Интервью с Анатолием Захаровым

Что удалось сделать за два с половиной года?

Самое главное – удалось помочь многим людям, которым требовалась помощь. В основном, это ситуации, связанные с благоустройством, ЖКХ или плохой работой государственных органов. Жители обращаются за защитой к депутатам, не понимая, какие есть полномочия у МСУ, а каких нет. И мы, в меру возможностей, помогаем людям.

Удалось наладить какие-то процессы взаимодействия.

Во-первых, это помощь пожилым людям. Мы добились того, что на стариков стали чаще обращать внимание. Часто, получая отказы от различных органов по разным вопросам, пожилые люди обращаются к нам, депутатам. Мы стараемся решить их проблемы, и не только официальными обращениями. И когда это происходит многократно, на просьбы пожилых начинают обращать внимание.

А на что жалуются старики?

Жалобы разные. Например, 95-летняя бабушка обращалась с просьбой, чтобы ей застеклили балкон. Органы исполнительной власти отказались помогать, ответ был: «Мы вам и так много помогаем, подарили вам утюг». Бабушка обратилась ко мне, в результате мы проблему решили. Или вот, 85-летняя одинокая бабушка, ветеран труда, после залития её квартиры и при отсутствии виновников аварии, не может самостоятельно сделать ремонт. Обратилась ко мне, и мы с коллегами решили проблему. Важный результат в том, что сейчас вместо отписок чиновники чаще стали вникать в суть проблем пожилых людей.

Второе - это помощь детям-инвалидам. У нас в районе три сообщества, которые объединяют семьи детей-инвалидов. Ситуация с этими семьями была не очень приятная, не очень внятная. По сути, ни Совет депутатов, ни исполнительные органы власти им не помогали системно, только по разовым конкретным обращениям. Сейчас, работа с ними настроена таким образом, что и управа взаимодействует с ними, как с организациями (они зарегистрировались как общественные организации) и Совет депутатов в рамках своей деятельности стал плотнее с ними взаимодействовать и помогать. Проводятся различные праздники, мероприятия, появляются подарки, сертификаты и прочее. Их стали замечать, с ними стали работать.

А что считаешь своим самым заметным успехом?

У нас было два успешных кейса. Первый – это борьба с «управляшкой»- рейдером «Ультра», которая получила в районе в управление 42 дома в результате сфальсифицированных собраний, и мы помогли большинству пострадавших домов освободиться от этих рейдеров.

Второй кейс — это детский травмпункт. В результате совместных действий активистов и депутатов была проведена общественная кампания со сбором подписей и массой обращений в различные органы. Депздрав пошел навстречу, и сейчас детский травмпункт открыли, и он работает именно там, где мы добивались.

Ну а я для себя еще считаю успехом выстраивание горизонтальных связей, чего не было раньше. И я теперь понимаю, что многие вопросы или районные проблемы локального характера решаются иногда с использованием горизонтальных связей. Кому-то позвонить, написать, и вместо написания кучи обращений вопрос решается достаточно быстро и иногда более эффективно.

То, что называлось «блат» в Союзе?

Не совсем так. Это просто более короткий путь для решения очевидных проблем. Например, ко мне обращается житель: «Вот там-то раскопали яму и не оградили, а вдруг туда ребенок упадет». Житель не знает, куда обращаться. Он обратился ко мне. Что я могу сделать на основании своих депутатских полномочий? Написать обращение в префектуру, Управу и так далее. Через 30 дней они мне ответят. Это неправильно и неэффективно. Сейчас я звоню напрямую ответственным лицам и говорю: «Вот там вот такая история, это опасно, надо устранить проблему». И всего через 15 минут мне присылают фото - сотрудники приехали, поставили щиты, огородили яму.

Не разочаровался ли ты в своей деятельности?

Нет, не разочаровался. Знаешь почему? Для того, чтобы разочароваться, нужно сначала чем-то очароваться. А я не очаровывался, я знал, куда шёл.

Что ты считаешь своей неудачей?

К сожалению, здесь несколько проблем. Во-первых, у нас была общественная кампания по сохранению женских консультаций в районе. Это самая большая боль, которая беспокоит очень многих жителей района: и бабушкам на обследование нужно ходить, и беременным женщинам. И теперь им нужно ездить в Измайлово! У нас в районе нет нормальных женских консультаций, даже во вновь построенной современной поликлинике убрали женскую консультацию. Мы написали обращение мэру, собрали 4,5 тысячи подписей, отвезли их в мэрию. Но у Депздрава, видимо, свой, особенный взгляд на женское здоровье, им всё равно, как и на чем женщины будут добираться для получения «ограниченно доступной» медицинской помощи. И женщины в снег, дождь, слякоть и гололед добираются на перекладных по часу туда, в женскую консультацию. И эту большую проблему, к сожалению, не удалось решить. Да и по другим вопросам странной организации здравоохранения в Москве жители часто жалуются.

Второе — это транспорт. Переделали автобусные маршруты таким образом, что катастрофически изменилась доступность некоторых кварталов в районе. Мы предполагаем, что эти изменения планировали девочки в Дептрансе, которые рисовали маршруты, просто глядя на карту на экране компьютера. Теперь людям, в том числе, пенсионерам и инвалидам, приходится ходить достаточно далеко для того, чтобы с пересадкой куда-то добираться. И несмотря на все письма, просьбы, привлечение управы, главы муниципального округа, депутата МГД Сабины Цветковой, ничего не меняется. Дептранс, кажется, живёт в какой-то своей, параллельной реальности. В итоге, у нас ездят автобусы, куда люди в час пик не могут влезть, где водители не знают маршрута, причем ездят не в соответствии с расписанием, люди стоят по 50 минут на остановках.

Третье. Мне казалось, что я могу с коллегами по Совету депутатов по каким-то серьезным проблемам выстроить какое-то эффективное взаимодействие, организовывать совместные усилия для решения проблем. Я пытался их «раскачать», предлагал «давайте задумаемся об этом, давайте сделаем вместе». Например, очевидная же проблема была с «Ультрой», и я предлагал – «давайте все вместе в Прокуратуру обратимся, надо защищать интересы пострадавших жителей». Но, к сожалению, это, как глухая стена. Они ничего не говорят, просто приходят и голосуют так, как надо в соответствии с партийной дисциплиной. Так что, к сожалению, пока не удалось выйти на нормальный диалог с коллегами.

И последнее, что скажу: не удалось победить нехорошую тенденцию с уничтожением, катастрофическим уничтожением зелени. Сейчас район теряет сотни деревьев — 600, 700, 900 деревьев в год, а высаживается 20 - 30. Прекрасный зеленый район на границе национального парка стремительно превращается в «лысину». Конечно, жители идут к нам, к муниципальным депутатам, но что мы можем сделать? К сожалению, эту проблему победить невозможно. Куда бы мы ни обращались, ответ всегда предсказуем: «Не ваше дело. Есть профильный департамент. Там так решили. Значит, так надо». И вырубают еще 300 деревьев, а потом еще 300, а потом еще 300. Жители очень переживают по этому поводу, но победить эту беду не удаётся.

Что бы ты изменил в системе МСУ в целом в Москве?

Сейчас у меня такое впечатление, что органы местного самоуправления в Москве фактически ничем не управляют, они превратились в виртуальные департаменты по утверждению решений исполнительной власти. Надо бы определиться, есть вообще МСУ или нет? Что бы я изменил в МСУ? Я бы дал им возможность хоть что-то решать, как, например, в регионах. Сейчас у нас орган местного самоуправления не может даже решить вопрос об обустройстве тропинки. Именно местное самоуправление могло бы решать, где нужны дорожки, как назвать улицу, где и какие ограничения нужны в части проезда, где и какие нужны парковки. Нужны хоть какие-то полномочия. Сейчас, по моему мнению, МСУ в Москве фактически не существует. Согласование местных праздничных мероприятий, заслушивание отчетов руководителей и согласование шлагбаумов – это сложно назвать «местным самоуправлением».

Но что самое важное сейчас для жителей — нужна обратная связь. Сейчас все от москвичей закрылись. Охраной, турникетами, 30-дневным сроком на ответ и так далее. Раньше были публичные слушания по важным городским вопросам. Потом их превратили в общественные обсуждения на портале «Активный гражданин», которому жители не верят. Теперь никакой обратной связи с жителями нет. Никто нигде ничего сказать не может.

А вот в данной системе каких полномочий не хватает? Вот если какое-то одно сказать, вот завтра тебе что-то дадут, скажи, чего дать?

Ну вот пример. Правительство Москвы выделяет какой-то бюджет на благоустройство дворов и орган МСУ формально должен этот бюджет согласовать. Нам говорят: «Тут столько-то миллионов, на что они пойдут, вас не должно интересовать, вы не специалисты. Просто согласуйте, что мы эти миллионы направляем на благоустройство». Это что, участие МСУ в принятии решений? Мы знаем, что благоустройство — это, в основном, асфальт и бордюры. Но ведь можно было бы учесть мнение жителей, выделить часть этих средств, например, на озеленение. Но нет, оказывается, нельзя.

Или, например, установка знаков. Люди обращаются: «ЦОДД поставил внутри двора, где всего 70 метров тротуара, знаки, запрещающие остановку на протяжении 20 метров. Где логика?». Мы, как орган местного самоуправления, могли бы принимать участие в таких решениях? Оказывается, нет, это не наше дело, это зона ответственности такого-то департамента.

А как происходит высадка даже того небольшого количества деревьев, которое согласовано профильным департаментом мэрии? Почему мы, как орган МСУ, не можем самостоятельно решить: высадить в районе 500 деревьев в этом году? Не важно из какого бюджета, из этого, из того, из пятого, из десятого. У нас и этих полномочий нет.

Ещё пример. Жители обращаются с вопросом, можно ли заасфальтировать тропинку, по которой ежедневно проходят тысячи людей по дороге к метро. Но даже этого вопроса нет в полномочиях органа местного самоуправления. Такие вопросы относятся к компетенции территориальных органов исполнительной власти, у которых «средств на организацию тропинок не запланировано».

На что жалуются москвичи?

Ну, самое основное - это отсутствие обратной связи с властью. Если раньше можно было выйти на митинг, на пикет, собраться во дворе или хотя бы поприсутствовать на публичных слушаниях, то сейчас никакой обратной связи. По словам жителей, что бы жители ни говорили, что бы они ни писали, власть находится как бы на другой планете. Они обращаются к нам, муниципальным депутатам: «Ну сделайте хоть что-нибудь, чтобы нас услышали». Это самая большая проблема, отсутствие обратной связи с исполнительной властью.

Второе — это то, что происходит с переуплотнением. Это большая, комплексная проблема. Как следствие - уличная дорожная сеть не справляется, и метро не справляется, и общественный транспорт с таким количеством жителей на квадратный километр не справляется. Понастроили вот этих «человейников», а в детский сад записаться нельзя, группы переполнены. Жители часто и много об этом говорят. Если так дальше будет продолжаться, мы будем спать, жить, гулять друг у друга на головах. И никаких детских садов и поликлиник не хватит.

Третья частая тема обращений - это благоустройство, которое никогда почему-то не предусматривает какое-либо озеленение. Оно всегда предусматривает десятки миллионов на новые бордюры, плитку и асфальт. Это такое особенное московское благоустройство, над которым многие жители грустно смеются: «Опять новая коллекция плитки и блестящие бордюры». А другие жители негодуют: «Ну сколько можно, мы, пенсионеры, на этой плитке ломаем ноги каждую зиму. Зачем нам 100 миллионов тратить на бордюры? Ну посадили бы нам вместо этого несколько деревьев». Нет, у нас все равно - бордюры и асфальт.

Ну и последнее – это ЖКХ. Проблемы содержания территорий, проблемы плохой организации вывоза снега и вывоза мусора, проблемы неудовлетворительного обслуживания домов – грязные подъезды, вонь из подвалов, отвратительное качество текущего и капитального ремонта… Всё это - фактически ежедневная тема обсуждений в соцсетях и тема обращений жителей к муниципальным депутатам.