Из выступления А.А. Навального в Верховном Суде 11 января 2024 года:

"...Наша тюремная система, большая организация, нашла себе нового врага. Этот новый враг называется мусульмане. И мусульмане, исповедующие ислам, и изучающие ислам. И именно для этого, для борьбы с так называемым «зеленым движем» придумываются постоянно какие-то ограничения, которые мешают людям изучать ислам.

[Неразборчиво] Я часто слышу, что кто-то за стеной молится. И в любом СИЗО вы услышите молитву мусульманина. Потому что в результате нашей операционной политики, социальной политики тюрьмы, уважаемый суд, наполнены мусульманами и немусульманами. Их очень много.

И представители ФСИН почему-то находят огромную угрозу в том, что люди изучают ислам. Потому что, ну, как бы, говоря по-простому: существует, ну, некий «черный движ», то есть правила, которые устанавливают профессиональные преступники, существует «режимный», или «красный», порядок, который устанавливает администрация, а еще существует сейчас, как считается, некий «зеленый движ». Извините уж, пожалуйста, что я в Верховном суде употребляю такого рода выражения, просто невозможно заменить их ничем.

То есть это мусульмане, которые, изучая ислам, они, ну, якобы предполагается, будут любые другие правила отрицать, они будут объединяться по принципу изучения ислама и тем самым будут противопоставлять себя администрации и диктовать некие свои правила. Эта конструкция абсолютно выдуманная, искусственная, несуществующая.

Но тем не менее вот этот вот придуманный враг — «зеленый движ» — он имеет абсолютно реального противника. Один из этих противников — ПВР.

Пример, уважаемый суд. Вот когда вы сейчас зачитывали то, что можно брать с собой в камеру ШИЗО, вы, наверное, не обратили внимания, вы сказали: «Это религиозный предмет нательного ношения». А в предыдущих ПВР было: «нательного ношения или карманного ношения». Почему? Потому что крестик можно, а четки теперь нельзя.

Ну кому мешали эти четки? Ну понятно же, у православных тоже бывают четки, у католиков бывают четки, но гораздо реже. Понятно, что это сделано для того, чтобы мусульманин не мог принести четки в ШИЗО. Почему это делается? Никто не понимает. Это абсурдная вещь.

Но в рамках вот этой вот своей странной, очень загадочной, необъяснимой борьбы с мусульманами, с изучением ислама в тюрьмах страдают и все остальные. Страдают и мусульмане, страдают в том числе и христиане. Я не буду, уважаемый суд, претендовать на то, что я великий религиовед или, там, большой знаток. Но в рамках подготовки к этому процессу мы побеседовали с большим количеством священнослужителей всех конфессий, и это единое мнение: что католикам, что православным, что мусульманам различных течений для нормальной практики, ежедневной религиозной практики, нужно две или три разных книги. Мне нужны две или три книги. Мне нужен Новый Завет и Псалтирь.

Они мне нужны ежедневно. Законодатель это понимает. И законодатель прописал: «Десять книг положено осужденному Навальному». Тем не менее ФСИН отказала. Ну, я уверен, что это не Минюст придумал, я уверен, что это придумала, конечно, ФСИН, а Минюст просто утвердил это, потому что они не поняли подводное течение этого всего.

Почему я не могу сидеть в камере вместе с Новым Заветом и вместе с Псалтирью? Никто не может мне ответить на этот вопрос. Но мы понимаем почему.

Потому что я, уважаемый суд, видел, какие книги у осужденных. Там исключительно исламские книги. Кто здесь сидит, я не знаю, пока еще никого не видел, в моем предыдущем ПКТ я был один русский. Все остальные — мусульмане и (я не говорю, что все, но многие) практикующие мусульмане. И для того, чтобы они не могли практиковать, им не дают иметь достаточное количество книг.

Это абсолютно абсурдно и безумно. Пока еще за всю историю человечества никому не помешало это все. Если ты хочешь практиковать свою религию, ты будешь ее практиковать. Но это делается для того, чтобы усложнить твою жизнь.

Хочешь иметь Коран в камере? Значит, кроме Корана, у тебя ничего не будет. У тебя не будет даже газеты, если ты требуешь Коран. Понятно, что если он верующий и мусульманин, ему нужен Коран.

Хочешь Коран? У тебя не будет даже газеты, кроссворда. Человек все-таки в камере проводит 16 часов в день. В ШИЗО и ЕПКТ, уважаемый суд, чтобы вы понимали, у тебя там просто есть лавка — и все. Ты читаешь книгу и смотришь в стену. Тебе нужен Коран, но если ты его берешь, тебе не дадут ничего другого.

Предполагается, что ты можешь попросить у инспектора, инспектор тебе быстро заменит [книгу]. Но он не заменит тебе ничего. Потому что инспектор — это самый занятой человек. Он просто постоянно чем-то занят и тебе точно ничего менять не будет.

И это делается исключительно для того, чтобы мусульмане были ограничены в возможности изучать свою религию. И были ограничены в возможности проносить книги, за исключением, потому что Коран тебе точно нужен, но какие-то другие книги, возможно, опасные или, возможно, экстремистские, ты уже не принесешь.

Я больше скажу, уважаемый суд, просто реалии тюрьмы таковы, что зона очень часто — или ЕПКТ — очень холодное место. Люди, знаете, для чего газеты туда берут? Чтобы накрываться. Потому что с газетой, я тут докладываю суду, гораздо теплее спать, например, чем без нее. И тебе эта газета нужна просто для того, чтобы не мерзнуть. Ты взял уже газету — все, у тебя уже твоего Корана не будет. Понятно, что, выбирая между газетой и Кораном, ты выберешь Коран. Но вот, значит, тогда мерзни.

Для чего это делать? Это… Ну, вот вы все умные, интеллигентные люди в Верховном суде, вы понимаете, что эти меры абсурдны. Они не предотвратят рост экстремизма, даже если этот рост экстремизма не придуман, а реальный. И они не приведут ни к чему. Но те люди, которые это прописали, они этого не понимают. И я очень хочу — на самом деле, я не знаю, какой будет исход сегодняшнего дела в Верховном суде, — чтобы вы, ваша честь, вы все-таки Верховный суд, вы, не знаю, председатель Верховного суда или кто-то, вы поговорили бы со ФСИН и объяснили бессмысленность этого всего.

Ну, безусловно, проблема исламского экстремизма существует. И эти экстремисты сидят в тюрьме. И террористы сидят в тюрьме. Такая проблема есть. Ну, так если вам хочется с этим как-то бороться, заниматься этим, так вот же они сидят. Тогда дайте им другие книги. Дайте им с вашей точки зрения хорошие книги. Пусть к ним придут священнослужители в камеру. Пусть тогда идут какие-то дебаты на этот счет. Если этот человек ваххабит, попытайтесь переубедить его. Но когда у мусульманина просто забирают четки методом [неразборчиво], просто забирают еще одну книгу, это приводит к чему? Это приводит просто к озлоблению. Вот тогда понимаешь: что власть такая. Что у нас, извините меня, в УИКе права религиозные прямо начинаются? В каждой колонии формально сделали молельную комнату. На словах все твои религиозные права соблюдаются, [но] у тебя отняли четки, у тебя отняли книгу.

Каждый раз, я вам могу просто рассказать, приезжаешь куда-то на этап, обыскиваешь свои вещи. На все мои вещи всем всегда было бы плевать. Их обыскивают, тщательно смотрят, но как бы не обращают внимания. Но у меня есть с собой Коран, у меня есть несколько исламских книг. Сразу как будто, понимаете, у меня бомба лежит в чемодане: «А это вам зачем? А что это такое? Да вы же православный, зачем вам Коран, зачем вам вот это?». Просто наша система смотрит на любую вещь, которая относится к исламу, как на заведомо угрожающий предмет. И это абсурдно, это неправильно, а главное, уважаемый суд, это ведет к ровно обратному результату. Люди озлобляются. Человек же понимает, что вот его посадили, так у него еще просто книгу религиозную отняли..."

https://zona.media/article/2024/01/11/enemy