История карнавалов - Культура и искусство курсовая работа

Главная

Культура и искусство
История карнавалов

Остроумие как созидательная сила барроко. Маскарады и карнавалы на Руси. Русская смеховая культура в канун петровских времен. Шутовство и юродство Даниила Хармса. Драматизм и карнавальность в поэзии Владимира Высоцкого. Игры, в которые играют люди.


посмотреть текст работы


скачать работу можно здесь


полная информация о работе


весь список подобных работ


Нужна помощь с учёбой? Наши эксперты готовы помочь!
Нажимая на кнопку, вы соглашаетесь с
политикой обработки персональных данных

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.


В настоящей работе рассмотрены некоторые явления культурного пространства, которые, хотя непосредственно и не связанны с карнавальным действием, тем не менее, могут быть подвержены корректному анализу в системе понятий теории карнавализации Бахтина М.М. Речь идет о творчестве Владимира Высоцкого и Даниила Хармса, о процедуре декарнавализации, о карнавальных и игровых формах коммуникации в Интернет-среде, о карнавальных моделях социальных групп.
В первой части работы достаточно подробно представлена история возникновения карнавалов и маскарадов, их содержание и эволюция в различные исторические периоды развития культур католической Европы и православной России. Много внимание уделено теме смеховой культуры, исследованием которой в поисках ее смысла, мировоззренческой и эстетической сущности занимались такие ученые, Бахтин, Лотман, Лихачев.
Если некоторые проблемы в большей степени представляют академический научный интерес, то изучение карнавальной условности и свободы импровизации, разворачивающейся в виртуальном пространстве, и придающей особую притягательность сетевому общению, свободному от социальных рамок и условностей, актуально необходимо для понимания современного человека.
Если же поискать в Интернете определение понятию «карнавал», то, не упоминая материалов, представленных в энциклопедиях, можно узнать, как трактует это понятие обыденное сознание: "Карнавал - это переворот, который всегда к лучшему", "Карнавал - это возможность прожить ранее недоступные жизни", "Карнавал - это дитя невероятно музыкальных бразильцев, сохранивших солнечную энергию своих сердец", "Карнавал - это пятое время года", "Карнавал - это обязательно заговор", "Карнавал - это ежегодный праздник жизни" и т.д. В большинстве случаев это, конечно, всего лишь рекламный посыл туристических агентств.
Но, пожалуй, действительно, в обыденном сознании карнавал - это, в первую очередь, праздник жизни. Многие даже уверены, что "карнавал" в переводе означает именно "праздник" или "фестиваль". На самом же деле итальянское слово "carnevale" переводится с латыни как «прощай мясо». Дело в том, что европейские карнавалы традиционно проводились перед Великим Постом, который подразумевал отказ от мясной пищи и плотских удовольствий. Зато карнавал позволял все: это было время ярких нарядов, веселого распутства, общего ликования и вседозволенности.
Подобные праздники, которые во многом определили европейские карнавальные традиции, существовали и в дохристианские времена в Египте, Персии, Греции и Риме и, как правило, были связаны с окончанием сельскохозяйственных работ. К примеру, Римские Сатурналии (прообраз карнавала) начинались 17 декабря. К тому времени урожай был собран, и у людей появлялась возможность немного расслабиться перед началом новых трудов. Этот период был посвящен безудержному веселью и отдыху: закрывались суды, школы и другие учреждения, забывались распри и дела, приостанавливались войны.
Основным мотивом Сатурналий был краткосрочный переворот существующего миропорядка и вседозволенность: власть переходила к шуточному королю, рабы занимали место господ, которые должны были им прислуживать, дети возглавляли семьи, богатые и бедные уравнивались в правах. Улицы были заполнены ряжеными в масках, на проделки которых в это время смотрели сквозь пальцы. В 1296 году, когда Сенат Венецианской Республики провозгласил последний день перед Великим Постом праздничным, карнавал стал публичным праздником. Девизом карнавала было: "A Carnevale ogni scherzo vale!" ("Во время карнавала проходит любая шутка!"). И действительно, он, пусть на краткое время, разрушал барьеры между сословиями, игнорировал правила приличия, допускал осмеяние сильных и власть имущих.
Маски делали шутников неузнаваемыми и, таким образом, служили защитой от возможной мести. Также, благодаря анонимности, которую они обеспечивали, участники карнавала могли свободно предаваться амурным развлечениям, которые в обычной жизни были связаны со значительно большим риском.
Венецианский карнавал масок - самый известный, самый оригинальный и самый старинный. Танцы на площадях, роскошные шитые золотом и украшенные драгоценными камнями карнавальные костюмы, среди которых самыми популярными являются костюмы персонажей итальянской "Комедии дель Арте". Впервые, использование масок в Венеции упоминается в документе от 2 мая 1268 года. Самой известная и чисто венецианская маска называется "баутой". Таинственности ей придавало то, что маски - бауты делались со специально оттопыренной верхней губой: ударившись изнутри о глиняную или кожаную преграду, голос становился неузваемый. Баута - это способ «подменить» себя, отказавшись от собственного лица и тембра голоса.
Впоследствии, карнавал распространился по всей католической Европе, пришел во Францию, Испанию, Португалию. Активное участие этих стран в работорговле привело к появлению в Европе и Америке большого количества чернокожих, которые, несмотря на обращение в христианство, во многом сохранили свою культуру, ее обычаи и ритуалы. Раз в год им разрешалось устраивать религиозные праздники. Они были посвящены чествованию Девы Марии и христианских святых, однако несли на себе глубокий отпечаток африканской культуры, с ее музыкой, обрядами, танцами, костюмами, масками.
Сейчас карнавалы проводятся по всему миру. Кроме Венецианского, самым известным является Бразильский карнавал. Также список мест, жители которые ежегодно являются свидетелями красочного и шумного шествия, включает в себя Монако, Лондон, Мальту, Амстердам, Новый Орлеан, Атланту, Нью-Йорк, Кёльн, Квебек, Канарские острова, Доминиканскую республику, Сан-Франциско, Барбадос. Каждый карнавал имеет собственную историю и традиции, собственный неповторимый стиль.
Основным мотивом карнавала был краткосрочный переворот существующего миропорядка и вседозволенность. Он, пусть на краткое время, разрушал барьеры между сословиями, игнорировал правила приличия, допускал осмеяние сильных и власть имущих.
Карнавализация - семиотическая теория карнавала, изложенная М.М. Бахтиным в его книге о Рабле (1965). Уникальность его теории в том, что автор применил понятие карнавала, ежегодного праздника перед великим постом, ко всем явлениям культуры Нового времени.
В центре концепции карнавализации - идея об "инверсии двоичных противопоставлений", то есть переворачивание смысла бинарных оппозиций. Когда народ выходит на карнавальную площадь, он прощается со всем мирским перед долгим постом, и все основные оппозиции христианской культуры и все бытовые представления меняются местами. Королем карнавала становится нищий или дурак, И ему воздают королевские почести. Назначается также карнавальный епископ, и кощунственно оскверняются христианские святыни. Верх становится низом, голова - задом и половыми органами (материально-телесный низ, по терминологии Бахтина). Меняются местами мужское и женское (мужчины надевают маски женщин и наоборот). Вместо благочестивых слов слышится сквернословие, площадная брань. Меняются местами сами противопоставления жизни и смерти.
Стихия карнавализации до сих пор присуща некоторым традициональным народностям. Наиболее ярко сохранилась традиция европейской карнавальной культуры в Латинской Америке, и в частности в Бразилии.
В культуре ХХ века карнавализация актуализируется вследствие повышения общего интереса к мифу, породившего неомифологическое сознание. Стихия карнавализации обрушивается на Москву в романе М. Булгакова "Мастер и Маргарита". Воланд и его свита устраивают сначала карнавализованное представление в Варьете, а затем сатанинский бал в Доме Пашкова с элементами карнавализации. Стихией карнавализации проникнуто большинство фильмов Феллини - "Амаркорд", "8 1/2", "Репетиция оркестра", "И корабль плывет", "Джинджер и Фред".
БИНАРНАЯ ОППОЗИЦИЯ (лат. binarius - двойной, двойственный, состоящий из двух частей) - тип отношений в семиотических системах, в рамках которого знак приобретает свое значение и смысл только через отношение со знаком, стоящим к нему в оппозиции.
МИФ - форма целостного массового переживания и истолкования действительности при помощи чувственно-наглядных образов, считающихся самостоятельными явлениями реальности. Мифологическое сознание отличается синкретизмом, восприятием картин, рожденных творческим воображением человека, в качестве "неопровержимых фактов бытия. Это понятие имеет в обыденном и культурном языке три значения:
- мифотворчество, мифологический космогенез;
- особое состояние сознания, исторически и культурно обусловленное.
НЕОМИФОЛОГИЧЕСКОЕ СОЗНАНИЕ - одно из главных направлений культурной ментальности ХХ века, начиная с символизма и кончая постмодернизмом. Неомифологическое сознание было реакцией на позитивистское сознание ХIХ века, но зародилось оно уже в ХIХ веке, в романах Достоевского и операх позднего Вагнера. Основными чертами этой структуры являются циклическое время, игра на стыке между иллюзией и реальностью, уподобление языка художественного текста мифологическому предязыку с его "многозначительным косноязычием".
1. В центре концепции карнавализации - идея об "инверсии двоичных противопоставлений". Когда народ выходит на карнавальную площадь, он прощается со всем мирским перед долгим постом, и все основные оппозиции христианской культуры и все бытовые представления меняются местами.
2. В культуре ХХ века карнавализация актуализируется вследствие повышения общего интереса к мифу, породившего неомифологическое сознание.
О строумие как основная созидательная сила барроко
Барочный закон антитезы или «соединения несоединимого» признавался основополагающим в центральной для барокко «теории остроумия», соединяющий высокое и низкое, натуралистические мотивы с аллегорическими, рациональное и иррреальное, ведёт, в частности, к размыванию границ между воображаемым и реальным мирами, между прошлым и настоящим. Для барочной эстетики характерны были: полифония, инверторство (изобретательство), многоязычие (низкий и высокий стиль), аффект как основное средство в передаче эмоций, категория «безвременья», театральность и иллюзорность мира, идея «синтеза искусств», эмблематика, гуманизм и избыточность. Поэтому барочный карнавал несет в себе элементы экзальтации и мистицизма (реминисценции средневекового художественного мышления), а также начало гуманистическое, лицедейское, человечное (трансформацию возрожденческой традиции). Он поэтапно разграничивает трагическую сторону карнавала (проявленную в церковных шествиях и погребальной помпе) и празднично-феерическую (в светской паратеатральности). Двойственность карнавала в эпоху барокко как бы расчленяется и выступает в противопоставлении. Мистицизм первого периода является характерным выражением универсума, в котором личность единственно может обладать гармонией со Вселенной. Мистицизм является каналом мировоззренческой логики и одновременно театрализованной игры.
С религиозными процессиями связан другой вид паратеатральных действ -- погребальная помпа, pompa funebris, проникнутая религиозным духом, но имеющая свой собственный, житейский «сюжет». Не только участие служителей культа является объединяющим звеном этих разных по сути зон театрализации жизни: «…процессия, составляющая часть культового действия, -- это нечто большее, чем зрелище…» При разности назначений и целей, оба вида процессий несут в себе сакраментальное начало и отмечены одинаковыми моментами напряженности бытия.
Магическое созидание игрового мира и завороженность игрового сообщества очевидны в этом похоронном ритуале барокко, который наиболее зримо сочетает в себе иллюзию и действительность. В этом ритуале с позиции сверхреальной сущности игры становится ясным, почему вечность и мгновение представляют собой единое целое, а великолепие и разложение являются двумя сторонами одного процесса.
Погребальная помпа была «спектаклем», длящимся несколько месяцев, сутью которого считалось напоминание о бренности земной жизни, ее мимолетности и о страшном суде, ожидающем всех после смерти. В этой процессии сплелись воедино мощь католической веры и репрезентативность стиля барокко, католические идеалы совмещались с признанием и возвеличиванием значения умершего. В точке схода [по вертикали -- мир земной и мир трасцендентный (грань жизни и смерти) и по горизонтали -- мир реальный и мир игровой (грань действительных похорон и спектакля по этому поводу)] оказались необходимыми выразительными средствами символика и эмблематика как отражение мира образов и мира существующих вещей.
Погребальная помпа выступает как цельное и органическое воплощение мировоззрения, художественного мышления и художественной формы в первом периоде барокко: синтез, пышность, грандиозность и духовное напряжение здесь образуют единство. В сплетении ирреального и реального предстает эстетика барокко, способная соединить личное и внеличное. Личность в ренессансном понимании отразилась в барокко, как в искаженном зеркале: наполненный бесконечными войнами социум ХVII века должен был забыться в театральности, мистицизме и иллюзорности. Барокко использует карнавал для восстановления баланса личности и вселенной, дабы человек не представал ежеминутно униженным перед абсурдом бытия.
1. Барочный закон антитезы или «соединения несоединимого» признавался основополагающим в центральной для барокко «теории остроумия».
2. Личность в ренессансном понимании отразилась в барокко, как в искаженном зеркале: наполненный бесконечными войнами социум ХVII века должен был забыться в театральности, мистицизме и иллюзорности.
Маскарадные празднества в России по-своему происхождению - явление дуалистического порядка: с одной стороны, они оказались заимствованными из опыта европейской карнавальной культуры и на первых порах насильственно насаждались верховной властью, с другой - имели свои крепкие национальные корни в народной праздничной культуре, хранящей опыт организации и декорирования театрально-зрелищных языческих и религиозных праздничных шествий, непременными атрибутами которых являлись маски, переодевания, преображения их участников.
Народные потехи, связанные с переодеваниями и преображениями, восходящие еще к языческим временам, были известны на Руси с глубокой древности. Праздники зимнего и летнего солнцестояния, Петров день, масленица и в начале XIX в. не обходились без ряженых. Церковь терпела ряженье как дань старинному обычаю, но не одобряла, как и всякое лицедейство - даже в середине XIX в. актеры, выходя на сцену, снимали с себя нательные кресты, чтобы не осквернять их своим недостойным ремеслом. Только Иван Грозный время от времени пренебрегал своим высоким положением и устраивал на опричных пирах пляски в "машкерах" (масках) и костюмах, сам нацеплял личину и принуждал к тому же своих приближенных. На одном из таких пиров произошел эпизод, легший в основу известной баллады А.К. Толстого "Князь Михаиле Репнин", герой которой, возмутившись царским непотребством, растоптал маску ногами и был тут же убит за неповиновение. Игрища скоморохов со времен крещения Руси преследовались, как и игры в карты, кости («зернь») и даже шахматы и шашки («тавлеи»). Языческие обычаи, нередко весьма откровенные, как «обегание огородов» обнаженными женщинами в сумерках, костры и игрища на Ивана Купала, несмотря на все попытки их вытравить, продержались до начала ХХ века. Зимние забавы -- катание на коньках, спуск с ледяных гор -- развлекали все слои общества. Традиционны были кулачные бои: поединки и «стенка на стенку
В России маскарадная традиция получила культурный импульс с реформами Императора Петра I. До него в высшем слое русского общества не существовало почти никаких веселий. Это общество воспитывалось под неусыпным влиянием византийского аскетизма, который объявлял свободную науку - ересью, творчество - соблазном, музыку, пение, пляску и т.д. - «хульной потехой» и «богомерзким делом». Прежде переодевание в основном было прерогативой святочных и масленичных обрядов и культивировались в народной среде на уровне массовой культуры. В светской же культуре допетровской эпохи ни о каком переодевании в чужой костюм не могло быть и речи. Реформы Петра I затронули не только государственную, социальную и политическую структуру, но коренным образом изменили и сферу быта. Одевшись в голландское платье, юный царь открыл занавес первого и наверно самого радикального маскарада, когда бы то ни было происходившего на Руси. Собственно реформы для массового русского сознания явились в образе страшного маскарада. Петр I не просто ввел в России европейский костюм, а одел ее сословную элиту в "чужой" костюм, посягнув при этом не только на одежду, но и на само лицо своих подданных, заставив их обрить бороды, напялив тем самым на них маски «бритых рож».
В России начала развиваться традиция аллегорических маскарадов в которых на первый план выступали сюжеты чаще всего с дидактическим подтекстом, выраженные набором сцен и жестов. Такие маскарады были тщательно продуманны и ставились как серьезные театральные представления. Главной их формой, сохранившейся кстати на протяжении почти полувека, были маскарадные процессии, число участников которых нередко доходило до тысячи человек. Участники процессий распределялись по группам в каждой из которых была своя центральная фигура - Бахус, Нептун, Сатир или другие римские боги. Петр не просто веселился, но преследовал и серьезные политические цели - в частности, для него важно было вырвать у Церкви ее авторитет. Поэтому, понимая пародийную и комическую сущность маски, он включал в эти процессии и аллегорические фигуры, одетые в маски, высмеивающие церковных иерархов. Так в 1715 году был устроен грандиозный пародийный свадебный маскарад на котором венчали князя-папу, пародийный образ которого нужен был Петру для борьбы с церковной оппозицией в лице Патриарха Никона, усиленно противодействовавшего нововведениям царя.
Подобные маскарадные шествия устраивались на протяжении всего XVIII в. В 1763 г. Москва три дня наблюдала за грандиозным маскарадом "Торжествующая Минерва". Со времен императрицы Елизаветы Петровны в особую моду вошли костюмированные балы и собственно маскарады, когда к костюмам участников прибавляли еще и маски. Сама Елизавета до страсти любила рядиться, находила, что ей идет мужской костюм, и довольно часто устраивала при дворе маскарады, называвшиеся "Метаморфоз". На них назначенные лично ею лица должны были являться в одежде противоположного пола. «Правда, что нет ничего безобразнее и в то же время забавнее, как множество мужчин, столь нескладно наряженных, и ничего более жалкого, как фигуры женщин, одетых мужчинами. Большинство являлись на эти балы злыми, как собаки», - вспоминала невольная участница этих балов великая княгиня Екатерина Алексеевна, будущая Екатерина II. Для петергофских маскарадов был выпущен специальный указ: «…платье маскарадное иметь должонное, окромя только пелегримского и арлекинского и непристойных деревенских, а в русских телогреях, тако ж в ямщицком и в другом таковом же подобном платье отнюдь не приезжать, и в приличных масках»,
И при Елизавете, и при сменившей ее на престоле Екатерине II придворные маскарады устраивались довольно часто, в иные периоды чуть ли не еженедельно. При Екатерине все более популярными становились и общественные маскарады. Общедоступные маскарады охотно посещала Екатерина II, одевавшая обычно мужской наряд, маску и домино и приезжавшая в чужой карете. Она не только наблюдала из ложи за танцующими, но и сама принимала участие в танцах и очень любила поинтриговать кого-нибудь по маскарадному обычаю.
Основная идея, которую должен был выразить маскарад, балы хорошо знакомая, разделявшаяся в той или иной форме, всеми передовыми людьми XVIII в. - идея о просвещенном монархе, под скипетром которой расцветут науки и искусство, восстановится закон и справедливость, будут попраны пороки. В духе своего времени создатели карнавального представления верили в воспитательную силу сатирического «изъявления гнусности пороков».
Большим охотником до маскарадов был Николай I. У себя, в Аничковом дворце, где он жил еще юношей и который любил больше других своих резиденций, он устраивал балы и маскарады для узкого круга приближенных, и на них не возбранялось веселиться и дурачиться, как кому угодно. Ездил император и на общественные маскарады в оперу и в популярный в 30-40-е годы XIX в. зал Энгельгардта в Петербурге. Именно маскарад в этом зале описан в драме М.Ю. Лермонтова "Маскарад". Вкус императора был законом для высшего света, и в маскарады стали ездить представители высших аристократических кругов. Многие старались подойти к императору, который всегда был без маски, и постараться его "заинтриговать".
В 1850 г. в Москве в честь 25-летия царствования Николая I был дан роскошный костюмированный бал, участники которого нарядились в костюмы населяющих Россию народностей. Конец рассматриваемого столетия уже не знал былого размаха карнавальных праздников: они масштабно мельчали, жили спорадической жизнью, заменялись кулуарными театрализованными представлениями и мини-шествиями. Подобная скудость зрелищ общегородского типа была не случайной: власти уже не стремились задействовать в праздники весь город, не желали исторических аналогий и сопоставлений, а главное обязательных для карнавала сатирических высмеиваний негативных явлений общественной жизни.
Последний период всплеска интереса к маскарадам и костюмированным балам относится к началу XX в. В эти годы больше всего ценилась историческая точность костюмов, и балы сделались "тематическими": античными, рококо, в стиле Директории, этнографическими. В 1903 г. в Зимнем дворце состоялся грандиозный исторический бал, все участники которого оделись в русские придворные костюмы XVII в.: боярышень, стольников, стрельцов, бояр и т.п., выполненных с исключительной достоверностью и богатством. Император Николай II и его жена Александра Федоровна приняли участие в этом празднике, наряженные в царские костюмы тех времен.
Маскарадно-карнавальные традиции сохранились и в наши дни, хотя они, начиная с советских времен господства тоталитаризма, и утратили свою глубинную суть, и изменили форму почти до неузнаваемости. Культовый фильм Эльдара Рязанова «Карнавальная ночь», очень далекий от мрачных реалий пятидесятых годов, - тому подтверждение. В настоящее время маскарады проявляются в форме костюмированных вечеров и карнавальных шествий.
Маскарадные празднества в России по-своему происхождению - явление дуалистического порядка: с одной стороны, они оказались заимствованными из опыта европейской карнавальной культуры и на первых порах насильственно насаждались верховной властью, с другой - имели свои крепкие национальные корни в народной праздничной культуре.
Народные потехи, связанные с переодеваниями и преображениями, восходящие еще к языческим временам, были известны на Руси с глубокой древности.
В России маскарадная традиция получила культурный импульс с реформами Императора Петра I.
Основная идея, которую должен был выразить маскарад, балы хорошо знакомая, разделявшаяся в той или иной форме, всеми передовыми людьми XVIII в. - идея о просвещенном монархе, под скипетром которой расцветут науки и искусство, восстановится закон и справедливость, будут попраны пороки.
Конец XIX столетия уже не знал былого размаха карнавальных праздников. Власти уже не стремились задействовать в праздники весь город, не желали исторических аналогий и сопоставлений, а главное обязательных для карнавала сатирических высмеиваний негативных явлений общественной жизни.
Последний период всплеска интереса к маскарадам и костюмированным балам относится к началу XX в.
Маскарадно-карнавальные традиции сохранились и в наши дни, хотя они, начиная с советских времен господства тоталитаризма, и утратили свою глубинную суть, и изменили форму почти до неузнаваемости.
Впервые проблема народной смеховой культуры средневековья и Ренессанса была поставлена российским исследователем Михаилом Михайловичем Бахтиным в 1946 году, во время защиты Бахтиным кандидатской диссертации «Рабле в истории реализма». Задачей ученого становится поиск смысла, исследование неповторимости и оригинальности, отыскание мировоззренческой и эстетической сущности смеховой культуры. Между тем Бахтин подчеркивает, что предметом его исследования является творчество Франсуа Рабле, в произведениях которого «народная смеховая культура собрана, сконцентрирована и художественно осознана».
В жизни средневекового человека празднества карнавального типа играют значительную роль. Смеховые гулянья той эпохи помимо карнавалов включали в себя ярмарки с участием шутов, великанов, карликов, уродов, «ученых» зверей; «праздники дураков», «праздник осла», «шаривари»; «рождественский смех», «пасхальный смех»; сценические постановки мистерий, фарсов и соти; городские сельскохозяйственные праздники, заканчивающиеся пирушкой и выбором эфемерных королей и королев и т.д. Временной период проведения празднеств карнавального типа насчитывал до трех месяцев в году. Столь длительное ощущение праздника оказало весомое влияние на мировосприятие людей той эпохи.
С древнейших времен «ритуальным смехом» сопровождались аграрные обряды и обычаи. «Некогда смеху приписывалась способность не только повышать жизненные силы, но и пробуждать их. Смеху приписывалась способность вызывать жизнь в самом буквальном смысле этого слова. Это касалось как жизни человека, так и жизни растительной природы». Смеховые действа всегда были связаны с переломными моментами природной, человеческой и общественной жизнедеятельности.
Эпоха средневековья приняла жесткую систему иерархического социального порядка, государственных законов, религиозных запретов. Официальная культура утверждала незыблемую и вечную правду о мире, Боге и человеке. Следовательно, характер государственного праздника был торжественно серьезным. Смеховое начало как основной элемент человеческой праздничности отсутствовало в официальной культуре. Однако смех являлся неистребимой основой любого народного праздника с древнейших времен.
Официальные праздники средневековья служили упрочнению постулата незыблемости христианских догматов, утверждению извечности священного бытия. Навязываемые церковью страх, смирение и покаяние не даровали человеку надежды на лучшее земное будущее. Архаичные праздники провозглашали смену и обновление существующего течения времени. Смеховой мир-пародия на существующую действительность пытается перевернуть иерархию, разрешить запреты, упразднить мораль. Отсюда карнавальные образы и формы стремятся к перемещению, переворачиванию, переодеванию, травестированию, снижению и т.д. Главная задача смеха - переместить иерархический верх в низ и наоборот. Священное объявляется профанным, а смешное, пошлое и материально-телесное занимают почетное место в карнавальной жизни. Совершаются нескончаемые переодевания: одежду выворачивают наизнанку, штаны надевают на голову, шут рядится королем и т.д. Избираются шутовские короли, священники и папы. Пиршество противопоставляется посту, а развратная половая жизнь воздержанию.
Отрицание - основной прием народно-праздничного воздействия на окружающую действительность. Оно не носит отвлеченного абстрактного характера; оно образно и результативно воздействует на объект. Отрицание изменяет отрицаемый предмет, его пространственное положение и сущность. Оно переносит весь предмет в преисподнюю, ставит в нем низ на место верха или зад на место переда, оно искажает пространственные пропорции предмета, резко преувеличивая в нем одни моменты за счет других и т.п.». Отрицание не уничтожает предмет, он продолжает существовать в пространственно-временных рамках, но лишь как изнанка, обратная сторона обновленного предмета.
Отмена иерархических отношений в период проведения карнавала имела первостепенное значение. Упразднение актуального социального положения делало всех участников празднества равными. «Человек возвращался к себе самому и ощущал себя человеком среди людей». Смеховое уравнение людей не было теоретическим или абстрактным, это - реально действующий закон карнавальной свободы. Фамильярный контакт участников народных празднеств формирует площадную речь и жест, настраивает «смеховых сообщников» на особое карнавальное мироощущение, в котором всё и все находятся в постоянном становлении и обновлении. Ликующий на площади народ направляет свой смех на самого себя. Осмеяние не только разрушает и умерщвляет, оно возрождает мир, в котором пребывает и сам смехач.
Смеховые действия уничтожают любую закостенелость христианского бытия. Карнавальное торжество празднует раскрепощение, изменение, становление; празднество фиксирует момент обновления прежней жизни.
1. Впервые проблема народной смеховой культуры средневековья и Ренессанса была поставлена российским исследователем Михаилом Михайловичем Бахтиным в его кандидатской диссертации «Рабле в истории реализма». Задачей ученого становится поиск смысла, исследование неповторимости и оригинальности, отыскание мировоззренческой и эстетической сущности смеховой культуры.
2. Смеховое начало как основной элемент человеческой праздничности отсутствовало в официальной культуре. Однако смех являлся неистребимой основой любого народного праздника с древнейших времен.
3. Смеховой мир-пародия на существующую действительность пытается перевернуть иерархию, разрешить запреты, упразднить мораль. Отсюда карнавальные образы и формы стремятся к перемещению, переворачиванию, переодеванию, травестированию, снижению и т.д. Главная задача смеха - переместить иерархический верх в низ и наоборот.
4. Отрицание - основной прием народно-праздничного воздействия на окружающую действительность. Оно не носит отвлеченного абстрактного характера; оно образно и результативно воздействует на объект. Отрицание изменяет отрицаемый предмет, его пространственное положение и сущность.
5. Отмена иерархических отношений в период проведения карнавала имела первостепенное значение. Упразднение актуального социального положения делало всех участников празднества равными. «Человек возвращался к себе самому и ощущал себя человеком среди людей». Смеховое уравнение людей не было теоретическим или абстрактным, это - реально дейс
История карнавалов курсовая работа. Культура и искусство.
Способы Выражения Концентрации Растворов Реферат
Безопасность и охрана труда на предприятии
Сочинение Евгений
Реферат по теме Толстой Алексей Николаевич (1882/83-1945)
Курсовая работа по теме Организация вагонопотоков
Курсовая работа по теме Основы философского анализа общества
Дипломная работа по теме Особенности лексики немецкой рекламы (на основе фразеологизмов)
Реферат: Арним, Беттина фон
Курсовая работа по теме Экономическая природа прибыли. Различия трактовок. Сущность. Источники и функции
Лабораторная Работа Расщепление Пероксида Водорода Ферментом
Дипломная работа: Роль сказки в речевом развитии дошкольников
Дипломная работа: Интеграция финансовых институтов. Финансовые супермаркеты
Дипломная работа по теме Основы принятия решений современным руководителем
Темы Дипломных Работ По Библиотековедению
Реферат На Тему Зв’Язок Між Мовою Та Гносеологією (Аврелій Августин)
Реферат: Политические и экономические реформы 1985-1991 гг. Скачать бесплатно и без регистрации
Система англосаксонского уголовного права
Реферат: Основы аудита
Реферат по теме Разработка технологического процесса и определение технико-экономичес-
Реферат по теме Фракталы в нефтегазовой геологии и геофизике
Образование и распад империи Тамерлана - История и исторические личности курсовая работа
Великая Отечественная война - История и исторические личности презентация
Правовые проблемы беженцев и вынужденных переселенцев в РФ - Государство и право курсовая работа