Истории и красота

🎵 саунд под атмосферу

Восточный Округ
подвал на улице Победы
после полудня

Дверь подвала отворилась с гулким скрежетом, и Лу на мгновение зажмурила глаза, которые уже успели привыкнуть к кромешной темноте. Девушка вскинула здоровую руку, машинально защищая себя от потенциальной угрозы и опустила голову. Сердце колотилось о ребра с такой силой и скоростью, что, казалось, вот-вот сломает их. Лу с обреченным смирением ожидала, что большие люди, похожие на роботов, начнут кричать и стрелять, повалят ее на грязный подвальный пол или вовсе убьют на месте. Но ничего из этого не произошло. 

Лукерия медленно подняла голову и разглядела в дверном проеме силуэт широкоплечего коренастого мужчины. На нем не было ни бронежилета, ни экзоскелета. Глаза быстро привыкли к свету, и Лу смогла различить детали округлого лица: темную густую бороду, косматые брови и черные глаза-угольки, глядящие на Лукерию с тревогой и жалостью. Человек заговорил, и девушка узнала язык мигрантов. 

– Простите, я… Я не понимаю, – еле-слышно выдохнула Лу. – Я не говорю на ган-ши. 

– Не бояться, – негромко сказал человек на общем и поднял руку, показывая пустую ладонь. – Не вредить детям. Не вредить тебе. Больно? Солдаты стрелять?

Лукерия бросила взгляд на окровавленную правую руку, которая к этому моменту вконец ослабла и плетью висела вдоль тела. 

– Больно, – кивнула Лу и с мольбой посмотрела на мигранта. – Помогите мне, пожалуйста. Я не преступница и не мятежница. Это ошибка. Я просто… Мне нужна помощь.

– Ребенок в беде. Я помочь, – кивнул человек. – Есть место. Без солдат. Не опасно.

Мужчина поманил Лу за собой и стал неторопливо подниматься по ступенькам. Лукерия молча поплелась следом. На границе разума блуждала тревога: вот так взять и довериться незнакомцу, мигранту? А что, если он вовсе не хочет помочь? Да и с чего бы ему вообще помогать? Но Лукерия смотрела на широкую спину мужчины и почувствовала, что ей нечего бояться. Словно она видела больше, чем тело человека, его руки, голову и шею, она видела, как что-то неосязаемое и незримое пульсирует внутри него, течет и переливается, подобно перламутровому туману, словно сама его человеческая сущность вышла на свет.

Именно об этом говорил Бо? И откуда он знал? И где он вообще? Лукерия повертела головой, шепотом обратилась к другу, но тот так и не появился. Это было странно. Бо всегда оказывался рядом, если она хотела его видеть. Так ведь и появляются воображаемые друзья.

Мужчина быстро шел мимо домов, опасливо озираясь по сторонам. Лукерия старалась не отставать, но каждым шагом это становилось все труднее. 

– Как имя? – просил он вдруг, обернувшись. 

– Лукерия. Просто Лу. А как вас зовут?

– Амирхан, – ответил человек и несколько раз вполголоса повторил имя Лукерии, с трудом выговаривая несвойственное для его родного языка сочетание звуков. 

Они вышли к соседней улице, и Амирхан указал на припаркованную машину.

– Надо ехать, – твердо сказал он и открыл перед Лукерией заднюю дверь. 

Лу забралась в легковушку и прислонилась пылающим лбом к холодному стеклу. Когда машина завелась и тронулась с места, девушка спокойно наблюдала, как проносятся перед глазами размытые облики домов и улиц. Голова гудела, мысли все больше путались. 

Автомобиль завернул за угол и поехал мимо опустевшего двора, от которого ничего не оставила война. Копоть и пыль, дома, разрушенные до основания, залитые запекшейся кровью обломки бетонных конструкций. На одной из уцелевших стен Лу успела заметить нарисованный черной краской символ мятежников, но никого из них не было видно. 

Зачем вам это было нужно? – проплыла мысль в голове. – Вас даже здесь нет. Вы разрушили это место и пошли дальше. Или вовсе ушли обратно в свои лагеря. Здесь могли бы жить люди. Это было красивое место. Красивый Город. Вы ничуть не лучше АСАНЫ. Ничуть не лучше Хлопка. Вы разрушаете мой Город. Ничтожества. Мелкие жуки, возомнившие себя богами. Вы мне надоели. Ваши истории должны подойти к концу. 

Лукерия чувствовала смесь обиды и злобы, но они были такими ледяными и огромными, что казались и вовсе невозможными… Такими… чужими. Как и мысли в ее голове. 

Лу попыталась сосредоточиться, но едва ли могла управлять бессвязным потоком сознания. 

Словно сквозь толщу воды до нее доносился голос Амирхана, который о чем-то спрашивал. Лукерия силилась сообразить, о чем именно говорит мигрант, но как только она отпрянула от стекла, и открыла рот, чтобы переспросить, все окружающее заволокло бесконечной темнотой, и девушка безвольно повалилась на сидение, потеряв сознание. 

Восточный Округ 
Бункер Отца Николая
несколько часов спустя

Лукерия открыла глаза и обнаружила себя лежащей на хлипенькой раскладушке под колючим шерстяным одеялом. Было тепло и сухо. Пахло пылью, порохом и почему-то ладаном. Девушка потрогала раненую руку: та была со знанием дела перевязана чистыми бинтами. 

– Проснулась? Ну хорошо. Здорово же ты Амирхана напугала, дитя, – произнес рядом хрипловатый голос. 

Лукерия повернула голову набок и приподнялась на локтях. У раскладушки сидел старик в церковной одежде с потрепанной книжечкой в руках. Судя по обложке, книга не была трактатом ни одной из известных Лу религий. Она походила скорее на личный дневник.

– Меня зовут отец Николай, – продолжил старик. – А ты Лукерия, если Амихран верно запомнил?

– Можно просто Лу. Где я?

– Это… убежище, если выражаться просто. Здесь безопасно. Ты хочешь есть?

Лукерия неуверенно кивнула.

– Пускай сначала расскажет, кто она такая, – громко заявил молодой женский голос. – Или что она такое. 

Лу села на раскладушке и посмотрела на обладательницу громкого голоса. Молодая темноволосая девушка, по виду ее ровесница, стояла у двери, сложив руки нагруди и исподлобья поглядывала на Лукерию с явным недоверием.

– Это Мария. Моя ученица, – отец Николай указал жестом на девушку. – Она немного недоверчива. Но нам бы действительно хотелось узнать, что с тобой произошло. 

Лукерия поджала губы в нерешительности и обвела взглядом комнату. Бо рядом не было. Она мысленно обратилась к другу, но тот снова не ответил и не показался. 

– Я… Спасибо, что помогли, – Лу вцепилась взглядом в шерстяное одеяло и пригладила его здоровой рукой. – Если честно, я сама не до конца понимаю, что происходит. Но если вкратце, я случайно убила свою мать. И меня объявили в розыск. 

Затем Лу поведала Маше и отцу Николаю все, что произошло. Священник внимательно слушал, сострадательно кивал и задумчиво поглаживал корешок своей книги. Маша не сдвинулась с места, не перебивала, но вечно хмурилась и сопела. Когда Лукерия закончила свой рассказ, на минуту комната погрузилась в тишину. 

– Этот Бо. Он сейчас здесь? – наконец спросил отец Николай. 

– Нет. – Лу мотнула головой. – Но я устала и потеряла много крови. Возможно моему мозгу просто не хватает ресурсов на галлюцинации?

– Твоему мозгу в принципе не хватает ресурсов, чтобы думать, – осклабилась Машенька и презрительно фыркнула. – Она вообще не выкупает.

Отец Николай не обратил внимания на выпад ученицы и все так же пронизывающе смотрел на Лукерию. 

– Как давно ты его видишь? 

– Несколько лет. С тех пор, как папы не стало, – честно ответила Лукерия. – Вы можете объяснить мне, что происходит? Почему вас так волнует моя болезнь? 

– Это не болезнь, Лукерия, – спокойно сказал священник, – а Бо не галлюцинация. Я редко встречал людей, которые хотя бы ощущали его присутствие. А того, кто контактирует с ним напрямую на протяжении многих лет, вижу впервые. Возможно, то, что случилось с тобой в детстве позволило ярче проявиться твоей чувствительности и поэтому ты обрела с ним связь.

– С кем – с ним? – спросила Лу, впившись взглядом в лицо священника. 

Священник вздохнул.

– Автор этого дневника называл его Бог Типовых Построек. К сожалению, я не был знаком с автором лично. Но он, как и ты, судя по записям, общался с этой фиброй.

Отец Николай протянул Лукерии старый дневник в коричневой кожаной обложке. Девушка наугад пролистала страницы, почти начерно исписанные крупным угловатым почерком. Разобрать что-либо в этих неаккуратных записях было тяжело. Лу остановилась на странице, где почерк был более-менее понятен и наскоро пробежалась по строчкам, которые оказались стихотворением. 

Бог типовых построек,

глядящий в окна,

с детства их знал. 

И видел их всех насквозь.

– Нет… Это невозможно. Он не может быть фиброй, – Лукерия отрицательно замотала головой и закрыла дневник. – Я вижу его уже много лет. Задолго до Хлопка. Моя мама была больна, и я тоже больна, только и всего. 

– Многие фибры появились задолго до Хлопка. Эти события связаны, но не являются причиной и следствием, – пояснил отец Николай. – К сожалению, о Боге типовых построек мне известно еще меньше, чем об Имени Гнева. Одно я знаю наверняка: ему что-то нужно от тебя. Просто так он не стал бы тебе помогать. 

– Нет… Нет, вы ошиблись. Вы все врете, – Лукерия отложила в сторону дневник и поднялась с раскладушки. 

– Он не врет. 

Лукерия повернулась на голос. Бо стоял у стены, сложив руки на груди, прямо как Машенька, и бесстрастно смотрел на отца Николая. Маша тут же заметила взгляд Лукерии, направленный в пустоту, и напряглась. 

– Ебаный свет, он здесь. Он здесь, да? – воскликнула девушка. – Эй, психованная! Я тебя спрашиваю! Он сейчас здесь? 

Лукерия не обращала внимания на Машу. Она во все глаза смотрела на Бо, в котором что-то неуловимо изменилось. Бо перевел равнодушный взгляд на Лу. 

– Пойдем отсюда. Нам нужно поговорить, – спокойно произнес он и кивнул на дверь, а затем исчез также внезапно, как и появился. 

– Он хочет поговорить со мной. Не здесь, – бесцветным голосом произнесла Лукерия. – Где моя одежда? 

– Лукерия, это небезопасно, – предупредительно вымолвил отец Николай, поднимаясь со стула. – Здесь мы сможем тебя защитить. Ты не представляешь, что он такое. Ты не знаешь, чего он хочет. 

– Он хотел, чтобы я выжила. 

Восточный Округ
недалеко от бункера Отца Николая
позднее

После долгих препирательств с Машей и отцом Николаем, Лукерия все же смогла покинуть бункер. Машенька с нескрываемым неудовольствием отдала Лукерии свои старые вещи: черную толстовку, почти такую же, как была у Лу, и черные спортивные штаны. Старую одежду можно было разве что выбросить. 

Амирхан с тревогой посмотрел на Лукерию, когда та вышла на улицу, пробормотал что-то на ган-ши, похожее не то на молитву, не то на наставление, и закрыл за ней дверь. Лу оказалась на окраине Восточного Округа, неподалеку виднелись зеленые кроны Кобольдского лесопарка, а правее высились многоэтажки “Прогресса-1”. Лукерия пошла просто наугад, куда повели ноги. Она знала, что Бо сам придет к ней. 

Он явился довольно скоро. Просто стал шагать рядом, как делал много раз прежде. Никто не сказал ни слова, пока они не приблизились к новому жилому комплексу и не поднялись на крышу одного из домов. Бо остановился у самого края и задумчиво посмотрел на то, что осталось от Восточного Округа. Где-то вдалеке прогремел взрыв, облако огня и дыма взметнулось вверх и озарило оранжевым светом половину улицы. Сразу за взрывом начали раздаваться выстрелы.

– И они опять это делают, – мрачно выдохнул Бог типовых построек, с высоты наблюдая за происходящим.

– Так значит… ты один из них? – опасливо поинтересовалась Лу, стоя позади. – Ты такой же, как те фибры. 

– Такой же? – почти оскорбленно переспросил Бог Типовых Построек и обернулся. – Нет. Я не такой же. Я гораздо старше. И больше. Они - насекомые в сравнении со Мной. И Я надеюсь, что хотя бы теперь ты прозреешь и увидишь. 

Внизу вспыхнул еще один взрыв.
Лукерия попятилась назад.
Она наконец-то увидела.

Тысячеликий, тысячеокий, тысячекрылый и тысячелетний Бог стоял перед ней. Сущность, родившаяся вместе с Городом, живущая только им самим, говорящая его голосами, дышащая его ветрами и обитающая в каждой квартире, на каждой крыше и в каждом подвале. Лукерия ощутила себя ничтожно маленькой, совершенно бессильной и незначительной перед этим существом. 

– Пойдем со мной, Лу. – произнес Бог Типовых Построек. – Пойдем со мной, и Я покажу тебе столько же, сколько вижу сам. Мне нужна твоя помощь. 

– Зачем? Чего ты хочешь? 

– Истории. Только они имеют значение. Истории и красота. Всё, чего я хочу – продолжать наблюдать красоту. Но, чтобы наблюдать дальше, мне нужно действовать. Закончить одни истории, чтобы продолжались другие. Я могу лишь смотреть. Но на это, – он указал жестом на горящий квартал, в котором развернулся бой, – Я смотреть не хочу. У Меня тысячи глаз и ушей. И совсем нет рук. Пойдем со Мной, Лу. 

Лукерия смотрела на божество и молчала. Она не знала, что ответить.

голосовать за варианты продолжения -- ЗДЕСЬ
обсуждать и влиять на мир -- ЗДЕСЬ

• к предыдущей новелле
• к новелле-DLC
• к следующей новелле
• к странице персонажа
• к навигатору