ИСЛАМ И ФЕМИНИЗМ

ИСТОРИЯ ВУАЛИ 

Для начала отметим, что традиция ношения вуали (мы будем использовать это слово в качестве термина, обозначающего закрывающие часть тела типы одежды) и изоляция женщин появились не в исламе и не являются коренными для арабов. Строгое уединение и прикрытие матрон действовало в римском и византийском обществе. 

Примечание: 

Согласно юридическому и социальному кодексу Рима – писаному и неписаному – идеальная римлянка была матроной, которая сама вела домашнее хозяйство, ткала ткань, обеспечивала мужа детьми, едой и проявляла соответствующую скромность. 

Некоторые данные указывают на то, что в юго-западном арабском регионе только два клана (Бану Исмаил и Бану Кахтан), возможно, практиковали ту или иную форму женской вуали в доисламские времена. В древнем Египте также не существовало традиции изолировать женщин или заставлять их носить вуаль, хотя некоторые женщины, возможно, публично использовали вуаль на голове в более поздний период. 

Задолго до ислама в месопотамских культурах и среди сасанидов Персии практиковалось ношение вуали изолирование женщин. В древней Месопотамии чадра для женщин считалась признаком респектабельности и высокого статуса; порядочные замужние женщины носили ее, чтобы отличаться от рабынь и «нецеломудренных женщин». Последним запрещалось покрывать голову или волосы.  

Последовательные вторжения привели к некоторому синтезу культурных практик греческой, персидской и месопотамской империй и семитских народов этих регионов. 

Покрытие и изоляция женщин, по-видимому, впоследствии утвердились в иудейской и христианской культурах. Постепенно они распространились на арабов, принадлежащих к городским высшим классам, а затем и на широкую городскую общественность. Покрытие головы (но не лица) было широко распространено и в сельской местности. 

В 1956 году историк Альберт Хурани написал статью «Исчезающая вуаль — вызов старому порядку», предсказав, что вуаль на Ближнем Востоке скоро исчезнет. О том же писал египетский юрист Касим Амин в своей книге «Освобождение женщин», которая произвела фурор после публикации в 1899 году. Он был первым египтянином, заговорившим о правах женщин; объектами его критики стали многоженство, обязательность ношения вуали (никаб и хиджаб), а также принижение женщины в общественной жизни. Амин считал, что эти практики не являются подлинно исламскими и противоречат духу ислама. Его работа оказала огромное влияние на женские общественные и политические движения по всему исламскому миру.

Амин считал, что Египту необходимо догнать Европу. Он утверждал, что Египет отстал, потому что его женщины носили вуаль и были прикованы к дому. Это сделало их неспособными социализировать своих детей в меняющемся мире. В действительности, однако, Амин формулировал идеи, которые уже были распространены в Египте из-за его растущих контактов с Европой после французских и британских завоеваний и оккупаций. 

Эти контакты познакомили египтян не только с новыми технологиями (например, поездами и трамваями), но также с идеями равенства, демократии и меритократии.

Европейские женщины с непокрытыми головами не были редкостью в Египте. Египтянки - сначала представительницы высшего класса, а потом и остальные - начали следовать их примеру.  

Но у этой тенденции были и противники. В 1908 году Фатима Рашид, жена владельца националистической газеты, писала: «Чадра — это не болезнь, которая нас сдерживает. Скорее, это причина нашего счастья…». В 1914 году религиозные ученые обратились к правительству с просьбой наказать тюремным заключением или штрафом женщин, которые не носят чадру. 

 Они считали, что Египет может добиться прогресса обращаясь к исламу, а не подражая Европе. А египетский разум необходимо, так сказать, деколонизировать путем исламизации. Самым известным среди них был Хасан аль-Банна, основавший в 1928 году организацию «Братья-мусульмане» (признана в России террористической организацией), которая создала сеть школ, медицинских учреждений и заводов для исламизации египтян. 

Но режим короля Фарука распустил «Братьев-мусульман». После свержения Фарука в 1954 году «Братья» попытались убить президента Гамаля Абдель Насера. «Братья» враждебно относились к социалистической политике Насера, панарабскому национализму и отказу превратить Египет в исламское государство. 

Насер приказал принять суровые меры против Братьев. Тысячи людей были отправлены в тюрьму. Многие бежали в Саудовскую Аравию, власти которой, как и «Братья-мусульмане», считали, что все мусульмане должны основывать свою идентичность на исламе, а не на национальности или этнической принадлежности.

Саудовская Аравия вербовала интеллектуалов среди «Братьев-мусульман» для экспорта ваххабизма- идеологии, заключающейся в том, чтобы восстановить «чистый ислам», искоренив «иностранные» влияния. «Братьев» поддерживали США, Насера — СССР. 

Неожиданный поворот в практике ношения вуали случился в 1968 году, когда Израиль нанес поражение Египту в войне 1967 года. Волна уныния охватила Египет, побудив его народ приписать поражение Египта отходу Насера от ислама. Эта точка зрения получила распространение еще и потому, что Насер, чтобы успокоить народ, стал публично подтверждать свою веру, говоря, например, следующее: «Аллах пытался преподать Египту урок, чтобы… построить новое общество». Насер освободил из тюрьмы активистов «Братьев-мусульман». 

Преемник Насера Анвар Садат, который начал сближаться с США, позволил «Братьям» возобновить свою исламскую деятельность, пока они держались в стороне от политики. Он также использовал их для подавления левых настроений в университетских кампусах. Левые были самыми ярыми критиком поворота Садата к капитализму. 

 Неудивительно, что хиджаб впервые появился в университетских кампусах в начале 1970-х годов. Его стиль был изменен, теперь это была «зиа ислами» или официальная одежда «Братьев». 

Хотя небольшой процент египетских студентов сменил стиль одежды, это все равно было достаточно заметно для таких ученых, как Фадва Эль Гуинди и Джон Олден Уильямс, которые брали интервью у тех, кто носил новый хиджаб. В этих интервью, которые цитирует Ахмед, неизменно упоминается, как война 1967 года заставила их осознать тщетность подражания Западу.  

Снятие вуали больше не было символом надежды. Им стал хиджаб. 

Возвращение хиджаба побудило журналистку Амину аль-Саид назвать его «саванами». Родители, бабушки и дедушки выражали свою тревогу, а иногда и ужас, обсуждая с Эль Гуинди и Уильямсом возвращение практики носить хиджаб. 

 Споры между девочками в хиджабе и их старшими родственниками наглядно показаны в рассказе Лейлы Ахмед (американо-египетская исламоведка) о студентке-первокурснице Экраме Бешир, где действие происходило в 1971 году. Бешир в хиджабе выделялась среди студенток университетов, многие из которых носили мини-юбки. 

 Тётя Бешир часто просила её «перестать глупить». Дядя волновался, что она не сможет найти мужа, нося «такую одежду». Профессор часто комментировал ее наряд. В один особенно жаркий день он спросил, почему она надела на платье «эту штуку».

«Потому что я мусульманка», — ответила Бешир. Профессор возмутился: «Я мусульманин, моя жена мусульманка, они [студенты] мусульмане». 

 Тем не менее, хиджаб не мог вернуться без исламистов, особенно «Братьев-мусульман», которые пропагандировали его как правильный исламский способ одеваться, а также исламизировали общество.  

К 1990-м годам хиджаб стал привычным способом одеваться. Применяемое исламистами насилие побудило правительство деисламизировать свою систему образования. Девочкам I-V классов было запрещено носить хиджаб, старшеклассницы могли носить его только письменном согласии своих опекунов. 

Школьницы были в ужасе, увидев, что их одноклассницам не разрешили ходить в школу. Даже девушки, которые не носили хиджаб, в знак солидарности начали носить его. Вспыхнули протесты, СМИ подвергли критике эти решения, а родители протестовали. Правительство проиграло несколько судебных исков. Но даже сегодня в элитные рестораны и курорты не допускаются женщины в хиджабах, которые считаются представительницами низшего класса. 

Хиджаб действительно имеет классовое измерение и символизм. 

К середине 1990-х и началу 2000-х годов бизнес, движимый прибылью, почувствовал жажду религиозного контента. Телевизионные каналы начали предоставлять религиозным активистам мощную возможность для работы в то время, когда египетское кино пришло в упадок и при Хосни Мубараке часто подвергалось цензуре. 

 Эти каналы стали еще более влиятельными, когда начали транслировать программы для женщин. Женщин приглашали отвечать на табуированные вопросы, от которых ведущие-мужчины уклонились бы. Ведущие, которые когда-то были не религиозными, стали носить хиджаб и перешли на эти каналы в поисках гораздо более широкой аудитории и большего числа поклонников. 

 Не все женщины носили хиджаб из-за религиозности. Телеканалы продвигали хиджаб как модный тренд. Они предлагали носить разные ткани и цвета, комбинировать их с украшениями и одеждой. 

Сегодня Египет находится в середине нового этапа. Под руководством Абдель Фатха ас-Сисси «Братья-мусульмане» находятся в смятении. Государство осуществляет беспрецедентный контроль над религиозным контентом. Кроме того, рост экстремистских группировок, таких как «Исламское государство» (запрещенная в РФ террористическая организация) в 2014 году, поляризовал египетское общество. 

Примечание:

Отметим, что Абдель Фатха ас-Сисси является президентом с 2013 года. В 2019 году он скорректировал конституцию, что позволило ему участвовать в выборах в 2023 году, где он набрал почти 90% голосов. Его правление считается авторитарным. 

Подобные сложные и запутанные истории показывают, что связывать ношение хиджаба и исламский экстремизм некорректно. 

Как показывает пример Египта, женщины носят хиджаб по различным причинам, связанным с политикой, модой, развлечениями и религией, а не только потому, что они приняли крайние течения ислама. Контроль над религиозной одеждой представляет собой культурное непонимание и фанатизм и может приводить к тому, что со временем все больше женщин будут носить хиджаб, как это произошло после репрессивного режима Насера в Египте.