Из Костромы — в Иваново пешком: фотоотчет

Обыкновенная жизнь в картинках и анекдотах

Это уже традиция — за рассказом об очередном пешем походе редакции «Севера» следует подробный фотоотчет. Традиционные ценности — основа основ, и мы, конечно, традиции рушить не станем.

Итак, вышли из Костромы, дошли пешком сначала до Красного-на-Волге, оттуда до Приволжска, из Приволжска — до Фурманова (чуть больше 80 километров за три дня, по прямой вышло бы короче, но мы любим дорожки позамысловатей). Оттуда на такси в Иваново, дальше — поезд и Москва.

Можно, конечно, просто посмотреть картинки (некоторые помечены особо, они красивые, поскольку в походе участвовал Илья Г., отличный фотограф; не помеченные и некрасивые сделал автор этого материала, за что и просит прощения у терпеливого читателя). Но все-таки рекомендуется прежде прочесть рассказ о путешествии — иначе некоторые отсылки здесь окажутся непонятными.

Кострома

Город древний (Юрий Долгорукий основал!), отлично туристам известный, заслуженно популярный, живой и симпатичный. Поэтому ни на какие откровения претендовать не приходится, предлагаем просто полюбоваться видами. Хотя своими глазами — лучше, доберитесь как-нибудь до Костромы. Всего четыре часа от Москвы на «Ласточке». Побродите основательно и не поленитесь зайти в музеи.

Ипатьевский монастырь, который основан, согласно легенде, татарским мурзой по имени Чет, которому здесь явилась Богородица со святыми, чтобы исцелить от болезни. Мурза, разумеется, крестился и перешел под державную руку великого князя Ивана Калиты.

Легенда историками разгромлена (любят историки громить легенды), доказано, что сочинили ее по заказу Бориса Годунова, который выдуманного Чета числил в предках, — чтобы возвысить не особо знатный костромской род. Борис делал карьеру при дворе, ему нужно было как-то сбивать спесь с представителей старинных московских семейств. Потом, став царем, он это дело перепоручил палачам, палачи справлялись лучше, конечно, чем сочинители преданий. Но это не так уж и важно, важно, что в монастыре — великолепный Троицкий собор с фресками Гурия Никитина и отличный музей.

Вот, например, Никола Можайский из музея.

В монастыре жил под занавес смуты юный Михаил Романов, отсюда его призвали в Москву, царствовать, и потомки его относились с особым трепетом к Костроме. В 1913-м, к трехсотлетию династии, в городе был построен Романовский музей (проект согласовывали с Николаем II, строительство частично финансировала казна).

Сейчас там картинная галерея, отличная коллекция икон и отличная коллекция авангарда тоже.

Вот вам прекрасный Лабас, если невероятной Гончаровой из первого текста мало.

Разных древностей в Костроме достаточно, среди самых знаменитых — узорчатая церковь Воскресения на Дебре (середина XVII века). Никаких дебрей, оставшихся в названии, сейчас вокруг нет, разумеется. Нет и росписей, над которыми, помимо прочих мастеров, тоже, говорят, трудился божественный Гурий. Все замазано, поверх великих — классицистическое дурновкусие.

Но сама-то она все равно ведь красивая. Белые львы с единорогами бегут по красному кирпичу.

Торговые ряды, конечно, огромные и до сих пор живые — всякие мелкие лавочки и кафе там гнездятся. А кто эти двое, уходящие вдаль? Где-то мы их определенно встречали.

И — просто чтобы закончить, чтобы остановиться, — может, и нелепый, но трогательный памятник собакам и кошкам, пострадавшим от автомобилей.

Кострома — Красное-на-Волге

Дорога. Обыкновенная дорога. Главная прелесть настоящего пешего путешествия в том, чтобы стать ее частью.

А посмотришь со стороны — так вроде и ничего особенного. Но тут, конечно, вжиться надо и почувствовать. Потерять себя, найти путь.

Еда — нехитрая, но вкуснее не бывает. Шашлыки даже и не покажем, умрете от зависти.

А вот ⁠— место не для гостей из Польши, надо ⁠думать.

Историческая рефлексия, ⁠кстати, тоже не чужда ⁠жителям здешних мест.

Красное — годуновская вотчина, ⁠церковь тамошнюю XVI века уже показывали, а еще там — много ⁠старых ⁠домиков и бесконечная россыпь ювелирных магазинов. Работа с драгоценным металлом — древний промысел местных.

Красное-на-Волге — Приволжск

Сначала вдоль тихих заводей — к великой реке. Там паром.

У парома был случай еще раз напитаться мудростью главного редактора «Севера» Громова А.А., который мудрым бородачом недаром прозван.

— Нам надо купить свой паром и возить людей. Разбогатеем, — сказал мудрый бородач.

— Паром дорогой, билет — 29 рублей. Пассажиров трое. Собственно, мы. Явно дотационная история. Не окупится.

Вы думаете, наверное, что Громов А.А. растерялся. Напрасно. Громов А.А. не растерялся.

— А мы цены в два раза поднимем! — парировал он.

Волга глядела сурово.

За Волгой — село Красные Пожни, недореставрированная церковь, милая почему-то сердцу разруха.

Милая сердцу разруха, кстати, в дефиците. Но иногда кое-что все-таки находится.

И раз уж зашла об этом речь — еще раз покажем огромную церковь в Сидоровском. Строительные леса вокруг купола намекают — собирались спасать. А молодые деревца, растущие на крыше, уточняют — так и не собрались.

Там же — барский дом, ни для чего в новой жизни не пригодившийся.

Приволжск

Как выглядит приволжский Ленин сзади, мы уже показывали. Но, пожалуй, стоит вам знать, что и спереди вождь выглядит, мягко говоря, своеобразно.

Чуть веселее, что ли, чем обычно.

А еще тут — уютная площадь, старые дома и Свято-Никольский женский монастырь.

Приволжск — Фурманов

Ускоримся, чтобы не затягивать речь и не утомлять доброго читателя. Но вот что нельзя не отметить — научились у нас в России делать отличные облака. Куда бы мы ни шли — всегда выдавали нам партию умопомрачительных просто облаков. Вот и в этот раз.

Топтыгино (только ради названия — и то стоит упомянуть). Здесь нам встретилась собака-амбидекстр, а еще здесь — Воскресенская церковь. Сильно перестроенная, но в основе — XVII век. С сыном настоятеля топтыгинской церкви дружил Павел Флоренский, в Духовной академии они были однокашниками. Философ здесь гостил, и в церкви — несколько стендов с рассказом о жизни и гибели великого человека. А еще, кстати, любопытный иконостас и росписи: храм при большевиках не закрывался.

Иваново

Люди мы немолодые и семейные, шли сюда не за невестами, поэтому сразу перейдем к туристическим достопримечательностям. Старое торгово-промышленное село городом стало недавно (в конце XIX века), и относился город к Шуйскому уезду Владимирской губернии (из Шуи, кстати, начиналось предыдущее наше путешествие). В общем, если вы ценитель древностей — вам не сюда. К тому же, большевики много всего сломали. Но кое-что взамен построили, ниже скажем.

Впрочем, как минимум, Введенский монастырь с громадным храмом, построенным в начале ХХ века в купеческом тогдашнем вкусе и на купеческие деньги, посетить стоит.

К тому же, там уютно. А еще до 1991 в храме располагался архив КГБ. Зачем мы это знаем, зачем вам это знать?

А вот что точно нельзя пропустить — так это городские музеи. В картинной галерее целый зал авангарда. Розанова, например. А еще Малевич, Шевченко, Анненков…

И даже фрески из Помпей (в конце XIX века просвещенные туристы покупали их, как мы — магнитики на холодильник, ивановские богатеи, разумеется, могли себе позволить такую покупку).

Особый интерес — к Музею промышленности и искусства. Это — подарок городу от местного миллионщика и мецената Дмитрия Бурылина. В 1914 году он достроил для музея здание и передал свои коллекции. Собирал все — от монет и курительных трубок до старинных книг и оружия. В Империи таких музеев было много («Север» кое-что рассказывал про историю музея в Перми, например, правда, там его создавал не купец-одиночка, а целое сообщество местных интеллигентов). Но в советские времена все как-то унифицировалось, систематизировалось, а здесь — живо и поныне, и можно увидеть своими глазами, как это все выглядело.

Плюс — интерьеры нетривиальные.

Очень нетривиальные.

Напротив — Музей ивановского ситца (как без него), изящный особнячок в стиле модерн. Собственно, это дом все того же Бурылина. Музей сделан очень умно, об истории местной индустрии рассказывает исчерпывающе, старинные ситцы удивляют по-настоящему — это эффектно, красиво и ярко.

Но для разнообразия — интерьеры, лестница,

дверь. Модерн провинциальное купечество очень любило.

А вот после революции здесь разгулялись конструктивисты. Город стал частью официального мифа о русском пролетариате, свалившем ненавистного царя. Ну и плюс, здесь действительно было много фабрик. Все лучшее рабочим, передовую архитектуру — тоже. «Север» рассказывал уже о шедеврах ивановского конструктивизма и об их нынешнем состоянии.

Один из шедевров — вокзал. Он, кстати, отреставрирован, а внутри так и вовсе ошеломляет. Аскетичная роскошь, хочется сказать. Вроде, и не может такого быть, а есть.

И здесь бы, на прощание, — фотографию огромной буквы Z на здании закрытого кинотеатра. Чтобы зарифмовать рассказ о путешествии с фотоотчетом. Но почему-то не хочется. Почему-то воздержимся. И вместо фотографии — совет: путешествуйте про России! Можно даже не пешком, мы не настаиваем.

Мы до сих пор — гуманисты и в чем-то даже просветители.