Исторический центр Ростова скукожится
Говорит НеМосква
В конце ноября ростовчане, ревностно относящиеся к облику своего города, были шокированы появлением списка из 624 домов, которые власти собрались исключить из списка на капремонт и пустить под снос. В «черный» список попали большей частью старинные здания, формирующие исторический центр города.
Объяснения областной и городской администрации, что сначала проведут мониторинг, аварийными признают дома со степенью износа более 70% - и только потом будут решать вопрос о сносе, никого не успокоили. Все слишком хорошо знают, как медленно решаются проблемы с охраной исторических домов и как быстро появляются бульдозеры там, где наметили очередную стройку.
А затем стало известно, что глава Следственного комитета России Александр Бастрыкин поручил проверить, насколько законен снос — правда, не всех 624 домов, а всего пяти: особняков Михаила Шалаева, Степана Билибина, Марии Горбачевой (все — на улице Московской) и двух неназванных зданий 1917 года постройки.
Причем, что касается дома Горбачевой, то проверить законность, конечно, дело хорошее, но — пока суд да дело — здание снесли: на его месте сейчас — пустырь с разбросанными кирпичами.
На дома Шалаева и Билибина подрядчики управления ЖКХ Ленинского района города тоже покушались — активисты общественного движения «Мой фасад» остановили технику буквально в последний момент.
Может ли Ростов в очередной раз лишиться части оставшихся старинных зданий?
Об этом «НеМосква» поговорила с председателем регионального отделения общества охраны памятников, членом комиссии по сохранению исторического облика города (и просто знатоком ростовской истории) Александром Кожиным.
— Народ возмущается, что сейчас снесут весь исторический центр. Действительно снесут?
— Весь не снесут. Но если снесут то, что мы наметили сохранить, то исторический центр скукожится еще больше. А если на месте снесенных зданий, которые признали аварийными, появятся высотки, то угробят его окончательно. Если бы хоть была нормальная охранная зона, но то, что сейчас предлагают, — это зона фактической застройки исторического центра.
— А что наметили сохранить?
— Мы в свое время составили список из 84 зданий — «исторически ценных градоформирующих объектов». Но теперь 54 дома из нашего списка попали в тот самый список 624 зданий. И, на наш взгляд, в некоторых случаях экспертиза была проведена поверхностно и направлена на то, чтобы снести еще достаточно крепкие дома. Мы написали письмо прокурору города с просьбой убрать оттуда хотя бы 46 наиболее ценных. И я дважды встречался с ним — он сказал, что если есть решение суда о сносе, то он будет требовать его строгого выполнении. Но если такого решения нет, а есть наша рекомендация сохранить здание, то он обещал к нам прислушаться.
— А что это такое — ценные градоформирующие объекты?
— Это те здания, которые, как мы считаем, надо сохранить. Но на статус памятника они не тянут — просто они старые и интересные. То есть мы под этот термин подтянули те дома, которые иначе не спасти. Ну как сносить такое здание, когда его можно превратить, скажем, в творческие мастерские? Его нужно поскорее передать в хорошие руки, чтобы человек вывез оттуда мусор, закрепил стены, сделал мансарду… Вот есть дома, которые представляют историческую ценность, скажем, дом в Нахичевани [армянский город по соседству с Ростовом, вошедший в1929 г. в его состав], где жил архитектор Григорян — он потом построил половину Еревана. А рядом другой дом, где Григорян не жил. Но это хороший кирпичный дом, с большим дворовым пространством, рассчитанный на одну благополучную нахичеванскую семью. Как только он будет разрушен, превращен в строительную площадку, тут же будет отмежевана территория, которая к нему прилегает, и там появится десятиэтажное здание. А это означает конец всему кварталу. Не будет уже вот этой уютной застройки центра Нахичевани. Так что если мы хотим сохранить колорит старого города, то нужно сберечь исторический фон, а не только сами памятники.
— Пять зданий, которые хочет проверить Бастрыкин, действительно самые ценные?
— По крайней мере, три из них — точно: дома Шалаева, Билибина и Горбачевой. Дом Горбачевой мы уже потеряли — до всех проверок. Не знаю, о каких зданиях постройки 1917 года идет речь, могу только надеяться, что и застройщики их пока что не найдут. Но для меня самый вопиющий случай — включение в список на ликвидацию Шалаевского дома. Это самый старый памятник, образец гражданской архитектуры второй половины XIX века.
Правда, в 2005 году его исключили из списка памятников. Потому что тогда была такая идея, что статус памятника останется у самых ценных зданий, а все остальное будет историческим фоном, чтобы меньше ограничений было у тех людей, которые живут и работают в этих домах. Но подзаконные акты, которые должны были регулировать этот процесс, появились значительно позже — и все так и осталось на уровне благих пожеланий.