Из бывших..
Хельга- А руки-то у тебя не крестьянские, - выжимая сорочку, Груня кинула ее в таз.
-Тебе показалось. - Ответила раздраженно Лиза.
- А то я слепая совсем! Руки, хоть и огрубели, но выдают в тебе "бывшую". пальцы длинные, аристократические.
-Мне просто повезло, природа так одарила. Я из крестьян.
-Знаю я таких крестьян, видала. Ну ничего, ничего, теперь наше время настало. А ты иди и дальше навоз выгребай.- Подняв тазик, Груня с гордо поднятой головой пошла в сторону домов.
Лиза села на землю и расплакалась. В чем она провинилась перед обществом? Что она сделала? За что она расплачивается?
Еще пять лет назад у нее была полная семья - отец доктор, мать помогала ему при лечебнице и воспитывала четверых детей. Жили они всегда скромно, больших богатств не имели, их род давно уже признан одним из беднейших среди знати. Хотя теперь есть с чем сравнивать.. Лиза улыбнулась, вспомнив свое шелковое кремовое платье на выход, три домашних, которые постоянно приходилось штопать, и два теплых, шерстяных. Обувь намокала, приходилось отдавать ее в починку башмачнику.
И даже когда свершилась революция, у них в семье нечего было брать, разве что столовое серебро, да фарфоровые сервизы. Посмеялись тогда большевики и ушли. Не знали они тогда, что мать спрятала кое-какие свои немногочисленные драгоценности в саду у яблоньки. Из имения их не выселяли, из-за небольшой площади оно не представляло ценности. Лошадей забрали, да и все..
А вот отца, который так и не смог примириться с новым режимом, как-то открыто сказав это в своей лечебнице, арестовали. А после пришла бумага, извещение о том, что вынесен ему самый суровый приговор. Мать сошла с ума... Прожила она недолго, через полгода Лиза и ее схоронила. Осталась она с маленькой сестренкой Надей на руках, а двое братьев ее будто канули в лету, прихватив с собой то, что мать в саду прикопала, оставив на Надюшке и Лизе по паре серег и цепочки с крестиками.
Лишь полгода назад узнала Лиза о том, куда они делись - все это время они готовили диверсию против тех, кто по их мнению, был виновен в погибели отца. Диверсия не удалась, их схватили, а Надю и Лизу выслали в Архангельскую губернию в одно из маленьких сел.
Кем только она не работала здесь за несколько месяцев, куда пошлют, туда и шла - то коров доить училась, то лес рубила, то бригаду лесорубов кормила, а теперь вот навоз в конюшне чистит, да кормит и поит лошадок . Труд тяжелый, но здесь ей нравилось больше всего - лошадей она с детства любила. Ни с кем она так и не сдружилась, да и по большей части люди тут не разговорчивые были, подозревала она, что треть села точно из "бывших", а о таком помалкивать надо. Да и не расспрашивал никто ее особо, поняв, что ни с кем она общаться не желает. А тут Груня почему-то стала допытывать ее. Неужто день не задался?
-Васильева!- Услышала она голос старосты Тимофея Степановича.- Подойди!
-Иду, Тимофей Ильич.
-Ты же грамотная у нас, так?
-В гимназии училась, маменька настояла... Только сейчас и говорить об этом не следует.
-Зря ты так. Скоро все грамотные будем. Я вот тоже писать и читать умею, а вот язык басурманский не разберу. Ты, говорят, языки знаешь?
-Знаю.
- Какие?- прищурился он.
-Немецкий, французский, итальянский, турецкий..
Лицо старосты вытянулось и он недоверчиво посмотрел на нее.
-Врешь, поди...Сколько тебе лет?
-22 года. У меня склонность к изучению языков, я на лету знания схватываю. Отец и мать много сил отдали на мое образование, порой туфли были у нас с мамой на двоих, лишь бы за гимназию заплатить. Хотела к своей сестре во Францию отправить, выдать замуж за ее сына Пьера.
-И чего не отправила?
- Так не успела. А потом я сама не могла выехать. - Лиза вздохнула. - Так с чем вам помочь разобраться?
-Книгу одну удалось мне заполучить, а написано по- басурмански, не разберу ничего. Продать бы ее, вещь хорошая, переплет кожаный.. Да вот, смотри! - он вытащил из ящика стола книгу, завернутую в льняную тряпку.
-Это же Александр Дюма! - она буквально выдернула книгу из его рук. - Господи, откуда она у вас?
-Выменял, да неважно. Ты перевести сможешь?
- А зачем вам?
- Зима впереди, буду коротать вечера одинокие. Бабка-то моя померла год назад.
-Я постараюсь, изыщу время.
-Ну ты же сильно не тяни. И это, Лизка, может тебя в другое место перевести?
-Нет, нет, Тимофей Ильич. Мне с лошадьми очень даже нравится.
- Ну, ступай тогда. Бумагу и карандаш тебе Павел скотник принесет.
Зайдя в домишко, который ей с сестрой выделили, Лиза подозвала сестру.
- Наденька, смотри, что ко мне в руки попало!
- А что это?
-Это Александр Дюма, одна из книг о дворе Марии-Антуанетты во французском издании. Я буду переводить, а ты будешь учить язык.
- Ну Лизка, - захныкала десятилетняя девочка. - Зачем?
-Языки всегда нужны. Знание - это сила.
-То-то, я смотрю, тебе твои языки пригодились. На каком из них с лошадьми разговариваешь?
Лиза посмотрела на сестру и присела, не сводя глаз.
- Зачем ты так, Наденька? Ты же прекрасно все понимаешь... К тому же я верю, что такая жизнь не навсегда, я изменю ее к лучшему для нас, понимаешь?
- Как? Как ты ее изменишь?
-Я не знаю как, но изменю...
****
Она спала по два-три часа, а потом дремала в конюшне, но работу закончила очень быстро, еще до первого снега, отдавая Тимофею Ильичу главу за главой. Иногда он садился с ней и вел беседы о книге, расспрашивал ее о других произведениях, которые она читала и девушка чувствовала благодарность к этому пожилому старосте, одному из немногих, кто вообще с ней разговаривал.
А он все чаще называл ее дочкой, втайне ото всех, он жалел ее, потому что когда-то и у него была дочь, умершая от легочной болезни. Они были так похожи... Именно потеряв ее, он из Архангельска переселился в это небольшое село, где проживала его ныне покойная мать. В 1918 году его сделали старостой и он не подвел органы власти вышестоящие- в подведомственном ему селе царил порядок и покой. А еще выполнялись планы, установленные вышестоящим руководством.
Сдав последнюю главу, Лиза даже испытывала сожаление, что больше не сможет взять эту книгу в руки.
-Что ты так расстроилась, дочка? - подливая чай, спросил Тимофей Ильич.
- Да как-то грустно стало. Наденька целыми днями носится с ребятами, а я хоть при деле по вечерам была. А теперь что?
-Думаешь, работы в селе мало?
-Не мало, но.. По темени что сделаешь?
-Много книг у отца было?
- Ну как сказать... Особо ценных экземпляров не было, но выбрать было из чего. Хотя я их не по одному разу от корки до корки прочитала. Вот бы здесь небольшую библиотеку...
Тимофей Ильич разразился громким смехом.
-Во даешь, девка! Ой, не могу, - он утирал слезы, проступившие от смеха. - 22 дома, 93 жителя и библиотека!
- А они что, не люди?
- Да тут грамотных раз-два и обчелся. По пальцам посчитать можно. На кой им библиотека? Вот кабы школу кто построил. Но смешно же, кто для такого маленького населенного пункта будет что-то строить? Поставят одну школу на несколько поселков и то хорошо. А когда это будет... Явно у же не при моем правлении, - Тимофей Ильич загадочно пригладил усы.
- Почему вы так считаете?
- А переводят меня. В село побольше, говорят, порядок там навести нужно будет.
- А здесь кто останется?
- Нового пришлют. Проштрафился кто-то, вот и шлют сюда в наказание, По доброй воле таких как я мало желающих будет...
-Пожар! Пожар!- разнеслось по округе и Лиза с Тимофеем Ильичем, переглянувшись, выбежали на улицу. Над селом занималось зарево - горела баня у дома, где жила Вера со своей дочерью Софией. Обе уроженки села...Вокруг суетились люди, пытались потушить, никто внутрь не осмелился забежать, крыша начала обваливаться. Оставалось лишь следить чтобы на другие дома не перекинулось. Лиза стояла поодаль и молилась. Эта баня была на два домишка - ее и Веры, небольшая, но добротная. Ее еще муж Веры строил. Дом Лизы стоял совсем рядом. Но успели потушить огонь, прежде чем он перекинулся на соседние постройки. Наденька стояла за углом и тряслась от рыданий.
-Тише, тише, девочка моя. Господи! - она закрыла глаза.
Лиза завела сестру в дом и прижала к себе.
-Наденька, прошу тебя.. Я понимаю, что ты потеряла свою подругу.
- Да какая она мне подруга? Ходит, всем улыбается, а на деле! Она настроила ребят против меня. - Надя вдруг отстранилась и глаза ее загорелись ненавистью.
- Но почему? Мне казалось, что вы дружили. - Лиза оторопела от таких слов. Ее будто ледяной водой облили, в глазах девочки она увидела такую ненависть...
-Я? С крестьянкой этой? Еще чего, не ровня она мне.
Лиза размахнулась и ударила сестру по щеке.
-Ты что себе позволяешь? Откуда такое барство, а? Неужели ты всем ходишь и трезвонишь? Я же говорила тебе чтобы держала рот на замке!
-Нет.. Я.. - Надя держалась за щеку. - Три дня назад я сказала Соньке по секрету кто мы, ты же не особо хочешь об этом говорить, А они знать должны, что мы им не ровня. А она вчера взяла и всем растрепала. И вместо того, чтобы уважать меня, они стали смеяться надо мной и говорить, что я вру, что аристократки не убирают навоз в конюшнях, не носят рванье, их уже давно всех истребили.
- Значит, ты хотела, чтобы тебя уважали? - прошипела Лиза. - А за что? Что ты такого сделала, чтобы тебя уважали? Аристократка.. Ты букв не знаешь, писать не можешь.. Или твой аристократизм заключается в лени и непослушности? Да эта Соня в стократ лучше тебя, поняла? Вот ее уважали за то, что старшим не перечила, матери не прекословила, помогала ей во все. А чем занята ты? Болтаешься по улице с утра до вечера и строишь из себя дворянку? Забудь! Нет больше дворянства в России, и страны такой больше нет. Все новое, и нам нужно привыкать к этому новому, смиряться, Сейчас мы для них изгои, понимаешь? И если ты чего-то хочешь добиться в этой жизни, ты должна усвоить несколько правил: забудь о том, кем ты являешься по рождению, смирись с тем, что тебе придется работать. И еще - ты должна учиться. Пусть даже не сейчас, не через пять, не через десять лет, но ты должна что-то уметь в этой жизни кроме как рот свой открывать! Ты поняла меня?
-Поняла, - прошептала Надя, увидевшая свою сестру первый раз в таком гневе. А еще она в первый раз ее ударила.
Лиза собралась было выйти из дома, но тут ее рука повисла в воздухе. обернувшись, она посмотрела на сестру и ее пронзила страшная догадка.
- Не ты ли это ты баню подожгла, а потом подперла чем-нибудь, чтобы они не вышли?- Лиза не верила в то, что говорила, но она смотрела в глаза сестры. Они бегали из стороны в сторону.
- Нет, как ты могла подумать? - покраснела Надя. Девушка видела, что она врет.
-На иконе поклянись!- Она прошла к сундуку и достала икону. Сестра взяла ее в руки и хотела поцеловать, но Лиза выхватила ее из рук.- Не смей! Лгунья!
Она несколько раз ударила ее, а потом заплакала, опустившись на пол. Ей было жаль Веру и Софию. Откуда столько жестокости в ее сестре? Откуда столько подлости в десятилетнем ребенке? И как она могла додуматься? Невинные души пострадали. Каких дел она натворит еще?
Поднявшись с пола, Лиза вышла на улицу и ступала по таявшему снегу, стараясь не смотреть на пепелище, над которым еще поднимался дым и тлели угли. Войдя в дом Тимофея Ильича, она спросила:
- Не спите еще?
-Не сплю. Проходи, дочка. Ой, горе какое! Завтра новый староста прибывает, дела надо передать, а тут еще и похороны. Послезавтра уже не будет меня здесь. Эх.. Верка и Сонька.. жаль их до слез. Но что уж поделать, такое не редко случается...А ведь на их месте могли вы с Наденькой быть.
- Спаси Господи!- Лиза торопливо наложила на себя крест, но в ее душе сидел тяжелый груз. По совести надо бы сказать что пожар не был случайным, но.. Все посчитали это несчастным случаем, да и отдаст ли она под суд 10-летнюю девочку? Ее не посадят, но это клеймо на всю жизнь! И ей тоже достанется, впрочем, могут ее саму осудить вместо сестры. Мало ли.. И вдруг в голове как молоточками застучали слова Тимофея Ильича: " "на их месте"..
-Тимофей Ильич, заберите меня с собой.
У него выпал стакан из рук и он очумело уставился на нее.
-Деточка, ты, наверное не в себе от пережитого. Иди, отдохни, поспи...
- Я серьезно. Заберите меня с собой.
- В качестве кого?
- В качестве жены.
-Ой, милая, что же ты придумала! Да разве же я могу, человек новой власти жениться на "бывшей?" Да меня же вмиг разжалуют и будем мы тут с тобой в деревне в качестве ссыльных..
- А если бы я была из местных?
-Кто? Ты? Это каким же образом?
-А что если по документам сгорят Лиза и Надя, а Вера и Соня в живых останутся? Местные и не поймут, кого хоронят, а я затаюсь, скажешь всем, что мы вчера к лесорубам ушли.
-Но тебя же видели люди.
- Да никто на меня внимание не обратил, все заняты были.
-Но как я это сделаю?
-Пусть я стану Верой, а Надя моей дочкой Соней. Они же ровесницы.
- Но ведь Верка постарше тебя будет. Дай гляну. Ну вот же, 1897 год, в 16 годков она Соньку родила, стало быть ей 26 лет.. А теперь 22 года. Да ты в дочери мне годишься!
-Ну и пусть. 4 года прибавить, это не 15 лет. Тимофей Ильич, прошу тебя.. - она встала на колени возле него. - Я всю жизнь доброту твою помнить буду, помощницей тебе стану, а хочешь, женой самой настоящей?
-Встань, встань, мне подумать надо.. Ступай домой.
Выходя, Лиза оглянулась- по его взгляду она поняла, что он все сделает. Если это так, она отблагодарит его от всей души.
Войдя в дом, она увидела сидящую на кровати Надежду и, схватив ее за руку, стащила на пол.
-Собирайся!
- Куда?
-В дом Веры и Сони. Теперь мы - это они!
- Как так?
- Вот так! Лиза и Надежда в бане угорели, а Вера и Соня живы остались, не было их в селе вечером, к лесорубам уходили.
- Но они там лежат...
Лиза беспомощно опустилась на пол.
- Хорошо, пойдем под утро!
- Лизка.. -Надя тихо присела возле нее. - Я не буду Сонькой. Она же крестьянка, да и как я буду носить ее имя, если я..
-А это тебе наказание за твой грех. Ты будешь носить имя той, кого лишила жизни. А еще ты раз и навсегда избавишься от осознания, что ты родилась в хоть и бедной, но дворянской семье. Подумать только.. Всего 10 лет и такая жестокость, такая злоба.. И ежели ты кому хоть словом, хоть делом дашь знать о том, что ты Васильева Надежда и жила в Петербурге, я, перед тем, как меня и Тимофея Ильича осудят, сама лично придушу тебя!
Лиза ждала и время казалось бесконечным, часы и минуты тянулись в томительном ожидании и в страхе. Лиза знала, что это ее единственный шанс выбраться отсюда, другого, возможно, будет не дано.
Когда начало светать, Лиза заплакала. Ничего не выйдет, ничего...
Но вдруг захрустел снег за окнами и послышались шаги на крыльце. Открылась дверь и вошел Тимофей Ильич. Он положил на стол бумаги.
- Что это?
- Судя по ним, ты моя жена, а Соня твоя дочь от покойного мужа.
Лиза смотрела на Тимофея Ильича, а потом одними губами прошептала:
- Спасибо...
***
На следующий день, ближе к вечеру, лодка переправляла на другой берег пожилого мужчину и молодую женщину с ребенком. А новый староста стоял на берегу и ухмылялся - а вдруг и ему повезет и он среди местных найдет себе молодуху?
А Лиза смотрела на скрывающиеся за поворотом крыши домов и думала о том, что в этом селе она оставляет не только все свое прошлое, но и свои имя и фамилию, начиная новую жизнь в новой реальности...
Читать далее...
Автор рассказа: Хельга