Jerome K. Jerome «Three men in a boat» — Ch. XV (9/15)
t.me/english_frankДжером К. Джером «Трое в лодке, не считая собаки» — Глава XV
To see two novices try to keep time with one another is very amusing (видеть, как два новичка пытаются грести в такт друг с другом, — очень забавно; to keep time — выдерживать такт, ритм; хорошо идти). Bow finds it impossible to keep pace with stroke (гребец на носу находит невозможным = не может идти наравне с загребным), because stroke rows in such an extraordinary fashion (потому что загребной гребет как-то необычно). Stroke is intensely indignant at this, and explains (загребной очень возмущен этим и объясняет) that what he has been endeavouring to do for the last ten minutes is to adapt his method to bow's limited capacity (что он пытается делать последние десять минут — так это приспособить свой способ /гребли/ к ограниченным способностям гребца на носу). Bow, in turn, then becomes insulted, and requests stroke not to trouble his head about him (bow) (тот, в свою очередь, начинает обижаться и просит загребного не беспокоиться о нем /том, что на носу/; to trouble head about — беспокоиться, ломать голову над), but to devote his mind to setting a sensible stroke (а посвятить свое внимание разумной гребле; sensible — благоразумный, здравый; практичный).
"Or, shall I take stroke (а может, мне сесть к корме)?" he adds, with the evident idea that that would at once put the whole matter right (добавляет он с явной мыслью = явно намекая, что это сразу исправит дело).
To see two novices try to keep time with one another is very amusing. Bow finds it impossible to keep pace with stroke, because stroke rows in such an extraordinary fashion. Stroke is intensely indignant at this, and explains that what he has been endeavouring to do for the last ten minutes is to adapt his method to bow's limited capacity. Bow, in turn, then becomes insulted, and requests stroke not to trouble his head about him (bow), but to devote his mind to setting a sensible stroke.
"Or, shall I take stroke?" he adds, with the evident idea that that would at once put the whole matter right.
They splash along for another hundred yards with still moderate success (они шлепают /веслами/ еще сотню ярдов с тем же умеренным успехом; still — все еще, по-прежнему), and then the whole secret of their trouble bursts upon stroke like a flash of inspiration (а затем вся тайна их затруднения осеняет загребного словно искра вдохновения = загребной вдруг понимает причину их неудачи; to burst upon — внезапно приходить в голову; flash — вспышка, проблеск, сверкание).
"I tell you what it is (я скажу тебе, в чем дело): you've got my sculls (у тебя мои весла)," he cries, turning to bow (кричит он, обращаясь к гребцу на носу); "pass yours over (передай свои /весла мне/)."
"Well, do you know, I've been wondering how it was I couldn't get on with these (а знаешь, я удивлялся, почему это у меня не получается с этими /веслами/)," answers bow, quite brightening up, and most willingly assisting in the exchange (отвечает гребец на носу, веселея и охотно содействуя обмену = охотно меняясь; to brighten up — прояснять/ся/, светлеть; просиять; радовать/ся/; to assist — помогать, содействовать). "Now we shall be all right (теперь у нас все будет хорошо/дело пойдет как надо)."
But they are not — not even then (но дело не идет — даже теперь). Stroke has to stretch his arms nearly out of their sockets to reach his sculls now (загребному приходится теперь вытягивать руки во всю длину: «почти выводить из суставов», чтобы достать свои весла); while bow's pair, at each recovery, hit him a violent blow in the chest (в то время как пара /весел/ носового гребца при каждом взмахе наносит ему сильный удар в грудь; recovery — возврат; возмещение; возвращение в исходное положение /в физических упражнениях, гребле, плавании и т. д./). So they change back again, and come to the conclusion that the man has given them the wrong set altogether (так что они меняются обратно и приходят к выводу, что лодочник дал им совершенно не тот набор); and over their mutual abuse of this man they become quite friendly and sympathetic (и, вместе ругая этого человека, они становятся весьма дружными и сочувственными = проникаются друг к другу дружбой и сочувствием; mutual — взаимный, обоюдный, общий; abuse — оскорбление, брань).
They splash along for another hundred yards with still moderate success, and then the whole secret of their trouble bursts upon stroke like a flash of inspiration.
"I tell you what it is: you've got my sculls," he cries, turning to bow; "pass yours over."
"Well, do you know, I've been wondering how it was I couldn't get on with these," answers bow, quite brightening up, and most willingly assisting in the exchange. "Now we shall be all right."
But they are not — not even then. Stroke has to stretch his arms nearly out of their sockets to reach his sculls now; while bow's pair, at each recovery, hit him a violent blow in the chest. So they change back again, and come to the conclusion that the man has given them the wrong set altogether; and over their mutual abuse of this man they become quite friendly and sympathetic.