Индия: от балансирования к глобальной субъектности. Как строить диалог с будущей супердержавой

В рамках «Диалогов на Платформе», проведенных ЦСП «Платформа» совместно с Российской ассоциацией по связям с общественностью (РАСО), эксперты обсудили качественную трансформацию Индии, которая из вечного балансира между центрами силы превратилась в уверенную супердержаву.

Участники «Диалогов» отметили, что страна переживает беспрецедентный подъем национального самосознания и строит внешнюю политику на жестком прагматизме. Ее амбиции стать второй экономикой мира — уже не лозунг, а магистральная цель. Российскому бизнесу и государству необходимо заново выстраивать формат взаимодействия с новым глобальным игроком. Индия почувствовала свою силу и готова к партнерству, но только на условиях взаимной выгоды и уважения.

Сегодня эта тема приобрела особую актуальность на фоне начавшегося государственного визита Владимира Путина в Индию, в ходе которого страны на высшем уровне определят новые ориентиры стратегического партнерства.

В дискуссии принимали участие:

• Евгений Грива, PhD (economics), канд. психол. наук, профессор Shankara Group of Institutes (Индия), эксперт в сфере российско-индийского бизнеса, один из ключевых специалистов по индийской экономике и политике;
• Алексей Крыловский, канд. экон. наук, Президент AV Group, руководитель Совета Стратегов.

1. Евгений Грива: «Индия накачала мускулы. Теперь с ней нужно говорить иначе»

На глобальной шахматной доске появился новый уверенный игрок, который больше не довольствуется ролью статиста. Индия, долгое время балансировавшая между центрами силы, сегодня совершила качественный рывок, почувствовав себя супердержавой. Что стоит за этой трансформацией, как выстроить с ней диалог российскому бизнесу и в чем уникальность индийского подхода, где прагматизм тесно переплетен с личными отношениями?

От дрейфа к супердержаве: как Индия стала глобальным игроком

Мой базовый тезис заключается в том, что Индия совершила исторический переход. Она перестала быть страной, которая вечно пытается балансировать между интересами других, примкнуть к кому-то, но не играет в своей собственной партии.

Отправной точкой стал 1991-й год. С распадом СССР Индия потеряла старую опору, а правящая партия Индийского национального конгресса (ИНК) исчерпала идею управления на базе одной лишь независимости. Тогда страна взяла курс на либеральные реформы, и это дало свой результат — начался рост в 6–9%, случилось так называемое экономическое чудо.

Но настоящий перелом произошел с приходом к власти кабинета премьер-министра Индии Нарендры Моди в 2014 году. Он дал нации новый толчок, сплотил ее на либерально-националистической основе. Если раньше стиль руководства был более созерцательным и осторожным, то Моди — это агрессивный, по-индийски, харизматичный и напористый лидер. Он пробросил в общество идею, что Индия — колыбель человечества, его высшая ступень.

И это сработало. Индийцы увидели, что становятся мощнее экономически, что уровень жизни медленно, но растет, что все экономики мира — гости у них. Они выходят в космос. В итоге нация, целая цивилизация, почувствовала себя супердержавой. Они «накачали мускулы» и почувствовали силу и уверенность в своей самостоятельности. Именно это ощущение пронизывает сейчас все индийское общество и истеблишмент.

Внешняя политика: чистый прагматизм с примесью старой дружбы

Сегодня индийцы говорят вещи, которые пару лет назад было сложно представить. Они открыто заявляют: мы будем делать то, что нам выгодно на политической арене, и прежде всего в экономических вопросах.

Это чистый прагматизм, в основе которого чаще всего лежит экономическая выгода. Индии нужны противоракетные комплексы — они покупают С-400, несмотря на любое давление. Им выгодна российская нефть — они ее покупают. Им интереснее делать космическую программу с США — они идут туда. Не потому, что они за или против кого-то, а потому что это выгодно.

Но, будучи восточной и традиционной страной, Индия не может существовать без некой «химии», иррационального момента. И здесь у нас с ними есть исторический багаж. Фраза «хинди-русси бхай-бхай» («индийцы и русские — братья» — лозунг советско-индийской дружбы в 1950–1980 гг., провозглашен Н. С. Хрущевым — прим. ред.) — это не пустой звук. Возрастные элиты, которые сейчас у руля, помнят СССР, помнят его поддержку.

Этот иррациональный момент, что мы друзья, присутствует. Он присутствует во взаимоотношениях Путин-Моди, ощущается в бизнес-диалогах. Они могут быть четко ориентированы на западные рынки из-за технологий, но при этом говорят: «А вы нам ближе». И это важно.

Внутренний ландшафт: демократия, неравенство и уходящая в прошлое каста

Многие спрашивают, к чему ближе политическая система Индии. Отвечу четко: это демократия. Безусловно, нелиберальная. Моди привнес элементы авторитаризма, акцентированной борьбы с оппозицией. Но система сдержек и противовесов работает.

Самый яркий пример — это сила региональных правительств. Во время локдауна федеральная комиссия прилетела в штат Тамил-Наду, а им на месте заявили: у нас локдаун, мы вас не выпустим. И комиссия села в самолет и улетела обратно в Дели. Попробуйте представить такое в России. Вот это — апофеоз индийской демократии.

Социальное неравенство и кастовая система — да, это вызов. Но индийское общество приняло социальное неравенство. Оно замешано на варно-кастовой системе и религиозных представлениях о карме. На этой почве здесь не происходят волнения, которые могут изменить строй.

Однако для экономического рывка правительству Моди эту проблему нужно решать. И прогресс есть. Средний класс уже составляет 450 миллионов человек, а к 2027 году будет 600 миллионов. Это люди, которые себя воспринимают как удовлетворенный класс, способный потреблять.

По мере урбанизации кастовая система в больших городах уступает место социальной дифференциации. В деловой коммуникации для иностранца — это несущественный фактор. Этой теме не надо уделять излишнее внимание, но чтобы не обидеть человека, ее лучше аккуратно обходить.

Практика бизнеса: как заходить на индийский рынок

Если ко мне обращается российский бизнес за советом, я всегда говорю: в Индию нельзя заходить с подходом «ничего личного, только бизнес». Это путь в никуда. Но помимо этого, есть несколько жестких правил.

Во-первых, Индия — это не единое поле. Это страна, где каждый штат — почти отдельное государство. Не нужно пытаться «съесть» ее целиком через Дели. Надо анализировать, куда заходить: здесь хорошо развито экономическое районирование, порядка 40 кластеров и свыше 200 свободных экономических зон со своей специализацией.

Во-вторых, это высококонкурентный рынок с программой «Самодостаточная Индия». Нужно искать свою нишу и возможности для локализации по программам вроде «Make in India», которые направлены на стимулирование местного производства и привлечение инвестиций в промышленность.

В-третьих, Индия — страна «понятийная». Рейтинги легкости ведения бизнеса растут, но она никогда не будет в их лидерах, потому что реальность такова: «запрещено» не означает «нельзя», а означает «ищем партнеров для решения вопроса». Партнера нужно выбирать тщательно, и здесь могут помочь торговые представительства и профессиональные ассоциации. Нередки случаи, когда после передачи технологии индийская сторона пытается «отжать» бизнес.

Особенности коммуникации: сначала личное доверие, потом дело

Если партнер выбран, начинается главное — выстраивание взаимодействия. Здесь на первое место выходят так называемые мягкие навыки: построение доверительных, практически дружеских отношений.

• Правило 1. В Индии сначала выстраивают личные, доверительные отношения, а потом переходят к бизнесу. Заход с кейсами и презентациями на первой же встрече — грубая ошибка. Нужно познакомиться, проникнуться, встретиться раза три-четыре. Если отношения доверительные сложились, индийский партнер может пойти навстречу и сделать для вас больше в ущерб экономической логике, но руководствуясь принципами дружбы и долгосрочной связи.
• Правило 2. Терпение. На индийской земле все происходит примерно в два раза дольше, чем в наших представлениях. Нужно закладывать это время и не пытаться давить скоростью.
• Правило 3. Сохранение своей идентичности. Поначалу это может показаться контринтуитивным: важно понимать индийские реалии, но нельзя в них растворяться. Как только вы начинаете чрезмерно подстраиваться — носить местную одежду, активно включаться в местные праздники — на Востоке это может быть воспринято не как уважение, а как слабость. Я называю это «ореолом колонизатора». Важно сохранять свое лицо, тогда вас будут воспринимать как равного и сильного партнера.

Россия-Индия: тактический альянс и стратегическая рабочая сила

Сложившийся треугольник Москва-Дели-Пекин — это интересный феномен. Я до недавнего времени не верил в его возможность из-за индо-китайских противоречий. Но здесь сработало несколько факторов.

С одной стороны, политика политикой, а Китай — постоянно в тройке лидеров среди торговых партнеров Индии. С другой — появился общий раздражитель в виде давления с Запада. Для Индии, которая только почувствовала свою силу, диалог с позиции силы был неприемлем. Это тактическая конструкция на ближайшие 3–5 лет. Дальше у Индии и Китая будут свои интересы и противоречия.

А вот что действительно стратегически перспективно — так это привлечение индийской рабочей силы в Россию. Это выгодно, безопасно и перспективно. Индийцы квалифицированы, адаптивны и, в отличие от некоторых других диаспор, не сбиваются в замкнутые сообщества.

Главное — обеспечить им индийскую кухню и дать работать бригадами со своим старшим. Нельзя отправлять их малыми группами в удаленные районы, а вот бригадой — это рабочий инструмент. Они адаптируются к чему угодно, даже к ямальскому холоду. И я уверен, что за озвученными сейчас 70 тысячами рабочих последуют гораздо большие цифры. Это взаимовыгодное направление, где административные барьеры — единственное, что нас пока тормозит.

2. Алексей Крыловский: «Планы Индии по обгону США — это уже не прогноз, а национальный проект»

Когда мы говорим об Индии, за глобальными трендами и культурными кодами важно разглядеть жесткие экономические контуры и цифры. Мой интерес к стране лежит в плоскости трех ключевых вопросов:
— насколько серьезны ее амбиции стать лидером,
— какие внутренние противоречия ей предстоит преодолеть,
— как мы можем использовать ее человеческий капитал для наших целей?

Амбиции стали магистральным курсом, а не риторикой

Сейчас в индийском экспертном и правительственном сообществе происходит качественный сдвиг. Если два года назад тема обгона США звучала как смелый прогноз на полях форумов, то сегодня она перешла в разряд магистральных целей.

Мы смотрим на программу «Викшит Бхарат» (Viksit Bharat 2047 — Развитая Индия 2047 — прим.) и видим совершенно конкретные ориентиры: рост экономики с 3,7 до 34 триллионов долларов к 2047 году. Это уже не просто опережение, а уверенный обгон американской экономики, причем, по некоторым расчетам, это может произойти еще до юбилейного года — ориентировочно к 2040‑му.

Этот ориентир уже звучит не от экономистов-теоретиков, а из уст таких фигур, как Пиюш Гоял (министр торговли и промышленности Республики Индия), который говорит об этом как о вполне достижимом рубеже. Для Индии статус экономики номер два — это уже не мечта, а план. И эта риторика, подогреваемая текущей напряженностью в отношениях с США, становится мейнстримом.

Главный вызов для лидера — противоречие между эффективностью и занятостью

Однако на пути к лидерству Индию ждет фундаментальное противоречие. С одной стороны, все глобальные лидеры грезят производительностью, роботизацией и «темными заводами». С другой — Индия ежегодно выводит на рынок труда 7–8 миллионов человек, а создает лишь около 2 миллионов рабочих мест.

Яркий пример: когда бизнес приходит с инвестиционным планом, рассчитанным на 300 рабочих мест, чиновник на местах может потребовать «дописать» еще столько же, аргументируя это необходимостью занятости. Это системная проблема.

Возникает вопрос: сможет ли страна одновременно быть высокотехнологичным локомотивом и социальным амортизатором для сотен миллионов? Пока мы видим два параллельных мира: островки высокой технологичности, которые тянут за собой прогресс, и огромный массив экономики, где сознательно тормозят автоматизацию, чтобы дать людям работу. Сможет ли экономический рост не замедлиться под весом этого противоречия — ключевой вопрос для индийского правительства.

3. Перспективы: индийская рабочая сила для России — от десятков тысяч к миллионам?

Эксперты сошлись во взглядах на то, что в контексте индийской рабочей силы для России открывается уникальное окно возможностей. Если говорить о привлечении 70 тысяч индийских специалистов, то, по мнению участников «Диалогов», это несерьезные стартовые цифры. России следует мыслить на порядок масштабнее — речь должна идти о сотнях тысяч, а в перспективе и о миллионах рабочих.

Почему это стратегически выгодно:

• Квалификация и выгодная зарплата. Индийцы получают хорошее образование, особенно в технических областях, а их зарплатные ожидания ниже, чем у специалистов из Средней Азии.
• Безопасность и адаптивность. Они не склонны к созданию замкнутых анклавов, не остаются нелегально, а главное — демонстрируют феноменальную адаптивность к любым условиям, будь то Ямал или Дальний Восток.
• Готовая инфраструктура. В самой Индии уже создана отлаженная система центров подготовки и сертификации персонала для работы за рубежом.

Единственное, что индийцев по-настоящему волнует в быту, — это наличие индийской кухни. Поэтому главный барьер для России здесь — не желание индийцев, а собственные административные процедуры. Если преодолеть все эти внутренние барьеры, индийская рабочая сила может стать одним из самых эффективных инструментов компенсации дефицита кадров в российской экономике на долгосрочную перспективу.