Иллюзия упрощения и соответствия

Улавливаемое в происходящем

Как объединить разрозненные явления политической истории? Империи Востока и Запада, феоды, владения, республики, королевства, вольные города…

Общее понятие «держание» в которое могут быть объединены: племенные управления, родовые управления, торговые управления, территориальные управления, полисы, ханства, султанаты, Imperium Romanum, средневековые владения европейских сеньоров, империи китайских императоров, города-республики, империи владетелей, колониальные империи, империи народов, содружество нации, объединение статусных территорий, народы-нации Нового времени и другие образцы чего-то, но чего в итоге?

Почему все это можно объединить понятием «держание» или каким-то другим словом, их много? Что во всем этом, является общим, какой признак? А если «общего» – нет, если все обобщения – это допущения? И, если это так, то чем тогда является предположение о всеобщем: «историческом процессе становления держав»?

Итак, явления, то есть предмет мышления..., а не...

Существует не как слово

Но все присутствующее-происходящее существует не как слово, а как что-то другое: оно куда-то движется, стремится, или не движется. Но: как, и что это? И есть ли это? И такое присутствующее сложно определить…

А слова тут — это только упрощенное схватывание неизвестности, только способ вырвать нечто из целостности, но что это по сравнению с происходящей загадкой?

А между словом и происходящим есть еще «смысл», который позволяет как-то улавливать происходящее. И слово – это только что-то что позволяет как-то «остановить смысл», и его «взаимодействие с непонятым происходящим».

И такое улавливание происходящего это не – что-то вне-мышления, это и: мышление в том числе одновременно, что предполагает и постоянную рефлексию, само-рефлексию.

Ограниченность науки

Любая наука вынуждена использовать определенные остановленные понятия, взятые ею в обиход, обнаруживая при этом связи, выявляя закономерности, забывая в итоге о том, что понятия — это стремление схватить происходящее.

Подобная работа со словами может становиться чем-то другим, не просто словами, но и наукой о словах, а через них и с тем, что с той стороны мысли, а затем и еще чем-то, какой-то «-логией». А затем действительным механизмом, реальностью, чем-то конкретным.

Но что в итоге? Очередной поиск оснований обрушит все это, низведет все к какому-то бессмыслию…

Те, кто думают, что это касается только «общественных наук», а там, в настоящих науках все по-другому, они тоже искренне заблуждаются. Там все тоже именно так. Да, есть нечто происходящее, его как-то можно остановить в слове, в каком-то «атоме»; затем его как-то закрепить в связи; найти «внутренние» и другие зависимости; вскрыть и определить их в формуле... И даже как-то потом из такого произвести что-то действительное, и предъявить это миру. Но затем поиск оснований также обратит все это в ничто…

Существует ли соответствие?

И тут опять вопрос: почему «выделенное в мысли» будет как-то соответствовать «вещи в себе»?

И если бы «это» было не загадкой, а чем-то понятным до конца то его, возможно, и не было бы и вовсе?

То есть, остановка возможна только в мысли, которая становится определяемой в слове. Но смысл – он не останавливается, он активен без остановки.

Мышление как присутствие, а не соответствие? 

Итак, вне «формальной остановки», существует что-то другое. Но что?

Мышление? Объективное мышление? Смысловое мышление? Мышление со смыслом? Смыслообразующее присутствие? Погруженность в смысл? Объективная смыслообразующая деятельность?

Присутствие в качестве мышления, которое понимает, что: оно – это мышление (рефлексия).