История Валерьяна Шкуродёра

Моя таверна "Бард&Эль"... 

Место куда заходят совершенно разные люди, с совершенно разным душевным состоянием, чувствами, переживаниями. Кто-то заходит отметить некое знаковое событие: победу, успех, ну а кто-то - залить горечь неудач или просто разбавить в алкоголе тоску. 

Таверна. Это нечто большее, чем просто место для выпивки. Нет. Это психолог для людей, что не любят само слово "психолог". Ни один из них, этих псевдо-знатоков человеческой души, не вытянет из тебя то самое нутро, самое сокровенное, как это сделает Таверна. Именно она сперва зальет в тебя несметное количество кружек эля, а её бард подберёт нужные аккорды. И вот: умелые пальцы барда бегут по струнам музыкального инструмента... бегут по струнам души… 

И ты сам уже вываливаешь своё нутро, что у тебя там на душе, внутри неё. И совершенно не важно кому ты это расскажешь: своей компании, что примет тебя и поймёт в абсолютно любом твоём состоянии, а может и тому пьяному телу, что уснуло на столе, но ты, залитый, этого не видишь и продолжаешь свой монолог, или не найдя иного, самому преданному слушателю - бармену. 

Так вышло, что этим барменом оказался я - ваш старый кузнец. Я научился совмещать обе мои страсти - создавать из стали грозную броню и оружие, ковать в огне моей кузнице-преисподней настоящие произведения искусства, стать тем мастером, чьё выгравированное имя на клинке могло определить сильнейшего в военном споре, ведь моё вооружение доставалось только самым лучшим и опытным бойцам. И другую страсть - тягу создавать, созидать и поддерживать общение, объединять людей, слушать их рассказы, рассказывать самому. Создавать ту атмосферу, в этом укромном заведении, что роднит, сближает, сплачивает. Именно здесь, в Таверне, бывшие враги становились друзьями, а многие конфликты растворялись в большом количестве выпитого эля.

Сколько баек и рассказов тут услышал - так уже и не счесть, было множество рассказов о подвигах героев, удивительных приключениях, славных сражениях, мистических событиях. Некие казались выдумками, некоторые из них открыто приверались, но важным было не это. Важной была сама атмосфера.

Одной из баек, которая особенно мне запомнилась, я услышал от одноногого алхимика Валерьяна Шкуродёра. Этот добрый старик всегда был в хорошем настроении, много шутил и был душой компании, многие посетители Таверны знали его как завсегдатого этого места. На вид, далеко не атлет - невысокого роста, полненький, с округлым таким пузом, лысоват и с небольшой бородкой и усами. Всегда любил сидеть облокотившись локтями на барную стойку в самом углу и сидел всегда лицом в сторону зала и чаще всего оборачивался к бармену лишь за новой порцией эля.   

На вопросы, что случилось с его ногой всегда отшучивался: “так много бегал по барышням, что у какой-то ногу и забыл”. Но я то знал правду, он потерял её в очередном сражении под стенами вражеского замка. Когда они выдвигались под прикрытием кавалерии, то попали в засаду и были обстреляны лучниками. Одна раненая лошадь и упала на него, укрыв от стрел, но сломав ему кость ниже колена. Спасти ногу тогда не вышло, вот и остался он одноногим. После того сражения, когда выносили мёртвых и раненых с поля боя, он отыскал ту дохлую лошадь, сдёр с неё шкуру и сделал себе плащ, в котором ходит и по сей день, как напоминание о том сражении. Наверное, из-за этого и прозвище за ним это закрепилось - Шкуродёр. Ведь кто ещё в ослабленном состоянии, бледный как снег из-за потери крови, полезет срезать шкуру падали? Хотя слухи про его походы к барышням были вполне оправданными и это тоже могло повлиять на его прозвище… Но это совсем другая история.

Но в тот раз он был не похож сам на себя, как только появился в Таверне - сел за своё место, но на этот раз лицом к барной стойке, молча пил. Пил много. Смотрел в стойку и чувство было, что никого не замечал и был погружён в свои мысли. Тогда я решил не лезть с расспросами, да и зачем? Я сам не люблю, когда лезут в душу, когда не просят. 

“30 лет...” - спустя несколько часов послышался голос Валерьяна. - “Ровно 30 лет назад я потерял друга. И до сих пор я не смог забыть ни его, ни того, что тогда случилось...”. В таком состоянии я видел его впервые и решил выслушать его.

“Друг у меня был. Келерган. С самого детства вместе росли. Я то хулиганом был всё время, а этот щуплый, но высокий паренёк всегда был из правильных. Помогал мамке, так как одна у него была. Подрабатывали на рынке торгуя зельями. Что мы тогда из зелий знали? Самое малое, тем и жили. Ну а где можно было заработать? У кузнецов очередь в подмастерья, а в стражу брали только опытных и подготовленных. Вот прибились с ним к алхимику Вайеру и немного перенимали его опыт. Скверный был чертяка, хочешь научится - на книжку в зубы и учи, а ещё лучше - иди к чёрту и не мешай. Но иногда он всё таки показывал нам что-то новое. Но нам тогда и это шло за "хорошо". И было у нас с Вайером что-то типа бартера: мы помогали ему собирать травы, он нас за это немного обучал и позволял торговать мелочью у себя в лавке. Конкуренцию ему, разумеется, сделать не могли. Вот так и жили. Он занимался продажей сильных зелий, а мы торговали слабыми зельюшками.”

И тут он замолк. Передо мной сидел не тот вечно весёлый и бойкий человек, а полный скорби старик, заливающий боль утраты. Уже тогда я понял, что он не смог уберечь своего друга или, что ещё хуже - был виновен в его смерти. Но вот чем я мог ему помочь? Я не знал ответа на этот вопрос, мог только подливать эля по его просьбе, да молчаливо слушать его рассказ. Отпив из поданной мной кружки, он продолжил.

“В тот раз мы отправились с ним в Велихорские леса, ну знаешь, эти чертовы леса у подножья Мрачных гор в поисках алхимических ингредиентов. Ну так, немного розмарина Эша, тексаграсса да вонючего сумаха... Мы же детьми были, понимаешь, баловались немного по дороге, что находили полезное - клали в кисет, по дороге разговаривали о чем-то своём, детском, мечтали и притворялись, что однажды мы станем великими алхимиками...

Потом улыбнулась удача и мы вышли на поляну, где обильно рос розмарин. И поляна такая, как в сказке - освещённая вся солнцем, запах душистых трав, всё яркое такое, красивое... и, мать её, опасна”. Он опрокинул залпом остатки эля в кружке, чуть поморщился, взял в руки следующую кружку, посмотрел на пенящийся напиток и продолжил. 

“Мы не сразу сообразили в чем подвох. Всё шло как обычно, собирали травы. Через какое-то время, я ощутил себя как-то не так, словно солнечный удар брал, в глазах стало всё понемногу расплываться, краски стали ярче, прям слепящими, стал жмурится аки крот, когда обернулся к Келергану - его не заметил. Мне становилось хуже, в какой-то момент стал пятится в сторону, где до этого был мой друг. Пройдя какое-то расстояние, я ощутил возрастающую боль в голове, воздух стал перенасыщен, аж до тошноты, запахом трав и с каждым мгновением я терял силы. В какой то момент, я рухнул на колено, попытался осмотреться, но яркость слепила глаза, я позвал Келергана, но мой голос был настолько тихим, что я сам себя еле слышал… Начал звать ещё, но ответа не было, куда пропал Келерган - я не мог понять, неужели и его сложило так же, как и меня, да и вообще что это за место, отчего мне так плохо…

Я продолжал звать, в надежде о помощи:

- “Келерган, помоги, где ты?” - Боль настолько сдавила голову, что я из последних сил пытался не потерять сознание. - “Келерган!...” - И вдруг услышал совсем рядом, повторяющееся и затихающее, словно эхо: “Келерган... Келерган... Келерган...” - но голос этот был чужим, жуткий и писклявый голос. Я поднял голову и попытался сосредоточится. Передо мной стояло существо, очень низкого роста, мне взрослому было бы по колено, похожее на гнома, серого цвета, или мне тогда так показалось, с грязной бородой и огромными, выпученными глазами. Существо смотрело прямиком на меня не сводя глаз. Тупо в упор. Мне не передать, тот страх, что я тогда испытал, моё бессилие, взгляд существа и эти глаза. Глаза. Эти большие мерзкие глаза, что, казалось, смотрят сквозь меня, видят мою душу.

Боже! Цепенящий страх сковал меня, и тут я увидел, как оно неуклюже, но чертовски шустро подбежало ко мне вплотную, я отчаянно попытался встать, но сил было мало. Я видел как оно запустило в свой карман руку, достало какой-то порошок и бросило мне в лицо. Через мгновение, моё тело окончательно парализовало. Мерзкая тварь рассматривала меня, и я не знал, чего мне ожидать. И тут существо заговорило прежним, мерзким голосом:

- “Зачем вы пришли сюда? Зачем вам наши травы?” 

Я не мог ответить, паралич от того порошка не давал мне никакой возможности и дёрнутся, я только с ужасом смотрел и думал, когда же это закончится.

- ”Зачем?” - не унималось существо, - “Ты травник?”

Как же мне хотелось сбежать… И где Келерган?...

- “Так ты сбежать хочешь?” - морда гнома приблизилась к моему лицу, я начал ощущать его смрад, пробивающийся через насыщенный запах трав поляны…

- “А Келерган...” - существо отвело взгляд куда-то в сторону, - “...уже наш”. 

И только сейчас, краем глаза, я заметил, как мой друг ступает несмелыми шагами, куда-то за ещё двумя такими же созданиями. Ступает сам, словно повинуясь им. Его уводят и я не могу ничего сделать… “Келерган! Не надо! Стой!” - в отчаянии кричу у себя в голове, но в голос не могу прокричать.

- “Не зови, он тебя не слышит, он согласился нам служить”, - то зелье не только парализовало, оно давало возможность им читать наши мысли…

- ”Нам хватит и одного”, - с этими словами, он развернулся и побежал догонять уходящих. Я остался один, неподвижен на поляне, горечь и страх кипели внутри, но поделать ничего не мог… Вскоре, окончательно обессилев, я потерял сознание… 

Спустя пару часов, когда очнулся, мне болело всё тело, я звал друга, метался по поляне, но мне нужна была помощь, я бросился обратно домой в замок. Вернулся поздним вечером, встретил Вайера, рассказал, что случилось. Тот знатно бранил нас, начал звать стражей, но приближалась ночь, а выходить в лес становилось опасно даже и для группы крепких мужиков. Поиски начали с рассветом солнца, и до вечера. Но никаких следов… Искали всю неделю, но безуспешно… 

Что с ним стало - я не могу и представить, жив ли он? И себе не могу простить, что уговорил Келергана пойти в Велихорские леса, что не смог остановить и защитить его. Да и перед его матерью... Не мог потом смотреть ей в глаза…” 

Больше Валерьян не проронил ни слова. Я смотрел на него уже другими глазами, вместо привычного и весёлого человека, я узнал его с другой стороны. Почему-то так часто складывается, что человека узнаёшь больше, когда он в печали.

Заканчивался вечер, а я всё думал над рассказом алхимика, о том, что у каждого может быть своё что-то тяжёлое на душе, о том что же случилось с его другом, почему тот так покорно ушёл за теми существами, о том что ещё скрывается в этом безумном мире и чего ещё мы не знаем...