Интервью Посла России в Норвегии Н.В.Корчунова журналу «The National Interest»

Вопрос: Можно ли сказать, что озвученные в рамках «Мурманских инициатив» тезисы М.Горбачева о сотрудничестве и арктическом единстве сегодня по-прежнему актуальны? Или США дошли до точки невозврата?

Н.В.Корчунов: К сожалению, после известного выступления бывшего Госсекретаря США М.Помпео в Рованиеми в 2019 году мы наблюдаем усиливающееся отклонение США от линии на поддержку всеарктического сотрудничества и арктического единства в сторону конфронтации и противоборства при селективном подходе к взаимодействию по арктической тематике. В результате стали возрастать напряженность, конфликтный потенциал. 

 В 2022 году некоторыми странами было принято решение самоизолироваться в рамках Арктического совета, что, разумеется, ослабило его роль как важнейшего формата международного сотрудничества в Заполярье и основного органа по выработке коллективных решений актуальных проблем региональной повестки дня. Фактически замороженной остается и деятельность Арктического форума береговых охран. Период раскола и фрагментации переживают и другие организации и площадки, связанные в том числе с наукой.

Вместе с тем, сложно сказать, дошли ли США до точки невозврата в части отхода от инклюзивности сотрудничества и арктического единства, однако здравый смысл, который, судя по заявлениям некоторых представителей Соединенных Штатов, все еще присутствует, тем не менее, будет вынуждать Вашингтон рано или поздно вернуться к инклюзивному всеарктическому диалогу. 

Вопрос: Приветствуется ли участие Китая в сотрудничестве в российской Арктической зоне с точки зрения взаимовыгодного экономического партнерства или это взаимодействие в основном призвано направить политический сигнал Вашингтону?

Н.В.Корчунов: Взаимодействие России и Китая в Арктическом регионе, в том числе по линии Арктического совета, развивается главным образом в экономической, научно-технической и образовательной областях и направлено на устойчивое развитие Арктического региона. Рассматриваем это сотрудничество в том числе в качестве важного вклада в реализацию целей и задач, закрепленных в утвержденном в мае 2021 года в Рейкьявике Стратегическом плане Арктического совета до 2030 года. Этот документ АС затрагивает широкий спектр вопросов, включая проблематику биоразнообразия, спасения на море, коренных малочисленных народов Севера, устойчивого социально-экономического развития, а также невоенные аспекты безопасности, связанные с обеспечением жизнедеятельности в высоких широтах.

Cотрудничество с Китаем способствует в том числе формированию эффективных логистических цепочек, а также выполнению целей и задач, вытекающих из Парижского соглашения по климату, поскольку некоторые проекты направлены на содействие энергопереходу к низкоэмиссионной экономике. 

Российско-китайское взаимодействие вовсе не является попыткой направления какого-либо политического сигнала и осуществляется прежде всего в интересах собственных стран и народов. 

При этом обращает на себя внимание закрепленное в принятой в июле 2024 года обновленной Арктической стратегии Пентагона вмешательство американского военного ведомства в вопросы сотрудничества между другими странами в Арктике, в частности Россией и Китаем. Следует отметить, что в отличие от неарктических стран-членов НАТО, включая Великобританию и Германию, Китай проводит в высоких широтах политику военной сдержанности, воздерживаясь от привнесения дополнительной напряженности в этот регион. Но американская Стратегия этого не учитывает.

Хотели бы напомнить, что само российско-китайское сотрудничество не направлено против третьих стран, в отличие от закрепленных в американской военной стратегии целей, предусматривающих вовлечение союзников США в противодействие России и Китаю.

Вопрос: Шпицберген был отдельной темой в арктической повестке дня – Москва (и Австралия!) имеют на этом архипелаге экономические права на основании международного договора. Уверена ли Россия в том, что Договор о Шпицбергене будет соблюден?

Н.В.Корчунов: Россия как ответственный участник Договора о Шпицбергене, естественно, заинтересована в его сохранении и добросовестном выполнении всех положений этого документа.

Намерены развивать и диверсифицировать хозяйственную и научную составляющие российского присутствия на архипелаге в полном соответствии с его международно-правовым статусом, установленным Договором. Рассматриваем этот документ в качестве важного инструмента поддержания безопасности и предсказуемости в этой части Арктического региона. Важно не допускать возникновение ситуаций, при которых архипелаг мог бы использоваться в военных целях, в том числе и в военном планировании.

Вопрос: Справедливо ли утверждать, что арктические энергетические проекты на полуострове Ямал также позволят использовать экспортный потенциал транспортного коридора Север-Юг? Является ли идея о том, что СМП является единственной "жемчужиной транспортного маршрута", упрощенной с точки зрения его долгосрочного потенциала?

Н.В.Корчунов: Действительно, можно утверждать, что энергетические проекты на Ямале также позволяют развивать экспортный потенциал транзитного коридора Северного морского пути (СМП) в южном направлении. СМП играет значительную роль в предоставлении решений, содействующих в том числе и выполнению договоренностей в рамках Парижского соглашения по климату. Данный проект развивается в соответствии с утвержденным Председателем Правительства Российской Федерации М.В.Мишустиным в августе 2022 года Планом развития Северного морского пути на период до 2035 года и имеет долгосрочный характер. Он позволяет улучшать транспортную интеграцию Арктического региона во всех направлениях и важен в том числе для обеспечения связаннности российского Северо-Запада с дальневосточными регионами России.

Более глубокая интеграция Севморпути в единую транспортную систему России и международные транспортные коридоры – важный вектор развития арктической логистики.

Вопрос: В случае вооруженного конфликта в юго–западной части Тихого океана/Южно-Китайском море - СМП был бы логичной альтернативой судоходству Европа-Азия. Интересно, что США не укрепили Алеутские острова. Как могли бы прокомментировать эти тезисы?

Н.В.Корчунов: Конечно, не хотелось бы думать о каком-либо вооруженном конфликте в Южно-Китайском море. Он серьезно осложнил бы не только обстановку в Азии, но и мог бы иметь самые негативные последствия для всей глобальной экономики с учетом вклада, который вносит в нее Китай и данный регион в целом. Сейчас, когда мировая экономика и система транспортных коммуникаций сталкиваются с растущими рисками как политического, так и природного характера, важно идти по пути их предупреждения и хеджирования. 

Что касается укрепления Алеутских островов, данный вопрос сложно комментировать, ведь с развитием новых видов вооружения и технологий, безопасность территорий можно обеспечить и без непосредственного размещения на них военных сил и средств.

Вместе с тем, видим, что снижение эффективности существующих механизмов принятия арктическими государствами решений по актуальным для всего региона вопросам невоенного характера (экология, изменение климата, сохранение биоразнообразия, управление ресурсами, продвижение поступательного экономического развития и содействие благополучию населения региона, включая коренные народы Севера) формирует пространство неопределенности и вакуума, которое стремятся заполнить другие игроки, прежде всего внерегиональные – государства и организации, главным образом, как из Европы, так и из Азии. А в последнее время мы чувствуем усиливающееся внимание к данному региону также со стороны государств Арабского мира.