Илья Руднев – поэт, нацбол
Дэн Крачер
27 июля 1978 года родился талантливый поэт и нацбол Илья Руднев, с 2003 года - активист легендарного израильского отделения. Илья участвовал во многих акциях прямого действия, например, в акции у российского посольства в Тель-Авиве 31 января 2005 года, направленной против политических репрессий путинского режима. Нацболы Илья Руднев и Игорь Черченко, приковав себя наручниками к ограде, перекрыли вход в посольство и скандировали: "Свободу политзаключенным!", "Россия без Путина!".
Жизнь Ильи Руднева оборвалась 23 октября 2006 года. Его тело было найдено на территории общежития Техниона, где он проживал. По словам друзей Ильи, "ему было тесно и душно здесь".
Публикуем воспоминания об Илье его товарища Дэна Крачера.
___________
Многие говорят, что Илья (партийный псевдоним - ВЦ) появлялся только на акциях. Не пропустив не одной. Что был поэт, на которого повлияло творчество Бродского. Что не прочь был юзануть запрещённых веществ. Что система пыталась пережевать его через белые, мягкие стены. Что он сопротивлялся этому скучному, серому диктату окружающей действительности, находясь параллельно в поиске себя и бескорыстной службе идее. Или он умудрялся всё это в себе объединить, сейчас никто не скажет. И я уж подавно.
ВЦ, мне так более ближе, стал шахидом партии, несущим лозунг, озвученный в книге Стругацких "Град обречённый": "Да покарает Господь вашу скуку". Именно как главный герой, восставший против системы и сражающийся с ней, он и совершил дерзкий поступок, поставив жирную точку на морде бытия. Он не был окопным бойцом.
И я бы подверг сомнению слова автора предыдущей статьи о том, что "ему было душно", но я просто добавлю - он хотел движа. Это желание привело его и на Кикар, где я первый раз с ним познакомился.
Первое впечатления он не произвёл. Очередной рокер "на побухать" пришёл. Но в процессе чел оказался интересный, поэтому в стритпанковской тусовке он не прижился. Там приживались шалапаи, не обременённые интеллектом, но с хорошо развитыми инстинктами. А ВЦ находился именно что в поиске конкретного движа или чего-то большего. Желание преодоления более высоких пределов... Преодоления себя. Это было заметно сразу, чтобы увидеть это в Илье, не нужно было быть физиогномом или с 7-ю пачками маргарина во лбу.
Поэтому он искал. Искал партию, какую-то тусовку, искал эпатажа. Поиск патриотического эпатажа двигал им. А патриотический эпатаж очень впечатлителен, говорил, мой товарищ. И мы можем это наблюдать воочию.
И свойство любой политической, патриотической партии - это быть эпатажной. Потому что потеря этого эпатажа организацией, движением, партией сравни потере корней, а в итоге и ценности.
Второй же раз я увидел Илью - когда его уже опускали в двухметровую яму. Замотаного в похоронный саван.
Но остались воспоминания о ярких партийных акциях, фотографии и стихи. И то непередаваемое, в чем заключалась сама основа этого человека: "Да покарает Господь вашу скуку!"
_______________
Стихи Ильи Руднева:
* * *
тихий час и тамбуры для откровений
и допустим что за облаками нет неба
а я таю и млею перламутровым слухом
от москвы тьфу не важно до раздробления
гальке щебню скудно без меня на откосах
ну допустим что за облаками нет неба
пусть за это пересадят кому-нибудь мою
аорту и кончики пальцев а что вопросов
вдоволь и так ненужно словно рта след
не допустит что за облаками нет неба
а на нем пролетающих влажные ссадины
послесловия и выходных данных нет
(последнее стихотворение - прим. редакции) 22.10.2006
"КОНЕЦ АВГУСТА, 39'С"
Und doch ist Einer, welcher dieses Fallen
Unedlich sanft in seinen Handen halt.
R.M.Rilke
I
Холм обтянут жаром, как платьем;
из будки доносятся звуки радио.
Ржаво-зеленый колосс,
обвитый ветвями стального вьюна,
заслоняют красно-белый экран вина
и волнами помехи твоих волос.
Угол тени движет бесшумно;
небо отдает искусственным перламутром.
День
до отвращения светел;
Истошно скушно смотреть в газеты.
Флюгер потухшей сигареты
серым пеплом указывает на ветер.
II
У каждого находятся свои изъяны
(и иисус произошел от обезьяны).
Темнота в глазах после гудков отбоя;
Собственная слепота становится ясной только
после выдавленных из себя наподобие гноя
полуслов прощания. И нерв ехидно танцует польку.
III
:как прощание уходит - приходит Яблочный Спас,
листьев ладони венозные в небо стучатся. Для нас
это шесть лет,
шесть длинных слов, если назад поглядеть
кончилась жизнь, прошла, пригибаясь, и смерть.
Полдень. Или это всего лишь обед?
Август 1996
АРМЕЙСКИЕ ЗАПИСКИ (ВОЛЬНЫЕ)
I
Когда в темени глуше становишься,
дым от тела, клубясь, отделится,
и все мысли утонут в омуте,
растворятся; останутся только те,
для которых солнце вечером
сквозь горизонт угольком просвечивает.
И как пол с потолком смерзается,
маски, лица и крылья с лестницы;
с дегтем мед по окну стекает вверх,
наугад, не касаясь, не видя вех,
чьи-то губы тебе улыбаются.
II
Поток машин под утренним незагорелым небом,
вытягивая из-за пазухи рассвет,
захлебываясь кислым дымом, между делом,
взошедшим солнцем получает в дых.
И непроизносимый умлаут чьих-то глаз
скользит по этим строчкам, лязгая на стыках запятых,
как поезд по сизо-красным каренинским,
местами свежевымазанным рельсам.
Октябрь 1996
ГОСПОДЬ ПОКИДАЕТ ГОРОД
A meaning moment into an eternal fact :
W.H.Auden
I
В незнакомых улицах движешься наугад.
Выходя из ворот, стирая подошвы о тротуар,
оставив у нищих горсть потемневшей меди,
попадаешь из города во вновь обретенный ад, -
кривое отражение штатов, знойный оскал,
в сусальном полушарии мечети.
Простись со своим утерянным Иерусалимом.
Выходя из ворот, морщась от сальной гари,
погляди, как город из вечного стал мгновенным:
от общественных трупов, обернувшихся дымом,
от опухолей пробок, до телеграмм, что тебе посылали
не систолой и хрустом пальцев, но бульканьем интернета.
II
Выходи и шагай на восток, на юг и на север,
к не тобой обещанному, но твоему серебру,
под благовест, хлещущий в перегретых стенах,
под стоны, вызывающие ли кариес, комкающие ли простыню.
Перебирая слова, которых, видимо, было не мало,
иди, разматывая свой клубок -
от безлетного гекзаметра океана
до кильки перистых облаков.
Май 1998
* * *
":und ich sage euch, es wird einmal ein Winter kommen,
wo der ganze Schnee im Norden Blut sein wird:"
H. Heine
"And I will show you something different from either
Your shadow at morning striding behind you
Or your shadow at evenig rising to meet you;
I will show you fear in a handful of dust."
T.S. Eliot
Милой кириллицей прикрывая срам
листа - бледной северной чистоты,
я меняю пряничный храм
на моление у ключа. Кусты -
в шевелении утра. Сестру-зарю
не вижу, она с другой стороны
ельником заросшей горы. Говорю
"Господь!" - бессловесно. И как бороны
зубья зыбь колеблят,- слог
колышет, обозначая, куст,
и даже подпрыгивает стог,
услыша "можно" Твоих уст.
Указуя словом саму смерть,
я - жив и шагаю бычком, пока
не упал. Она - живого средь -
покалывает копьем бока,
чтоб помнилось, что она - не нуля
раздутое до кружка ничто.
Неживое - это зима, земля,
а если цифирью - из ста сто.
И поэтому "научи!" мычу,
как в синкопах систол узнавать твой след,
как зажигать по себе свечу
за час, а не за десяток лет,
как Богу вязки моей нить
вручать одним шевелением губ,
и, наконец, как смыть
с тела пыль города Пепелбург.
13 февраля 2000
* * *
Скоро встретимся и обнимемся
Вспомним прошле-недалёкое
Обветшалое, поседевшее
Посмеёмся, прослезимся, помолимся…