Игра «Налево/Направо». Часть X.

Без сомнения, это был очень красивый город. На въезде нас приветствовала линия ярких разноцветных магазинов, занимающих всю улицу. В самом дальнем её конце серое богато украшенное здание мэрии гордо осматривало свои владения.

Город был безукоризненно чист. Все мои попытки найти хоть маленький фантик на тротуаре или пятнышко на витрине потерпели поражение. Каждый сантиметр Джубилейшн был абсолютно вылизанным и абсолютно... покинутым.

ЭШ: А где все?

Роб: Не знаю, обычно тут всегда кто-то есть. Может, это новый виток игры.

Мы ещё раз повернули направо, затем налево. Картина не менялась: прекрасный зелёный пригород, полностью лишенный жителей. Никто не суетился в кафе, не плескался в общественном бассейне. Мы даже видели детский садик, из окон которого нам улыбались лица с детских рисунков, но само здание, тем не менее, было закрыто. Это весьма странно, так как была середина рабочего дня.

Наконец Wrangler повернул на жилую улицу. Судя по знаку на углу, это была Линия Сикаморов. Причудливые магазины сменились дорогими и совершенно идентичными домами. У каждого из них были белые стены, широкое крыльцо на входе, а перед ним — свежая зелёная лужайка, подстриженная по единому стандарту.

Дорога вытягивалась в прямую линию длиной около километра и создавала жутковатый коридор одинаковых зданий. Но самую главную странность этой улицы озвучил Роб.

Роб: Что ж, я думаю, теперь мы знаем, куда все делись.

Перед каждым домом на газоне стоял стол, за которым сидела семья из четырёх человек. Один муж, одна жена, один сын, одна дочь. Без вариантов. Они вместе обедали. На левой стороне звонко чокались стаканами с апельсиновым соком, пока на тарелках остывали свиные отбивные с салатом. На правой стороне с широкими улыбками делили внушительный кусок мясного рулета.

По моим прикидкам, на улице было более 800 жителей семьями аккурат по 4 человека, и все обедали в одно и то же время.

Казалось, никто из них нас не замечал.

Роб: Паромщик — всем машинам. Похоже, мы попали на какой-то городской праздник. Давайте не будем беспокоить этих добрых людей и просто потихоньку проедем по своим делам.

Роб вёл машину настолько медленно, насколько возможно, стараясь при этом производить минимум шума.

Чем больше семей мы проезжали, тем больше сходств между ними было заметно. У всех был один и тот же состав: муж, жена, сын, дочь. Все они были безупречно одеты. Меню, однако, немного варьировалась. И у всех на лицах было одинаково наигранное, почти пугающее счастье.

Аполло: Типичный мелкий американский городишко, да, парни? Хехе.

Шуточка Аполло не помогла. У меня начался приступ клаустрофобии. Я чувствовала себя в ловушке. Все моё существо кричало о том, что мы со всех сторон окружены чем-то необъяснимым.

Возможно, я это всего лишь додумала, но мне показалось, что чем дальше мы продвигались, тем сильнее эти люди смеялись и даже праздновали чуточку больше.

Мы успешно проползли больше половины дороги, и в конце показался крутой левый поворот, ведущий прочь из города. С правой стороны появилась улица Кленов. Я воспользовалась моментом и выглянула в окно, любопытствуя, все ли тут улицы такие.

Мне не понравилось то, что я увидела.

Дома были такими же дорогими, стены — идеально белыми, но, как в игре «найди различия», были некоторые изменения, из которых, собственно, и складывалась вся картина. Не было ни столов, ни семей на широких зелёных лужайках. Почти все окна, которые я видела, были разбиты.

Машины стояли заброшенными; одна из них так и осталась впечатанной в расколотое крыльцо. Над каждой дверью красной краской был нарисован символ «Х», а на каждом свежеподстриженном зелёном газоне перед домом был небольшой холмик из одежды. В конце улицы возвышалась огромная куча мужской, женской и детской обуви... очевидно, бесхозной.

Роб: Вы все молодцы, теперь давайте выбираться отсюда.

Когда мы проехали всю улицу, я наконец вздохнула с облегчением, так как пришло время прощаться с Джубилейшн. Я ещё раз посмотрела в зеркало заднего вида и моментально пожалела об этом, поскольку на долю секунды, перед тем, как окончательно покинуть это место, я увидела всех 800 с лишним обитателей улицы Сикаморов.

Они больше не улыбались. Они все смотрели нам вслед.

Я была безумно рада, когда мы снова въехали в лес и нас окружили деревья. Безразличие природы было как глоток свежего воздуха после этих рафинированных фальшивых горожан.

Аполло: Глядя на такие городки, я радуюсь, что вырос в мегаполисе.

Бонни: А мне он показался милым... Разве он не похож на Винтери Бэй?

Клайд: Не думаю, что я там был.

Бонни: О... Ну, может, как Шелберн Фолс?

Клайд: О, он был слабо похож на Шелберн Фолс.

Роб: Ребята, не занимайте канал.

Мы поехали побыстрее и вскоре повернули направо. Чем дальше мы отъезжали от жуткого Джубилейшн, тем лучше становилось настроение.

ЭШ: Сколько нам до следующей остановки?

Роб: Примерно 4 часа. Ничего особенного на этом участке не ожидается, так что проблем быть не должно.

ЭШ: Приятно слышать. Так... как же по-японски будет «завтрак»?

Роб: Ха, ты слышала этот разговор?

ЭШ: Да, и весь день сгорала от любопытства. Это как-то связано с...

Меня подбросило вперёд, и я дернула головой, что отозвалось острой болью в шее. Роб вдавил в пол педаль тормоза, и мы резко остановились. Я еще не успела открыть рот, чтоб спросить, в чем дело, как вместо ответа прямо перед нами упала громадная сосна, перегородив путь вперёд.

Роб: Чёрт возьми! Ты в порядке?

ЭШ: Да, все хорошо.

Пока я разминала шею, обратила внимание на основание упавшего дерева: оно было покрыто прямыми острыми надрезами. Кто-то специально уронил эту сосну, точно рассчитав момент, чтобы она упала прямо на Wrangler.

ЭШ: Роб, что происходит?

Роб: Паромщик — всем машинам: полный назад! Будьте внимательны, на дороге могут быть люди.

Колонна начала отступать, возвращаясь в сторону Джубилейшн. Роб подождал, пока отъедет Аполло, а потом уже стартовал сам. После этого нас ждала ещё одна встряска: Роб снова резко затормозил, обнаружив для нас обходной путь.

Роб: Паромщик — всем машинам. Дорога перекрыта, но там в конце есть проход. Будьте осторожны.

Роб был прав. Ствол перекрыл проезжую часть, однако на обочине лежали лишь тоненькие веточки. Между краем дороги и травой был небольшой проем, и Роб, не теряя времени, показал другим, как его преодолеть.

Он, стоя на месте, развернул колеса в сторону просвета и осторожно двинулся к краю дороги. Я наблюдала, как под нами исчезает асфальт, пока не услышала характерный стук подвески. Джип скатился на обочину и повернул за упавшее дерево. Пока он маневрировал, я наблюдала, как в моё окно стучатся сосновые иголочки. Последовал второй удар: Роб вернул нас на дорогу и остановился у её дальнего края, развернув джип в сторону команды.

Роб: Отлично, Аполло, теперь твоя очередь.

Аполло: Уже еду, Роб.

Когда Аполло свернул в сторону прохода, я что-то услышала. Звук двигателя, поначалу такой тихий, что его было практически невозможно отличить от рычания наших собственных моторов. Но теперь он неуклонно рос и становился все более отчётливым.

ЭШ: Роб, кто-то приближается.

Роб: Аполло, давай уже сюда. На такой машине это можно сделать в два раза быстрее! Пошевеливайся!

Аполло ускорился. Его Range Rover задрожал, съезжая на травянистый склон, но ему не составило особого труда объехать дерево и вернуться на дорогу.

Шум становился громче. Я уже представляла себе машину, приближающуюся к последнему повороту, который отделял её от нас. И хотя я понятия не имела, что там едет на самом деле, у меня не было никакого желания оказаться на одной дороге с чем-то из Джубилейшн.

Теперь и остальные слышали этот шум. Бонни и Клайд одолели проход, быстро, но осторожно вытолкнув машину на обочину. Очевидно, сделать это было тяжелее, чем могло показаться в исполнении Роба и Аполло. Ещё через некоторое время они уже перебрались на другую сторону дороги.

Из-за угла появилась неизвестная машина.

Это был белый грузовик. Позади кабины торчала металлическая балка, на которой при крутом повороте качнулся крюк. К нам приближался эвакуатор, но что-то мне подсказывало, что он здесь не для того, чтобы помочь.

Роб: Все машины, которые уже на другой стороне, — поезжайте и ждите за следующим левым поворотом. Я скажу, если эта штука проедет мимо.

Аполло: А как же вы?

Роб: Я поеду только тогда, когда все окажутся на другой стороне. На вопросы нет времени. Ева и Лилит, давайте поживее.

На самом деле у нас ещё было время, чтобы все смогли объехать дерево, но все равно каждая прошедшая секунда казалась драгоценной и невосполнимой потерей.

Ева и Лилит с нетерпением ждали своей очереди. Этот маневр был для них делом пары минут.

Грузовик несся с невероятной скоростью. На его капоте я еле смогла разобрать нацарапанные слова «Джубилейшн Эвакуаторы». Хотя совсем скоро надпись уже читалась без труда.

Сойка не торопилась со съездом с дороги. Фактически, она действовала совершенно обыденно, растрачивая наши последние секунды. Когда её колеса наконец коснулись асфальта, меня захлестнула волна гнева. Она, конечно, молодец, раз может оставаться спокойной в такой ситуации, но помимо неё был ещё Альфа, который нервно барабанил по рулю, оставшись в одиночестве на той стороне.

Я наблюдала, как Сойка следовала за колонной совершенно не спеша, в отличие от остальных.

Роб: Альфа, не нервничай ты так, ты не создан для этого.

Альфа принялся за поворот, внимательно следуя наставлениям Роба, но, к сожалению, подошёл к нему под слишком прямым углом. Его переднее колесо зависло над обочиной, а сама машина села днищем на асфальт. Съезд оказался слишком крутым для клиренса Porsche. Альфа буксовал тремя колёсами, и машина медленно поворачивала и понемногу продвигалась вперёд.

Альфа: Роб, что мне делать?? Роб!!!

Грузовик сохранял свою бешеную скорость и ехал прямо на Porsche, наплевав на безопасность и своих пассажиров, и Альфы.

Роб: Альфа, вылезай из машины! Вылезай из этой чертовой машины!!!

Альфа никак не мог справиться с ремнем безопасности: из-за стресса руки его не слушались. Наконец, он расстегнул его, отбросил в сторону и нажал на дверь. Она немного приоткрылась, но потом резко захлопнулась веткой дерева. За какое-то мгновение, которое, как мне показалось, длилось невероятно долго, я увидела на его лице выражение неподдельного ужаса.

Эвакуатор въехал в пассажирскую дверь Альфы и смял её. Альфу отбросило к противоположной двери, и он разбил головой стекло. Ужасный лязг металла внезапно уступил место тишине.

Роб: Вот дерьмо.

Роб полез на заднее сиденье.

ЭШ: Роб, что мне делать??

Роб: Оставайся здесь.

Я слышала, как он роется среди багажа, пока эвакуатор сдавал задним ходом от машины Альфы. Каким-то невероятным образом на его капоте, как и на его пассажирах, не было никаких повреждений.

Адская машина остановилась боком к нам, так, что крюк оказался в нескольких метрах от задней части Porsche. С такого положения снова стало видно слова «Джубилейшн Эвакуаторы», теперь уже со слоганом «Мы здесь, чтобы помочь».

Из неё выпрыгнули двое мужчин в белых рубашках и синих комбинезонах и зашагали к разбитому Porsche. Казалось, их вообще не заботило, что происходит, и они как ни в чем не бывало переговаривались между собой, пока открывали пассажирскую дверь Альфы. Сам Альфа застыл и, по всей видимости, пытался справиться с потрясением, слабо осознавая, что его вытаскивают из машины. Но он быстро пришёл в себя, когда механики схватили его под руки, и начал бороться с ними, пока те мило беседовали.

Роб: Отпустите его!

Когда я обернулась, Роб выходил из джипа. Очевидно, среди багажа была спрятана заряженная охотничья винтовка. Роб поднял приклад к плечу и повторил:

Роб: ОТПУСТИТЕ ЕГО!

Механики не обратили на Роба никакого внимания. Они продолжали тащить Альфу к грузовику по-полицейски, лицом вниз. Один из них при этом негромко пошутил, и они оба рассмеялись.

Позади меня раздался ужасный выстрел, и в теле одного из механиков появилась глубокая красная дыра, из которой сочилась кровь. Но он не придал этому особого значения: всего лишь мельком взглянул на рану, затем на Роба, и снова вернулся к своим делам. Более того, он даже не сбился с шага и продолжал идти к грузовику, поливая землю кровью.

Я услышала, как Роб перезаряжает винтовку.

Механики вместе с Альфой подошли к задней части эвакуатора. От его крюка шли две тонкие цепочки, сквозь которые механики просунули руки Альфы, пока тот не повис непосредственно перед ним.

Ещё один выстрел Роба ушёл в никуда.

Механики схватили Альфу за волосы, продолжая болтать, как ни в чем не бывало, и подняли его голову так, что нижняя челюсть оказалась над острием.

В этот момент, несмотря на свой долг журналиста, на погоню за правдой, на беспристрастность наблюдателя... я закрыла глаза.

Мир погрузился в темноту, но звуки не исчезли.

Удар и последующий за ним сдавленный горестный стон пробрали меня до мозга костей, отозвавшись в каждой клеточке тела.

Ещё один выстрел и ещё один металлический звон рикошета.

Альфа продолжал кричать, пока эвакуатор заводился и увозил его обратно в Джубилейшн.

Я услышала ещё один выстрел, который лишь сотряс воздух.

Звуки двигателя и стонов Альфы становились все тише, и через несколько мгновений ещё один выстрел, на этот раз, последний, эхом отозвался вокруг машины.

Роб: Чёрт побери. ЧЁРТ ПОБЕРИ, ТВОЮ МАТЬ!!!

Джип жалобно лязгнул, когда Роб со всей силы пнул его в бок. Я открыла глаза, чтобы увидеть поваленную сосну, разбитый Porsche и пустую дорогу.

Когда Роб залез в машину, было слышно, что он пытается выровнять дыхание. Внутри него кипела ярость, которую он с трудом сдерживал.

Роб: Нам нужно ехать.

Роб развернулся, снова выставляя Wrangler на курс. Гул мотора сливался у меня в голове с остальными звуками, которые я даже не надеюсь забыть. Я наблюдала, как в зеркале заднего вида уменьшалась упавшая сосна, и меня не покидало чувство, что я оставлю на этой дороге намного больше, чем я сейчас могу себе представить.

Без всяких разговоров, логики и хоть какого-то намека на комфорт мы с Робом сделали ту единственную вещь, которую могли.

Мы повернули налево.