Игривая Петра

⚡ 👉🏻👉🏻👉🏻 ИНФОРМАЦИЯ ДОСТУПНА ЗДЕСЬ ЖМИТЕ 👈🏻👈🏻👈🏻

Игривая Петра
МОСКВА. Чтобы было все пучком - подари себе Петрушку Активная, игривая девчонка Петрушка (Петра) ждет своих хозяев. Девочка умна, ласкова, прекрасно обучается. Кушает сухой корм, ладит с кошками и собаками. Вырастет средней. Здорова, привита. Возраст - 3,5 мес. 8(926)427-60-74 - Евгения куратор: http://vk.com/id3592036 ссылка для перепоста: http://vk.com/id3592036?w=wall3592036_2393/all
Установите один из этих браузеров , чтобы работа ВКонтакте была быстрой и стабильной.


Петр Казаков - Не умею обижаться на тебя
Песня "Не умею обижаться на тебя" - игривая лирическая песня.
Официальный сайт Петра Казакова предоставляет уникальную возможность бесплатно скачать песню и минусовку Не умею обижаться на тебя в оригинальном качестве
Снова ссора без причины, просто так
Для размолвки нужен маленький пустяк
Никогда мне не понять, что ты имеешь в виду,
Я всегда не прав, а ты, конечно, права
Превратится в пыл невиданных страстей
Я уверен, мне захочется опять и опять

Алексей Иванович Ростовцев.
«Castrum doloris (Погребальная зала Петра I во втором Зимнем дворце). Поперечный разрез.»
Гравюра по рисунку М. Г. Земцова.
Каструм долорес
    
Смерть Петра потрясла Петербург, страну, отозвалась в столицах других государств - друзей и врагов России. Умер великий монарх, правивший страной долгие тридцать пять лет. Краток был век человека XVIII столетия - немногие доживали до сорока лет, и поэтому большая часть тех, кто провожал императора в последний путь, родились и выросли уже при нем. Но с его смертью закончилось не только бесконечное царствование - уходила в прошлое целая эпоха. И люди ощущали это как крушение прежнего порядка. Он хоть и плох, но они привыкли, приспособились к нему и тяжело переносили саму мысль о неизбежности грядущих перемен.
Горе было всеобщим. Берхгольц записал в свой дневник, что даже гвардейцы рыдали как дети. «В то утро не встречалось почти ни одного человека, который бы не плакал или не имел глаз, опухших от слез». Вскоре известие о смерти царя дошло до Москвы, и траурные удары колоколов созвали москвичей в приходские церкви. Современник вспоминает, что когда стали читать манифест о смерти императора, начались такие вопли и рыдания, что еще долго не были слышны слова манифеста. В этом нет преувеличения - так устроены люди, так живет и чувствует толпа. Она еще вчера злословила о неприличном браке царя с портомоей, ругала его суровые указы, проклинала его налоги. Теперь она так же искренне рыдала об Отце, оставившем сиротами целый народ.
Каждый житель Петербурга мог проститься с великим покойником: на сорок дней тело Петра было выставлено в «Каструм долорес» - траурном зале Зимнего дома. Дворяне и холопы, солдаты и мастеровые, работные и купцы бесконечным потоком шли проститься с Петром Великим. Их было так много, что несколько раз пришлось менять протертое ногами черное сукно дорожки, по которой мимо гроба проходили притихшие люди, чтобы поцеловать мозолистую руку царя. Траурный зал поражал входивших с Зимней набережной роскошью и печалью. Золотые шпалеры, скульптуры, пирамиды, золоченый балдахин - все, что для простого человека было символом беспечной и радостной жизни, теперь было затянуто крепом, погружено в печальную полутьму, тускло поблескивая при свете траурных свечей. Люди подходили к гробу и видели своего Отца преображенным и незнакомым. Раньше вечно спешащий по улицам города со своей знаменитой палкой в руке, в потертом камзоле, стоптанных грубых башмаках и заштопанных женой чулках, теперь он был тих и неузнаваем: в золотом гробу лежал высокий человек в роскошном платье и кружевах. Этой роскошью одеяния покойного, гроба, зала всем напоминалось: «Кесарю - кесарево», как бы ни был прост и неприхотлив этот кесарь в обыденной жизни. Возле гроба ежедневно по много часов подряд сидела императрица, и слезы не просыхали на ее щеках. Ее горе видел весь Петербург, и в этом была не только необходимая власти публичность печали - Екатерина действительно страдала. 4 марта пришла новая беда: умерла от кори царевна Наталья - младшая дочь Екатерины и Петра. Ей было всего шесть лет. Ее маленький гроб был также выставлен для прощания.
Рано утром 10 марта пушечный выстрел возвестил о начале последнего путешествия великого императора. Народ повалил на Дворцовую набережную. Как писал современник, в тот день крупными хлопьями падал снег, сменявшийся градом. Было холодно, ветрено и, как всегда у зимней Невы, неуютно…
Евгений Анисимов. «Женщины на российском престоле».
Алексей Иванович Ростовцев.
«Вид Погребальной залы Петра I».
1725.
Неустанные труды, заботы, борьба с явными и тайными врагами медленно подтачивали здоровье Петра I. Ему шел 53-й год, но он уже называл себя стариком, и в самом деле, несмотря на его могучую природу, телесные силы его были расшатаны. С лета 1724 года болезнь, сведшая его в могилу, стала обнаруживаться угрожающими признаками. Петр принужден был слечь в постель, бранил докторов, но при облегчении мало слушался их советов. В конце сентября он присутствовал при спуске нового фрегата, причем говорил голландскому посланнику, что чувствует себя слабым. Через неделю, вопреки предостережениям своего врача Блюментроста, отправился осматривать Ладожский канал, оттуда проехал на олонецкие железные заводы, выковал там собственными руками полосу железа в три пуда весом, осмотрел солеварни в Старой Русе, и на обратном пути в Петербург, близ Лахты, увидел, что шедший из Кронштадта бот с солдатами сел на мель и был близок к гибели. Петр не утерпел, поехал к месту крушения и, стоя по пояс в холодной воде, лично помогал спасать людей. Припадки болезни тотчас возобновились. Царь вернулся в Петербург больной, и уже не смог оправиться. В январе 1725 года болезнь так усилилась, что Петр часто страшно кричал от боли, и крики эти были слышны за стенами дворца. Народ, предчувствуя близкое несчастье, толпился под окнами; церкви были полны молящимися. Рядом со своей спальней в Зимнем дворце (на месте нынешнего Эрмитажного театра) Петр приказал поставить походную церковь, и 22 января исповедался и причастился. С 26 числа наступил полный упадок сил. Утром 27-го больной говорил с трудом и, потребовав грифельную доску, хотел начертать свою последнюю волю, но ослабевшая рука не повиновалась ему; едва могли разобрать слова: "Отдайте все..." Тогда он позвал свою дочь царевну Анну Петровну, обрученную с герцогом Голштинским, желая продиктовать ей свои предсмертные распоряжения; но когда царевна подошла к нему, уже началась агония. На рассвете 28 января, в шестом часу по полуночи, император Петр скончался. Императрица Екатерина Алексеевна, находившаяся при нем, собственноручно закрыла ему глаза. Собравшиеся во дворце высшие государственные сановники и полки Преображенский и Семеновский немедленно присягнули ей.
Затем озаботились приготовлением торжественных похорон скончавшегося царя. Учреждена была особая траурная комиссия, которой было поручено выработать церемониал погребения по европейскому образцу. Приготовления тянулись так долго, что только на 10 марта назначена была печальная церемония. Усыпальницей царя избран был Петропавловский собор в крепости. От Зимнего дворца через Неву наведен был мост, по обеим сторонам которого стали войска. Во втором часу пополудни медленно тронулось шествие. Тело Петра вынесли из второго этажа дворца через балкон, по особой лестнице, пристроенной снаружи. Раздался заунывно-торжественный звон всех петербургских церквей, и пальба с крепости и из Адмиралтейства. За гробом следовали: маршал церемониальных дел, императрица и все особы царской семьи, поодиночке, с двумя ассистентами при каждом. Войска, при приближении траурной колесницы, опускали ружья и примыкали к шествию. Вместе с Петром погребали скончавшуюся за несколько дней перед тем дочь его, царевну Наталию. Останки поставили на величественно убранный катафалк в соборе, и красноречивый архиепископ Феофан Прокопович произнес свое знаменитое слово, сохранившееся в числе образцов ораторского искусства. Речь начиналась словами: "Что се есть? До чего мы дожили, о россияне! Что видим? Что делаем? - Петра Великого погребаем!" Перечислив затем великие дела скончавшегося царя, причем в храме слышались рыдания присутствовавших, проповедник закончил речь словами утешения: "Не весьма же, россияне! Изнемогаем от печали и жалости; не весьма бо и оставил нас сей великий монарх и отец наш. Оставил нас, но не нищих и убогих; безмерное богатство силы и славы его, которое вышеименованными его делами означилося, при нас есть. Какову он Россию свою сделал, такова и будет; сделал добрым любимою - любима и будет; сделал врагам страшною - страшна и будет; сделал на весь мир славною - славная и быти не престанет. Оставил нам духовные, гражданские и воинские исправления. Убо оставляя нас разрушением тела своего, дух свой оставил нам". Предание земле царственных останков Петра возвещено было столице троекратными залпами из пушек и ружей.
Так проводил в могилу Петербург своего великого создателя.
В. Г. Авсеенко. «История города Санкт-Петербурга в лицах и картинках».
Иоганн Готфрид Таннауер.
«Портрет Петра I на смертном одре».
1725.
Эрмитаж, Санкт-Петербург.
Донося 10 февраля (н. ст.) королю Людовику XV о смерти Петра I, Кампредон писал о том, как «перепугалось все население, опасавшееся каких-либо беспорядков. Опасения эти, - пояснял он, - имели тем большее основание, что никакого определенного распоряжения насчет престолонаследия не было, мнения вельмож по этому вопросу разделилось, войско шестнадцать месяцев уже не получало жалования и доведено было до отчаяния непрестанными работами, а ненависть народа к иностранцам достигла до последней степени.
По всем человеческим предвидениям казалось, что счастью вдовствующей императрицы (Екатерины. – И. Ф.) наступил конец и что приближенных ее: кн. Меншикова, Толстого и др. постигнет та же участь». Между тем, доносил Кампредон, «всемогущему угодно было сделать возможным то, что людям представлялось невозможным». «Орудием всего этого, - пояснял Кампредон, - явился кн. Меншиков, склонивший на сторону императрицы гвардейский полк». Далее он сообщает: «Во время совещания некоторые гвардейские офицеры в сильном волнении кричали, что если совет будет против императрицы, то они размозжат головы всем старым боярам. Так кончился этот памятный день…»…
Когда наступили последние минуты Петра, «царица находилась у его постели, заливаясь слезами и делая вид, будто ничего не знает о том, что только что произошло», а между тем она заранее приняла все необходимые меры и «имела предусмотрительность заранее послать в крепость деньги для уплаты жалования гарнизону… Гвардии она дала слово заплатить все, ей следуемое, из собственных денег…». «Закрыв глаза царю, своему супругу, царица отправилась в залу совета и там, проливая потоки слез, обратилась с речью к сенаторам» и т. д. и т. д.
Илья Фейнберг. «Читая тетради Пушкина». Москва, «Советский писатель». 1985 год.
Иван Никитич Никитин.
«Пётр I на смертном одре».
Печальный ужас
    
В три часа дня гроб с телом Петра начали выносить через отворенное окно Зимнего дома - ни в одну дверь он не проходил - и по специально построенному крыльцу и лестнице спустили на набережную. Процессию открывали 48 трубачей и 8 литаврщиков. Протяжные звуки полковых труб и грохот литавр и барабанов полков, стоявших вдоль Невы, задали траурный мотив. В этот момент в толпе послышались рыдания. А народу собралось множество. Вдоль всей набережной, в окнах, на крышах, вдоль перил построенного через Неву моста толпились тысячи петербуржцев, с жадным вниманием глядя на то, чего еще никогда не случалось в России, - хоронили императора! Печаль прощания смешивалась с любопытством зрителей уникального траурного спектакля, в котором участвовали сотни необычно одетых людей. Шествие было красочным: вслед за знаменами с гербами всех земель империи несли различные аллегорические эмблемы. Среди них бросалась в глаза одна, наиболее характерная для Петра: «Резец (то есть скульптор. - Е. А.), делающий статую». Это был точный символ реформ, преобразований, образ грандиозного эксперимента: новую Россию, как Пигмалион Галатею, по живому высекал великий император.
А как впечатляющ был величественный крестный ход сотен церковников в белых траурных ризах, с качающимися на ветру хоругвями и слаженным заунывным хором певчих! Восьмерка лошадей в черных попонах влекла траурные сани с золотым гробом Петра. Впереди вели любимую лошадь императора - «обер-пферд», несли привезенные из старой столицы символы царской власти и награды императора: государственные мечи, скипетр, державу, корону, кавалерии заслуженных «господином адмиралом» орденов. Екатерина в сопровождении ассистентов шла сразу за гробом. Ее лицо было скрыто черной вуалью. Следом двигались родственники и приближенные, придворные, слуги. Не было человека, который остался бы равнодушен к этому торжественному и мрачному шествию. Люди были подавлены траурными мелодиями полковых оркестров, глухим рокотом барабанов, тяжкими ударами литавр, пением церковников, блеском и бряцанием оружия, поднимающимся к небу дымом десятков кадил. Непрерывный звон церковных колоколов несся над Невой, уходил в низкое небо. Все шумы и звуки через равные промежутки времени заглушались пушечной стрельбой. Эти залпы производили особенно гнетущее впечатление: на протяжении всей многочасовой церемонии раздавались мерные - через минуту - выстрелы с болверков Петропавловской крепости. И удары этого гигантского метронома разливали во всех, как писал Феофан Прокопович, «некий печальный ужас». Уже при свете факелов гроб внесли в деревянную церковь, стоявшую посреди недостроенного Петропавловского собора. Надо всем возвышалась огромная колокольня со шпилем и часами с боем, а стены собора не поднялись еще даже на высоту человеческого роста. Это был тоже символ петровской России - «недостроенной храмины», как назвал ее позже Меншиков.
Евгений Анисимов. «Женщины на российском престоле».
Иван Никитич Никитин.
«Портрет Петра I на смертном одре».
«Что се есть? До чего мы дожили, о россияне?»
    
Гроб поставили на помост, началась панихида. «Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный, помилуй нас! Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный, помилуй нас!» Вперед вышел Феофан Прокопович и сказал «Слово на погребение Петра Великого». Много речей произнес архиепископ за свою жизнь, но эта была самая лучшая в творчестве этого волшебника слова. Хорошо поставленным голосом, с подкупающе искренней интонацией он кратко и очень сильно выразил чувства своих слушателей, до конца еще не осознавших, что же происходит: «Что се есть? До чего мы дожили, о россияне? Что видим? Что делаем? Петра Великого погребаем! Не мечтание ли се? Не сонное ли нам привидение? Ах, как истинная печаль! Ах, как известное нам злоключение! Виновник бесчисленных благополучий и радостей, воскресивший аки из мертвых Россию и воздвигший в толикую силу и славу - родивший и воспитавший, прямой сей Отечества своего отец… противно и желанию, и чаянию окончал жизнь».
Речь Феофана искусна. Он призывает оглянуться и оценить, что происходит сейчас в этой церкви, кого хоронит Россия, - ведь Петр был ее непобедимым Самсоном, разорвавшим пасть шведскому льву, мужественным мореплавателем, бороздившим моря, как библейский Иафет, мудрым Моисеем, давшим ей все законы, справедливым судьей Соломоном. Как византийский император Константин, он дал России новое устройство церкви. Плачет Феофан, плачут слушатели. Но вот выразительный жест руки оратора, отделяющий смерть от жизни. Оглянитесь, россияне, призывает Феофан. Посмотрите на юный град, непобедимую армию! Все это - с нами, и мы - сироты - остались не нищие и убогие: «Безмерное богатство силы и славы его при нас есть». И это надо развивать, укреплять, и в этом - лучшая память о Петре!
Новый поворот речи - и Феофан обращается уже к стоящей у гроба императрице: ты - помощница в жизни его, героиня, государыня, наследуешь его трон, его дело, его могущество и силу - так будь достойна великого жребия. Эти слова тонко связаны с выражением сочувствия к женщине, потерявшей сразу и мужа, и дочь (гробик Натальи стоит возле гроба отца), с призывом еще теснее сплотиться вокруг трона, в этом залог будущих побед, ибо «не весь Петр отошел от нас». Панихида заканчивается. Екатерину с трудом оттаскивают от гроба, который заколачивают и водружают под балдахином. Вокруг ставят караул - тело царя, а потом и самой Екатерины, будет непогребенным до того летнего дня 1733 года, когда Трезини закончит строительство Петропавловского собора. Царь найдет там свое последнее пристанище в склепе под полом собора, и рядом с ним будет лежать и его «друг сердешненькой». Похороны кончаются, люди начинают выходить из церкви. Трижды раздается страшный грохот всех пушек и ружей - Петр уходит в историю. На следующий день начались будни…
Евгений Анисимов. «Женщины на российском престоле».
Луи Каравак.
«Портрет Петра I на смертном одре».
1725.
Но прежде чем покинуть Париж, де Еон водрузил на стол министерства одну бумагу.
- Это мне, - заявил он, явно торжествуя, - когда снимали копии бумаг для Вольтера, удалось под страхом смерти похитить в Петергофе из секретных архивов России!
- Здесь завещание Петра его потомкам, политическая программа России, которой она следует и будет следовать неуклонно!
Наверное, он думал, что ему за этот документ воздвигнут в Версале памятник. Но ни король, ни его министры в суматохе событий не обратили на эту бумагу никакого внимания.
«Слишком химерично!» - был вывод политиков…
Однако этим документом де Еон невольно заложил под круглый стол Европы такую гремучую петарду, которой еще не раз суждено взорваться.
И раскатисто прогрохочут взрывы дважды: в 1812 году, перед нашествием Наполеона, и в 1854 году, перед высадкой франко-английских интервентов на лучезарных берегах Крыма.
Но пока эта «петарда» забылась в ворохе архивных бумаг.
В. Пикуль. «Пером и шпагой». «Лениздат». 1978 год.
Бартоломео Карло Растрелли?
Набросок балдахина над катафалком Петра I (вид сбоку).
1725.
Эрмитаж, Санкт-Петербург.
Однако Лезюр, хотя и был жуликом, но жуликом от истории. А история — это такое горячее блюдо, что без приправы документов можно только обжечься. Лезюр долго копался в архивах Парижа, выискивая бумаги, обличающие коварство России, пока в его руках не оказалось…
- «Завещание Петра Великого…» - прочитал он. - Что это?
Старый архивариус (помнивший еще графов Брольи) пояснил:
- Сударь, этот документ был вывезен де Еоном якобы из секретных архивов в Петергофе; но никто до сих пор не придавал ему значения, ибо слишком попахивает подделкой…
Лезюр наспех листанул это «завещание» и был удивлен:
- Это как раз то, что требуется нам сейчас… Подложное «завещание» Петра I было напечатано; оно-то и сделало книгу Лезюра главным идеологическим оружием Наполеона в его походе против России. Французская армия шагнула за Неман, а тираж книги Лезюра догонял штабы Наполеона, подстегивая отстающих, воодушевляя сомневающихся…
В «завещании» всего 14 пунктов (составленных, кстати, весьма умно и толково, со знанием русской истории, которой де Еон усердно занимался в свое время).
Возьмем наугад несколько параграфов, чтобы читатель мог составить об этом «завещании» свое собственное мнение:
«2. Поддерживать государство России в системе непрерывной войны, дабы закалить солдата в боях и не давать русскому народу отдыха, удерживая его в постоянной готовности к выступлению по первому сигналу…
6. Поддерживать безначалие в Польше, влиять на ее сеймы, и особенно на выборы королей, раздроблять ее при каждом удобном случае и, наконец, полностью покорить…
9. Вмешиваться, невзирая ни на что,
Фотосессия девки голышом сделанная посторонним мужчиной
Интимные занятия | порно и секс фото со спортивными
Бразильские девушки ню (40 фото)