Иллюзия упрощения и соответствия

Улавливаемое в происходящем

Как объединить разрозненные явления политической истории? Империи Востока и Запада, феоды, владения, республики, королевства, вольные города…

Общее понятие «держание», в которое могут быть объединены: племенные управления, родовые управления, торговые управления, территориальные управления, полисы, ханства, султанаты, Imperium Romanum, средневековые владения европейских сеньоров, империи китайских императоров, города-республики, империи владетелей, колониальные империи, империи народов, содружество нации, объединение статусных территорий, народы-нации Нового времени и другие образцы чего-то, но чего в итоге?

Почему все это можно объединить понятием «держание» или каким-то другим словом? Их много! Что во всем этом является общим, какой признак? А если «общего» — нет, если все обобщения — это допущения? И, если это так, то чем тогда является предположение о всеобщем: «историческом процессе становления держав»?

Итак, явления, то есть предмет мышления... а не...

Существует не как слово

Но все присутствующее-происходящее существует не как слово, а как что-то другое: оно куда-то движется, стремится или не движется. Но как, и что это? И есть ли это? И такое присутствующее сложно определить...

А слова тут — это только упрощенное схватывание неизвестности, только способ вырвать нечто из целостности, но что это по сравнению с происходящей загадкой?

А между словом и происходящим есть еще «смысл», который позволяет как-то улавливать происходящее. И слово — это только что-то, что позволяет как-то «остановить смысл» и его «взаимодействие с непонятым происходящим».

И такое улавливание происходящего — это не что-то вне-мышления, это и: мышление в том числе одновременно, что предполагает и постоянную рефлексию, само-рефлексию.

Ограниченность науки

Любая наука вынуждена использовать определенные остановленные понятия, взятые ею в обиход, обнаруживая при этом связи, выявляя закономерности, забывая в итоге о том, что понятия — это стремление схватить происходящее.

Подобная работа со словами может становиться чем-то другим, не просто словами, но и наукой о словах, а через них и с тем, что с той стороны мысли, а затем и еще чем-то, какой-то «-логией». А затем действительным механизмом, реальностью, чем-то конкретным.

Но что в итоге? Очередной поиск оснований обрушит все это, низведет все к какому-то бессмыслию...

Те, кто думают, что это касается только «общественных наук», а там, в настоящих науках все по-другому, они тоже искренне заблуждаются. Там все тоже именно так. Да, есть нечто происходящее, его как-то можно остановить в слове, в каком-то «атоме», затем его как-то закрепить в связи, найти «внутренние» и другие зависимости, вскрыть и определить их в формуле... И даже как-то потом из такого произвести что-то действительное и предъявить это миру. Но затем поиск оснований также обратит все это в ничто...

Существует ли соответствие?

И тут опять вопрос: почему «выделенное в мысли» будет как-то соответствовать «вещи в себе»?

И если бы «это» было не загадкой, а чем-то понятным до конца, то его, возможно, и не было бы и вовсе?

То есть, остановка возможна только в мысли, которая становится определяемой в слове. Но смысл — он не останавливается, он активен без остановки.

Мышление как присутствие, а не соответствие?

Итак, вне «формальной остановки» существует что-то другое. Но что?

Мышление? Объективное мышление? Смысловое мышление? Мышление со смыслом? Смыслообразующее присутствие? Погруженность в смысл? Объективная смыслообразующая деятельность?

Присутствие в качестве мышления, которое понимает, что: оно — это мышление (рефлексия).