Италийский бык против римского орла. Катастрофа

Осень была всегда богатым на события временем. Проходили выборы магистратов, старые стремились как можно быстрее реализовать все, что не успели, новые - договаривались друг с другом и сколачивали вокруг себя группы поддержки. Рим в это время был больше обращен внутрь себя, чем наружу. Недовольство италиков провалом законопроекта Друза о предоставлении гражданства едва ли воспринималось, как серьезная угроза. Этому вопросу было уже 30 лет и до этого волнения всегда спадали сами. Но не в этот раз.

Пока Рим убаюканный самоуспокоением увлеченно наблюдал за политической гонкой внутри города, в Италии происходило то, чего раньше римляне всегда стремились не допускать ни при каких обстоятельствах. Право заключения самостоятельных договоров с другими общинами было первым, что отнимал Рим при включении общины в Республику, привязывая её настоящее и будущее исключительно к Вечному городу. Но осенью 90-го года до н.э. до этого неформальные связи италиков друг с другом, вызванные общностью интересов в борьбе за права, начали ускоренно формализовываться в виде договоров.

Недовольные Римом общины начали обмениваться послами и пленниками (нормальная практика в ту эпоху в случае отсутствия доверия к союзнику: стороны взаимно выдавали важных людей с целью обеспечения ненарушения договора, если одна из сторон договор нарушала, то вторая имела полное право заложников убить), заключались союзные договоры. Эта бурная деятельность охватила многие общины центральной Италии, в которых проживало от четверти до трети населения полуострова. В союз вступили следующие племена: пицены, марсы, пелинги, вестины, маруцины, фреганты, гирпины, луканы, самниты, часть жителей Кампани и Апулии.

Пока что италики лишь готовили почву для выступления, реальный повод к которому дали сами римляне. Скрыть активизацию внешнеполитической деятельности италики полностью не могли - все же далеко не все их лидеры были согласны с планами заговорщиков, да и во многих из общин жило немало римлян. А потому какая-то информация о необычной активизации италиков в Рим приходила. Узнав, что жители города Аускул в Апулии ведут активную дипломатическую деятельность с соседями, из Рима послали небольшой отряд во главе с претором. Когда претор начал сыпать угрозами и требовать, чтобы аускульцы перестали нарушать договор с Римом - его просто прирезали, а потом вырезали и римлян, проживавших в городе. Так как после такого перформанса отступать аускульцам было уже некуда, то во все союзные общины был отправлен клич о помощи. И на него ответили.

Мятежные общины, пока еще не объявляя об отделении от Республики, создали собственную федерацию. Её столицей стал главный город пелингов - Корфиний, который переименовали в Италию (Италику). Италики воспроизвели в государственных органах своего союза уже хорошо им знакомые римские. В Корфинии заседал сенат из представителей общин-союзников, также именно там проводились выборы общефедеральных магистратов, число которых равнялось римским, но вот наполнение их властных полномочий отличалось. Ведь италики были едины лишь формально, они просто не успели еще выстроить вертикаль власти и основными политическими образованиями были крупные племенные общины, каждая из которых содержала за свой счет собственную армию.

Мятежники сразу же начали вербовку армии, для чего началась активная агитация италийского единства, противопоставлявшего самоуправству римлян. Сдерживаемые ранее элитами италиков антиримские настроения плебса теперь наоборот раздувались. Благодаря энтузиазму населения за осень-зиму удалось навербовать в легионы 100 тысяч солдат, не испытывая серьезных проблем с мобилизацией. Значительная часть воинов были ветеранами многих кампаний, сражавшиеся бок о бок с римлянами и имевшие хороший боевой опыт. Но в отличии от Рима у италиков не было выстроенной единой системы мобилизации и снабжения. Фактически каждая община выставляла собственную армию во главе с собственными командующими и действующие независимо. Консулы италийского союза никогда не командовали всей этой армией, а лишь собственными племенными контингентами и некоторыми присоединенными к ним союзными.

Невозможность собрать армию в единый кулак была очевидной слабостью италиков, которая усиливалась несомненным превосходством мобилизационного потенциала Рима - да, он потерял почти треть своей армии, да он хронически испытывал проблемы с вербовкой солдат, но в Республике все еще жило просто больше людей и она могла очень сильно напрячься и закидать италиков мясом. Отсюда вытекал базис всего восстания - италики отлично понимали, что не могут победить Рим и навязать свои условия. Но это и не было нужно. Достаточно было подорвать уверенность сената - одержать несколько побед, отколоть от Республики еще больше общин и выйти на переговоры.

Могли ли пойти на это римляне? Если бы не верили в свою победу - да. Все же италики уже давно воспринимались своими. Это не варвары, которых можно под ноль вырезать в случае чего. Они уже давно были неотъемлимой частью римской армии, у многих были родственные, коммерческие и дружественные связи. И разрыв их воспринимался болезненно с обеих сторон. Да, римляне будут воевать чтобы привести италиков в чувства, заставить вновь подчиниться и принять старый статус-кво. Но если дать понять, что старый статус-кво уже невозможен, то можно было свести этот братоубийственный конфликт к пристойному миру. Вероятно невозможность жить как прежде и пытались донести делегаты восставших в конце 91 года до н.э. Но в Риме их не услышали.

После первых вестей о восстании в самом центре Италии Рим, как и ожидалось, занял непримиримую позицию - Республике ни в коем случае нельзя было показать слабость, иначе и другие общины поймут, что оказывается от Рима можно чего-то требовать силой. Римские политики отлично понимали преимущество Республики над италиками в мобпотенциале. Вот только было сразу несколько но.

Во-первых - мобилизация более 100 тысяч солдат на войну в Италии оказалась для Рима задачкой с тремя звездочками. У Республики уже были отмобилизованы 7-8 легионов, раскиданные по провинциям. Часть из них, вероятно, были переброшены в Италию, но не все. Рим просто не мог вывести войска из Испании, Африки и Азии без угрозы вызвать этим кризис, спровоцировав врагов на нападение. А теперь к этим легионам требовалось навербовать еще от 10 до 15. И это при том факте, что у вас треть Италии отвалилась и следовательно та половина армии, что формировалась из союзных контингентов лишилась львиной доли потенциальных призывников.

Еще больше ситуация осложнялась тем фактом, что Республика еле еле восстановилась от потерь во время войны с кимврами, а теперь требовалось навербовать солдат едва ли не больше, чем на пике войны с германцами. В отличии от италиков, у которых была внятная цель войны, римский плебс, живший столетия бок о бок с италиками, был не очень воодушевлен войной со своими же. Это политики уже прикидывали в уме, как ловко они после пары побед взлетят по лестнице магистратур, а простому земледельцу от всего этого конфликта одни проблемы. Опыта гражданской войны, а Союзническая война фактически была именно таковой, еще ни у кого не было и потому римская мобилизация шла с огромными проблемами.

Сенату, столкнувшемуся с кризисом мобилизации, пришлось рассылать в ранге легата по регионам Италии уважаемых там людей, которые имели широкие полномочия для вербовки солдат. Именно в таком качестве в родном Пицене (да, там же где бушевало восстание) Помпей Страбон, используя личный аукторитас, деньги сената и свои собственные, навербовал себе легион и дальше всю войну держался особняком, фактически став главой ЧВК. Но так везло не всем и много где приходилось идти на чрезвычайные меры - вербовать вольноотпущенников. А это уже было неприятным звоночком - большая катастрофа с мобилизацией была разве что только во время войны с Ганнибалом, когда пришлось набирать в армию рабов, да во время войны с кимврами и тевтонами. И это Рим собственно еще и воевать не начал, а кризис, готовый в любую минуту обернуться катастрофой, уже был.

Во-вторых, произошедшие события заставляли римлян серьезно опасаться того, что лояльные пока что общины италиков тоже могут восстать? Римляне были хоть и многочисленны, но италиков то было больше. Латинам и колониям латинского права, положим было терять от восстания куда больше, нежели другим, а значит риски их восстания минимальны. А вот остальные могли. В памяти ведь еще были свежи воспоминания, как часть юга Италии встала на сторону Ганнибала. Если заполыхает не только центральная Италия, но и юг, то Рим будет биться в окружении. А потому сенат начал лихорадочно рассылать войска в гарнизоны общин, которые могли проявить нелояльность. Формально эти гарнизоны можно зачесть в общую численность армии Рима, но фактически они будут недоступной для боевых действий гарантией лояльности союзников и резервом на случай, если дела пойдут совсем уж скверно. В отличии от римлян италики могли держать в городах минимальные гарнизоны.

А потому, формально, имея превосходство в численности войск на момент весны 90 года до н.э., Рим мог одновременно оперировать лишь частью этих сил, которые полностью были отмобилизованы лишь ко второй половине года. В результате инициатива в начале войны окажется в руках италиков.

___________________________________________________________________________

Поддержать нас чеканной монетой: 4100 1876 6841 031 (ЮMoney) или 4890 4947 8231 0072 (QIWI).