Интервью с бойцами анархистских подразделений Украины

После начала полномасштабного российского вторжения, многие анархисты, находящиеся в Украине, взяли в руки оружие для противостояния агрессии. В том числе, анархистами и антифашистами было сформировано несколько самостоятельных подразделений в составе местного ополчения — Территориальной обороны Украины. Мы поговорили с бойцами нескольких таких подразделений, и расспросили их о мотивах, побудивших их пойти на войну, о том, как организованы анархистские подразделения, о самой войне и многом другом. На наши вопросы ответили трое анархистов, родом из Украины, Беларуси и России. Наши беларуский и русский собеседники состоят в интернациональном отряде, известном как «Комітет Спротиву». Украинский собеседник — в отряде анархистской украинской организации «Чорний Стяг». Для нас важно представить позиции людей, участвующих в этой войне в разных подразделениях и имеющих разный опыт политической деятельности и борьбы с диктатурами в разных странах.

- Расскажи о своей жизни до войны. В каких анархистских коллективах ты участвовал, чем они занимались?

Купер: До войны активно занимался общественной деятельностью левого направления. Состоял в "Автономном Сопротивлении" и в "Чёрном Флаге" непосредственно

Беларус: Я анархист уже лет 13. За это время занимался много чем: от рисования граффити, до организации крупных протестных акций. Коллективов тоже было немало. Самый известный из них, это "Прамень".

Перед войной я жил в Польше. С момента вынужденного бегства от репрессий, после обвинения в паре акций прямого действия, я был вынужден уехать из страны осенью 2020 года. До переезда в Польшу успел некоторое время пожить в Украине.

Алексей: Когда я жил в России, то состоял в дораскольном Автономном Действии. После раскола — в Народной Самообороне. С началом полномасштабных репрессий против нас был вынужден бежать в Украину, так как альтернативой был тюремный срок.

- Что ты ощутил, когда Россия напала на Украину, и почему решил взяться за оружие? Не было ли сомнений, как в плане страха идти на войну, так и в идейном плане. Для некоторых анархистов может казаться странным, что анархисты в Украине защищают государство с оружием в руках. Как ты объяснил бы свою мотивацию и причины, побудившие тебя взяться за оружие?

Купер: Я немножко офигел, я до конца не верил что возможен вариант с полноценным вторжением. Нет, сомнений не было никаких. Так же, я считаю что если человеку нужно объяснять почему я с оружием в руках пошёл воевать против тех, кто убивает гражданских, детей, женщин, бомбардирует города, то мне с таким человеком не по дороге, кем бы он себя не позиционировал.

Беларус: С того момента, как западные страны начали переносить свои посольства, я понимал, что война неизбежна, хотя и хотелось верить, что путин не настолько безумный.

О начале войны я узнал от соседей, проснувшись в 8 утра в своей квартире. Я отнёсся к этому очень спокойно, просто написал украинским товарищам с вопросом, какие у них планы и как я могу принять участие в войне.

Почему я решил принять участие в войне? Потому что тот русский мир, который пытается навязать Украине Путин не принесет ничего, кроме боли и страданий. Он разрушит все те права и свободы, которые с боем добывали жители Украины. Русский мир разрушит все низовые организации, независимые профсоюзы, правозащитные и другие проекты. Победа России над Украиной — значит потеря на долгие годы надежд на свержение диктаторского режима в Беларуси. Я думаю, что поражение российской армии может ослабить режим путина и стать катализатором позитивных изменений в самой России.

И, наверное, самое главное это то, что сегодня здесь и сейчас, впервые за долгие годы, анархисты создают боевой отряд и, кто знает, может именно этот отряд в будущем сможет стать основой формирования какого-то нового либертарного проекта, в духе махновщины.

Я не воюю за украинское государство, хотя и вынужден воевать на его стороне. Я сражаюсь против российского империализма и того концлагеря, в который Путин хочет превратить весь регион.

Страх конечно же был, он есть и сейчас. Я думаю, что в таких условиях не боятся только психопаты. Но четкое понимание того, за что и против чего я борюсь, помогает мне справиться со страхом.

Алексей: Несмотря на сообщения во многих западных СМИ о будущем вторжении, такой сценарий казался мне маловероятным, так как подобные сообщения фигурировали в украинских СМИ ещё год назад и периодически всплывали ещё раньше. Тем более, что в этот раз дата предполагаемого вторжения постоянно сдвигалась. Поэтому нападение было для меня довольно неожиданным. Тем не менее, я не особо раздумывал. Я сразу знал, как мне следует поступить и уже в первый день войны присоединился к анархистскому отряду в рамках Территориальной Обороны вместе со своими товарищами.

Думаю, так или иначе, каждый испытывает страх, идя на войну. Кто-то больше, кто-то меньше. Я здесь не исключение. Но страх — это лишь один фактор среди многих. Его без всяких шансов перевесили другие. Я анархист вот уже более двенадцати лет. Всё это время я боролся с путинским режимом и заплатил за это свою цену. Многие мои друзья сидят по тюрьмам, а я вот уже как несколько лет лишён своего дома и возможности видеть своих родственников и близких мне людей. В Украину я бежал от российских властей. И теперь вдруг у меня появился шанс не бежать, а дать им бой. Какая ещё мотивация и причины мне нужны? Я в первую очередь не "защищаю государство", а воюю с диктатурой, с которой воевал все эти годы до этого. Считаю это последовательным.

- Расскажи о своем отряде. Чем он занимается, что входит в его задачи? Как он был сформирован? Много ли в нём людей? Насколько он интернационален, воюют ли вместе с вами женщины?

Купер: На этот вопрос, к сожалению, я вам ответить не могу, поскольку в нем присутствует стратегическая информация.

Беларус: Мы являемся частью территориальной обороны Киевской области.

Мы занимаемся подготовкой личного состава и выполнением задач по охране и конвоированию. Сейчас в подразделении 50 человек. Около 20 из них иностранцы из Беларуси, России и ещё нескольких европейских стран.

Алексей: Наш отряд в основном состоит из анархистов и антифашистов. Он был сформирован из нескольких анархических и антифашистских организаций, групп и "тусовок". Стоит отметить, что в мирной жизни все эти люди не стали бы взаимодействовать между собой, но ввиду войны все конфликты было решено заморозить. Не уверен, что стоит называть точное количество людей, тем более, что новые бойцы до сих пор прибывают. Скажем так: у нас их уже с лихвой хватает на взвод и в ближайшей перспективе речь будет идти о роте. Женщины здесь тоже присутствуют.

- Каковы ваши взаимоотношения с государством? Насколько вы подчинены армейскому командованию, и насколько широка автономия отрядов ТРО и служащих в них ополченцев? Снабжает ли вас государство, или вы находитесь на самообеспечении?

Купер: Наши взаимоотношения с государством никак не изменились. Однако, мы используем любые возможности защищать украинский народ. Мы работаем скоординировано со всеми структурами ВСУ. По поводу снабжения: что-то получаем от государства, что-то достаем сами.

Беларус: Государство выдает нам оружие, боезапас и форму. Практически все остальное у нас есть благодаря работе наших товарищей из операции солидарности в Украине и Европе и других волонтёрских инициатив.

У меня сложилось впечатление, что руководство ТРО сосредотачивает своё внимание не на нашем отряде. Поэтому контроль из штаба не очень строгий и это даёт некоторую свободу действий.

Алексей: Структурно мы входим в Тероборону, которая, в свою очередь, является частью вооружённых сил Украины. Здесь примерно такая же структура командования, что и в регулярных войсках. Что касается автономии, то мы периодически меняем место дислокации и она во многом зависит от того, где мы в данный момент находимся. Если речь идёт об объекте, где находятся другие роты вместе с офицерами, то автономии слегка поменьше. Бывают и ситуации, когда весь объект целиком занят сугубо нашим отрядом. В этом случае можно говорить о достаточно широкой автономии. Но в целом, так как структурно мы являемся частью вооружённых сил, мы периодически получаем приказы от высшего руководства. Как минимум не мы выбираем, какой объект нам занимать. Что касается снабжения, то государство снабжает нас оружием, боекомплектом и минимальной экипировкой. Нормальные бронежилеты, плиты с плитоносками, разгрузки, подсумки, рюкзаки и прочая экипировка — целиком заслуга людей, переводящих нам деньги и волонтёров, закупающих и доставляющих к нам все эти вещи. Что касается еды, то в основном она обеспечивается местными волонтёрами. Пользуясь случаем, хочу сказать всем этим людям огромное спасибо. Без них существование нашего отряда в том виде, в котором он есть сейчас, было бы попросту невозможным.

- Как украинское государство вообще относится к анархистам-ополченцам? Есть ли угроза, что когда ситуация стабилизируется, оно не захочет мириться с вашим существованием?

Насколько вообще украинское государство репрессивно по отношению к анархистам?

Купер: В настоящее время государство вообще никакого отношения не демонстрирует. По поводу всего прочего: после войны увидим.

Беларус: Анархистов, особенно с беларуским паспортом, в Украине не особо жаловали раньше. Один кейс с депортацией Францкевича и попыткой депортации Боленкова чего стоит. Но пока все тихо, а прогнозы на будущее я привык делать только пессимистичные.

Алексей: Отрядов ТРО достаточно много и украинское государство вряд ли в курсе о нашем существовании. В любом случае, до войны оно, как и любое государство, относилось к анархистам отрицательно. Не вижу причин, по которым оно изменит своё отношение после войны. Это же не какой-то человек, который может сказать нам: "спасибо, что вы сражались с моим врагом, теперь я понял, что вы хорошие ребята". Это институт, он действует исходя из своей, институциональной логики. И согласно ей, мы вряд ли станем вдруг друзьями. Поэтому сценарий, в котором после войны у него возникнут к нам вопросы, видится нам вполне вероятным.

Если же говорить об уровне репрессий в целом, то до войны он был не таким сильным, как, например, в РФ или Беларуси. Тем не менее, репрессии всё-равно были, как и подобает любому государству. Ревдию считают экстремистской организацией и на её участников постоянно охотятся, у многих анархистов происходили обыски, многих анархистов, бежавших из России или Беларуси от своих диктаторских режимов, здесь лишали вида на жительство, запрещали въезд или, как это было в случае с Александром Францкевичем, похищали и вывозили на границу с Беларусью, поставив в паспорт штамп о запрет на въезд в Украину, то есть фактически экстрадировали в Беларусь. Напомню, что после того случая он сидит в белорусской тюрьме.

- Российская пропаганда использует образ украинских неонацистов для того, чтобы оправдать вторжение в Украину. Это, в свою очередь, вызывает множество вопросов со стороны людей, не знакомых с ситуацией. Можешь рассказать, как обстоят дела с неонацистам в Украине, насколько они влиятельны и многочисленны в обществе и в государстве?

Купер: Не будем скрывать: проблема с неонацистскими формированиями в Украине действительно существует. Однако, это проблема вполне решаема без любого внешнего вмешательства, поэтому их существование абсолютно никак не оправдывает вторжение России в Украину.

Беларус: Так как я мало следил за ситуацией в Украине, то мне сложно ответить на этот вопрос. Из того, что я вижу — различных неонацистских группировок, в основном малочисленных, в Украине до войны было много. Многие из них пошли воевать.

Так же неонацисты из Беларуси сейчас воюют в Украине, но их немного.

Алексей: Я бы сказал, что именно неонацисты в Украине достаточно маргинальны и были таковыми всё время. Другое дело — ультраправые в целом. После Майдана они действительно прибавили в популярности на какое-то время. Кстати, во многом это случилось благодаря тому, что левые, в основной своей массе, от участия в Майдане отказались, сетуя на то, что это какая-то неправильная революция и на то, что в ней, видите ли, участвуют правые. В итоге правые никакого противовеса на Майдане не имели и успешно работали с массами.

Сейчас они уже который год подряд теряют популярность. Некоторые из них с улиц ушли в политику и, как это часто бывает с корыстными людьми, стали больше тяготеть к центризму, занимаясь популизмом.

Что касается влияния на общество, суммарно все их партии не набирают и пяти процентов голосов на любых выборах.

- Война между Россией и Украиной - это просто война между двумя государствами, которые представляют собой одинаковое зло? В чем существенное отличие между режимами России и Украины и их целями в этой войне? Что будет с Украиной в случае победы России?

Купер: Зло объективно неодинаково. Украина ни на кого не нападает, и ничьи гражданские города не бомбардирует. Так же Украина не является имперским формированием, и за всю историю не поработила ни один народ. Отличие заключается в том, что цель России: захват чужой территории, цель Украины: защита своей, тут всё просто. В случае победы России, я думаю что нас не будет.

Беларус: Я не был в России лет 5 и не знаю точно, что там сейчас происходит. Из прочитанного в СМИ и услышанного от товарищей могу сказать, что путинский режим становится все более и более репрессивным. Инакомыслие практически задавленно, альтернативное мнение задавленно. В противовес этому Украина кажется островком свободы, где есть независимые СМИ, государство не уничтожает любое инакомыслие и так далее.

Безусловно в Украине полно проблем, но в России их куда больше. И решить их в рамках Украины куда проще.

Алексей: Украинский режим по сравнению с российским куда как более мягок. Его цель — сохранить свой статус-кво. В то время как российский режим является диктаторским и в случае своей победы принесёт диктатуру и в Украину.

- Сейчас обсуждается вопрос коллективной вины россиян за происходящее в Украине. Как ты думаешь - виноваты все россияне, или только режим Путина? Ты считаешь, что воюешь с русскими, как нацией, народом, или что воюешь с режимом Путина. И если виноваты россияне - то могут ли они искупить свою вину? Если да, то как? Как вас может поддержать человек, находящийся в России или Беларуси?

Купер: Мне сложно ответить. Я считаю, что те россияне которые никоим образом не оказывают малейшего сопротивления режиму Путина, в той или иной степени несут ответственность. Я не воюю ни с нацией, ни с народом, ни в принципе со случайными лицами, мой враг понятен: фашистский режим Путина. Помощь которые могут оказать русские и белорусы: прежде всего оказывание сопротивления режимам в их странах, ещё могут помогать финансово, ну и волонтёрская помощь.

Беларус: Коллективно винят не только россиян, но и беларусов. Нас обвиняют в том, что мы не смогли победить режим Лукашенко и виноваты в том, что его режим помогает Москве в войне с Украиной.

Лично я считаю, что коллективная ответственность дерьмо и все эти нападки на русских и беларусов — это попытка обвинить жертву.

Как человек, 28 лет проживший в Беларуси, я прекрасно знаю, что в Беларуси и России решения принимаются сверху, а не нами снизу.

Да, многие жители России оболванены путинской пропагандой, но я считаю, что они тоже являются жертвами.

Могли бы они как-то искупить вину? Думаю, да. Беларусы искупают ее воюя и помогая беженцам. Жители России могли бы саботировать отправку войск и протестовать, что немало людей реально делает сейчас. А ещё просто говорить правду и не бояться назвать войну войной.

Алексей: Я не считаю, что виноваты все россияне. Как я уже говорил ранее, я борюсь с путинским режимом и эту войну для себя рассматриваю в этой плоскости. Что касается поддержки, то поддержать нас можно устраивая диверсии на территории РФ и Беларуси (которую РФ использует как один из плацдармов для подготовки нападения), нанося урон путям снабжения, распространять агитацию и информацию о нашей борьбе. Также можно перевести деньги на нужды нашего отряда. Последние два пункта относятся и к европейцам.

- Как вас могут поддержать люди, находящиеся сейчас в Европе?

Купер: Точно также: финансовая поддержка, волонтёрская помощь.

Беларус: Я думаю, что минимальное, чем люди могут нам помочь — это распространять информацию о нашем подразделении и донатить волонтёрским инициативам, помогающим анархистским подразделениям. Поддержка более высокого уровня — это приехать и напрямую поучаствовать в жизни нашего отряда.

- Как ты оцениваешь ход войны? В чем, на твой взгляд, причины неудач российской армии?

Купер: В целом: мы выигрываем. Причина неудач очевидна: ни для одного русского солдата, нет ни единой объективной причины пересекать границу Украины с оружием в руках. То есть мотивированными у них остаются небольшая групка отбитых на всю голову психопатов, которым по кайфу убивать невинных людей, остальных гонят сюда на штыках, у нас же мотивированными являются все кто взял в руки оружие, мы воюем на своей земле, и за свою землю.

Беларус: Я не военный эксперт, но, как мне кажется, путинская армия забуксовала и не может сломить сопротивление украинской армии. Я думаю, правительство России недооценило то, с чем может столкнуться в Украине. Кажется они реально верили, что украинцы ждут "освободителей" из России. Но вместо цветов их встретили коктейлями молотова.

Алексей: Мне трудно получить целостную картину о ходе войны из-за пропаганды с обеих сторон. Что я могу сказать точно, так это то, что по всей видимости РФ и правда рассчитывала успешно завершить операцию за несколько дней, понесла большие потери и перед Путиным встал вопрос об официальном объявлении войны, чтобы провести мобилизацию и пополнить ряды армии свежим мясом, а это уже ведёт к нарастанию недовольства в стране. Причиной их неудач в целом я вижу деградировавшую и можно даже сказать подгнивающую систему, которая стала результатом многолетнего единоличного правления Путина. Он выстраивал её так, чтобы на ключевых должностях оказывались не компетентные, а приближённые люди. Когда такое происходит на протяжении многих лет, то карьерный путь в такой системе — это не повышение своей компетентности, а подхалимство и кумовство. Становится выгодней говорить то, что хочет услышать высшее руководство, а не то, что происходит на самом деле. Отсюда вытекает неадекватная оценка действительности у руководства, вроде ложного представления о том, что население будет встречать войска рф с распростёртыми объятиями. Другая сторона такой системы — неудовлетворительное качество кадров вследствие тотальной коррупции.

- Почему важно поддерживать Украину людям в Европе и России? Что будет означать победа или поражение России для них?

Купер: Потому что если проиграет Украина - проиграет планета, в том числе и народы населяющие Россию. Если победит Украина, то мир будет таким каким был до войны. Не лишён проблем, но при этом, с ними можно будет бороться. Победит Россия - Путин не остановится, он пойдёт дальше.

Беларус: Победа России будет значить полную зачистку всего политического поля, включая левые и анархические инициативы, независимые профсоюзы и любые низовые организации. Победа России будет означать многолетнюю диктатуру в этом регионе, постоянные репрессии, пытки в подвалах ФСБ и множество других преступлений.

Алексей: В случае с Европой, победа России для неё будет означать, что диктаторский режим подошёл вплотную к её границам, со всеми вытекающими. Для жителей России это будет означать дальнейшее цементирование диктатуры, уничтожение остатков прав и свобод и падение уровня жизни в результате санкций.

Реквизиты для поддержки воюющих анархистов:

Поддержать "Комiтет спротиву":

http://paypal.me/gnimperialpride

Bt

bc1qxks07f7vyu24dxgqaqc02x3zal54zqe7hyfmhp

Чорний Стяг:

PayPal

irvin.kimfl@gmail.com

BTC

bc1qgchewwgj4dhkn30r9pcyfskfjrv22l7kf07fwj

ETH

0x3D054496Cf6d09deA543C4A67e1d132c79f25037