Иван Кляйн: «Я бы всё равно пошел в мэры…»

Последний народный мэр Томска о жизни в неволе, на свободе и счастье быть дедом

- Иван Григорьевич, теперь Вы свободный человек, «наказание» отбыли пока шли суды, можете ехать, куда глаза глядят. Жить, говорить, встречаться с родными. Вроде, все позади, а обида осталась?

- Я не обидчивый человек. К счастью или к сожалению, не знаю. Бог им судья, тем людям, которые три года предъявляли мне обвинения, вели следствие, суд. Жизнь нас рассудит. Гложет то, что в моём любимом городе Томске, в котором все знают меня, мои дела, не могу найти правды. Мало тех томичей, кто верит в справедливость вынесенных мне приговоров. Поддержка горожан все три последних года давала мне силы бороться. Спасибо всем, кто приходил к судам, кто писал мне письма в СИЗО. Вы знаете, это лучшая оценка моих 7 лет на посту мэра. Значит, они прошли не зря.

- А за решеткой по-другому оценивают человека?

- Всюду жизнь. В тюрьме, где местная «почта» работает безукоризненно, новости разносятся мгновенно. Кто «зашел в хату», как себя ведет, сразу становится известно. Я, когда возвращался уже в первом часу ночи из суда после избрания мне меры пресечения в виде содержания под стражей, в СИЗО уже всё знали. Кричали из окошек: «Вон нашего мэра, нашего дядю Ваню ведут!»

- Почему «Дядя Ваня»? Чехов же ни при чем?

- Да ну, какой там Чехов. Хотя он в тюремной библиотеке есть. Там набор книг, так скажем, соответствующий. Пытался читать первое время. Потом понял, что не помню ничего из прочитанного. Мысли всё время крутятся вокруг обстоятельств дела, абсурдности обвинения, притянутых за уши доказательств и показаний свидетелей. Потом начались проблемы со здоровьем, часто приходилось выезжать в больницу. В общем, читать не получалось. А «дядя Ваня», видимо, потому что в томском СИЗО немало сидело и сидит «БээС», так называют бывших сотрудников органов власти. Относятся к ним уважительно, и были люди постарше, чем я. Я недавно встретил нашего известного дорожника, Владимира Германовича Оккеля. Его в СИЗО, оказывается, звали «Дедом». А я моложе, по возрасту еще «дядя» получаюсь.

- А как относятся к «бээс» руководство СИЗО?

- В целом, теперь могу сказать, что нормально. Но, кто там бывал, равнодушным к нашим местам заключения оставаться не может. Самое ужасное даже не бытовые условия, а ощущение бесправия и бессилия. Ничего невозможно сделать, доказать, переубедить. В тюрьме к тому же первое время твоя оперативная разработка продолжается. Сначала одна камера, потом перевели во вторую. А уж когда поняли, что ловить меня не на чем, перевели в третью. Я зашел, вижу, стекла в окне разбиты, унитаз в ужасном состоянии, стены обшарпаны. Говорю: «Мужики, давайте приберемся? Что ж мы в таких условиях жить-то будем, продует всех сквозняком…» Попросили известки, краски, застеклили окно, отремонтировали сантехнику. Но никаких других поблажек у «бээс» нет. Понятно, что за условиями их содержания пристально наблюдают. Обвиняемые в чисто уголовных преступлениях, видимо, могут себе позволить излишества. История с захватом заложников в ростовском СИЗО это наглядно показала. За решеткой у них есть многое, что можно купить за деньги: средства связи, телевизоры. Но мы, обвиняемые в «преступлениях коррупционной направленности», превышении и злоупотреблении должностными полномочиями, на особом контроле. Меня, например, со сторожевыми собаками и с 5 охранниками зачем-то возили в суд и в больницу. Спрашиваю, зачем такие почести? Говорят, так положено.

У нас же вечная борьба с коррупцией идет на всех уровнях. Я предлагал руководству СИЗО на Новый, 2021-ый год какой-то скромный ужин праздничный устроить для всех заключенных. Они еще даже не осужденные, зачем лишать людей праздника? Предложил взять на себя расходы. Но мне сказали: мы этого не будем делать, от греха подальше…

- А почему Иван Григорьевич в Томске так много умных, здоровых, деятельных людей, в том числе из органов власти, сидят в тюрьме? Считал тут как-то: два бывших заместителя губернатора за решеткой (Евгений Паршуто и Юрий Гурдин), директор завода Владислав Голубев, бывший замгубернатора Анатолий Иванов под подпиской о невыезде, начальники департаментов, много более мелких чиновников и крупных предпринимателей… Томск настолько коррумпированный город?

- Мне кажется, всё ровно наоборот. Настоящих взяточников, коррупционеров в Томске столько же, сколько везде. Может даже меньше. Но взятка – вещь конкретная. Там нужны доказательства материальной, личной выгоды. А они добываются трудно, лучше всего взять с поличным, а такое случается, обычно, если кто-то из участников коррупционной сделки решает по каким-то личным причинам сотрудничать с правоохранительными органами. К тому же сейчас нет высокопоставленных взяточников-идиотов, которые будут ходить с портфелями наличности.

А план по выявлению и пресечению коррупционных преступлений никто не отменял! И в этой ситуации две статьи уголовного кодекса, 285-ая и 286-ая, злоупотребление и превышение должностных полномочий, стали палочкой-выручалочкой для правоохранителей. Они относятся к «коррупционным статьям». Но то, что ставится в вину по этим статьям, иногда просто вызывает изумление. Я читаю решение суда по собственному делу, вроде все слова известные, а общий смысл в голове не укладывается! Понять не могу, как можно осудить за то, что я пытался реально, в соответствии с ГОСТ, выполнить показатели национального проекта «Безопасные и качественные дороги», который инициирован президентом Путиным? Как можно получить два года за то, что я, действуя в интересах томичей, не дал предпринимателю построить новый микрорайон без дорог, без социальной инфраструктуры? Как можно строить уголовное дело на одних показаниях запуганных свидетелей? Как можно наказывать за добросовестное исполнение своих должностных обязанностей? За то, что упомянул в рабочем разговоре родное предприятие АО «Томское пиво»: мол разберись, кто там возле завода новый асфальт вскрывает? А ведь наказали. В этом смысле томские правоохранители создали настоящее правовое ноу-хау, на уровне страны. Люди из других регионов слушают и диву даются.

- А Верховный суд, получается, не слушает?

- В Верховный суд с апелляционной жалобой по первому приговору мы пока пробиться не можем. Апелляционные судебные инстанции ведь рассматривают дело не по существу, а с точки зрения нарушений уголовно-процессуального кодекса в судебном процессе. Судья давал возможность сказать последнее слово, была возможность заявить ходатайства, выступить в прениях, задать вопрос свидетелям? Если да, значит, суд прошел правильно, а вдаваться в подробности, заново проводить судебное следствие никто не собирается. А я с адвокатами как раз пытаюсь настоять на том, чтобы к делу были приобщены свидетельские показания специалистов, заключения экспертиз. Как еще можно восстановить справедливость? Получается, что никак.

- Получается, что наша правоохранительная система стала тормозом в развитии страны?

- Свободный, чувствующий себя в безопасности человек – это основа для развития любого общества. Только такой человек двигает вперед науку, организует своё дело, принимает смелые управленческие решения на государственной или муниципальной службе. А сегодня мало кто может себя чувствовать в безопасности. У нас в мэрии весь правовой департамент разбежался после того, как заместитель руководителя этого департамента Евгения Малышева, в суде посмела высказать обоснованную правовую позицию мэрии. На неё уголовное дело завели! А ведь позиция оказалась верной и это был вынужден подтвердить областной суд. Но её никто не смог защитить. Немудрено, что в мэрии Томска сегодня редкий человек не ищет себе нового места работы. Мне каждый день звонят теперь бывшие подчиненные, спрашивают, нет ли у меня вакансий на производстве, собираюсь ли я заняться общественной, политической деятельностью, может помощь мне нужна…

- А вы собираетесь? Нужна помощь?

- Первым делом, надо восстановить здоровье. Учитывая диагнозы, это дело не одного года. Конечно, надо подставить плечо моей супруге, Галине Ивановне, которая вот уже 11-ый год рулит сложным семейным предприятием. А снова лезть в политику, раздавать советы по управлению городским хозяйством я не собираюсь. Помогать Томску и томичам буду, как и всегда это делал, но в политику не пойду. Хотя, не исключаю этой возможности когда-нибудь потом, в будущем.      

- Если бы вам кто-то сказал в 2013-ом году, что вы будете третьим подряд мэром Томска, на которого заведут уголовное дело, вы бы всё равно стали градоначальником?

- Я бы, конечно, крепко подумал. Но всё равно бы пошёл в мэры, потому что в страшном сне мне не могло присниться того, что со мной случилось. Я законопослушный человек, семь раз отмерю, посоветуюсь с юристами, только потом отрежу. Я бы не поверил, что меня могут привлечь к уголовной ответственности за добросовестную работу. Хотя ваш брат журналист ехидничал тогда, спрашивал: «Иван Григорьевич, не боитесь, место томского мэра плохое…»

 Но я же везунчик по жизни! Знаю, везёт тому, кто везёт!  Школа с золотой медалью, ни одной четверки. Лучший в мире Политехнический институт и Томский государственный университет с красными дипломами. В армии дослужился до старшины, предлагали сверхсрочную службу, могла сложиться карьера военного, как мечтал когда-то в детстве. Но я выбрал родной завод, который мы с командой подняли буквально из руин. Если ты трудишься, как положено, какая может быть сума или тюрьма? Я этой русской поговорке не верил. Получается, зря не верил.

- Вы знаете теперь, кому выгодно было ваше дело?

- Много ходит конспирологических теорий на этот счет, называются различные заказчики. Но чтобы указывать на кого-то, мне нужны факты, доказательства. А их у меня нет. Поэтому я не хочу уподобляться тем, кто заводил на меня уголовные дела, не имея никаких доказательств, кроме досужих разговоров. Лучше всего спросить об этом исполнителей: кто им заказывал атаку на мэра Томска.

- Мэрам, главам районов и поселений в России вообще не везет.

Да, и это заставляет задуматься о судьбе местного самоуправления, самой близкой к народу власти. Либо уж встраивайте ее тогда до конца в систему «публичной власти», во властную вертикаль, делайте горотдел в областной администрации, не надо депутатов городских. Либо дайте, наконец, полномочия, финансы. А то получается, что мэр на своей территории отвечает за всё, но возможности у него крайне ограничены. Они еще и урезаются при первом удобном случае. Я помню, когда в 2017-ом мы в Томске впервые закончили бюджетный год с профицитом, из области пришло указание убрать нам всякую помощь из регионального бюджета.

- С бывшим губернатором Сергеем Жвачкиным, который и позвал вас на работу мэра Томска, не общаетесь?

- Это он со мной не общается. Ни разу не высказал свою позицию ни в отношении моих уголовных дел, ни в отношении дел на его бывших подчиненных. Мне передавали, что он сказал будто бы про меня: «Он сам виноват…»

- А была у вас надежда, что «органы разберутся»?

- С первой до последней минуты. Прямо с утра 13 ноября 2020-го года, когда меня пришли задерживать прямо в мэрию Томска во время аппаратного совещания и до решения судебной коллегии по апелляционной жалобе 7 июня 2024-го года. Была надежда, что кто-то из обвинителей или судей одумается, встанет, скажет: «Мужики, мы за что человека-то судим? Идите, Иван Григорьевич, вы невиновны». Но надежды юношей питают, а мне исполнилось 65 лет… Простите..

Иван Григорьевич достает старомодный кнопочный телефон, который тренькнул на СМС-ку, смотрит на экран и говорит:

- Похоже, я скоро снова стану дедом. Настоящим. А не "дядей Ваней"