Интервью с Максимом Шугалеем

На днях мне удалось пообщаться с уважаемым человеком - российским социологом Максимом Шугалеем. Ниже публикую интервью, где мои вопросы обозначены как (13). 

(13): Максим, когда Вы впервые попали на Ближний Восток? Что Вас сподвигло там оказаться? 

(Максим): Если говорить о работе, то, безусловно, это 2019 год, Ливия, город Триполи. На Востоке я был и ранее, в Египте, например, но это было все в рамках путешествий. Если мы говорим о серьёзной работе, то это был тот самый проект в Ливии, в Триполи, стартовавший в 2019 году и завершившийся в конце 2020 года.

(13): Ваши первые мысли, когда попали в плен? Когда оказались непосредственно в камере. На что опирались, когда накрывало отчаяние? 

(Максим): Ну, здесь вопрос неправильно поставлен, наверное. 

Первая мысль была - выживание. Условия действительно были очень тяжелые. Была некая рассеянность, была большая угроза жизни. Речь не шла об отчаянии, была большая усталость и были попытки выжить, в общем-то, что и удалось на самом деле. Безусловно, я "бегал", чтобы никогда не покидала уверенность в том, что вернусь домой. Не думал, что это случится так быстро. В голове сидели такие сроки, как пять-десять лет, но всë получилось намного быстрее. Знаю, что в том месте, где я находился в заключении, четыре с половиной тысячи человек, и такой маленький срок... он, скажем так, исключение для этой тюрьмы. Многие люди, в том числе полторы тысячи из тех, в том числе иностранцы, находятся там до сих пор.

(13): О том, что сейчас происходит на Украине, многие стали понимать лишь после 24 февраля 2022 года, а то, что происходит на Ближнем Востоке, большинство не понимает по сей день. И я не о глобальной политике, не о нефти, которую любят упоминать конспирологи, я про идею. Что бы Вы сказали простому человеку, у которого Ближний Восток ассоциируется со "всё включено" где-нибудь в Турецком или Египетском отеле? 

(Максим): В Турции есть турецкие отели, а есть Турция. Есть египетские отели, а есть Египет. И если вы выезжаете из, скажем, Хургады, вы видите совершенно другую страну. Если вы поедете на север Турции, то увидите совершенно других людей, совершенно другие ценности и т.д. Поэтому, безусловно, судить по отелям об этих странах нельзя. Что я могу сказать про Восток? Самое главное то, что это люди, у которых есть свои национальные ценности. Люди им следуют и они имеют на это право. Нужно уважать это право и понимать, что каждый народ имеет право на самоопределение. Когда мы пытаемся всех уравнять под какие-то ценности, навязанные сверху, мы получаем те конфликты, которые мы сейчас видим.

(13): Недавняя трагедия в Ливии - Вы давали комментарий по этому поводу, - почему нужно помогать населению Ливии?

(Максим): Почему мы не должны оставаться в стороне?

На мой взгляд, это странный вопрос. Мы должны понимать, что после убийства Муаммара Каддафи, Ливия находится в очень тяжелом положении. Это почти больше десяти лет гражданской войны, это разрушенная экономика. Люди выживают, как могут, и при таком потрясении в условиях неразвитой экономики, неразвитой гуманитарной помощи, людям будет очень тяжело самостоятельно выжить или самостоятельно восстановить свою страну. Это страшная трагедия, поэтому я не могу остаться в стороне. Безусловно, я сочувствую ливийскому народу. Очень много добрых, хороших людей, верующих, праведных и тех людей, которые мне помогали, особенно на востоке, где все это произошло.

(13): После всего пройденного как Вам удаётся жить и работать? Ведь, как и любые трудности человека, побывавшего на войне, главный вопрос - что будет происходить после. 

(Максим): Ну, на самом деле, как удается? Если не работать, постоянно жить прошлым, то жить будет очень тяжело. Когда ты находишься в процессе каких-то дел, каких-то свершений, каких-то проектов, все очень легко переносится. Вокруг тебя много людей, которые поддерживают, твоих коллег, сотрудников, единомышленников. И спасает в первую очередь занятость, востребованность. Это помогает не жить прошлым, а идти дальше

(13): Что можете сказать людям, которые задают вопрос "Когда это закончится?". В последнее время этот вопрос всё чаще стали задавать обыватели людям, которые побывали в зоне СВО.

(Максим): К сожалению, мои личные прогнозы интуитивные. Потому что у меня не хватает информации о принятии решений, и, в целом, я не совсем понимаю конечной цели СВО. Поэтому считаю, что ни у одной из сторон не хватит сил дойти до конца и, скорее всего, к большому сожалению, это будет некий «отложенный конфликт», который перейдет по наследству нашим детям. Это очень страшно. Должны быть какие-то очень глобальные переговоры, однако, пока я не вижу перспектив полного решения проблемы на Украине.

(13): Мне, как и миллионам людей в нашей стране, не хочется верить в то, что случилось 24 августа, и многие придумывают разного рода конспирологические версии случившегося и ждут, что вот-вот голос Евгения Викторовича мы услышим в эфире. 

Что бы Вы могли сказать на этот счёт?

(Максим): Для меня однозначно понятно, что случилась трагедия. Это не трагедия даже, это убийство. Убийство основных людей компании, командования ЧВК Вагнер. Безусловно, оно было спланировано и кем-то организовано. Возможно, это внешние силы, возможно, это внутренние силы - время покажет. Я не сомневаюсь, что это было предумышленное, хорошо организованное убийство людей. И очень настораживает то, как идет расследование, то есть оно «идет никак». Перед людьми замалчивают подробности происходящего. Мы видим какие-то нелепые версии от президента по поводу алкоголя, наркотиков и гранат, что, на мой взгляд, невозможно. Потому что этих людей я знал довольно близко. Будем ждать. Я уверен, что время расставит все по свои местам. Все скрытое рано или поздно становится явным. Еще раз мои соболезнования всем, кто погиб. Знал хорошо экипаж, знал хорошо тех людей, которые летели на этом самолете. Сам на нем летал неоднократно. Самолет всегда был полностью исправен, хорошо обслуживался. Все, кто находились на борту, имели понимание, что такое оружие, никогда не употребляли никаких наркотических и алкогольных веществ, тем более во время полетов. Поэтому не буду никого обвинять. Будем ждать, будем требовать от властей, чтобы было проведено расследование, были четко даны оценки, как это обычно происходит. И непонятно, почему от расследования катастрофы были отстранены и производители самолета, насколько я знаю, и те структуры, которые обычно привлекаются. Очень много вопросов к следственному комитету

(13): Палестино-израильский конфликт - что можете сказать о перспективах развития, а так же о том, как данный конфликт может сказаться на событиях в Украине?

(Максим): Я не думаю, что здесь явно прослеживается какая-то связь с событиями в Украине. Эти два конфликта, на мой взгляд, не сильно связаны между собой. Хотя мы живем на одной планете и, безусловно, взаимосвязаны. Думаю, последствия плохие коснутся, скорее всего, развитых стран. В том числе, к сожалению, и нашей страны. Но, в первую очередь, европейских: здесь большое количество мусульман-мигрантов. Вероятно, этот фактор спровоцирует множественные террористические, гражданские акты на территории развитых стран и, к сожалению, может быть много жертв.

(13): Ваши планы на ближайшее будущее? 

(Максим): Сейчас мы возобновляем работу с Афганистаном. Я занимаюсь этой страной. Уверен, что движение «Талибан», которое пришло к власти после двадцатилетнего американского присутствия, хочет выстроить отношения со странами-союзниками, и нуждается в помощи. Афганистан – очень ресурсная страна, которая, в свою очередь, может помочь России. На частном уровне сейчас занимаемся проблемами этой страны. Также не оставляю связи с ветеранами ЧВК Вагнер, которые вернулись домой с ранениями, ведем работу с семьями погибших. Очень много юридических вопросов, связанных, например, с получением статуса ветерана СВО и, следовательно, с осуществлением необходимых денежных выплат. Есть проблемы с легализацией наград. Ищем решения, насколько возможно сейчас. В частности, создаем общественную организацию, которая будет заниматься конкретно этими вопросами.

Подпишитесь на канал Максима! https://t.me/max_shugaley