Николай Горелов — интервью с кандидатом-либертарианцем

— Добрый день. Это Ёж медиа. Сегодня у нас интервью с Николаем Гореловым. Николай, вы либертарианец и являетесь самовыдвиженцем на предстоящих муниципальных выборах?

— Здравствуйте, всё именно так.

— Как давно вы проживаете в Екатеринбурге?

— Я в Екатеринбурге с рождения. Коренной екатеринбуржец. Окончил 138-ю школу. Потом Екатеринбуржский электромеханический колледж – техник-электрик по образованию. Два курса по РГППУ.

— Получается, у вас техническое образование. Что заставило вас заниматься политикой?

— В политику меня занесло относительно не давно. Очень долгое время о политике я только разговаривал, можно сказать, на диване с друзьями, знакомыми. В политическую деятельность не лез. Затем, правда, решил посмотреть, как это изнутри выглядит. Сначала начал смотреть, какие вообще у нас есть мероприятия политические в городе. Принял участие в акции Мемориала Чтение имён, только его иноагентом признали. Потом начались выборы президента. Выдвинулась сначала Екатерина Дунцова, потом Борис Надеждин. Сначала поставил подпись за Надеждина, постоял в очереди, потом записался в наблюдатели на выборы. В итоге нас до выборов не допустили. А последняя политическая история — это знакомство с либертарианской партией. Когда был наблюдателем на выборах, у нас там был чатик. Один человек в чатик закинул опросник о политических взглядах. Предложили пройти тест. Многие его прошли, в том числе и я. Тест показал, что что я либертарианец, скажем так, правый. А затем мне позвонили и пригласили на собеседование, спросили не хочу ли я познакомиться с либертарианской партией. А я, честно говоря, до этого о либертарианстве слышал максимум пару лет назад.

— Так сложилось, что многие, когда узнают о либертарианстве, понимают, что это им близко, но при этом это слова слышат бывает даже в первый раз.

— Верно, я вот тоже услышал о нём из видео на YouTube. Смотрел, например, Евгения Чичваркина, Дмитрия Потапенко, их взгляды были мне близки. А потом оказалось, что они либертарианцы. А сейчас ещё и иноагенты.

— Вы уже вступили в либертарианскую партию? 

— Я сторонник.

— Как к вашему решению прийти в политику отнеслось ваше окружение? 

— Ну смотря кто. Кто-то поддержал. Кто-то не очень.

— А что вообще говорили и те, и другие? Озвучивали какие-то плюсы, минусы?

— Минусы это уже, наверное, стандартные фразы, что ничего не поменяешь, что политика — грязное дело. Мне кажется, в этих людях говорит страх и выученная беспомощность. Отчасти из-за этого я и решил попробовать избраться и вообще посмотреть, как это всё изнутри выглядит, потому что у нас принято считать, что от нас ничего не зависит, что где-то там есть начальство, а мы люди маленькие. Хочется попробовать это изменить. Понятно, что начинать надо, скажем так, с самых азов. Вот: муниципальный депутат. Что-то более реальное, что можно как бы, ну, попробовать. У меня нет опыта в управлении, поэтому иду его набираться.

— С какими трудностями вы столкнулись? И к какие трудностям вы готовитесь в будущем?

— Как всегда, всё упирается в финансы. Скажем так, изначально я начал выдвигаться от Партия рассвет, партия Ирины Дунцовой. Сейчас её тоже признали иноагентом. На этом фоне всё финансирование, скажем так, сократилось. Всё затихло. Партия не зарегистрирована. Вот. Начали заниматься фандрайзингом. Конечно, скидывают денюжку, но пока, конечно, очень мало. Меньше, чем хотелось бы.

— Надеемся, что после выхода интервью фандрайзинг увеличится. Может, больше людей узнает.

— В принципе, сумма особенно большая и не нужна. По плану у нас напечатать печатную продукцию. Вот это основной расход. Я живу в Екатеринбурге, Верхотурье находится в 300 км от Екатеринбурга. Там на время предвыборной кампании мне нужно будет снять жильё. Уже во второй половине месяца я собираюсь поехать туда, чтобы начать за себя агитировать.

— Есть ли помощники?

— Да, есть небольшая группа поддержки. В основном это люди, с которыми мы здесь строили Партию Рассвет.

— Оказывает ли поддержку Либертарианская партия России?

— Да, сторонники местного Екатеринбуржского отделения помогают. Несколько членов отправили деньги, но слишком много. Пока стараемся всё делать сами, сами. Другие политические партии не проявляют интерес.

— Чем занимаются муниципальные депутаты? Как вы видите план предстоящей работы? Чем вы думаете заниматься на посту?

— Муниципальные депутаты занимаются непосредственно окружающим пространством. Лавочки, ямы на дорогах, коммунальное хозяйство.

— Это ведь непростая, но, должно быть, наиболее заметная стезя? Люди в первую очередь обращают внимание на то, что их окружает на расстоянии вытянутой руки.

— Например, в Верхотурье, насколько мне известно, нет ни одной приёмной депутата. Прийти с вопросом тяжело, поэтому, если изберусь, планирую открыть приёмную. Поскольку я не местный житель, лучше услышать их, чтобы узнать их проблемы, что там происходит. Ну и затем поднимать эти вопросы на заседаниях думы.

— Как люди реагируют на ваше выдвижение? Негативно или положительно? Может быть, уже обращаются с просьбами?

— Я общался с жителями, когда приезжал, но плотного взаимодействия не было, не в таком большом количестве.

— Каково их отношение к выборам? На что в своих жалобах обращают внимание местные жители?

— Жалуются стандартно на плохие дороги. Центр города Верхотурье, кстати, выглядит неплохо. Город туристический, духовная столица Урала, там располагается известный монастырь. Зато окраины, по всей видимости, не очень, жалуются на плохие дороги и коммунальное хозяйство. Проблемы одинаковые со многими российскими городами.

— Что вообще известно о других кандидатах в округе? Возможно ли сотрудничество между самовыдвиженцами?

— Честно говоря, лично я пока ни с кем не знакомился, но список есть.

— Вы видите своё дальнейшее продвижение в качестве политика?

— Плох тот солдат, кто не мечтает стать генералом. Конечно, если всё получится, буду пытаться. Пока я конкретно занимаюсь этими выборами, пока рано говорить о более высоком.

— Занимаясь политикой в рамках данной кампании, вы изменили своё представление о политической жизни в России? Развеялись ли какие-то мифы или наоборот укоренились? Например, в народе распространено мнение, что депутаты, даже муниципальные, гребут деньги лопатой.

— Ну начнём с того, что у муниципальных депутатов нет официальной зарплаты. Пока деньги только вкладываются. Может, и есть миф, что люди идут в политику, чтобы зарабатывать деньги, но я лично иду не за этим. Пошёл, чтобы показать, что можно что-то реально делать для людей. Может, я не смогу сделать чего-то глобального, у меня и полномочий будет немного, но по теории малых дел, если хоть кому-то и смогу помочь, это уже хорошо. Ну и себе хочется доказать что-то. Возможно, кто-то посмотрит на меня, возьмёт пример. У себя, в своих малых городах начнёт что-то делать.

— Тяжело ли будет совместить основную работу с работой депутата?

— У меня довольно свободный график. Я смогу ездить на заседания думы, они проходят не каждый день, всего пару раз в месяц. Для меня это нормально.

— Какие более масштабные предложения у вас есть, что хотели бы изменить?

— Нам нужно больше полномочий для местного самоуправления, но на это мы как раз не можем никак повлиять.

— Какую реакцию вы встречаете от местных жителей? Может, приходилось с кем-то спорить или находили отклик от местных?

— Негатива, споров нет. Есть недоумение. Как я и говорил, я неместный, поэтому они интересуются, зачем мне это нужно. Есть какое-то недоверие. Задают те же вопросы, смогу ли совмещать с основной работой.

— Хотите ли вы сказать что-то нашим читателям?

— Я хочу, чтобы люди проявляли инициативу, не боялись, выдвигались, меняли жизнь и себя. Элементарно, выдвигались в депутаты, организовывали какие-то домовые советы. Даже ТСЖ это уже какой-то плюс. Хотелось бы, чтобы люди брали ответственность за свою жизнь, а не ждали подачек от кого-то. Страх людей — это во многом наследие советской системы. Хочется и больше инициативы от людей в партиях, от Партии Рассвет, от Либертарианской партии России.