Иностранные инвестиции в бизнес

✅ ️Нужны деньги? Хочешь заработать? Ищешь возможность?✅ ️

✅ ️Заходи к нам в VIP телеграм канал БЕСПЛАТНО!✅ ️

✅ ️Это твой шанс! Успей вступить пока БЕСПЛАТНО!✅ ️

======================

>>>🔥🔥🔥(Вступить в VIP Telegram канал БЕСПЛАТНО)🔥🔥🔥<<<

======================

✅ ️ ▲ ✅ ▲ ️✅ ▲ ️✅ ▲ ️✅ ▲ ✅ ️

Прямые иностранные инвестиции —это участие зарубежного капитала

Иностранные инвестиции в бизнес

Прямые иностранные инвестиции — Википедия

Иностранные венчурные фонды в последнее время проявляют к России повышенный интерес. По оценкам PwC, в году 10 зарубежных игроков закрыли на отечественном рынке в общей сложности 27 сделок. Низкая конкуренция за перспективные стартапы и возможность раньше разглядеть будущих звезд мирового масштаба привлекает в Россию все больше желающих заработать. Ведущими иностранным фондам интересны лидеры локального рынка с потенциалом оборота в сотни миллионов долларов и устойчивыми моделями монетизации. Их внимание привлекают и технологические компании, обладающие уникальными для мирового рынка продуктами, которые в год вырастают как минимум в три-четыре раза. Если стартап не может похвастаться такими результатами, шансы на иностранные инвестиции стремятся к нулю. Инвестору важно увидеть, что стартап подходит для реальных венчурных инвестиций. Лучше всего уже иметь инвестора ранних стадий или бизнес-ангела. Но это должны быть реальные деньги: грантами и субсидиями перед ними хвалиться не стоит, говорит Александр Галицкий, управляющий партнер Almaz Capital Partners. А вот участие других зарубежных фондов может быть привлекательным фактором для появления иностранного инвестора на более поздней стадии, отмечает менеджер Центра технологий и инноваций PwC Ольга Меньшикова. При этом самозабвенно обивать пороги зарубежных фондов российские эксперты советуют далеко не всем: тем, кто планирует развиваться только на локальном рынке, есть смысл искать инвестиции у соотечественников. В России возможно сделать все это быстрее», — делится опытом Артем Шипицын, создатель проекта Healbe. К тому же требования иностранцев гораздо жестче, чем у российских венчурных фондов. Большая часть зарубежных игроков работает с довольно узким рынком и не отступает от специализации ни на шаг. Отечественные коллеги быстрее принимают решения, предъявляют меньше требований к оформлению сделки и отчетности, а также, как правило, меньше контролируют операционную деятельность», - поясняет бизнес-ангел Олег Михальский. Да и избежать переговоров с отечественными игроками не всегда удается, даже если иностранцы всерьез заинтересовались проектом. Чаще они заключают сделки в консорциуме с российскими фондами. Причина этого проста: при оценке рискованности проекта необходимо хорошо знать и понимать специфику рынка — эту экспертизу обычно привносит локальный партнер. Прежде чем начинать поиски иностранного инвестора, нужно разобраться, кто есть кто. Одни ищут прорывные технологии и «фейсбуки», другие предпочитают проверенные модели, перенесенные в российскую действительность, третьи хотят не упустить прогресс, хотят иметь под рукой хороший источник кадров и новых идей. Таким образом, можно выделить три главных типа инвесторов. Такие фонды ищут уникальные разработки с глобальными перспективами. Однако вкладываться готовы только в компании с реальными результатами. Шесть лет спустя «Лаборатория Касперского» привлекла деньги от американского General Atlantic. Самый недавний кейс — в конце января года стартап Speaktoit, электронный ассистент на смартфоне и альтернатива известному Siri, привлек очередной раунд инвестиций от фонда Intel Capital и Alpine Technology Fund. Чаще всего им интересны компании, оказывающие привычные услуги в онлайновой форме. Это, как правило, большие корпорации типа Intel, Microsoft и Cisco. Их задача — развивать экосистему. Они вкладывают деньги в программы поддержки стартапов и рассчитывают, что вокруг их платформ появятся перспективные стартапы. Для поиска «стратега» IT-компаниям, стартапам из альтернативной энергетики, life-science, биотехнологий, медицины, новых материалов имеет смысл выходить на зарубежные рынки и становится частью мировых цепочек поставки продукции, советует исполнительный директор РВК Александр Потапов. При этом необязательно целиться на b2c-сегмент и стараться дать миру конечный продукт. Например, у Boeing поставщиков, большая их часть — инновационные компании со своими подрядчиками. Стать частью такой цепочки — уже успех и шанс, что «большой» стратег вас заметит. Еще один совет — изучить географию. У каждой страны есть свои «фишки» и приоритеты. Например, в Норвегии поощряют технологические компании, которые имеют отношение к традиционным норвежским бизнесам: судоходству и добыче нефти. Работа с глобальном инвестором — отличная школа и огромные перспективы для любого российского предпринимателя, считает Александр Потапов из РВК. По опыту западных стартапов, команда, состоящая из людей из разных стран, чаще добивается успеха, чем мононациональная. И главное преимущество зарубежного инвестора — его связи. Но в эйфории стартаперы не задумываются о возможных проблемах сотрудничества с западными или восточными венчурными фондами. И речь не только о разнице менталитетов. Зарубежные венчурные фонды точно следуют давно сложившимся в отрасли правилам. Так, большая часть due diligence всесторонней проверки проекта проводится до подготовки termsheet соглашение об основных условиях сделки. И если уж стартапу выдали на руки term sheet — это процентная гарантия того, что фонд будет инвестировать проект, и в процессе окончательной подготовки документов условия сделки меняться не будут. Кроме того, лучшие иностранные инвесторы до последнего поддерживают портфельные компании, в том числе и материально. Они всегда заранее «откладывают» на стартап в несколько раз больше, чем дают в первом раунде, поэтому чаще всего выделяют инвестиции и на более поздних стадиях. У партнера-иностранца есть понимание трендов глобального рынка, международная экспертиза и связи. Особенно полезными они могут стать для стартапов, планирующих захватить мир. Им западный партнер способен открыть двери на любые рынки. Главное при этом — привлечь инвестора с профильной экспертизой. Простой пример: строить бизнес за рубежом из России — сомнительное занятие, поэтому многие инвесторы советуют обзавестись собственным офисом за границей. Как набрать квалифицированных специалистов, если вы не знаете, кто есть кто? И здесь как раз будет полезен иностранный партнер, разбирающийся в HR на мировом уровне — или по крайней мере в своей стране. Зарубежные партнеры очень тщательно подходят к анализу и выбору проектов в свой портфель, поэтому инвестиция от венчурного фонда, входящего в топ мировых игроков, это своеобразный «знак качества» перспективного стартапа, инвестировать в который — честь для партнеров поздних стадий. При заключении договора с иностранным инвестором приготовьтесь дать ему дисконт. Если рассчитываете привлечь в проект фонды из числа мировых лидеров, то придется переплатить за бренд. Иностранные инвесторы строже относятся к портфельным компаниям, и стремятся собрать все свои инвестиции под одной крышей. Поэтому частое требование зарубежного партнера — обязательный переезд бизнеса и основателя. Также ради международной экспертизы придется «попотеть» и со строгой отчетностью, и с прозрачностью. Кроме того, большинство зарубежных — а особенно американских — фондов имеют четкую специализацию: не только на бумаге, но и на деле. Чаще всего фонды возглавляют бывшие консультанты или юристы, долгое время работавшие с богатой семьей, чьи деньги и «лежат» в фонде. Большой технической экспертизой венчурные фонды не обладают, поэтому стартапу из России очень важно попасть в формат выбранного фонда. Как бы то ни было, выбирать надо не фонд, а партнеров в собственный бизнес, уверенно опираясь на свой опыт, говорит Марина Колесник из Oktogo. Хотите ли вы видеть этого человека в своей компании? Говорите ли вы на одном языке, одинаково ли думаете про бизнес, какие у вас конечные цели? Чем, кроме денег, инвесторы могут помочь? Или будут мешать, навязывая свою стратегию? Знают ли эти люди, что делают или будут волноваться каждый раз, когда не все получается, как планировали? Какая репутация у этого фонда и конкретных партнеров? Будут ли они готовы поддерживать компанию финансово в будущем? И если ответы российского фонда вас устраивают больше, стоит несколько раз подумать, принимая решение в пользу иностранцев. В США стартап способен привлечь деньги в четыре раза выгоднее, чем в России. К тому же зарубежный партнер поможет с продвижением на глобальный рынок и изучением культурных особенностей клиентов. Правда, менталитет самих инвесторов часто играет с россиянами злую шутку. Как не сесть в культурологическую лужу? Не стоит забывать, что иностранный партнер — и для стартапа, и для венчурного капиталиста, который ищет зарубежного партнера, — это еще и риски: отсутствие взаимопонимания, например. Даже на бытовом уровне: мы говорим на разных языках. Например, у нас сорвалась сделка с инвестором из Германии: основатели проекта в последний момент, уже после заключения предварительных договоренностей, решили поторговаться с инвестором. Инвестор решил, что стартаперы неадекватны. В итоге сделка не состоялась, а предприниматели потом оправдывали свой демарш тем, что они «на рынке и могут торговаться». А переговоры с испанцами однажды завершились на их предложении решить самый последний вопрос «маньяна» по-испански «завтра». Но мы не знали, что «маньяна» в их представлении — как-нибудь потом, а вовсе не именно завтра. Чтобы не попасть впросак, я советую сначала изучить потенциального партнера: познакомиться с ним по рекомендации, пообщаться какое-то время, посмотреть на его успешные проекты, проверить информацию через независимые источники и обезопасить себя, работая через публичные организации ассоциации, сети бизнес-ангелов. Мы для себя сделали вывод, что нужны локальные партнеры, которые играют на твоей стороне. Так что к каждой инвестиционной сделке мы привлекаем национального соинвестора, который способен понимать команду и контролировать инвестиции на территории, где создается продукт. Сила российских инвесторов — в понимании российских предпринимателей, знании специфики российского рынка. Сила иностранных инвесторов — в знании международного рынка. Но цели у этих инвесторов одинаковые: сделать свои инвестиции успешными. Поэтому, в общем-то, у них есть шансы договориться. Для инновационной компании с конкурентоспособным продуктом на международном рынке в идеале нужно иметь нескольких инвесторов — как национальных, так и иностранных. Это поможет сократить время выхода на рынок, уменьшить количество ошибок при росте, повысит вероятность успешной продажи компании. Многие российские проекты сейчас активно стараются привлечь иностранного инвестора. И в этом есть рациональное зерно. Стартапам, нацеленным на международный рынок, однозначно рекомендую искать инвесторов за рубежом. Ведь не только инвесторы, но и потребители — носители менталитета и национальных культурных особенностей. А это уже критические для бизнеса вопросы позиционирования своего продукта. И помочь с этим как раз способен иностранный инвестор, знающий местную специфику. Часто проект не только не может найти инвестиций в России, но и не имеет здесь рынка — это относится к большинству hi-tech проектов. Им прямая дорога в объятия иностранного инвестора. Возможно, я буду не патриотична, но такие компании в принципе надо делать не в России. Размещать центр разработок при этом можно и у нас, но далеко не всегда. Венчурная индустрия у нас только в стадии становления, количество венчурных инвесторов за рубежом на порядок больше, подходы и оценки у них отработаны, привлечь инвестиции можно выгоднее. Это значит, что если авторы проекта переедут в Кремниевую долину, то, возможно обратите внимание на слово «возможно» , смогут там привлечь деньги раза в четыре выгоднее, чем здесь. К тому же получат ценный опыт и помощь в освоении международного рынка. Но есть и обратная сторона. Я не хочу вешать ярлыки в зависимости от страны или национальности, но скажу, что все иностранные инвесторы одинаковы в одном: осторожны в принятии решений и выстраивании взаимоотношений. Кроме того, российским игрокам бывает сложно контролировать зарубежных коллег, тем более что многие иностранцы переводят портфельные компании из России к себе, а блестящим знанием законодательства других стран могут похвастаться далеко не все российские венчурные капиталисты и предприниматели. На венчурном рынке в феврале года произошла уникальная сделка: российско-украинский социальный проект по поиску попутчиков Podorozniki «Подорожники» был выкуплен французским стартапом BlaBlaCar. В проект Алексея Лазоренко были привлечены только посевные инвестиции известного бизнес-ангела Аркадия Морейниса, и обычно стратегические инвесторы не входят в проекты на такой ранней стадии. К тому же на момент покупки дела у «Подорожников» шли не очень хорошо: сервис, предполагавший подобие социальной сети для автолюбителей, которые готовы за символическую плату подвезти тех, с кем им по пути, облюбовали профессиональные таксисты, а монетизировать бизнес-модель не очень получалось. Да и сам BlaBlaCar еще не вырос из категории «стартап», и эксперты венчурного рынка с недоумением обсуждают активную экспансию иностранного игрока на российский и украинский рынок путем покупки местного проекта. Как же «Подорожникам», которые потеряли свое название и стали «BlaBlaCar — Россия», и Алексею Лазоренко, ставшему топ-менеджером проекта по РФ, удалось заключить такую сделку? Однажды дождливым летним днем летний киевлянин, выпускник мехмата Национального университета имени Тараса Шевченко Алексей Лазоренко ехал на машине мимо автобусной остановки, где целая толпа ожидающих пассажиров пыталась спрятаться от стихии под небольшим навесом. Он вполне мог бы подвезти кого-то, кому было бы с ним по пути. И тогда ему в голову пришла идея: сделать сервис по поиску попутчиков. Тогда Алексей еще был «наемником» — специалист в области маркетинга и продакт-менеджмента, он успел поработать в Samsung Electronics и Intel. И в году занимался развитием на российском рынке двух зарубежных компаний: B. Команда будущих «Подорожников» — именно так стал называться стартап — оформилась довольно быстро: помимо самого Алексея Лазоренко в нее вошел его однокурсник Олег Сербин, программист с летним стажем, и дизайнер Андрей Бондарь. Вместе они взялись за создание автомобильного сообщества, где водители могли бы искать себе попутчиков, а пассажиры — заменять общественный транспорт путешествиями на частных автомобилях по приемлемым ценам. Однако все это не смутило предприимчивых киевлян. Первые полгода работа над проектом шла «подпольно»: все три основателя «Подорожников» работали по найму и писали код по ночам. Примерно через год, в середине го, Лазоренко решил наконец показать свой сервис миру. Он активно участвовал в конкурсах и презентациях, ездил на стартаперские тусовки. Podorozniki миру понравились: проект регулярно получал лестные отзывы пользователей и экспертов, был признан лучшей социальной инновацией Украины в году и даже набрал первые 15 пользователей. И все это на фоне подрастающего в Европе аналога, которого ни основатели, ни эксперты в то время не замечали. В году сервис BlaBlaCar работал уже в трех странах: Франции, Испании и Великобритании — и объединял более 1,5 млн человек. Ежемесячно пользователи выкладывали и бронировали на сервисе порядка 50 поездок. В конце года экспансией за рубеж занялся и Лазаренко. Он приехал в Москву на традиционный Startup Weekend от «Главстарта», вышел в финал и в скором времени уже закрывал сделку с известным российским венчурным инвестором Аркадием Морейнисом. Эксперименты показали: эффективнее всего использовать контекст, SMM и партнерские программы. В основном на сервис приходили водители: они предлагали свободные места в своих машинах, тогда как пассажиры редко вывешивали запросы на поездки, чаще они просто искали нужные направления в списке доступных. Весь год проект существовал на инвестиционные средства и ничего не зарабатывал. Брать комиссию с пользователей основатели не решались: Podorozniki не набрали еще критическую массу водителей, и пассажиры часто не могли найти на сайте нужный маршрут. Не была доступна и электронная форма бронирования — после подтверждения собственных контактов пассажир видел данные водителя и связывался с ним в офлайне. Сервис не мог даже проверить, состоялась ли поездка. Большие перспективы сулил корпоративный сектор: под нужды крупного бизнеса Лазоренко, Сербин и Бондарь создавали кастомизированные Podorozniki, в задачи которых входило объединение сотрудников компании-заказчика, живущих в одном районе. Так клиенты снижали нагрузку компании-клиента на собственный паркинг и скрепляли коллектив. Пользоваться корпоративными «Подорожниками» согласилась две компании, еще с десяток выразили готовность подписать контракты. Но все эти переговоры остались незавершенными: будущий партнер BlaBlaCar отговорил Лазоренко от работы с корпоративными клиентами. Впервые Алексей и его команда заметили BlaBlaCar в начале года: идеи бизнеса оказались одинаковыми, но украинских стартаперов это не смутило. К тому времени у них уже был посевной раунд инвестиций и почти готовый продукт. К началу года перед командой Podorozniki остро встал финансовый вопрос: деньги кончались, и основателям надо было привлекать новый раунд. Инвесторы вкладываться в проект не спешили: система монетизации не работала, и проект не демонстрировал финансовых результатов. Деньги искали четыре месяца на двух континентах — в России и США. Иностранцы, по словам предпринимателя, откликались даже активнее. Среди фондов, с которыми разговаривали и встречались «Подорожники», был и американский Accel Partners — тот самый, который уже вложился в BlaBlaCar. Именно его представители посоветовали Алексею «поискать общие точки» с объектом их недавних вложений — BlaBlaCar. К тому моменту французский сервис BlaBlaCar уже опробовал стратегию поглощений: в году он выкупил итальянский проект-аналог PostoinAuto. А в каждой стране туризм имеет свои особенности, и нам очень важно учитывать локальные привычки и потребности. Поглощения для нас — отличная возможность найти талантливых людей на местном рынке. Переговоры о слиянии «Подорожников» и BlaBlaCar шли с переменным успехом почти год. В это время, по словам Лазоренко, было много «неинтересной, рутинной работы»: проводили маркетинговые исследования, согласовывали юридические моменты, анализировали объем рынка. Из-за отсутствия выручки инвесторы были не сильно впечатлены проектом Лазоренко, и говорили о слиянии как об успехе для Podorozniki. На фоне остальных у ребят неплохая реализация, но они вряд ли привлекли бы инвесторов. Если бы все разрозненные аналоги объединились, то история могла бы переродиться во что-то интересное», — считает Любовь Симонова, эксперт фонда Almaz Capital Partners. Коммерциализация данного проекта в российских условиях представляется очень сомнительной: неочевидно, как можно зарабатывать деньги на поиске попутчиков. Честно говоря, не приходилось ранее слышать о том, чтобы стратегические инвесторы приходили на таких ранних стадиях». Будущие владельцы не подписывали никаких предварительных договоров о слиянии — судя по всему, они хотели иметь возможность в любой момент выйти из переговоров без потерь. А вот «Подорожники» сильно рисковали: как утверждает Лазоренко, к ним поступали предложения от фондов, от которых они отказывались. Мы знали технические особенности, знали пользователя, работали с партнерами. Французские коллеги видели в нас команду, которой можно доверить развитие их продукта на незнакомой территории», — считает он. Но монетизация такого рода сервисов в России — большой вопрос, отмечают эксперты. Как заработать на совокупно набранных теперь BlaBlaCar в 12 странах 6 млн пользователей? Пока плата за сервис введена только во Франции, где в этом году проекту исполняется уже восемь лет. Там за каждую поездку пользователь платит порядка 2—2,5 евро. Все свободные места бронируются через внутреннюю систему сайта. Пассажир платит сразу, но до водителя деньги доходят только после окончания поездки. Сработает ли такая схема в России, пока не ясно. Никита Рогозин из Softline Venture Partners в идею простого выхода европейского гиганта на российско-украинский рынок не верит: «В целом это слияние было необычным: один стартап купил другой. Сейчас сервис активно продвигает идею туризма между Россией и Европой, что не совсем то же самое, что путешествовать между, скажем, Испанией, Францией и Германией». Оценить условия слияния сложно: подробностей о самой сделке почти нет. Известно только, что все основатели украинского проекта продолжают работать в компании. При этом проект потерял свое имя и стал «BlaBlaCar — Россия». Кроме того, после слияния в начале года Podorozniki «убили» свою IT-часть и переехали на платформу французов — сайт проекта сразу стал недоступен. Алексей Лазоренко перестал быть стартапером и предпринимателем, переехал в Москву и получил должность наемного кантри-менеджера, ответственного за развитие проекта в России и Украине. Осталась ли у него какая-то доля, пока непонятно. Сам он предпочитает об этом не говорить, ссылаясь на договор о неразглашении. Остался ли в капитале объединенного проекта Аркадий Морейнис, тоже неясно, однако в своем профиле в Facebook он прокомментировал данную сделку как свой первый успешный выход из проекта. Мы в BlaBlaCar имеем опыт быстрого увеличения пользовательской базы на новых рынках, построения доверия в сообществе», — говорит сооснователь французского проекта Николас Брассон. В его планах — к концу года 1 млн пользователей на российско-украинском рынке. Оригинал статьи. Библиотека управления. Финансовый анализ Менеджмент Маркетинг Бизнес-планирование Инвестиции и инвесторы Оценка Консалтинг Налоговое планирование и контроль Информационные технологии в управлении Программное обеспечение и корпоративные системы Компании, организации и их деятельность Антикризисные материалы Управленческий учет и аудит Полные архивы журналов Карта сайта. Поделиться в соц. Дорога подорожника Однажды дождливым летним днем летний киевлянин, выпускник мехмата Национального университета имени Тараса Шевченко Алексей Лазоренко ехал на машине мимо автобусной остановки, где целая толпа ожидающих пассажиров пыталась спрятаться от стихии под небольшим навесом. Первые деньги Примерно через год, в середине го, Лазоренко решил наконец показать свой сервис миру. Бла-бла-инвестор Впервые Алексей и его команда заметили BlaBlaCar в начале года: идеи бизнеса оказались одинаковыми, но украинских стартаперов это не смутило. Инвесторы проект хвалили, но вкладываться в него не спешили К началу года перед командой Podorozniki остро встал финансовый вопрос: деньги кончались, и основателям надо было привлекать новый раунд. Слияние или смерть Переговоры о слиянии «Подорожников» и BlaBlaCar шли с переменным успехом почти год. Если бы не слияние, Podorozniki скорее всего не выжили бы в «Долине смерти» С Симоновой солидарен Никита Рогозин, инвестиционный аналитик Softline Venture Partners: «Слияние для Podorozniki было единственно верным решением. Конец стартапа и предпринимателя Оценить условия слияния сложно: подробностей о самой сделке почти нет. Версия для печати.

Срок окупаемости арендного бизнеса