянные клиенты в Америке, Англии, Бельгии.

О локдаунах и ответственных бельгийцах

На сегодня в Бельгии зарегистрировано уже почти 450 тысяч инфицированных COVID-19, и это число стремительно растет: ежедневно в стране выявляют несколько тысяч новых случаев.

— В середине марта у нас впервые объявили локдаун, который длился несколько месяцев, — вспоминает Анна. — Обстановка была такая: улицы пустынные, магазины, кроме продовольственных (в которых нередко в дефиците оказывалась туалетная бумага, мука, сахар и масло), закрыты. Закрыты также многие предприятия, школы, университеты. За бесцельные прогулки по улице, особенно в компании больше четырех человек, штрафы от 650 до 2000 евро. Но никто особо не паниковал, все понимали, что так надо. Здесь людям сказали сидеть дома — и они сидят. Бельгийцы так воспитаны: приучены к порядку во всем. Они даже в гости ходят строго к оговоренному времени.

По вечерам во время строгого карантина бельгийцы синхронно открывали окна и начинали хлопать: так жители страны поддерживали врачей, которые днями и ночами спасали людские жизни. Тем временем в Беларуси ситуация была совсем иная: у нас продолжался футбольный чемпионат, о чем рассказали даже по бельгийскому телевидению.

— В одном из репортажей рассказали, что Беларусь — единственная страна, где еще проводится чемпионат по футболу, а президент сообщает, что вируса в стране нет, но с ним легко можно бороться с помощью бани и водки, — рассказывает Анна. — Что удивительно, местные отнеслись к этим высказываниям с пониманием: «Молодец, что не сеет панику».

Сейчас Бельгия вновь находится в состоянии локдауна, уточняет собеседница.

— Так же, как и весной, открыты только продовольственные магазины и аптеки. Осенние каникулы у школьников продлены на неделю, у старшеклассников — частичное онлайн-обучение. Обстановка удручающая, но люди с пониманием относятся к ситуации, соблюдая масочный режим и дистанцию.

Помимо этого, введены ограничения на передвижения. По этой причине Анне пришлось отменить запланированную поездку в Беларусь.

— Авиакомпания аннулировала все прямые рейсы, — поясняет она и дополняет: — Я давно не была на родине, но слежу за тем, что там происходит, и очень переживаю.