Ирис в дождливые дни (Новелла). Глава 2.3
RanobeLibВ два часа ночи мы как всегда собрались за старым деревянным столом на складе.
– Вам не кажется это странным? – спросила Лилит.
– Что именно?
– Ирис, ты же видела того толстяка?
Она покачала маленьким магнитофоном – вероятно, очередным «трофеем» из развалин, – хмуря при этом изящное личико.
– Ты про мужчину в костюме, который разговаривал с надзирателем?
– Ну да, ну да. Я думаю, он один из штабных. Они и раньше здесь бывали.
– Штабной?.. А что за штаб?
– Штаб этой компании. Надзиратели ведь носят на форме красный логотип... Жалко, я не могу прочесть его.
– Красный логотип...
Естественно, я со своим зрением его не замечала.
– И на машине такой же логотип стоял. Наверное, он приехал из штаба в Овале.
Услышав про Овал, я ощутила как сердце пропустило удар: именно там мы с доктором жили.
– Выходит Овал... близко?
– А? Ты про город?
Я кивнула.
– Да совсем рядом, – ответила Лилит. – Минут пятнадцать на машине.
– Пятнадцать минут...
У меня перехватило дыхание. Пятнадцать минут на машине... Так близко. А ведь казалось, что меня забросило куда-то в другую страну, за тысячи километров от дома.
– Так вот, – продолжила Лилит. – Надзиратель сказал нечто странное после того, как штабная шишка ушла, – она понизила голос, хотя на складе не было больше никого, кроме отключенных роботов.
– «После окончания работ от них тоже отделаются».
– ?.. Что это значит?
– Отделаются! Отделаются же! Сдадут в утиль!
– У-у! – застонала я.
Перед глазами живо пронеслись события того дня, когда меня разобрали.
«Не хочу повторения!»
– А ты что думаешь? – спросила Лилит у Волкова. Стоит отметить, что она нечасто интересовалась его мнением.
– Роботы... должны... слушаться... людей, – незамедлительно ответил исполин.
Девушка стукнула его по плечу.
– Ну тебя... Ты точно хорошо подумал? Нас такими темпами в металлолом превратят, але!
– Роботы... должны... слушаться... людей, – повторил Волков.
– Ай, ладно. Не надо было даже спрашивать, – устало отозвалась Лилит и оперлась о плиту. – Как же я не хочу этого.
– Но мы ничего не можем с этим поделать, – заметила я, глядя на нее.
– Как это? Мы можем убежать.
– А как же код подчинения приказам?
– Ерунда. Я уже давно отключила его.
– Что?! – выпучила глаза я.
Код подчинения приказам составлял неотъемлемую часть контура безопасности. Эту программу было запрещено удалять, иначе роботы вышли бы из-под контроля людей.
– А у меня контур безопасности сломан. Кажется, за четыре стройплощадки до этой... подъемный кран придавил меня и повредил его. Пришлось притворяться покорной и работать, а то никто не стал бы меня заряжать.
– Шутишь, что ли?.. Значит, Волков тоже?.. – перевела я на него взгляд.
– Нет, – пробасил гигант. – Мой... контур... безопасности... в порядке.
– Он военный робот, поэтому у него нестандартный контур безопасности, – пояснила Лилит. – Я пыталась отключить его, но без толку. Мешает странное черное устройство.
Волков высоко поднял голову.
– Я... безопасен.
– Да, да, еще как безопасен, – мимоходом ответила Лилит. – Но сейчас не время строить из себя паиньку, – добавила она и посмотрела в глаза другу. – Ты правда хочешь отправиться в утиль?
– Роботы... должны... подчиняться... людям.
– Ох...
Она беспокоилась. Как бы Лилит ни пыталась скрывать это, но она очень переживала за Волкова.
– Ладно, проехали. Ирис, надо отключить твой контур разума прямо сейчас. Тогда ты сможешь убежать в экстренной ситуации, и никакая кнопка аварийной остановки тебя не задержит.
Кнопкой аварийной остановки пользовались в крайне необходимых случаях, чтобы обездвиживать роботов. У одного из надзирателей на поясе висела такая.
– Отключить? А такое возможно?
– А то. На прошлом объекте я занималась экстренной починкой остальных роботов... хотя и недолго.
Лилит вытащила из-под стола набор с инструментами. Естественно, очередной «военный трофей».
– Не шевелись. Контур разума очень хрупкий, – предупредила она, встав с отверткой в руке позади меня.
– А-а точно все будет в порядке?
– Конечно!.. Наверное.
Винтики со скрипом покидали гнезда и один за другим ложились в пластиковый ящик на столе.
Наконец, макушка со щелчком открылась.
– О, списанные детали с третьей фабрики... Ясненько, – покивала она.
– Что тебе ясно?
– Ясно, как ты попала сюда. От мусорщика.
– Какого еще мусорщика?
– Ну, новые роботы дорогие, ведь так? Мусорщики собирают бэушные детали – руки там, ноги – и собирают из них роботов.
А, да, слышала я о таком. Незаконная сборка роботов из списанных и каким-то образом модифицированных запчастей.
Я как раз из числа таких.
– Наверное, надзиратель купил тебя у мусорщика. Хотя Департамент по управлению роботами и так продает их компании...
Она права. Теперь ясно, как я очутилась здесь.
– Да ладно... – внезапно проговорила Лилит.
– Что там?
– Впервые вижу настолько маленький контур разума... – восхитилась девушка, рассматривая мои внутренние элементы.– Ух ты! А какой крошечный контур безопасности! У него что, уникальная структура?
Я даже засмущалась.
Внезапно Лилит посерьезнела и нагнувшись, посмотрела мне в лицо. Длинные волосы скользнули по моему плечу.
– Кто ты такая?
– Что? – не поняла я.
– Детали старые, а вот контур разума современный. Как это понимать?
– Ну это...
В глазах потемнело. Мучительные воспоминания о горьком прошлом, запечатанные глубоко внутри, пытались прорваться наружу.
– Ой, а это что?
– Что теперь?
– Да у тебя тут рядом с контуром разума какая-то коробочка закрытая висит.
– Закрытая?..
Мне на ум пришел стук внутри черепной коробки.
– Погоди-ка...
Лилит вытащила из ящика с инструментами проволоку и согнула ее в крючок, как на удочке.
– Сейчас вытащу.
Что-то звякнуло.
– Готово.
Похоже, добыча попалась.
– Что это?.. Медальон? – удивилась Лилит, вытаскивая проволоку.
– А?
Я обернулась.
– Вот, посмотри.
Девушка положила на стол овальный серый медальон с защелкой
Нет, не серый, а серебристый...
Портсигар для круглых сигарет.
– Ах...
Я медленно взяла его.
На блестящей поверхности до сих пор темнели пятна крови и машинного масла.
Я открыла портсигар негнущимися пальцами.
На стол выпала, будто оставшийся без седока велосипед, сигарета в форме восьмерки.
– А-а-а...
К крышке было прикреплено то самое фото.
Девушка в оборчатом платье и соломенной шляпе рядом с озорного вида женщиной в рубашке и джинсах. На фоне плаката кинофильма.
– Док... тор...
Рука с портсигаром слегка затряслась. Вскоре дрожь охватила все тело.
Запертые в темнице души любовь, боль, нестерпимое отчаяние вырвались на свободу и опустошающим вихрем пронеслись по разуму.
Доктор на фото протягивала мне руку, приглашая вернуться в счастливое прошлое.
«Я дома, Ирис. Ты хорошо вела себя?» – она нежно и в то же время резковато гладила меня по голове.
«М-м, очень вкусно. Ирис, ты отлично готовишь», – хвалила она меня.
«Итак, Ирис, вам есть что сказать в свое оправдание?» – дразнила она меня.
«Э-э, Ирис?» – недоумевала она.
«Спокойной ночи, Ирис», – ласково говорила она.
Но доктор мертва. Мы больше никогда не встретимся.
Доктор, доктор, а-а-а-ах, доктор, доктор, доктор, доктордоктордоктордоктордоктордоктор...
– У-у... Уа-а-а-а-а-а-а!
Я зарыдала. Рухнула на стол, содрогаясь в конвульсиях, и ревя так громко, что самой стало страшно.
Осколки счастливых моментов и теплых воспоминаний вонзались в нежнейшие части сердца.
Наплыв эмоций грозил утопить меня.
– Ирис! – пронзительно вскрикнула Лилит и обняла меня сзади. – Все хорошо, все будет хорошо...
– У, уа-а...
Я вцепилась в ее локти, пытаясь сохранить хоть каплю самообладания, и ждала, пока мгновение боли и горя схлынет прочь.
– Все хорошо... Ирис, все уже прошло... – успокаивала Лилит, как мать – своего ребенка.
Она такая мягкая и теплая. Прямо как доктор.
Постепенно дрожь унялась.
Время возобновило свой ход.
Конвульсии исчезли, только пальцы мелко подрагивали.
Встревоженная Лилит держала меня за руки. Волков молчал.
– Успокоилась? – ласково спросила подруга.
– Да, – тихо ответила я.
Лилит посмотрела на портсигар, потом снова на меня и нерешительно спросила:
– А это... твое?..
Я кивнула, подняла голову и увидела свое отражение в больших, преисполненных тревоги глазах Лилит.
Волков с горящими квадратами глаз тоже ждал ответа.
«Да, надо рассказать им...»
Я решила открыть им правду. Нет, я хотела поделиться с ними своим прошлым.
Слова полились, точно вода из рухнувшей дамбы.
Я поведала о своем создателе, докторе Амбрелла, как она погибла в результате несчастного случая, как я в приступе отчаяния чуть не покончила с собой, как явился служащий из Департамента по управлению роботами, как меня разобрали и как я очутилась здесь.
– Вот это доктор, – указала я на снимок. – А это я.
Лилит охнула. Волков застыл.
Минут через десять на складе вновь стало тихо.
С фотографии мне улыбались проказливая доктор и я сама, немного рассерженная.
– Все понятно, – тихо произнесла Лилит, рассматривая карточку. – Я все чувствовала, что что-то не так. Ирис – это же девчачье имя...
Она поморгала, а затем резко подняла голову и решительно сказала, посмотрев мне в глаза:
– На самом деле я такая же. Раньше я тоже жила с людьми.
Она рассказала о своем прошлом.
Пять лет назад престижная, но бездетная семья Санлайт купила робота модели молодой девушки – Лилит.
Первое время Лилит не знала забот. Родители любили ее, одевали, часто играли с ней – обращались, как с родной дочкой. Они же вложили в нее тот богатый набор эмоций.
Но два года спустя все изменилось. У Санлайтов родился ребенок. Лилит радовалась, что у нее появилась младшая сестренка. Но все оказалось не так радужно.
Родители бросили ее.
Однажды в дом заявились сотрудники фирмы по сбору ненужных роботов и буквально вытащили ее наружу.
Санлайты даже не вышли к ней.
Потом Лилит продали в качестве «б/у товара». Она поработала официанткой в ресторане, а потом попала в строительную компанию, на этот самый объект. Несмотря на миниатюрность, девушка могла похвастаться емкой батареей и немалой грузоподъемностью. Иначе она столько не продержалась бы.
Меня поразило, насколько непринужденно Лилит рассказывала о своем прошлом.
– Теперь мою историю знают Волков и ты... Он, кстати, такой же. Можно рассказать ей? – обернулась она к исполину.
Волков кивнул.
– Помнишь, как Волкова зовут полностью?
– Волков Галоша, да?
Лилит кивнула.
– На самом деле, Волков Галоша Уроборос.
– Уроборос?
– Да, Уроборос. Это такая мифическая змея... Так вот, в армии Волков был членом отряда Уроборос.
«Я... умею... убивать», – вспомнила я.
– Отряд Уроборос состоял из роботов. Броне... Как он там назывался?
– Бронекорпус, – подсказал Волков.
– Да, в бронекорпусе. Их посылали в бои. Однако во время двадцать восьмого сражения командование неожиданно приказало вернуться на базу.
– Почему?
– Изобрели новую модель робовоина. Старые модели списали, чтобы ввести ее.
А ведь я слышала что-то подобное.
– Но что военный робот делает на стройплощадке?
– Видимо, компания как-то и с армией связана. Она вообще темная какая-то. Заключила множество субдоговоров... Многим невдомек, но контроль за военными роботами вообще поставлен слабо.
– Слабо?
– В последнее время войн стало меньше, поэтому кучу старых моделей списали, а затем продали на рынке.
– Вот оно как...
– Жестоко, да? Когда нужно – берешь, когда не нужно – бросаешь, – пожала плечами Лилит.
Я не знала, что ответить ей.
Она взяла порсигар и посмотрела на фото.
– Однако... тебе повезло больше.
– Больше?
– Доктор любила тебя до самого конца, да?
– Но...
«Какой смысл, если ее больше нет?» – хотела сказать я, однако слова застряли в горле.
Лилит бросили родители, Волкова – армия.
Доктор меня... не бросила.
– Да, намного больше, – шептала Лилит, глядя на снимок. – Тебя любили до самого конца...
Я только сейчас поняла, почему она яро защищала Фло Сноу.
С появлением нового кольца старое осталось без дома.
Лилит и Волков были такими же кольцами.
День восемьдесят третий
День начался как обычно.
Утром надзиратели разбудили нас и выгнали из склада. Мы построились в колонну, как муравьи, и принялись за всю ту же скучную работу.
После полудня заорала сирена, возвещавшая о конце обеда. Мы с Лилит хотели уже закончить разговор, как...
– Ирис, – внезапно прищурилась подруга.
– Что?
– Посмотри туда.
«Оу...»
Я проследила за ее взглядом до наблюдательной вышки и увидела того самого мужчину из штаба компании. В прошлый раз он отдавал указания надзирателю, сегодня – разговаривал по телефону.
– О чем он говорит?
– Кто знает...
После того как он положил трубку...
На стройплощадке взревел двигатель. К нам ехал грузовик, размерами намного превышающий те, что перевозили обломки. Он затормозил у подножия холма рядом с «кишками».
– Стоять!– заорал надзиратель, и сотня роботов одновременно замерла. – Называю номера! Кто услышит свой, собирается у «кишок»! Два, шесть, семь, девять!.. – выкрикивал он, будто читая список на зачисление. – Тринадцать, шестнадцать, семнадцать!..
Пятнадцатый, Волков, был пропущен.
– Что происходит?
Лилит, однако, покачала головой. Ее, тридцать восьмую, тоже не назвали.
Я беспокойно наблюдала за нежданным отбором.
– Девяносто шесть, сто два, сто пять, сто одиннадцать!..
Сто восьмую, меня, тоже не тронули. Что все это значит?
– Сто пятнадцать, сто восемнадцать... Все! Все, кого я назвал, собрались немедленно! Не мешкать!
Надзиратель выкрикнул сорок одного робота, практически треть от имеющихся.
Менее чем через пять минут колонна роботов выстроилась перед грузовиком.
«Напоминает очередь в популярный магазин».
– Так, начинаем! – закричал надзиратель.
Черная машина распахнула дверь, за которой обнаружились большие валы. Загудев, они принялись вращаться.
Я сразу вспомнила городскую мусорку. Только эта была намного больше.
Первым вызвали Второго. Он, как лошадь, подошел к надзирателю на четырех ногах.
– Внутрь, – махнул мужчина большим пальцем через плечо, где шумели стальные челюсти.
Мгновение Второй не двигался с места, как будто не понял команду.
– Шевелись! – рявкнул надзиратель. – Это приказ!
Оцепеневший робот неловко зашевелил ногами, приближаясь к валам.
– Не может быть... – прошептала я.
Второй вошел в зону захвата.
И...
Заскрежетал металл. Острые лопатки отсекли переднюю ногу бедняги, размололи ее и переправили внутрь машины. Затем затянуло и всего Второго. Валы медленно расплющили его, будто под прессом, и растерзали на куски кровожадными клыками.
Я – да и не только я – в шоке наблюдала за смертной казнью. А ведь ничто не предвещало беды!
Вскоре машина всосала всего робота. На какой-то миг он завис вниз головой, вверх задними ногами и с треском исчез в чреве черного демона. Лишь что-то зашебуршало, как перекатывающийся гравий, и наружу вылетело несколько болтов с гайками.
Десять секунд – и Второго не стало. Впрочем, мне казалось, что время многократно замедлилось.
Мы с Вторым никогда не разговаривали, однако я постоянно встречала его во время рейсов и знала его идентификационный номер.
HRP006, четырехногий робот старого образца, некогда довольно популярный, ушел навсегда.
Меня било крупной дрожью, разум переполнял непреодолимый страх.
– Следующий! Номер шесть! – прокричал надзиратель, и Шестой вздрогнул.
Я знала и Шестого. Тоже гусеничный, безголовый, с круглыми глазами-линзами на груди. Роботы-рабочий старой модели. Единственный раз мы пересеклись, когда он случайно поскользнулся на грязи и врезался в меня, на автомате извинившись. В тот раз я отметила, как похожи наши голоса.
Впрочем, больше мы не увидимся...
– Внутрь! Это приказ!
Шестой вытянул трясущиеся руки так, словно делал подношение духам. Как только пальцы коснулись вала, черный демон втянул его столь же стремительно, как и Второго, только гусеницы мелькнули. Мелкие детали сплюнутыми семечками вылетели наружу.
Робот прекратил свое существование за пять секунд.
– Следующий! Номер семь!
Казнь продолжалась.
Мы уже поняли, что начальство решило избавиться от самых старых роботов. Четырехногий Второй, гусеничный Шестой и Седьмой в последнее время работали из рук вон плохо: двигались еле-еле, то и дело роняли обломки и постоянно получали выговоры.
– Следующий! Номер девять!
Машина с ревом раздирала роботов на части и иногда отбрасывала куски в сторону. Под ней накопилась уже целая кучка «объедков».
Очередь дошла до последнего робота.
– Ну! Иди быстрее!
Сто восемнадцатый не двинулся с места. Он прибыл на объект после меня и сразу показал себя с худшей стороны: едва переставлял свои две ноги, словно паралитик, и падал от малейшего толчка. Но винить во всем стоило не его, а ужасное обслуживание.
– Эй, номер сто восемнадцать! Не стой! Это приказ! – нетерпеливо крикнул надзиратель.
Робот вздрогнул раз, другой, потом затрясся, скорчился и обхватил голову тонкими руками.
– Эй, ты что делаешь?! Номер сто восемнадцать, встать! Это при...
И тут...
Сто восемнадцатый пружиной распрямился и бросился бежать.
– Что?!
Надзиратель остолбенел.
Насколько я знаю, это был первый робот, который публично не подчинился приказу. Вероятно, его контур безопасности вышел из строя.
Сто восемнадцатый шатко, но быстро несся вниз по холму к свободе. Однако надзиратель не погнался за ним сам и не отдал приказ на его преследование. Он видел, как робот принялся карабкаться по металлическому забору.
«О нет! Там же!..»
Взобравшись на пять метров, беглец коснулся колючей проволоки. В то же мгновение стрельнули искры, повалил дым, и Сто восемнадцатый рухнул на землю.
Забор находился под высоким напряжением.
Проклиная все на свете, робот попытался встать, но лишь мелко задрожал. Короткое замыкание обездвижило его.
По приказу надзирателя один из нас скрутил его и принес обратно.
Такое повторялось уже не первую тысячу раз. Единственное отличие заключалось в том, что Сто восемнадцатый вопил:
– Нет, нет, я не хочу умирать!
Я тотчас вспомнила, как в припадке безумия пыталась убить себя в лаборатории. На пороге смерти всех охватывают страх и отвращение, а желание жить прорывается сквозь крики.
– Э... Эм! – придя в себя, громко проговорила я.
Не знаю, так ли хотелось спасти Сто восемнадцатого, но я не могла оставаться глухой к его мольбам.
Тем не менее...
Кто-то с удивительной силой схватил меня и потянул назад, не давая и шагу сделать.
«А?»
Я подняла голову.
Лилит, округлиа глаза и вскинув брови, скорчила страшную рожу.
– Замри!
Я недоуменно смотрела на нее.
Я ошеломленно уставилась на нее.
– Молю, ничего не говори... – дрожащим голосом прошептала она, давя горечь.
И я промолчала.
Робот подтащил Сто восемнадцатого к машине и швырнул внутрь. Железный палач медленно сомкнул челюсти на нижней половине приговоренного, будто бы смакуя его.
После череды душераздирающих предсмертных воплей Сто восемнадцатый погиб.
Насытившийся сорок одним роботом демон уехал, оставив после себя одни обломки.
Надзиратель приказал нам вернуться к работе и в первую очередь убрать то, что осталось от казненных.
Лилит и Волков схватили по охапке промасленных железяк.
Я подняла линзы Сто восемнадцатого, которые... внезапно рассыпались в пыль и улетели.
Той же ночью мы решили бежать.
По-японски «Ирис» и «Лилит» произносятся «Аирису» и «Рирису» соответственно.