Интервью Ирины Рыбальченко
– Ирина, расскажите о своей лаборатории и ее задачах...
– Наша лаборатория занимается испытанием труб, в основном для магистральных нефте- и газопроводов. А также железнодорожных колес, которые выпускает завод в Выксе.
Мы проводим металлографический анализ продукции перед отправкой заказчику. Для этого берем часть металла, шлифуем, полируем до зеркального состояния и изучаем под оптическим микроскопом. Зеркальная поверхность позволяет увидеть практически все особенности строения и самого металла, и сварного шва. Например, в трубах, из которого они изготовлены.
Наша задача – проконтролировать, чтобы параметры соответствовали требованиям.
Кроме оптического, который увеличивает изображение максимум в 1000 раз, у нас есть супер мощные микроскопы. К примеру, растровый электронный микроскоп, который дает возможность разглядеть даже кристаллическую решетку. Он увеличивает изображение в 300 тысяч раз. Все данные выводятся на монитор.
Также наша лаборатория занимается исследованиями и разработкой оптимальных режимов термообработки различных деталей. Разработанный режим испытывается сначала на лабораторном оборудовании и только потом отрабатывается на производстве.
– Сколько образцов в среднем в месяц вы испытываете?
– Около 2,5 тысячи. Их количество растет, так как производство развивается.
– Как меняются требования к качеству продукции?
– В последнее время стали появляться новые методы проведения металлографического контроля. Для бесшовных труб добавилось испытание по выявлению и оценке аустенитного зерна. Эта характеристика имеет большое значение для формирования механических свойств металла при ведении технологического процесса.
Наша лаборатория единственная в стране имеет оборудование для контроля коррозионной стойкости проката и трубной продукции методом, основанным на электрохимических измерениях (плотность тока). Это важно для оценки эксплуатационной стойкости нефтегазопроводных труб.
– Как родилась идея проекта, за который вы получили признание коллег-металлургов?
– В лаборатории мы, помимо прочего, изучаем причины отклонений от нормы. Возникла идея систематизировать их и создать специальную программу-классификатор, которая будет анализировать признаки дефекта, находить его классификацию в базе данных и выдавать заключение. К примеру, я под микроскопом вижу, что в образце есть крупное неметаллическое включение. Заношу фотографию дефекта, его химический состав в программу, и программа сама делает вывод: эндогенное включение или экзогенное и как оно попало в металл (извне или изнутри).
Технологи тоже видят эту информацию и могут оперативно скорректировать режим работы оборудования. Раньше мы описывали дефект сами, предполагали его происхождение и передавали данные в цеха на бумаге.
– Сколько времени заняла реализация проекта?
– Около двух лет. Сначала мы разработали уникальные признаки дефектов, потом занесли их в программу вместе с ГОСТами и другими стандартами. Разработали сам классификатор.
Конечно, сначала были сбои, но положительные отзывы технологов говорят сами за себя.
– Сколько человек у вас в команде? Расскажите про коллектив лаборатории...
– В лаборатории работают 42 человека, в основном женщины. У всех большой опыт, все любят свое дело. Я стараюсь брать сотрудников с высшим образованием, даже на рабочие должности. Хочу, чтобы у них была возможность развиваться и двигаться по карьерной лестнице.
Я сама 16 лет назад начинала простым лаборантом металлографа. Хотя окончила Московский институт стали и сплавов по специальности «Металловедение и термическая обработка металлов».
Тогда на завод было очень сложно устроиться. Потом стала инженером, и уже 7 лет руковожу лабораторией.
– Когда поступали учиться, осознанно выбирали профессию?
– Не совсем. В детстве я хотела стать медиком, как мама. Мне нравился ее белый халат. Когда я училась в 11 классе, в Выксу приезжали представители МИСиСа, и я решила попробовать сдать экзамены. Оказалось, прошла на факультет металловедения. Так я стала единственным в семье технарем. Мама смеется: хотела ходить в белом халате и находить дефекты, мечта сбылась.
– Поделитесь своими планами. Может быть, есть еще пара-тройка уникальных идей?
– Сейчас мне интересно развиваться в педагогике. У меня папа педагог, видимо, от него передалась страсть к учительству. Я веду группу металловедов в нашем колледже, начала проводить экспертизу учебных программ. А идеи всегда есть.
– Какие эмоции испытали, узнав о выходе в финал премии?
– Мне было очень приятно. Честно говоря, я подала заявку на участие за один день и забыла про нее. Когда пришло письмо от организаторов, очень обрадовалась. Меня выбрали среди представительниц крупнейших предприятий, это очень ценно.