И вообще, как говорится, Сталина на них нет. Вот такого бы во время Великой Отечественной не потерпели бы!..

Добрейшего, котаны и котанессы! Предлагаю в преддверии Нового года поговорить о терпимости к людям, которые, так сошлись звёзды, оказались нашими с вами соотечественниками, которые оказались... такими же как были всегда?

Собственно, я про тех чиновников и работников различного уровня, кто не понимает важности исторического момента, работает спустя рукава, не выполняет поставленные задачи, а то и вовсе вставляет палки в колёса нашим бойцам, находящимся в зоне СВО. На просторах интернета, да и здесь у нас постоянно обвиняют неповоротливую Госуху и её беззубую пропаганду, которая не смогла объяснить людям, зачем мы ввязались в текущий конфликт. И вообще, как говорится, Сталина на них нет. Вот такого бы во время Великой Отечественной не потерпели бы!..

А потом мне попался на глаза интересный документ — Боевой листок по снегоборьбе : специальный выпуск газеты "Омский железнодорожник" за зиму 1941-1942 годов. Прочитать его можно вот здесь: https://prosiberia.tsu.ru/catalog/1275 А пока я вкратце объясню, что это за издание, и что в нём описывается.

Собственно зима — это снегопады и метели (кто б сомневался?), а следовательно заносы и перемёты на железной дороге, из-за которых задерживаются поезда, в том числе с грузами, необходимыми для фронта. И в этой газете описываются меры борьбы со всем этим: организация дружин по расчистке путей, установка снегоостанавливающих щитов, перемежающиеся речами о важности этого процесса и описанием творческих инициатив снизу по организации работ.

Процитирую характерную заметку оттуда: "К вечеру 3 декабря подул ветер, и пошёл снег. Бригадир боевой дружины станции Пикетное тов. Жилкина обходила одну за другой квартиры и предупреждала дружинниц, чтобы подготовились к выходу на снегоборьбу. С раннего утра все 17 дружинниц-домохозяек, вооружённые лопатами, мётлами и кирками, вышли на свой участок. За несколько часов весь снег был убран, пути очищены и окиркован лёд возле гидроколонки. Активистки-дружинницы тт. Жилкина, Ерошкина, Ермошина, Бургаева, Жигунова, Кононова и все остальные выполнили норму выработки на 206 процентов" (Боевой листок по снегоборьбе : специальный выпуск газеты "Омский железнодорожник". — 1941. — № 7 (10 декабря))

В другой заметке рассказывается о продуктивной работе дружинников и путейцев при снежном шторме с ветром до 25 м/с — места те степные, так что совершенно немудрено, что там возникают ветра такой силы. И оттого даже не возникает сомнение, что все описываемые случаи — это безусловный трудовой подвиг людей в стране, которая вела тяжелейшую войну. То есть там не потеряли Изюм и оставили Херсон, а форменно вражеские танки стояли в каких-то двадцати километрах от Кремля. Ну, и слаженно-работавшая машина пропаганды популярно и доступно объяснила каждому человеку важность момента и важность вложения усилий конкретного гражданина в дело общей победы. Совершенно не та ситуация, в которой мы сейчас находимся, не находите ли?

Однако то тут, то там в этом издании мелькают сообщения о людях, что относятся к своим обязанностям халатно. Вот в девятом номере того же издания за 17 декабря 1941 года говорится следующее: "Прошедшая на дороге 13-14 декабря метель явилась серьёзной проверкой готовности путейцев к снегоборьбе. Большинство дистанции экзамен выдержали с честью. Однако этого нельзя сказать об Омской дистанции. По дистанции вызывались на снегоборьбу 19 боевых дружин — до 300 человек, явилось же только 4 дружины — 72 человека. Из таких дружин, как железнодорожной больницы (10 человек), вагоноремонтного депо (20 человек) и других никто не явился. Объясняется такое положение тем, что массово-политическая работа на дистанции стоит на низком уровне. Зам.начальника дистанции по политчасти тов. Кораблёв — редкий гость на околотках, в бригадах. Так, например, на 5 околотке, который находится под боком дистанции, тов. Кораблёв с октября не был ни разу. Отсутствие массовой политической работы ведёт к тому, что на околотке и в бригадах слабеет дисциплина, не выполняются распоряжения руководства дистанции. Вот один пример. На дистанции нехватает 3000 снеговых щитов. Изготавливать их поручено 7 околотку. А дорожный мастер этого околотка Головко при наличии новой щитовой планки прекратил эту работу".

Что же это? Люди предали страну? Пока другие расчищали пути от снега в снежный шторм, они сидели в тепле, надеясь, что за них всё сделают? А как же важность момента и пропаганда, которая всё объяснила, что зачем и как? Все эти люди не вышли на расчистку снега, почему? Может, это были немецкие коллаборанты? Или ДРГ из ФРГ, засланная в глубокий тыл? А, может, спящие агенты влияния? Да нет, это были граждане, которые по каким-то своим причинам посчитали, что выполнение подобной работы в дополнение к их обычным обязанностям (да, дружинников никто не освобождал от их основной работы, по крайней мере — полностью) — не для них. Записывать всех их в предатели у меня рука не поднимается, ведь они — просто обычные люди.

Но о чём это говорит? О том, что у части населения всерьёз воюющей страны совершенно нет тяги к надрыванию жил за общее дело. Они готовы делать свою работу, соблюдая формальные правила — и ничего больше. И это нормально. И нельзя их называть всех поголовно предателями, коллаборантами, пятой колонной и прочими, зачастую непечатными, словами. Чего уж говорить о людях в современной России, которая вовлечена в боевые действия намного меньше, чем граждане Советского Союза в 1941. Да, общему делу и общему благу деятельность подобных людей вредит. Да, людям, что вовлечены в помощь фронту, приходится работать за себя и за того парня. Но это не повод к навешиванию похабных ярлыков на первую категорию — это повод для разъяснительной работы, о чём, собственно, и говорится в цитируемом издании неоднократно.

Однако, вы можете мне возразить — вот, это же про сверхурочную работу, а мы бичуем тех, кто свои прямые обязанности ради бойцов СВО не может исполнить, потому вот вам ещё одна цитата: "Так, например, на дистанции, где начальников тов. Ковалёв, недостаёт несколько сот снеговых щитов, на дистанции, руководимой тов. Задорожным, нехватает много деревянных лопат, коробов для возки снега. На дистанции тов. Толчеева недостаёт много снеговых щитов, деревянных и железных лопат. Однако это положение не вызывает тревоги у хозяйственных и политических руководителей данных участков. Заместитель начальника дистанции по политчасти тов. Березин ограничивается, к примеру, тем, что составляет докладную записку о недостающем инструменте. Так же поступает и зам. начальника дистанции по политчасти тов. Мироненко". (Боевой листок по снегоборьбе : специальный выпуск газеты "Омский железнодорожник". — 1941. — № 6 (7 декабря))

А вот здесь уже несколько иная ситуация. Во-первых, лично меня всегда поражала способность людей удивляться, что кто-то работает плохо — да как так-то? Никогда не было, и вот опять! Особенно она меня поражать стала после начала СВО, когда люди вдруг начали удивляться: "Как так, люди на местах подходят формально к выполнению работы, вместо чего-то реально требуют фотоотчётов?!" — так они вон даже в Великую Отечественную подобным занимались, чего уж говорить про куда более мирное и спокойное наше с вами время.

Но во-вторых, то, что не является поводом к удивлению, является поводом к работе с этой пакостью — и я сейчас не про людей, я про их отношение к работе. Совет, между прочим, универсальный: и для мирного времени, и для не очень — видишь, что человек не выполняет тех обязанностей, что от него требуется, не молчи, а действуй. Как? Ну, один из способов демонстрируется в приведённой цитате — общественное порицание. Да, оно работало тогда — работает и сейчас, вы не поверите.

Всю дорогу нашей цивилизации были люди, которые ставили личный комфорт выше общественного блага, и были которые не желали напрягаться на той работе, которую выполняют. И чтобы мы в итоге пришли к чему-то светлому и построили что-то хорошее, с первой категорией надо уметь договариваться, а второй не спускать их бездействие с рук.