Использование секс-игрушек для преодоления сексуальной травмы

Оригинал написан Miss Ruby. Примечания переводчицы.

Предупреждение: этот текст содержит упоминания сексуального злоупотребления/травмы и их последствий.

Факты

Распространённость: В Канаде сексуальное насилие переживает каждая четвёртая женщина [в России примерно та же статистика]. И хотя с насилием сталкиваются все члены общества (любого класса, расы или гендера), сильнее всего оно нацелено на самых юных и наименее защищённых. Непропорционально велик уровень насилия в отношении женщин с ограниченными физическими возможностями (83%) или представительниц коренных народов Америки (57%). Больше половины пострадавших сталкиваются с насилием до своего семнадцатилетия. 15% жертв составляют несовершеннолетние мальчики. И только 6% пострадавших заявляют о случившемся в полицию — а заявления редко приводят к обвинительному приговору. (Источник)
Низкий уровень случаев обращения в полицию означает, что доступная нам статистика недооценивает реальные показатели. Мой опыт не соответствует статистике. Как и опыт всех (кроме одной) моих подруг. Большинство из моих подруг (цисгендерных женщин) пережило ту или иную форму сексуального насилия. Мне часто кажется, что это тихая эпидемия.

Преодоление: в подавляющем большинстве случаев пострадавшие переживают совершённое против них преступление без обращения в полицию и её участия (Министерство юстиции). Страх того, что ей могут не поверить (полиция, суд и близкие), может обернуться для жертвы реальными тратами: некоторые службы психологической реабилитации не принимают тех, у кого нет номера уголовного дела. А так как терапия сейчас обходится в 50–240 долларов [~2400–11500 рублей в Канаде; 1500–2500 рублей в России] за сеанс, многим пострадавшим приходится восстанавливаться самостоятельно. Большинство из них также социально близко к своему насильнику (например, это друг или член семьи)(Министерство юстиции), что означает ещё одну трудную задачу: получить моральную поддержку от остальных членов семьи и друзей. Это на удивление сложно, потому что людям всегда проще отрицать ситуацию, где их любимый или уважаемый ими человек сделал что-то плохое. Вдобавок к этому пострадавшим мешает выздоравливать само общество: телевидение любит использовать сцены реалистичного сексуального насилия в качестве сюжетного поворота; ложные обвинения в насилии повсеместно изображаются как крайне распространённая ситуация; предупреждения о потенциально травмирующем контенте (триггер-ворнинги) чаще всего высмеивают и называют цензурой.

Триггеры: Если учесть высокую распространённость сексуального насилия и низкие шансы на поддержку после пережитого насилия, легко понять, почему у многих развиваются автоматические психологические реакции на определённые виды касания, звука, изображения или запаха (триггеры), которые мозг распознаёт как сходство с травмирующей ситуацией. Например, если вы почувствуете запах одеколона своего насильника от случайного прохожего, ваш мозг может мобилизовать вашу нервную систему для реакции «бей/беги/замри» [в русскоязычном пространстве её чаще называют «бей или беги», но термин, который приводит Мисс Руби, точнее, тем более что ступор или танатоз проявляется у жертв насилия в 70% случаев] — даже если умом вы понимаете, что мимо прошёл посторонний. И дело здесь не в чувстве горя или обиды (хотя, разумеется, эмоции тоже могут присутствовать); речь об автоматической физической/химической реакции ЦНС.
Это нормальная неврологическая реакция, и мозгом она не ограничивается. Триггеры затрагивают всё тело. Например, если ваш партнёр трогает вас так, что это напоминает вашей нервной системе касания насильника, вы можете увидеть лицо своего насильника и ощутить его прикосновения. Это провоцирует учащение пульса и выброс адреналина. Вы можете ощутить необходимость ударить, убежать или отключиться от происходящего и замереть. Ваши конечности могут начать подрагивать от напряжения, а потом стать холоднее, когда уровень адреналина спадёт.
Триггеры имеют огромное влияние на сексуальную жизнь пострадавших. Когда они срабатывают во время какой-то сексуальной активности, продолжать порой просто невозможно.
В первый раз мужчина проявил неуместное внимание ко мне, когда мне ещё не было и десяти. В 13 лет мой мир обрушился из-за первого пережитого насилия. Затем в 18, дважды. Потом в 20, дважды.
Когда мне было 20 с небольшим, триггеры были повсюду. Я отчаянно искала способ установить связь со своим телом, присвоить его, понять, как вытеснить негативные ассоциации, связанные с прикосновениями, и сделать так, чтобы касания снова значили что-то хорошее.
И в 23 года я начала покупать секс-игрушки. У меня уже была пара, но они практически не использовались. Но теперь, где-то между учебниками и свободой отдельной квартиры, с понимающим партнёром, я снова начала их покупать. А в 24 начала этот блог.
И игрушки мне помогли. Теперь, спустя два года, мои сексуальные практики с партнёром просто не узнать по сравнению с тем, что было до того, как я начала регулярно использовать секс-игрушки. Мой партнёр может касаться меня так, как раньше я бы не вынесла.
Вот что я поняла о том, как секс-игрушки могут помочь в преодолении сексуальной травмы. Пожалуйста, обратите внимание, что здесь я описываю самостоятельное использование игрушек в безопасном месте, полностью добровольно и без опыта применения к вам игрушек против вашего желания.

Первое: только вы владеете ситуацией
Самостоятельное использование игрушки, будь то вибратор или фаллоимитатор, от начала и до конца завязано на вас.
У вашего вибратора нет воли. Он ничего не может сделать против вашего желания. Он не может думать, манипулировать вами или трогать вас так, как вам не хочется.
Вы владеете всей ситуацией.
По сути своей, сексуальное насилие — про власть и контроль. Когда оно смешано с сексуальным прикосновением, даже секс по согласию становится зоной, где у вас нет власти. Именно с этим я боролась поначалу. После насилия секс по согласию, даже с любимым человеком (который любит вас), может пугать, потому что может тянуть за собой воспоминания о потере контроля над своим телом и выученное поведение/привычки, связанные с этим переживанием.
Зато секс-игрушки помогают вернуть в вашу жизнь сексуальное удовольствие, не затрагивая вопрос контроля. Вы можете не беспокоиться о том, что партнёрша захватит контроль над вами. Это просто игрушка, она не сделает ничего такого, чего бы вам не хотелось.
Очевидно, что это только первый шаг. Это знакомство с чувством безопасности; с получением удовольствия плюс контролем, что равняется безопасности; это напоминание мозгу о том, каково чувствовать себя в безопасности в собственном теле. Вашей нервной системе нужно заново выучить, что сексуальное прикосновение может быть безвредным. Это лечит.

Второе: ваше тело и ваше удовольствие всегда в приоритете
Самостоятельное использование игрушки целиком посвящено вам и только вам.
Не удовлетворению кого-то ещё. Не беспокойству, хорошо ли вы выглядите. Не ожиданию, пока кто-то кончит. Не чьим-то представлениям, каким должно быть ваше тело. Не чьему-то удовольствию, и определённо не чьему-то удовольствию ценой вашей независимости.
Только вам.
Это ваша возможность узнать, как функционирует ваша тело — в вашем темпе, с вашей скоростью, останавливаясь столько раз, сколько вам потребуется (перерывы — это хорошо). Так вы можете познакомиться со своим телом, узнать, что ему нравится, и обращаться с ним с теплотой и пониманием.
Секс-игрушки придуманы, чтобы дарить вам наслаждение. Лучшие из них справляются с этой задачей. А получать наслаждение в безопасном месте, без тревоги или страха, очень важно. Конечно, это непросто. Это требует практики, труда и стремления к цели.

Третье: это не человеческое прикосновение
Это важно. Это как раз о триггерах, о том, как мозг и тело запоминают травматические ощущения, и о том, как эти ощущения могут воспроизводиться самостоятельно.
Очень долгое время (до 2016 года) я не позволяла партнёрам трогать мою вульву. Ещё им нельзя было определённым образом трогать мою грудь. При определённом давлении моё ПТСР уверяло, что это уже были не знакомые мне руки: я видела и чувствовала руки моего насильника, и моё тело сжималось и замирало. Моё сознание перемещалось в похожую ситуацию в прошлом, где надо мной заново совершалось насилие.
Человеческое прикосновение, неважно, желанное или нет, может убедить ваш мозг, что вы переживаете прошлое насилие. Это нельзя контролировать эмоционально или логически: это автоматическая реакция мозга (если точнее, у вашей травмы нет пометки о дате, как у прочих, нормальных воспоминаний, и за счёт этого травмирующие ощущения воспринимаются как происходящие прям сейчас. Ниже я дам ссылку на книгу, где можно побольше об этом узнать).
Это повторялось со мной годами. Но теперь прекратилось.
Психотерапия, переезд в другую область и применение секс-игрушек. Вот три вещи, которые изменили ситуацию.
Когда вы используете игрушку, ваш мозг не ассоциирует её тут же с человеческим/насильственным касанием. Вы не чувствуете кожу. Вы чувствуете силикон. Вы чувствуете стекло. Вы чувствуете пластик. Между этими материалами и травмой для вашего мозга связи нет; это даёт вам преимущество. Это даёт вам хоть какой-то шанс на физическое не-человеческое воздействие.
Мне это очень помогло. Когда моими триггерами были мои собственные руки/кожа, вибратор помогал мне обмануть себя. Затем мой партнёр смог использовать на мне вибратор. Это был крошечный шажок в нужном направлении; его руки возле моей вульвы и моё удовольствие, но не от прикосновения живого человека, помогли мне установить новые ассоциации между близостью его тела и безопасностью разрешённого мной касания.

Четвёртое: комментарий о реалистичных фаллоимитаторах/мастурбаторах
Строго говоря, это повторение сказанного выше, но всё же важно это отметить. Если вас травмировал вид/прикосновение гениталий, со временем вы, вероятно, сможете пользоваться реалистичными игрушками (фаллоимитаторами или мастурбаторами-вагинами). Их использование может медленно подготовить вас к тому, как выглядят реальные люди, не нагружая тактильным сходством. Какими бы реалистичными игрушки ни были, наощупь они отличаются от реальных частей тела. И, таким образом, они могут помочь вам выстроить новые ассоциативные связи. Но если они триггерят вас, сразу же прекращайте их использовать. Мне повезло, что реалистики не были для меня триггером, и их применение как предметов, которые я полностью контролировала, помогло мне перестать их пугаться.

Завершающая заметка
Сейчас у меня не так много триггеров, как раньше. Я намного успешнее держу своё ПТСР под контролем — если я случайно прочту или увижу изображение насилия, мой вечер по-прежнему будет испорчен, но теперь секс с партнёром триггерит меня крайне редко. Его руки больше не становятся руками моего насильника; мозг и тело больше не переносятся в прошлое так легко. И я твёрдо уверена, что секс-игрушки имеют к этому отношение.
У меня нет образования в области медицины или психиатрии. Но я — женщина, которая боролась с последствиями сексуальной травмы, молча и практически всегда в одиночку, без какой-либо помощи со стороны родных, друзей или коллег, больше половины своей жизни. Мне пришлось научиться, как справляться самой. Какие-то из способов справиться были хорошими, какие-то были плохими. Секс-игрушки стали хорошей частью моего пути к выздоровлению.

[Здесь Руби перечисляет телефоны горячих линий помощи пострадавшим от сексуального насилия для Канады, США и Великобритании. Я, в свою очередь, советую центр помощи пережившим сексуальное насилие «Сёстры».]

Литература:
Babette Rothschild. The Body Remembers: The Psychophysiology of Trauma and Trauma Treatment (Amazon) — Книга сама по себе написана не о сексе, но это прекрасный источник информации о том, как наш мозг физически реагирует на травму и справляется с ней, и почему существуют триггеры. Для меня она оказалось очень полезной: когда я поняла, как действуют мои триггеры, это дало мне преимущество. Учтите, что книга написана научным языком, так что лучше с ней работать вместе с тем человеком, у кого вы проходите психотерапию.