Из либералов в мракобесы. Как демократически избранный президент Индонезии решил стать автократом
https://t.me/publicfree
Нынешняя волна протестов – возможно, последний шанс остановить узурпацию власти со стороны Джоко Видодо
23 сентября в Джакарте начались митинги, которые вскоре перетекли в столкновения с полицией. Причиной протестов, в которых приняли участие несколько десятков тысяч людей, стал ряд внесенных в парламент репрессивных и дискриминационных законопроектов – самый одиозный из них запрещает секс до брака и сожительство до свадьбы. Митинги продолжаются уже больше недели и с каждым днем становятся все ожесточеннее – теперь вместо камней в силовиков летят коктейли Молотова, а полиция в ответ стреляет на поражение – уже двое протестующих были убиты.
Спорные инициативы были внесены в парламент командой избранного в апреле 2019 года на второй срок президента Джоко Видодо. Ядром протестующих стали те, кто горячо поддержал его на выборах в 2014 году – тогда Видодо победил благодаря либерально-демократической риторике и обещаниям защищать права человека.
Однако за 5 лет взгляды президента резко изменились. На второй срок Видодо выдвинулся, окружив себя ультраконсерваторами – генералами, которые правили Индонезией во времена диктатуры Сухарто, и религиозными традиционалистами. Сегодня Индонезия стоит на грани серьезного авторитарного поворота – многие считают, что дальнейшая судьба политического режима страны зависит от того, как президент и парламент будут реагировать на протесты.
Против чего протестуют индонезийцы?
Протестующие требуют от правительства отозвать из парламента проект нового Уголовного кодекса, а также денонсировать уже принятый закон, сокращающий полномочия антикоррупционной комиссии.
Проект нового Уголовного кодекса разрабатывался в Индонезии несколько десятилетий – все это время действовали законы, введенные еще голландской колониальной администрацией, которая оставила страну в 1945 году. В последний момент влиятельная в политической элите Индонезии группа исламских традиционалистов смогла пролоббировать внесение в проект около 20 статей, довольно спорных с точки зрения права человека, – они и вызвали бурное общественное недовольство.
Некоторые из дискуссионных положений посягают на личную жизнь – помимо запрета на секс до брака, который карается годом заключения, норма кодекса фактически запрещает сожительство неженатых людей. По мнению экспертов Human Rights Watch, эта проблема не только нарушает неприкосновенность частной жизни, но и может обернуться дискриминацией для многих религиозных и этнических групп Индонезии – из-за сложного процесса регистрации брака многие христиане, бахаи, буддисты, индуисты, шииты и мусульмане-ахмадия не заключают официальных браков. По оценкам правозащитников, так живет до половины индонезийцев.
Другая статья кодекса вводит уголовное наказание за гомосексуальность и криминализует аборт, в том числе и по медицинским показаниям или после изнасилования. Еще одно положение запрещает «непристойные действия» – их точного перечня статья не содержит, однако из индонезийской судебной практики следует, что под ними может подразумеваться очень широкий перечень действий, начиная от азартных игр и употребления наркотиков и заканчивая прелюбодеянием. Кроме того, кодекс запрещает создание и распространение любых материалов о контрацепции, которые могут увидеть несовершеннолетние.
Некоторые нормы нового Уголовного кодекса могут быть использованы для борьбы с инакомыслием. Так, одна из статей предполагает ужесточение действующего в стране с 1965 года закона о богохульстве. Другие две статьи предполагают уголовное наказание за распространение «марксистско-ленинских учений» и создание коммунистических партий. Еще одна норма вводит наказание за оскорбление президента и вице-президента.Также в новом Уголовном кодексе содержатся весьма расплывчатые статьи, допускающие правосудие на основании «живых законов», под которыми подразумеваются нормы шариата и хукум адата – традиционные правовые обычаи.
Еще одно не менее важное требование протестующих – отмена уже принятого парламентом закона, сокращающего полномочия комиссии по борьбе с коррупцией. По мнению участников протестных акций, решение об ослаблении этого очень популярного в обществе ведомства было принято в интересах коррупционеров из парламента и органов исполнительной власти.
Авторитарный поворот Джокови
В 2014 году президентом Индонезии был избран 53-летний Джоко Видодо, которого по индонезийской традиции часто называют Джокови. Набрав 55%, он победил своего единственного соперника Прабово Субианто – бывшего генерала спецназа, который выступал с откровенно авторитарных позиций и обещал в случае победы свернуть в Индонезии все демократические преобразования.
Победу Видодо обеспечила кристально чистая репутация – в отличие от абсолютного большинства индонезийских политиков, он не был связан ни с одним из элитных кланов. Новый президент декларировал демократические и либеральные ценности – Видодо не отрицал важность ислама для индонезийской культуры, но в то же время признавал светский характер республики и обещал защищать права дискриминируемых в традиционном индонезийском обществе групп – женщин и не-мусульман.
Несмотря на уверенную победу, сразу после избрания у Видодо начались серьезные затруднения. Главным из них стало отсутствие поддержки в парламенте – выдвинувшая его Демократическая партия борьбы Индонезии (PDI-P) заняла первое место, но набрала всего 19% голосов, а пять поддержавших Видодо партий получили суммарно всего 209 из 560 мест в парламенте.
Однако крайне ненадежными оказались и союзники – Видодо столкнулся с сильным противостоянием со стороны младших партнеров по коалиции и даже членов собственной партии. Как отмечает доктор политических наук Сингапурского университета Сана Джаффри, де-юре лояльные депутаты «рассматривали его победу только как способ получить доступ к государственным ресурсам и с помощью них отстаивать свои собственные политические интересы».
Такие не слишком благородные по отношению к избирателям действия партий являются нормой для индонезийской демократии. «За единственным исключением все партии в индонезийском парламенте сегодня являются либо прямыми наследниками движений времен Нового порядка, либо созданы бывшими военными генералами или олигархами, – пишет Джаффри. – Хотя эти партии яростно конкурируют на выборах, попав в парламент, они заключают соглашения о разделе власти, которые фактически противоречат выражению воли избирателей».
Непокорный парламент сильно ограничил возможности президента проводить независимый политический курс. Чтобы решить эту проблему, Видодо обратился к богатому авторитарному опыту Индонезии – назначил своими личными советниками генералов, которые занимали ключевые государственные посты во время авторитарного режима президента Сухарто, и обратился за поддержкой к силовой фракции индонезийской элиты, а также к исламским традиционалистам.
Как отмечает научный сотрудник Австралийского национального университета Томас Пауэр, к 2018 году это привело к полномасштабному авторитарному повороту индонезийской политической системы. Первым шагом к ужесточению режима стало назначение генеральным прокурором Индонезии Мухаммада Прасето – одного из лидеров партии Национальных демократов, которая получила на выборах третье место и поддержала Видодо.
Такой шаг очень необычен для индонезийской политики – должность генпрокурора всегда получает беспартийный функционер. Назначение лояльного политика на этот пост позволило инициировать ряд уголовных дел против региональных оппозиционеров, которые были обвинены в коррупции и других должностных преступлениях – с помощью давления президентская администрация пыталась принудить их к лояльности.
Оценив эффективность насилия как метода по выстраиванию союзов, Видодо вошел во вкус. Томас Пауэр отмечает, что, в 2015–2016 годах президент инициировал юридическую проверку двух оппозиционных партий, вынудив ряд депутатов из их фракций войти в состав правящей коалиции. В 2017 году по его приказу было сфабриковано уголовное дело против лидера еще одной оппозиционной партии, которое было заморожено после того, как тот публично декларировал верность Видодо.
Третья демократия или вторая автократия
К выборам 2019 года Видодо смог сформировать вокруг себя куда более крепкую коалицию, чем та, с которой он победил в 2014 году, – в этот раз его сторонникам из 10 партий удалось завоевать 60% мандатов, а сам президент получил почти на 15 млн голосов больше. Столь широкая поддержка стала результатом долгого торга между Видодо и разными группами индонезийской элиты. Главными выгодополучателями этого процесса вышли мусульмане – НУ и исламская Национальная партия пробуждения, набравшая 9,69% и ставшая второй по численности после PDI-P партией в коалиции Видодо.
Чтобы заручиться поддержкой исламистов, Видодо пришлось отдать им кресло вице-президента. На протяжении кампании кандидатуры на этот пост изменялись несколько раз, но в последний момент был выдвинут лидер НУ Мааруф Амин – по совместительству он является председателем совета улемов Индонезии, то есть фактически главой индонезийского ислама. «Амин занимает центральное место в некоторых структурах современной религиозной и политической культуры Индонезии, производящих больше всего ненависти, и поэтому боязнь негативного влияния, которое он может оказать на права и безопасность религиозных и гендерных меньшинств, вполне обоснована», – считает Фелим Кайн, заместитель директора. Азиатского отделения Human Rights Watch. Кроме того, мусульманским лидерам удалось продавить дискриминирующие поправки в Избирательный кодекс, которые и стали причиной ожесточенных сентябрьских протестов в Джакарте.
Эксперты почти единогласно заявляют, что тенденция исламизации индонезийской политики имеет все шансы в будущие годы только усилиться. «Скорее всего, Джокови не будет противостоять растущему исламизму, и вряд ли он будет пытаться вернуть Индонезии былую славу главной демократической державы региона, как делал его предшественник Юдойно, – пишет эксперт американского исследовательского центра Foreign Affairs Council Джошуа Курланцик. – Столкнувшись с огромными денежными потоками, которые распределяет индонезийская политика, Джокови отказался от борьбы за обуздание пронизывающих ее патрон-клиентских отношений. Между тем, поскольку количество сторонников консервативных религиозных сил только растет, Джокови и его советники придерживаются стратегии кооптации исламских лидеров, используя при этом надуманные обвинения и агрессивную риторику против других. Эти решения, которые подорвали полномочия Джокови как демократа, по-видимому, сохранятся в течение его второго срока».
Однако большинство экспертов не теряет надежды на то, что Индонезия останется демократией. «В случае, если в результате митингов президент усомнится в уровне своего влияния на политику в стране, следует ожидать нового витка репрессий для предотвращения новых протестов, – считает Сана Джаффри. – Тем не менее, если он примет протесты как знак общественной поддержки либеральной программы, которую он пообещал воплотить в свой первый срок, и использует ее вопреки сопротивлению в парламенте, в ситуации могут появиться признаки прогресса».
Давление со стороны гражданского общества уже заставило Видодо пообещать пересмотреть проект Уголовного кодекса и поднять вопрос о денонсации закона об ослаблении антикоррупционной комиссии на первой сессии нового парламента, которая состоится в ближайшие дни, однако поведение депутатов предугадать почти невозможно. Понятно лишь одно – вопрос о том, останется ли Индонезия третьей по численности демократией или превратится во вторую автократию, будет решаться в ближайшие недели.
журналист
https://republic.ru/posts/94896